Menu
В.Горелов (Севастополь)
Известия Таврической ученой архивной комиссии как источник сведений о начальном периоде русского освоения Крыма
В 1783 году императрица Екатерина Великая «по долгу предлежащего <…> попечения о благе и величии Отечества» издала указ о присоединении Крыма к России. Слова из этого указа, «Решилися мы взять под державу Нашу полуостров Крымский, остров Тамань и всю Кубанскую сторону»[1], знакомы почти каждому жителю Севастополя, где в 2008 году был установлен памятник государыне, основательнице города.
Однако появление Высочайшего указа не означало того, что Крым немедленно превратился в полноценную частицу империи. Потребовались многие годы, а также последовательные и настойчивые усилия, нацеленные на колонизацию края, прежде чем его российская принадлежность стала таковой не только де-юре, но и (до определенной степени) де-факто.
Эта работа основана на материалах, опубликованных в Известиях Таврической ученой архивной комиссии, которые выходили в свет с 1888 по 1920 год. Цель работы – выявить основные направления русского заселения и устройства Крыма и Черноморского побережья после того, как этот край сделался достоянием России. Будут рассмотрены вопросы, которые касаются изучения вновь приобретенного края и отношений с местным населением, исповедующим магометанство. Будет показано, как проходила христианская колонизация Крыма, и как исполняли воинскую службу в русской армии представители татарского населения.
За рамками настоящей работы остались проблемы, связанные с развитием промышленности, торговли, строительством дорог, садоводством и виноградарством. Это объясняется ограниченным объемом работы, а также тем, что указанные аспекты достаточно хорошо изучены и представлены Г.А. Бабенко и В.П. Дюличевым в недавно опубликованной книге «Таврическая губерния».[2]
Вступление государства в права пользования
Как было указано во введении, 8 апреля 1783 года для Крыма наступила новая эпоха жизни, он был принят «под Державу Российскую». 28 июня того же года был издан Высочайший указ на имя Новороссийского генерал-губернатора о принятии Крымских жителей и прочих татар в российское подданство. При этом, как указывает Ф.Ф. Лашков,[3] Екатерина Великая оставила неприкосновенными права и имущество новых подданных и предоставила Крыму на первое время собственное управление, находившееся в руках земского правительства. Последнее находилось в подчинении у начальника войск, расположенных в Крыму. С 16 августа 1783 г. эту должность отправлял барон Игельстром, сменивший графа де Бальмена.
Знакомство с внутренним состоянием новоприсоединенного края стало одной из первоочередных задач русского управления в Крыму. Поэтому Новороссийский генерал-губернатор князь Потемкин в письме Игельстрому от 15 октября 1783 года потребовал собрать данные о числе находящихся в Крыму христианских церквей («не исключая и разрушенных»), а также христиан и христианских деревень, найти сведения «о всех вообще селениях татарских, показав сколько оных и к какому дистрикту какие принадлежат».[4]
К поручению барон Игельстром подошел обстоятельно и блестяще его исполнил. Через восемь месяцев, в июне 1784 года, он представил Потемкину Камеральное[5] описание Крыма. Его полное название – «Регистр разным письмам, изъясняющим состояние Крымского полуострова и какое было в оном течение земских дел с 16 числа августа 1783 г. – июня 1784 года».
В регистре содержится 63 вопросных пункта[6], ответы, разъяснения и толкования по которым, полученные от подведомственных Игельстрому лиц, приведены в Камеральном описании. Документ дает полное представление о внутренней жизни Крыма под татарским владычеством. Условно он может быть разбит на три основных раздела (ниже в скобках указаны соответствующие номера по реестру):
Как видим, камеральное описание выходит за рамки поручения генерал-губернатора.
