Menu
Подбитый советский танк КВ-1 в поле под Керчью. На снимке машина образца 1941 года с усиленной сварной башней упрощенной конструкции поздних производственных серий и 76,2-мм пушкой ЗиС-5, ходовая часть имеет литые опорный катки.
С.Ткаченко (Старый Крым)
К вопросу о потерях бронетехники Советских войск в боях за Феодосию (декабрь 1941 – январь 1942 гг.)
Научно-исследовательский центр «Крым в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.»
На основе архивных документов анализируется история организационного и количественного состояния, а также потерь бронированной техники в период проведения десантной операции в Крым и боях на плацдарме в январе 1942 г.
Проблема потерь личного состава и вооружения во время Великой Отечественной войны неизменно вызывает интерес исследователей и является, в некоторой степени, ключевой в понимании цены победы. В настоящее время открываются архивы, в том числе и данные противника, и с применением исторических методов можно более объективно отразить действительное положение вещей. Это относится к событиям войны в Крыму, в частности к Керченско-Феодосийской морской десантной операции (26 декабря 1941 г. – 2 января 1942 г.) и периоду боев частей и соединений Кавказского фронта и 11-й армии вермахта в окрестностях Феодосии в январе 1942 г.
Факты применения бронированной техники (танки и бронемашины) обеими враждующими сторонами в указанном месте и времени рассматривались современными исследователями неоднократно. Наиболее полными работами являются статьи В. Савилова [1], Б.Тынчерова [2], В. Гончарова [3], А. Неменко [4]. Однако все авторы, кроме А.В. Неменко, показали сами действия во время десанта, на потерях бронетехники по результатам боев на плацдарме внимания не заостряли. На противоречие советских данных и данных немецкой стороны обратил внимание именно севастопольский историк А. В. Неменко и попытался выяснить ситуацию, оперируя немецкими документами [5]. Хотя другие авторы, в т.ч. и автор этой работы, в более ранних публикациях усматривали пропагандистскую составляющую в указании немцами большего числа уничтоженных и захваченных советских танков, чем имелось в наличии у частей двух армий Кавказского фронта, перевезено и высажено на крымскую землю [6]. Однако, как оказалось, мы не имели открывшихся недавно материалов, и не представляли полной картины, а пользовались данными, приводимыми неоднократно в других исследованиях.
Так, в нескольких книгах по военной истории изучаемого периода сообщается, что советские войска имели накануне высадки десанта (т.е. в конце декабря 1941 г.) 85 танков: в 44-й армии – 56 единиц, в 51-й армии – 29 [7, с.329; 8, с.38]. Однако в них не указаны источники информации, и не оговаривается степень исправности техники. Более детальное изучение архивных документов [9] позволило более ясно представить картину переброски, использования и главное – количества бронетехники. По этим данным в окрестностях Керчи было высажено 9 танков Т-26, а в Феодосии – 34, из которых 14 Т-26 и 20 Т37\Т-38 (хотя этот типаж оспаривается в работах Б.Тынчерова). Число потерь обычно принималось как приведенное в известнейших исследованиях по потерям в войне, в которых указано, что за Керченско-Феодосийскую десантную операцию советская сторона потеряла 35 танков из 43 высаженных [10, с. 346; 11, с.519]. И снова не раскрывается и не анализируется эта цифра, и можно понять, что о дальнейших боевых действиях на плацдарме речь не идет.
Вероятно, впервые в широком тираже иные цифры потерь привел О. фон Манштейн. В известной книге своих мемуаров он указал, что под Феодосией «Противник потерял 6700 человек убитыми, 10000 пленными, 177 орудий и 85 танков» [12, с.254]. Естественно, такие цифры были оспорены советскими исследователями и даже участниками событий в своих мемуарах, которые в свою очередь еще в большей степени уменьшили потери до 19 танков [13, с.8].
