В. Петропавловский

Волчан С. К. Одесса и Крым 1941 г. 27 овждб

Воспоминания Волчана С.К.о действиях в Одессе и Крыме 27 отдельного восстановительного железнодорожного батальона 28 отдельной ж.д. бригады 1941 г.

Частично отредактировано.

 В день начала войны 22.06.1941 года красноармеец из желдорполка принёс мне повестку явиться в Безлюдовку, и с утра 24 июня я уже был зачислен в 27 ОВБ.( 27 овждб сформирован 30.06.1941 г. в г. Харькове по МП-41 на базе 11 отдельного строительно-восстановительного ж.д. полка находился в подчинении 28 отдельной ж.д. бригады Прим. ИМЗ)  Формирование батальона происходило спешно, но организованно. Командиром батальона был капитан Трофименко,(капитан Трофименко С.И. 10 августа погиб в Одессе Прим. ИМЗ) военкомом политрук Воробьёв, начальником штаба ст. лейтенант Мещеряков.  Зам. по техчасти был военинженер 2 ранга Бегма,( военинженер 2 ранга Бегма Иван Федосьевич после гибели Трофименко С.И.с 12.08.1941 г. вступил в командование батальна Прим.ИМЗ) инженеры батальона военинженер 3 ранга Головченко и военинженер 1 ранга Волчан. Техники – воентехники 3 ранга Тихонов и Кумин. Техническая часть ещё до выезда из Харькова была распределена по ротам для оказания технической помощи. Очень большую работу по оснащению батальона оборудованием, механизмами, средствами транспорта и связи проделали товарищи Бегма и Головченко. Распределены по ротам: Тихонов – 1 рота, Волчан – 2 рота, Кумин – 3 рота. 

  В Одессу прибыли в начале июля и разместились в районе ж.д. станции Одесса-Сортировочная. Штаб батальона и несколько подразделений заняли помещения детского санатория «Артек» на берегу моря, а остальная часть батальона – школу вблизи самой станции Одесса-Сорт.

  В это время уже бывали налёты авиации противника на город и саму станцию Одесса-Сортировочная, и вскоре батальон передислоцировали в район разъезда Кулиндорово, в 10 – 15 км. от Одессы по направлению к ст. Колосовка с левой стороны, где и расположились в снегозащитной посадке. В задачу батальона входила разборка 2-го главного пути перегона Кремидовка – Одесса Сортировочная, штабелировка  рельсов и погрузка их на платформы, а так же восстановление разрушаемых путей авиацией противника. Кроме того, уделялось время на боевую и техническую подготовку. Технический персонал батальона, в том числе и я,  как на работе, так и во время учёбы, всегда находился в закреплённых ротах. Командиром 2 роты, к которой я был прикреплён, был  лейтенант Атаманюк, погибший позднее при обороне Одессы.

  С каждым днём обстановка осложнялась, во второй половине июля налёты вражеской авиации на город, начались обстрелы города, станций, в том числе и нашего расположения, прочёсывались посадки, кукурузные поля и другие места массового скопления войск. Движение поездов в сторону Колосовки почти прекратилось. Наш батальон продолжал выполнять работы, но и у нас бывали подъёмы по тревоге с маршевыми походами на 15 – 20 километров в сторону фронта. 

  В августе, 8 числа, меня вызвал командир батальона и в присутствии военкома дал  приказание прибыть на ст. Кремидовка, принять вертушку, гружёную рельсами, сопроводить её до станции Трихаты и сдать её начальнику Строительства моста через реку Южный Буг, с возвращением обратно в Одессу. Тут же командование меня предупредило, что в пути могут быть осложнения в связи со сложной обстановкой на фронте.

  В тот же день я с красноармейцем пошли на станцию Кремидовка и оформили документы, но выехали только вечером, т.к. пришлось ожидать пока подготовят паровоз и паровозную бригаду, а так же потому, что на одну из находившихся впереди станций был налёт вражеской авиации. На станции Колосовка нас задержали надолго, т.к. в паровозе не стало воды, а водонапорная башня была уже разрушена. Здесь зам. коменданта, я  и красноармеец собрали местных жителей, и они вёдрами из колодцев и пожарных бочек снабдили наш паровоз водой чтобы доехать до места назначения.

  В пути от станции Колосовка на одном из перегонов нас бомбили два самолёта. Паровозная бригада и я с красноармейцем залегли в посадке. Всё обошлось благополучно – бомбы рвались в полосе отвода и в резервах, попаданий в поезд не было. Днём 9 августа я сдал под расписку рельсы начальнику 35-го Строительства моста. На мою просьбу разгрузить вертушку, начальник показал мне распоряжение ускорить эвакуацию оборудования, механизмов, транспортных средств, а материалы – в том числе укладочные, уничтожить. В этот же день был налёт на строительство моста, были повреждены паровоз и одна платформа. Я с паровозной бригадой решил возвращаться в Одессу через Николаев, Варваровку и далее берегом моря. 