Оно содержит не только сведения о статус-кво Крымского полуострова, но и рекомендации об установлении таможенных тарифов, описание мер по предупреждению заразных заболеваний, назначение годового жалованья земских служащих. Расчет жалования был выполнен путем перевода турецких левов в российские рубли по курсу 8 российских рублей за 10 левов для всех без исключения должностей, начиная от таможенного писаря (25 левов = 15 рублей) и заканчивая ханским визирем (15000 левов = 9000 рублей).
Камеральное описание — первый источник систематических сведений о Крыме. На основании этих данных стала возможной осмысленная политика российского правительства по преобразованию полуострова.
О христианской колонизации Крыма
Мысль о необходимости заселения Крыма христианскими поселенцами была высказана в «Рассуждениях одного Российского Патриота»,[7] авторство которых Г.В. Вернадский в своей вступительной статье приписывает дипломату Бакунину[8]. В пункте 4 указанных рассуждений предлагается заблаговременно заготовить провианта, немолотого хлеба, лесов, годных на строительство крестьянских домов, а также сельскохозяйственных и строительных инструментов (сох или плугов, кос, серпов, топоров, заступов, лопат) и, после военной операции по покорению Крыма (пункты 5 и 6), «взять из Государственных волостей и монастырских деревень в число рекрут на первой случай 10000 человек хлебопашцов, и поселить оных в Крыму во удобных местах», и «быть бы им завсегда вольными Государственными крестьянами»[9] (пункт 7). Потом «спросить волницу из Донских Казаков и из Малороссиян, кто в Крыму жить пожелает, где отвести им также удобные места для хлебопашества, или для рыбной ловли»[10] (пункт 8). Кроме того, в пункте 9 «Рассуждений» предполагалось, что если «дозволить селиться в Крыму протчим вольным христианским народам, как-то Грекам, Армянам, Валохам и Булгарам, то смело можно сказать, что в самое короткое время весь Крым зделается християнской и вечно Российской».[11]
Как указывает Г.В. Вернадский, «Рассуждения одного Российского Патриота» попали в Тавельский архив из канцелярии князя Потемкина, где после смерти князя Долгорукова служил В.С. Попов.[12] Следовательно, Потемкин не мог не знать о «Рассуждениях», и, очевидно, использовал высказанные в нем идеи. Многочисленные подтверждения этому находим в ордерах Новороссийского генерал-губернатора князя Г.А. Потемкина за период с 1784 по 1789 год.
Например, в своем ордере правителю Таврической области действительному статскому советнику и кавалеру Каховскому за 25 июня 1784 года о заселении Алешек Потемкин определяет, сколько каждому поселенцу дать земли и рабочего скота – дано было по 8 десятин удобной земли и по паре волов.[13] В ордере от 19 января 1786 года[14] сообщается об успешной обработке земли и посеве хлеба поселенцами в казенном селении Алешки. В 1785 году там было посеяно до трехсот тринадцати четвертей ржи[15], и князь Потемкин рекомендует продолжать хозяйственное «старание об умножении хлебопашества, яко единственного источника, служащего к обогащению и благоденствию общественному».[16]
26 июня 1786 года князь Потемкин отдает распоряжение правителю Екатеринославского наместничества генерал-майору и кавалеру Синельникову, чтобы он «приняв в свое ведомство Молчанской Софрониевой Пустыни подданных Малороссиян, учинил нужное распоряжение к переводу их в Таврическую область для поселения» в селе Каиры.[17]
Но не только переселением как таковым был озабочен генерал-губернатор. Он считал себя обязанным постоянно следить за обустройством переселенцев, и если до него доходили сведения о трудностях, с которыми они сталкивались в Таврической области, следовала немедленная реакция. Например, 28 апреля 1787 года Потемкин отправляет ордер Каховскому.