Согласно разведсводок отдела разведки и контрразведки ОКХ, общие данные потерь советских войск на 16 января 1942 г. составили 10 000 пленных и 6000 погибших, частями 11-й армии было уничтожено и захвачено 85 танков, 123 артиллерийских орудия, 54 противотанковых орудия, 12 зенитных пушек [14, л.89]. Однако на противоречия в формировании итоговых данных указал А. Неменко: «42 немецкий корпус, наступавший против 51-й армии, донес о 1580 пленных. Трофеи: 2 длинноствольных орудия, 4 шт. 122-мм гаубицы, 11 шт. 76-мм пушек, 7 полковых пушек, 2 счетверенных пулемета, 6 противотанковых пушек, подбиты 16 танков (в донесении армии эта цифра превратилась в 46 танков). Трофеи 30-го корпуса: 2400 пленных, 19 танков, 9 шт. 122 -мм пушек, 13 шт. 76-мм пушек, 34 миномета, 4 легких зенитных орудия, 3 зенитных орудия. Далее, в немецких донесениях количество пленных и трофеев начинает расти. По данным донесения 11-й армии в штаб командования группы армий: «Насчитано убитыми 6700 человек. Пленено 10670 человек (включая 1250 раненых в госпитале в Феодосии). Захвачено 123 пушки, 54 противотанковых орудия, 85 танков, 332 пулемета, 82 миномета, 6700 винтовок, 110 автоматических винтовок»» [5].
Могло ли быть такое число потерь танков (и другой бронетехники) с советской стороны? Прежде всего, надо выяснить состав бронетанковых частей и количество техники в них, а также уяснить динамику движения бронетехники в течении боев за высадку и в дальнейшем на плацдарме.
К 1 января 1942 года в составе сил Кавказского Фронта числится 15 (пятнадцать) отдельных танковых батальонов (ОТБ), отдельных танковых полков (ОТП) и танковых бригад (ТБр), в том числе: 44-я армия – 79-й ОТБ, 126-й ОТБ и 24-й ОТП; 46-я армия – 125-й ОТБ; 51-я армия – 124-й ОТБ; Приморская армия – 81-й ОТБ; части фронтового подчинения – 219-й ОТБ, 220-й ОТБ, 221-й ОТБ, 222-й ОТБ, 223-й ОТБ, 224-й ОТБ, 225-й ОТБ, 226-й ОТБ, 240-й ОТБ, 241-й ОТБ [15, с.13]. 55-я Тбр пока находится в составе 45-й армии в Иране, но в течении января перебрасывается в Новороссийск и оттуда морем в крымские порты.
К 1 февраля 1942 года в составе сил Крымского Фронта наряду с одним отдельным танковым полком имеется уже только шесть отдельных танковых батальонов, в частности: 44-я армия – 79-й ОТБ, 124-й ОТБ, 126-й ОТБ; 51-й армия – 229-й ОТБ; Приморская армия – 81-й ОТБ, 125-й ОТБ. Остальные отдельные танковые батальоны (№№219–226, 240, 241) переходят в непосредственное подчинение Закавказскому военному округу [15, с.30]. Примечательно, что с марта и по май 1942 года включительно 79-й ОТБ находится уже в непосредственном распоряжении штаба Крымского Фронта, а с июня того же года – в подчинении штаба Северо-Кавказского Фронта. 55-я ТБр уже в Крыму и входит в состав действующей армии – 51-й [16, с.51].
Исходя из изученных архивных документов оперативного управления Кавказского фронта, на 1 января в составе соответствующих формирований находилось на ходу: 24-й ОТП – 60 танков Т-26, 5 бронеавтомобилей БА-10, 10 бронеавтомобилей БА-20, 7 танков Т-26 в резерве; 126-й ОТБ (следует в Феодосию морем) — 29 танков Т-26 и 2 Т-26 в резерве; 79-й ОТБ (в районе Феодосии) — 29 танков Т-26; 124-й ОТБ — 28 танков Т-26; 55-я ТБр находилась в Новороссийске под погрузкой на суда – 64 танка Т-26, 27 огнеметных БХМ (на базе танка БТ-7), 9 бронеавтомобилей БА-10, 5 бронеавтомобилей БА-20 [17, л.20-21].