  Вечером 9 августа мы сели на попутные машины Строительства, гружёные строительными механизмами, и отправились в Николаев. По дороге, в 5 – 6 километрах от города, находится моё родное село, в котором проживали отец и братья, и я решил заглянуть к ним и повидаться – это было поздно вечером. Дома был только отец – всё трудоспособное население, вместе с работниками сельсовета, находилось на рытье окопов. Рано утром 10 августа я с красноармейцем направились в Николаев, кстати, у сельсовета нас посадили на подводу, и мы быстро доехали до города. 

  У моста через Ингул стояло много автомашин воинских частей, тракторы, повозки. Мост через реку был цел, шла переправа. Мы с красноармейцем направились в сторону Варваровки, к наплавному деревянному мосту через Южный Буг. Здесь переправлялись отступающие воинские части со стороны Одессы. Подходы с обеих сторон моста были запружены машинами, повозками, орудиями и людьми. Переправа постоянно подвергалась бомбёжкам с воздуха. Тут же на Николаевской стороне мы встретили красноармейца из взвода механизации нашего батальона, с которым служил и сопровождавший меня красноармеец. Этот красноармеец доложил, что его взвод с тракторами, компрессором и подводой находится на той стороне в очереди в ожидании переправы, а направленный со взводом техник Тихонов задержан патрулём и находится в комендатуре. Я с красноармейцами отправился туда и там, за решётчатыми железными воротами, находились задержанные. Комендант освободил Тихонова, и мы вместе дождались, когда переправится взвод. 

  Командиром этого взвода был, если не ошибаюсь, лейтенант Орехов (Команов?), со взводом был так же политрук роты Зубенко. От этих командиров я узнал, что батальон будет вслед за этим взводом  так же отправляться в сторону Крыма пешим порядком. Все мы отправились на противоположную сторону города в направлении Херсона, оставив у переправы дежурного. Остановились для отдыха в бараке вблизи ж.д. линии, идущей на Херсон, там и ночевали в ожидании подхода отставших. На следующий день (не помню, первый или второй после переправы) был налёт большой группы вражеских самолётов на расположенный неподалёку наш аэродром и город, а вслед за авиацией появились немцы на танкетках и мотоциклах, которые перерезали ж.д. линию Николаев – Херсон. Часть из них направились в сторону Херсона, а две или три танкетки обстреливали наши отступающие части. Наш взвод вместе с отступающими войсками, двинулся к лиману в сторону Херсона. 

  С нами шли два трактора и подвода. В Херсоне нас направили в сторону переправы к новостроящемуся мосту через Днепр. Из-за частых налётов авиации переправа работала медленно, и барж было мало. Очень много сил и энергии пришлось приложить нашему командиру взвода и политруку, чтобы нас скорее переправили. На противоположном берегу по разъезженной недостроенной ж.д. насыпи, по плавням и болотам очень трудно было передвигаться пешком, а ещё труднее было помогать тракторам и подводе выбираться из болота.  На Крымской стороне нас неоднократно бомбили, приходилось рассеиваться по кукурузным полям – здесь мы потеряли свою подводу. 

  Так мы добрались до станции Армянск, в 3 – 4 километрах за Перекопом, где и расположились в траншеях, покрытых досками и земляной засыпкой. Первое время мы занимались восстановлением путей на станции Армянск и далее до станции Вадим. Работали обычно ночью, т.к. днём работать было невозможно из-за авианалётов. В один из дней, когда командир взвода возвратился с людьми с работы и пошёл с двумя красноармейцами в Армянск отдохнуть, был налёт авиации противника – все трое погибли. Командование взводом перешло к политруку Зубенко. 

  Мы восстановили разрушенный деревянный мост, пролётом 8 – 10 метров, на шпальных опорах и рельсовых пакетах, но поскольку работы производились ночью и в спешке, я решил провести испытание этого моста. Вскоре такая возможность появилась: у нас не хватало рельсов для восстановления ж.д. путей, и то ли ВОСО, то ли армейское командование, предложили взять рельсы со станции Вадим, которая тогда была на самом стыке передовых линий нашей и противника. Предполагалось, что там будут подготовлены рельсовые плети, а мы должны ночью подойти с паровозом, подцепить плети и увезти их на ст. Армянск. Мы с Тихоновым договорились, что вместе выедем на паровозе, остановим его на мосту, чтобы умять шпальные клетки, а затем он поедет за плетями, а я останусь под мостом чтобы проследить, как поведёт себя мост при небольшой скорости. При этом, нужно было остановить паровоз не далеко за мостом, чтобы и меня отвезти до станции Армянск. 