Извещая, что в селениях Мангуш, Саблы, Курец, Новая слобода и Санктпетербургские Мазанки поселенцы «терпят великую нужду», поскольку:
Светлейший рекомендует Каховскому «принять в рассуждении тех селений надлежащие меры к отвращению означенных неудобностей».[18] Аналогичная забота была проявлена и о поселенных в Тавриде солдатах, которые могли терпеть нужду и недостаток от недостаточного снабжения,[19] и об окладе отправленных в Тавриду иностранных «художников», под коими понимались пивовары, кузнецы, садовники, мастера по разведению шелковичного дерева, виноделы.[20] Упомянуты в ордерах генерал-губернатора и русские специалисты: Василий Сосолев, расковочного дела мастер от Сестрорецкого оружейного завода, а также цеховой мастер Федор Лугин, Иван Матушкин и Тимофей Данилов с заводов Гармахера. Всех их по прибытии надлежало причислить к Феодосийскому монетному двору.[21]
Важнейшую роль в христианизации края играло переселяемое в Крым духовенство.
Рескриптом от 19 апреля 1787 года князь Потемкин поручает правителю Таврической области «принять нужныя меры и старание в приготовлении <…> в Таврической степи удобных и выгодных для жилищ, угодий и хлебопашества мест»[22], ибо грядет переселение заштатных церковников общим числом около четырех тысяч душ. В отдельно приложенной ведомости количество таковых представлено с указанием по губерниям. Самым плодовитым «донором» стала Пензенская губерния (1288 переселенцев), за ней следуют Воронежская и Харьковская (326 человек в совокупности). Замыкает первую тройку Вятская губерния (251). Указывалось, что все переселяемые церковники должны быть обеспечены домостроительными орудиями, а также всеми предписанными им выгодами и пособиями.
Озабочен был правитель Новороссии и личной жизнью поселенцев. Поскольку многие были несемейными, прапорщик Крыжановский и еврей Шмуль взялись доставить из Польши женщин с платой за каждую по пяти рублей. 8 февраля 1785 года генерал Токели уведомил правителя Таврической области, что доставленные Крыжановским из Польши 45 женщин он отправил в Акмечеть.[23] Позже, 9 мая он отправляет туда еще 34 души женского пола, а 10 июня – 20 девок. Все они были выданы замуж за неженатых поселян.[24]
Указанные мероприятия стали частью русского освоения Крыма.
Отношения с местным населением
Установление доверительных отношений с местным населением стало краеугольным камнем политики российского правительства на вновь приобретенных территориях. Но и до этого, в 1776 году, главнокомандующий в Крыму и на Кубани князь Прозоровский обращал внимание А.В. Суворова на то, что, по Высочайшей воле, «без крайней нужды следует от кровопролития воздерживаться и притом, разогнав скопища неприятелей [т.е. противных русским войскам крымских татар], отнюдь не преследовать их и возвратиться».[25]
Князь Потемкин также рекомендовал начальнику войск, расквартированных в Крыму, дружелюбное общение с татарами с целью «дать почувствовать жителям выгоды настоящего своего положения». О соблюдении «неприкосновенно целости их [татар] природной веры» подтверждено было в именном указе, данном 28 июня 1783 князю Потемкину,[26] который объявил сие благоволение Государыни 16 октября. Спустя некоторое время (22 февраля 1784 года) императрица распространила действие жалованной грамоты дворянству на высшее сословие Крыма.[27]
В январе 1787 года в Крыму были произведены первые дворянские выборы, на которые съехалось до ста мурз. Закрытыми шарами по четырем уездам, – Симферопольскому, Феодосийскому, Перекопскому и Евпаторийскому, – были избраны уездные предводители дворянства, уездные судьи и исправники[28].
