Military Crimea

1045

А.Челноков
Мы летели, тихо сели: гидросамолет под парусом

Меня давно привлекала парность событий в истории. С тех самых пор, как познакомился со «Сравнительными жизнеописаниями» Плутарха. Дополнительную пищу для ума дало изучение событий Первой и Второй Мировых войн. В широком смысле — борьба за контроль над закрытыми и внутренними морскими бассейнами в ключевых точках соприкосновения стратегических военно-политических и экономических интересов, в узком — вооруженная борьба за приморские крепости, минно-артиллерийские позиции в всем разнообразии её проявления. И раз уж в предыдущих материалах речь шла о боевом применении «летающих лодок», то я решил оставить членов экипажей из 10-го патрульного авиакрыла Дида, Гоу, Лендерса и других в декабре 1941 — январе 1942 года и перенестись в лето 1942 года. К этому времени пали Гонконг, Сингапур, Коррехидор и Сурабайя на Тихом океане. А на Черном море все ещё держался Севастополь. Туда периодически прорывались надводные боевые корабли, подводные лодки и летали самолеты…
30 июня 1942 из Новороссийска курсом на Севастополь вышел базовый тральщик Т-404 «Щит» с боеприпасами и продовольствием на борту для гарнизона осажденной крепости — многочисленные орудия и минометы Севастопольского оборонительного района большую часть времени молчали и включались в работу только тогда, когда фашисты уж слишком наглели. Разводя белые «усы», «Щит» растворился в ночи….
В море на борту тральщика приняли радиограмму — в Камышовую и Стрелецкую бухты Севастополя заходить уже нельзя. Предлагалось в темноте подойти к району 35-й батареи и принять на борт людей.
График движения советских блокадопрорывателей составлялся с учетом подхода большей части пути к Севастополю в темноте. В это время суток на лунной дорожке охотились германские торпедоносцы, торпедные катера и итальянские сверхмалые подводные лодки из 10-й флотилии МАС. Но массированных ударов блокирующих сил в это время суток все-таки не было… Прибывать под погрузку/разгрузку тоже рекомендовалось в темноте. Правда, получалось это не у всех и не всегда….
«Щит» продолжал следовать по курсу. Перед рассветом его обнаружил германский самолет разведчик Ju-88 и неотступно следовал за ним, кружа в не зоны досягаемости зенитных средств тральщика и наводя на него ударную авиацию. Днем начались атаки германской авиации с уже близких аэродромов Крыма. И хотя групповые налеты пикирующих бомбардировщиков Ju-87 не дали прямых попаданий в тральщик, но от близких разрывов бомб, сброшенных «Штуками» корабль получил повреждения и потерял ход.
Небольшое пояснение — при близких разрывах бомб корпус корабля получает мощнейшие гидравлические удары. Это может приводить к смещению и даже к срыву с фундаментов силовых и электрических установок, образованию трещин и деформаций в наборе и обшивке корпуса, выходу из строя заборных клапанов, уплотнения забортных отверстий и другим малоприятным вещам. А уж если подобные вещи происходят в пределах досягаемости авиации противника с ближайшего аэродрома, то становится совсем грустно. Правда, экипажу «бэтэща» скучать было некогда: артиллеристы дежурили у орудий, акустик «прослушивал глубину», а сигнальщики наблюдали за воздушной и надводной обстановкой. А в душном полумраке аварийного освещения машинная команда латала один из дизелей…
В конечном счете машинная команда под руководством мичмана Ляховича сделала все возможное и даже невозможное — тральщик получил ход. Правда, вместо полного 18-узлового получался «парадный» 9-узловый — шел он под одним дизелем, который время от времени останавливался. В такой ситуации идти на прорыв воздушной и морской блокады главной базы Черноморского флота было бы просто не разумно.