  Прошло немного времени, и вдруг я услышал сильный шум, треск и звук миномётного обстрела – это на большой скорости шёл паровоз, тащивший за собой рельсовые плети со станции Вадим. Разумеется, никакой остановки паровоз не сделал, а мчался не зря: немцы начали наступление вдоль железной дороги. Началась сильная бомбардировка позиций наших войск, с рассветом начались удары авиации. Пришлось отступать и укрываться от бомб в кюветах выемки. Нашего личного состава на ст. Армянск я не застал, вся территория станции была изрыта воронками от снарядов и бомб, здания и сооружения полностью разрушены. Наше бывшее укрытие (траншея) была разворочена взрывом: я вытащил из-под земли одно одеяло и несколько банок консервов и направился в поле в направлении станции Воинка, держась подальше от железной дороги. По пути в одной из скирд соломы встретил одного из наших красноармейцев, который сообщил, что в этих скирдах в поле находится часть нашего личного состава вместе с воентехником Тихоновым – т.е., снова не потерялись. Оказалось, что во время этого большого налёта авиации врага, они едва спаслись и решили передохнуть вдали от станции. Вся наша группа направилась на ст. Воинка, где встретилась с остальными красноармейцами взвода.

  В это время наши полевые части отступали, станция Армянск была занята противником, и обстановка для нас была не ясная. Находиться на ст. Воинка было опасно, поскольку её часто бомбила вражеская авиация, и наша группа перебазировалась на станцию Джанкой. 

  Здесь из нашего взвода была выделена специальная группа, в которую вошёл, кроме меня и нескольких красноармейцев, и воентехник Тихонов, для выполнения спецзадания по разрушению ж.д. пути от станции Новоалексеевка до станции Геническ и пути ст. Геническ. Немедленно отправились в Новоалексеевку паровозом с двумя вагонами взрывчатки и средствами взрывания, утром были на месте. Не смотря на предупреждение работников станции о том, что противник находится километрах в 5-6 от станции, приступили к работе. Разгрузили из вагонов тол, капсюли и огнепроводный шнур, загрузили на вагонетки и заложили заряды под рельсы с тем, что взрывать будем от Геническа в сторону Новоалексеевки, после чего вернёмся в Джанкой. Таким образом, мы и начали работу. Тихонов с частью команды подрывал водонапорную башню, стрелочные переводы со стороны города и пассажирское здание, а я стрелочные переводы со стороны Новоалексеевки и станционные пути. Но вскоре появились группы немцев на мотоциклах, работу пришлось прекратить. Мы отошли на Арабатскую стрелку, подорвав за собой деревянный мост через ручей. Арабатская стрелка это песчаная коса вдоль берега Азовского моря, заливаемая водой во время прилива. Шли мы ночью, местами по воде, и к утру вышли на Керченский берег в районе ж.д. станции Владиславовка, затем вернулись на станцию Джанкой. 

   В те же дни, когда нас начали распределять по другим частям (я был уже направлен в службу ВОСО), произошло радостное событие: к нам приехали командир нашего 27 ОВБ тов. Бегма и военком батальона тов. Пешенко, они и увезли нас в Севастополь, где мы встретились с остатками нашего батальона, вывезенными из Одессы ( батальон вывезен в ночь с 5 на 6 октября на крейсере «Красный Крым» Прим. ИМЗ). Батальон был расположен в районе Комсомольской балки и было уже прохладно, но мы чувствовали большую теплоту встречи с боевыми друзьями, перенёсшими в Одессе большие испытания. Я глубоко чту память о погибших при обороне Одессы моих однополчанах…

  В связи с серьёзными осложнениями на фронте по приказу командования остатки нашего батальона вывезли из Севастополя на каком-то разбитом корабле в Новороссийск (пароход «Березина» Прим. ИМЗ), затем нас переместили в Туапсе и далее наш путь лежал в сторону Донбасса. 

  27.10.1941 года я уже имел на руках предписание командира батальона убыть с командой на участок Зверево – Красный Сулин для проведения специальных работ. К подготовительным работам приступить немедленно, а «сработку» участка осуществить по особому указанию. Подписали это указание комбат Бегма, военком Пешенко и начальник штаба Валявский. 

     Моя служба в железнодорожных войсках продолжалась. Впереди было ещё долгих четыре года до победы…