Свидетельства внимания к проблемам местного населения можно найти как в ордерах князя Потемкина, так и в указаниях его преемника Платона Зубова. Например, 5 июня 1786 года Новороссийский генерал-губернатор разрешает сорока Таврическим жителя убыть в Мекку и прилагает увольнительные листы.[29] В будущем 1787 году в священный хадж отправятся 56 человек.[30] 19 июня 1786 г. князь Потемкин распоряжается раздать две тысячи рублей жителям деревни Кучук, претерпевшим от случившегося в феврале землетрясения.[31] Не остается без заботы Бахчисарайский дворец, который приготовляется к шествию государыни в Крым и которому срочно требуется отделка и способные ее выполнить мастеровые люди.[32]
Князь вникает даже в мельчайшие вопросы управления новоприобретенным краем. Пример тому – судьба Перекопского каймакана Сеит Ибрагима, дом которого, состоящий в Феодосии, остался без всякого призрения.[33] Другие ордера касаются греческого населения, армян, караимов, пенсионного обеспечения увольняемых от должности служащих магометанского вероисповедания,[34] учреждения главной мечети в губернском городе[35] и т.п.
Из материалов, представленных в Известиях Таврической ученой архивной комиссии, сложно сделать вывод о том, какой отклик находила политика российского правительства в мыслях и делах коренных жителей Крыма. Но то, что не все они восприняли эту политику с благодарностью, показала Крымская (Восточная) война 1853-1856 гг. В тематическом выпуске «Известий Таврической ученой архивной комиссии», полностью посвященном Таврической губернии во время Крымской войны,[36] приводятся примеры изменнического поведения крымских татар.
Так, 4 сентября 1854 года при высадке неприятельских войск на берег вблизи Евпатории, увидев турецкого пашу, татары приветствовали его криками «Ура!».[37] 7 сентября в имение Раковых при деревне Майрем явились двое татар Евпаторийского уезда, которые сообщили, что они посланы англичанами забирать у помещиков скот, угрожали расправой и лишь вмешательство казаков предотвратило погромы.[38] Некоторые из татар приняли на себя обязанность выдавать чиновников в руки неприятеля, разыскивая их по уезду. В деревне Бейбулат произошло нападение взбунтовавшихся татар на судью Стойковича, который с делами уездного суда направлялся в Перекоп. В итоге почти все документы были уничтожены, сам Стойкович избит, пленен и увезен в Евпаторию, уже занятую оккупационными войсками.[39]
Происходили грабежи имений русских помещиков и нападения на проезжающих по дорогам.[40]
Обобщающее представление о событиях дает выдержка из донесения губернского прокурора министру юстиции: «Некоторые из крымских татар <…> поступают предательски, доставляя во вражеский стан на своих подводах фураж, пригоняя туда для продовольствия стада овец и рогатого скота, похищаемые насильственно в помещичьих экономиях, указывают неприятелю местности, предаются грабежу и вооруженной рукой противоборствуют нашим казакам. У некоторых татар Евпаторийского уезда отыскано оружие <…>. Некоторые их них, особенно подозрительные или изобличенные, пойманы казаками и заключены под стражу».[41]
С 22 сентября, когда на ялтинский берег высадилось около 1000 человек десанта, татарский мятеж перекинулся на Ялтинский уезд. Татары, вооруженные косами, насаженными на палки, принимали участие в грабеже города и окрестных усадеб. Захваченный скот татары продавали французам и англичанам.[42]
В мае 1855 года, после занятия неприятелем Керчи, татары окрестных деревень отложились к неприятелю. 14 мая они приехали к Чокракскому озеру, где находились соляные промыслы, и «причинили служителям побои, разломали сундуки, шкафы и кладовые служащих и, ограбив их имущество, произвели грабеж казенного имущества».[43]
Таковы лишь некоторые факты. В заключении, однако, Арсений Маркевич, указывает, что «возмущение татар Евпаторийского и отчасти Ялтинского уезда представляется скорее результатом ловких действий турецких эмиссаров, влияний извне, чем сознательным политическим деянием».[44] Это предположение не сопровождается доказательствами или ссылками на документы. В.Раков в своих воспоминаниях отмечает отрицательную роль мулл, которым, в силу фанатичности татар, нетрудно было «поднять их против христиан».[45]
Об успехе русской колонизации Крыма объективно судить сложно, это зависит от точки зрения и использованных критериев. Например, описывая последние годы царствования императрицы Екатерины Великой, Алексей Маркевич пишет: «В эти годы безостановочно продолжалась русификация Крыма и введение в него общерусского строя; результаты были таковы, что через какие-либо 12 лет со времени своего присоединения к России Крым стал вполне русскою провинцией».[46]
Противоположную точку зрения излагает ранее упомянутый русский помещик В.Раков, переживший татарский бунт в Евпаторийском уезде в 1854 году. Рассказывая о Евпатории накануне Крымской войны, он отмечает: «Татары жили совершенно обособленной жизнью и со времени присоединения Крыма нисколько не сблизились с русскими».[47]Можно убедиться, что это утверждение хорошо аргументировано автором.