Если вдуматься — итальянские сверхмалые подводные лодки и торпедные катера, германские пикирующие бомбардировщики и торпедоносцы могут показаться несерьезным противником на фоне линкора, крейсеров, многочисленных эсминцев и подводных лодок Черноморского флота весной-летом 1942 года. Однако именно авиация оказалась самым главным и самым страшным противником советских кораблей. Аналогичная картина получалась и у англичан на Средиземном море при проводке т.н. «мальтийских конвоев». На Черном море «юнкерсы» и «хейнкели» тоже дали максимальное количество потерь среди советских транспортных судов и боевых кораблей, оперировавших на «дороге жизни» между Новороссийском и Севастополем. Доставалось от пикировщиков советским кораблям и в базах. Но это отдельная история.
Последовала радиограмма в Новороссийск о характере полученных повреждений, и вскоре из штаба пришел приказ возвращаться на базу — кораблю предстоял серьезный ремонт.
Закончилась вторая ночь. Подбитый тральщик шел малым ходом на восток. На рассвете на траверзе захваченной гитлеровцами Феодосии, сигнальщик корабля матрос Радченко доложил командиру, что видит какой-то белый предмет на воде. Море штормило и нельзя было понять, что это такое. Капитан-лейтенант Гернгросс приказал изменить курс и подойти к плавающему предмету. Подойдя ближе, в нем опознали гидросамолет ГСТ-9. На нем белел парус из парашюта. С гидросамолета доносились радостные возгласы…
Тяжелая волна клала БэТэЩа с борта на борт. Спустили шлюпку. Штурман, лейтенант Чуйко с гребцами прыгнул в шлюпку и направился к импровизированному «чайному клиперу»…
Историческая справка: ГСТ — это гидросамолет транспортный. Лицензионный советский брат-близнец американских летающих лодок «Консолидейтед», известных в США как PBY-1 или «Модель 28-2». В договоре с фирмой Консолидейтед самолет значился как «арктический», специально оговаривалось наличие усиленного корпуса и лыжного шасси, а военном назначении «летающей лодки» покупатель в лице «Амторг» не заикался. Один самолет закупили для ознакомления, советские специалисты посетили авиазавод в Сан-Диего и договорились о закупке ещё двух разобранных гидросамолетов без моторов и приборов. Срок поставки трех закупленных машин определили до 1 ноября 1937 года.
Была ещё одна машина — разоруженный патрульный самолет, подготовленный Американским музеем натуральной истории для экспедиции в Новую Гвинею и купленный советской стороной в августе 1937 года для поиска пропавшей экспедиции С.И. Леваневского. На машине, получившей советское обозначение USSR L-2, американский экипаж известного полярного летчика Г. Уилкинса вылетел 23 августа 1937 года на поиски пропавшей машины Леваневского. В декабре 1937 года машину вернули на завод в Сан-Диего для доработки к условиям Арктики — уж слишком тесной, холодной и неудобной оказалась кабина, а уже в январе-марте 1938 года Г. Уилкинс продолжил поиски. После прекращения поисков L-2 разобрали и отправили в СССР. Служил гидросамолет в составе Московского отряда полярной авиации и завершил карьеру у берегов Новой Земли в 1942 году, где погиб под артиллерийским огнем фашистской подводной лодки…
Трудно было из-за волны принимать людей. Первыми через крышки люковых пулеметных установок начали принимать раненых. Шлюпка сделала четыре рейса, и все 33 человека, находившихся на борту «Каталины», доставили на борт тральщика «Щит». Перевезли также авиационные пулеметы и наиболее ценное оборудование.
Буксировать гидросамолет было невозможно — сильное волнение практически не оставляло «каталине» никаких шансов оказаться в Новороссийске. На тральщике развернули в сторону обреченного самолета крупнокалиберный ДШК и дали пару коротких очередей. Крупнокалиберные пули сделали свое дело — гидросамолет загорелся, накренился и вскоре перевернулся и затонул.