На 5-10 января 1942 г. данные не такие точные по количеству и типажу — в состав 44-й армии входили 79-й ОТБ (27 танков), 126-й ОТБ (29 танков), а в составе 51-й армии были 24-й ОТП (64 танка и 15 бронеавтомобилей) и 124-й ОТБ (23 танка). В составе т.н. группы Шаповалова (специально созданное формирование для действий после прорыва на просторы Крымского полуострова), в которую в тот момент входили 126-й ОТБ, 24-й ОТП, 54-й мотострелковый полк (10 бронеавтомобилей), несколько позже — 13-й мотоциклетный полк (по одним данным – 20 танков, по другим – без бронетехники), подразделения обеспечения (2 бронеавтомобиля БА-20 и 3 танка Т-26 с радиостанциями), было таким образом не менее 96 танков и 27 бронемашин [18, л. 1, 3-4, 7].
В связи с этим нельзя не упомянуть о качестве бронемашин, численных данных о которых практически нет в вышеупомянутых исследованиях. Тем не менее, бронеавтомобили БА-10 были вооружены 45-мм пушкой и двумя пулеметами и по другим характеристикам не уступали танку, это касается и БА-20, вооруженных пулеметом и радиостанцией [19, с.102,104,192].
На 10 января в документах оперативного управления идет речь о 116 советских танках на плацдарме – 60 на т.н. Желябовском направлении (в составе частей 51-й армии) и 56 на Карасубазарском направлении (44-я армия) [20, л.27]. Более точна справка о боевом составе частей Кавказского фронта, в которой указаны в 44-й армии 27 танков, в 51-й армии: 124-й ОТБ в составе 224-й стрелковой дивизии – 23 танка, в 126-й ОТБ – 29 танков, 24-й ОТП – 64 танка, всего в Крыму 116 танков [21, л.105-107].
Согласно докладу Наркому обороны И.В. Сталину, в период с 26.12 .1941 г. по 13.01.1942 г. и к 15.01.1942 г. на крымский берег было перевезено: по 51-й армии – 63 танка, по 44-й армии – 131 танк, и на кавказском берегу еще оставались соответственно 20 и 56 танков (последние из 55-й ТБр) [22, л.88-89].
При учете общего количества бронетехники не учитываются и трофеи, могущие быть использованными в боях, и в свою очередь также быть уничтоженными или вторично захваченными. Хотя их количество не везде указано – в итоговых сводках вообще не упомянуты танки [23, л.59] . Но в текущих документах идет речь о 22 танкетках, захваченных частями 51-й армии с 26.12. 1941 г. по 03.01.1942 г. [24, л.22а], причем в современных исследованиях также упомянуты трофейные 3 румынские танкетки [3, с.166]. А по оперативным документам на 30 января 1942 г. в войсках уже Крымского фронта числилось 17 трофейных танков, из которых 9 были отремонтированы [25, л.45].
Таким образом, количество в более чем сто тридцать танков и несколько десятков бронемашин в составе частей и подразделений Кавказского фронта, находившихся на территории Крымского полуострова, не вызывает сомнения. И на период боев за Феодосию 15-18 января 1942 г. и всего за все время противостояния с конца декабря 1941 г. до конца января 1942 г. вполне возможны большие потери, чем об этом было заявлено советским командованием. При этом надо учитывать откровенную путаницу в документах и умолчание в некоторых случаях не только причин потерь, но и их числа и даты утраты. Например, в сводках за 24-й ОТП указано, что он потерял только за 18-19 января 31 танк, из которых 22 безвозвратно; но не указаны потери за другие даты боевых действий. По 126-му ОТБ также общие цифры даны не в 10 потерянных танков, а так, что осталось 27 танков (тоже без уточнения дат). Указано, что 79-й ОТБ на 20.01.1942 г. потерял 25 танков из 29 [26, л.602]. Однако проблема не решена окончательно, и потребует своего изучения в дальнейшем, особенно при использовании открывающихся источников от обеих противоборствующих сторон.
ЛИТЕРАТУРА
Опубликовано
Ткаченко С.Н. К вопросу о потерях бронетехники советских войск в боях за Феодосию (декабрь 1941 — январь 1942 гг.) // Juvenis scientia. – 2017. – №1. – С.42-44.