Военная служба крымских татар
История военной службы крымских татар в русской армии с 1783 по 1899 год изложена в очерке Измаила Муфтий-заде.[48] Указанный период можно условно разделить на четыре временных отрезка.
Важнейшую роль в русификации Крыма сыграло заселение христианскими переселенцами оставленных татарами и пустопорожних земель. В ордерах князя Потемкина за 1786-1789 гг. найдены свидетельства того, как проходило переселение, какие льготы и пособия полагались, кто именно и в каком количестве переселялся в Крым. Видно, что князь Потемкин своими заботами не оставлял переселенцев, оказывая помощь в тех случаях, когда местные власти проявляли к ним невнимание или беспечность.
Отдельно рассмотрен вопрос о взаимоотношениях с местным населением. Показано, что нельзя оценить это направление как абсолютно успешное, поскольку в момент военных испытаний часть татар Евпаторийского и Ялтинского уездов дрогнула и оказала содействие неприятельской армии, вторгшейся в Крым в сентябре 1854 года. Между тем многие из крымцев, находясь на военной службе в русской армии, снискали славу и награды Российской империи.
Список источников и литературы
[1] Манифест Императрицы Екатерины Великой о присоединении Крыма, Тамани и Кубанской земли к России // ИТУАК. – Симферополь, 1908. — №42. – С.88-90.
[2] Бабенко Г.А. Таврическая губерния. Великие имена. – Симферополь, 2009. – 580 с.
[3] Лашков Ф.Ф. О камеральном описании Крыма // ИТУАК. – Симферополь, 1897. – №2. – С.20-22.
[4] Там же. С.21
[5] От слова «камералистика» (позднелат. camera — дворцовая казна), что означает совокупность административных и хозяйственных знаний по ведению камерального (дворцового и в широком смысле государственного) хозяйства. Камералистика преподавалась в европейских и, со второй половины XIX в., в российских университетах.
[6] Предположительно при переходе от п.50 к п.51 допущена опечатка. Вместо п.51 указан п.61, и в действительности вопросных пунктов 53 вместо указанных Ф.Ф.Лашковым 63. Кроме того, несмотря на то, что заявлена публикация камерального описания «без пропусков в том самом виде, как [оно] сохраняется в архиве Губернского Правления», в Известиях опубликовано лишь 45 пунктов, то есть нет точного соответствия между реестром и публикацией в ИТУАК. Камеральное описание завершается таможенным тарифом Крымского полуострова (см. ИТУАК, №8, с.34-40).
[7] Предположительно «Рассуждение одного Российского Патриота» датируется 1777 годом, то есть выполнено за 5 лет до указа Екатерины II о присоединения Крыма к России.
[8] Вернадский Г.В. Записки о необходимости присоединения Крыма к России. Из Тавельского архива В.С. Попова. // ИТУАК. – Симферополь, 1919. – №56. – С.111-126.
[9] Там же. С.119.
[10] Там же. С.120.
[11] Там же. С.120.
[12] Вернадский Г.В. Тавельский архив В.С. Попова. ИТУАК. – Симферополь, 1919. – №56. С.104-110.
[13] Бабенко Г.А. Таврическая губерния. Великие имена. – Симферополь, 2009. – С.104-105.