Предыстория же этого события такова. ГСТ-9 входил в группу гидросамолетов ВВС Черноморского флота, прибывших с Кавказа в главную военно-морскою базу в ночь с 30 июня на 1 июля 1942 года для эвакуации раненых, медицинский персонал и летно-технический состав с аэродрома на мысе Херсонес. В составе авиагруппы в Севастополь вылетели большой четырехмоторный МТБ-2 «Чайка» капитана Наумова, ГСТ-9 капитана Малахова и 9 одномоторных гидросамолетов МБР-2.
Посадку авиагруппе предстояло произвести в Казачьей бухте. Но противник обнаружил самолеты и открыл огонь по Херсонесскому мысу, маяку и Казачьей бухте. Гидросамолеты продолжали ходить над морем, ожидая сигнала на посадку. Но сигнала не было…
Дежурного по аэродрому тяжело ранило осколком близко разорвавшегося снаряда — давать сигнал было некому. Практически весь наземный персонал аэродрома на мысе Херсонес находился в укрытиях, пережидая артиллерийский обстрел.
Гидросамолеты, не получив сигнал, развернулись на обратный курс. В это время прожектористы 12-й авиационной технической базы потребовали от командира АТБ капитана В.И. Пустыльника дать сигнал уходящим «летающим лодкам. Капитан Пустыльник дал «добро», и в небо уперся яркий свет зенитного прожектора. На самолетах сигнал заметили, и авиагруппа вернулась к мысу Херсонес.
Первыми на посадку под непрерывным артиллерийским обстрелом противника пошли МТБ-2 и ГСТ-9. Они благополучно приводнились в Казачьей бухте, а вот у «девятки» МБР ничего не получилось — волнение для этих машин оказалось слишком велико и они, сделав несколько неудачных заходов, повернули на Кавказ.
Со шлюпок и понтонов под обстрелом начали принимать раненных, медицинский персонал и летно-технический состав. «Чайка» приняла более 40 человек, а ГСТ-9 — 16 раненых и медицинских работников и военнослужащих 12-й авиационной технической базы во главе с капитаном В.И. Пустыльником.
Дальше был разгон по волнению и отрыв. Зрелище впечатляющее, а уж внутри у пассажиров от ударов волн по днищу и реданам ГСТ точно все поотстегивалось… Правда, взлетать приходилось полной темноте — оценить все это было некому…
«Чайка» долетела благополучно, а таганрогской «каталине» не повезло: заклинило один из двигателей, и «девятка» капитана Малахова пошла на вынужденную прямо в открытом море.
Историческая справка: Освоение производства «Модели 28-2» началось в 1938 году на заводе № 31 в Таганроге, снабжавшем гидросамолетами ещё Российский императорский флот. Несмотря на то, что лицензия приобреталась на гражданский самолет, он в первую очередь рассматривался как дальний разведчик и бомбардировщик, и, лишь потом — как гражданский самолет. Доработкой констукции и приспособлением её под отечественные материалы и технологии занималось конструктрское бюро Г.М. Бериева, размещавшееся на заводе.
ГСТ получили комплект вооружения из четырех скорострельных авиационных ШКАСов, размещавшихся так же, как и на PBY-1, и 6 авиационных бомб. Самая крупная из бомб — ФАБ-500. Торпедной подвески не предусмотрели. Зато появилось химическое вооружение — два выливных авиационных прибора ВАП-500. Вскоре, с целью улучшения высотных характеристик и увеличения дальности полета, было решено установить на ГСТ новые двигатели М-87. Первые машины с такими двигателями начали поступать во флот и полярную авиацию уже в 1940 году. Но надежность новых двигателей оставляла желать лучшего, поэтому установили их всего на 1-2 машины, а остальные комплектовались отработанными и надежными М-62ИР.
Полярникам новая машина, получившая название МП-7 понравилась — никакого сравнения с устаревшими немецкими Дорнье «Валь» и Савойя Маркетти.
С началом войны на Черном море ГСТ вели разведку побережья Болгарии и Румынии. Понятно, несли потери. С осени 1941 года ГСТ Черноморского флота использовались преимущественно по ночам.