[14] Здесь и ниже, если не указано иное, даты приведены по старому стилю.
[15] Четверть, или четь земли – единица измерения площади, получившая свое название от того количества зерен, которых хватало при разбрасывании на приготовленную запашку.
Обмеренная четь земли равнялась полудесятине (более поздняя единица измерения), то есть 1200 кв. саженям. Учитывая, что 1 кв.сажень равна 4.56 кв.м, указанную в ордере Потемкина площадь в 313 четвертей можем оценить как 170 га.
[16] Ордера князя Потемкина за 1786 г. // ИТУАК. – Симферополь, 1897. – №3. — С.6.
[17] Ордера князя Потемкина за 1786 г. // ИТУАК. – Симферополь, 1897. – №3. — С.2.
[18] Ордера князя Потемкина. 1787-ой г. // ИТУАК. – Симферополь, 1897. – №7. – С.3.
[19] Ордера князя Потемкина. 1786-ой г. // ИТУАК. – Симферополь, 1897. – №4. – С10.
[20] Там же. С.17-19.
[21] Там же. С.14-15.
[22] Ордера князя Потемкина. 1787-ой г. // ИТУАК. – Симферополь, 1897. – №7. С.5-6.
[23] Вместе с дамами прибыло также 7 польских поселенцев мужского пола.
[24] Бабенко Г.А. Там же. С.105.
[25] Маркевич Арсений. Краткий очерк деятельности генералиссимуса А.В. Суворова в Крыму //ИТУАК. – Симферополь, №31. – С.2.
[26] Александров И.Ф. О мусульманском духовенстве и управлении духовными делами
мусульман в Крыму после его присоединения к России // ИТУАК. – Симферополь, 1914. — №51. – С.211.
[27] Бабенко Г.А. Там же. С.101.
[28] Муфтийзаде Измаил. Очерк военной службы крымских татар с 1783 по 1899 год // ИТУАК. – Симферополь, 1899. – №30. – С.5-6.
[29] Ордера князя Потемкина за 1786 г. // ИТУАК. – Симферополь, 1897. – №3. – С.28.
[30] Ордера князя Потемкина за 1787 г. // ИТУАК. – Симферополь, 1888. – №6. – С.4.
[31] Ордера князя Потемкина за 1786 г. // ИТУАК. – Симферополь, 1897. – №3. – С.29-30.
[32] Ордера князя Потемкина за 1787 г. // ИТУАК. – Симферополь, 1888. – №6. – С.7.
[33] Там же. С.13.
[34] Там же. С.6.
[35] Там же. С.6.
[36] Таврическая губерния во время Крымской войны // ИТУАК. – Симферополь, 1905. – №37. – С.1-260.
[37] Там же. С.11.
[38] Там же. С.12. Подробно об этих событиях в воспоминаниях В.Ракова (ИТУАК, №36, с.1-26).
[39] Там же. С.14.
[40] Там же. С.16.
[41] Там же. С.18.
[42] Там же. С.20.
[43] Там же. С.22.
[44] Там же. С.259.
[45] Раков В. Мои воспоминания о Евпатории в эпоху Крымской войны // ИТУАК. – Симферополь, 1904. – №36. – С.10.
[46] Маркевич Алексей. Императрица Екатерина II и Крым // ИТУАК. – Симферополь, 1897. – №27. – С.36.
[47] Раков В. Там же. С.3-4.
[48] Там же. С.1-24.
[49] Алексей Маркевич в очерке «Императрица Екатерина II и Крым», опубликованном в №27 ИТУАК, отмечает, что для Крыма «появление Императрицы было эрою. Катерина Падишах, пред силою которой уничтожились ханы, которая ослепляла своим величием и пышностью, приблизилась к своему народу, была среди его, доверилась ему, заботилась о нем. Такая политика сильнее всяких военных сил действует на верноподданнические чувства населения».