К лету 1942 года на «летающие лодки» начали устанавливать вместо ШКАСов крупнокалиберные УБТ.
Сели примерно в 50 милях от берега южнее Феодосии. Самолет ветром понесло к берегу, занятому немецкими войсками. Размышлять о превратностях судьбы на борту аварийного гидросамолета было некогда. В ход пошли подручные материалы и вскоре над «каталиной» заполоскал самодельный парус из парашюта. Тяжелая, почти 13-тонная машина начала удаляться от берега в открытое море. Но слишком хорошо — уже не хорошо: ровно в полдень над «чайно-розово-мандариновым клипером» неспешно дрейфующим в сторону побережья Северного Кавказа появилась пара «хейнкелей».
В конце 90-х годов уже прошлого ХХ века киностудия им. Жуковского начала восстанавливать и выпускать на видеокассетах фильмы Свердловской студии Летного научно-исследовательского института ВВС периода Великой Отечественной войны. Часть из них была посвящена устройству, летным характеристикам и уязвимым местам германских самолетов. Был там небольшой сюжет, посвященный Не-111. Машина «работала» в качестве горизонтального бомбардировщика, а в боях над морем использовалась в качестве торпедоносца и низковысотного бомбардировщика. Вооружен был самолет по принципу «кашу маслом не испортишь». И среди разнокалиберных МG-131 и MG-15 у стрелков, радиста и бопртмеханика, обеспечивавших защиту от атак истребителей с разных направлений, у штурмана-бомбардира в носовом блистере стояла 20-мм пушка МG-FF. Как на «мессершмитте».
Когда у немецких пилотов прошел «синдром скворечника», и разобравшись, что это за паруса, и исходя из принципа «за неимением горничной, пардон крейсера или танкера, имеем дворника сиречь дрейфующий гидросамолет», «хейнкели», зайдя со стороны солнца, отбомбились по гидросамолету, а затем ещё и проштурмовали дрейфующую цель.
Но тут нашла коса на камень — по выходящим в атаку торпедоносцам открыли огонь обе турельные установки ШКАС, сбивая атакующего противника с курса. И хотя лобовой блистер у Не-111 выполнялся из бронестекла и выдерживал попадание пули винтовочного калибра, атаку со штурмовкой стрелки ГСТ сорвали.
После первой атаки капитан Малахов приказал слить в море бензин из главных крыльевых баков и вскоре море затянулось бензином.
Мера оказалась не лишней — у немцев взыграл арийский гонор, и вскоре на смену первой паре «хейнкелей» прилетела вторая, «отработавшая» по точечной цели с тем же результатом. И снова атакующего противника отогнали огнем турельных ШКАСов.
Но гидросамолету все-таки досталось — консоли плоскостей и хвостовое оперение превратились в решето, у заднего редана появились 3 пробоины, через которые начала фонтанировать вода. Члены экипажа и ремонтники забили пробоины обернутыми в куски фланели крупнокалиберными патронами.
А то, что ГСТ-9 не сгорел во время второй атаки, можно объяснить только военным счастьем собравшихся на его борту защитников Севастополя и членов экипажа «русской каталины».
И в первом, и во втором случае севшую на вынужденную советскую машину бомбили и штурмовали германские торпедоносцы из состава 6./ KG-26, базировавшейся на крымском аэродроме Саки. И это была именно 6-я эскадрилья, поскольку 4-я и 5-я использовались для бомбардировки Севастополя 1400-кг авиабомбами и торпедная подвеска у них была снята.
Очевидно, сумрачный германский гений включил в очередной раз арийскую фантазию и гидросамолет записали в сбитые или потопленные. По крайней мере, самолеты противника больше не появлялись, ничего итальянского рядом не всплывало и не демонстрировало скоростные характеристики на горизонте.
Вскоре выяснилось, что личный состав, принятый на борт 30 июня, не успел поесть. Посему 1 июля 1942 года все 33 пассажира и члены экипажа получили по ложке компота из поллитровой банки, прихваченной с собой капитаном медицинской службы Мамаханьяном.
Дрейф продолжался. Волнение утихло. И теперь, периодически сменяя друг друга, члены экипажа, медики и технический состав 12-авиационной технической базы, сидя на остатках верхней плоскости выполняли обязанности впередсмотрящих. Прошли сутки.
Утром 2 июля 1942 года, в 11.00 с самолета заметили два корабля и решили, что это гитлеровцы явились по их души. Основания для этого и у экипажа, и у пассажиров имелись весьма серьезные.
На борту ГСТ-9 уничтожили все документы, кроме партийных билетов. Каждый, кто имел оружие, дослал патрон в патронник и приготовился к худшему. Это вызвало отчаяние у женщин-медсестер, не имевших оружия: «А кто же нас застрелит, чтобы мы не попали в плен к фашистам?!»
Отчаяние и решимость сменились бурной радостью, когда на борту ГСТ-9 опознали советский тральщик.
Ночью 3 июля 1942 года базовый тральщик Т-404 «Щит» благополучно прибыл в Новороссийск.
Историческая справка: До момента оккупации Таганрога государственный авиационный завод №31 успел произвести 27 самолетов ГСТ. В связи с угрозой захвата города коллектив завода и его оборудование эвакуировали в Тбилиси, где вскоре начали собирать истребители ЛаГГ-3.
Неожиданное продолжение эта история получила уже на советском Дальнем Востоке.
После тяжелых потерь на Черном море была расформирована авиагруппа тяжелых гидросамолетов МТБ-2. Машины были переданы в авиачасти НКВД.
И вот одна из них «засветилась» на Сахалине — весной 1944 года на огромной четырехмоторной летающей лодке из Петропавловска-Камчатского в Хабаровск через Оху этапировали интернированных членов экипажей американских армейских и морских бомбардировщиков, совершивших вынужденную посадку в Елизово, Петропавловске-Камчатском или в тундре на мысе Лопатка. Промежуточную посадку «летающая лодка» совершала на акватории гидроаэродрома в заливе Уркт. Та ли это была «Чайка», вывозившая раненных из Казачьей бухты в июне 1942 года. В списках авиационных частей туполевские гиганты не значились. И скорее всего, у Дальневосточного управления НКВД была своя, особая авиагруппа. Для выполнения специальных миссий деликатного характера. Например, вывоза интернированных американцев из-под носа у любознательных японцев, истомившихся от желания осмотреть самолеты и поговорить с экипажами интернированных машин или золота из Магадана на Камчатку для частичной оплаты поставок по ленд-лизу. Советский МИД ответил на японскую ноту твердым «нет».
Но попытка вывезти людей морем во Владивосток могла закончиться перехватом советского судна за пределами территориальных вод. Благо, прецеденты в мировой практики были — ещё Маркс с Энгельсом описывали перехват крейсером северян британского пакетбота «Трент» и снятием с его борта представителей военно-тезнической делегации южан, направлявшихся в Лондон. Британцы в годы Первой Мировой войны перехватили кайзеровского разведчика фон Папена с чемоданом платежных документов и именами получателей платежей в САСШ. Тогда рухнула вся разведывательная сеть кайзеровской Германии в США, и куча народа угодила на виселицу и на электрический стул…
Аэродром на северной окраине Охи ещё не был готов и выбор пал на большую «летающую лодку»… Но это уже другая история.


Список литературы:
1. Азаров И.И. Непобежденные. М: Изд-во ДОСААФ. 1973.
2. Котельников В.Р. Летающая лодка Консолидейтед «Каталина». СПб. Гангут. 1995.
3. Паперно З.Х. Ленд-лиз. СПб. Явь. 1995.
4. Грановский Е.А, Морозов М.Э. Морская авиация Германии: торпедоносцы. М: Армада. 1996.
5. Скривнер Ч. Имперский экспресс. Сан-Франциско. 1975.