В.Герасимов

Воздушная бомбардировка Зонгулдака. Становление российской корабельной авиации

В декабре 1914 г. черноморцы закончили переоборудование су­дов «Император Александр I» и «Император Николай I» в авиане­сущие корабли (АВК) (1), а в начале кампании 1915 г. их включили в бо­евой состав Черноморского флота. Уже 26 февраля (2) впервые для дей­ствий у берегов противника в со­став отряда боевых кораблей вошел АВК «Император Николай I». Через неделю он вышел в свой вто­рой боевой поход, а затем — в тре­тий. В одном из последующих вы­ходов в море — 17 марта 1915 г. — «Император Николай I» доставил к Зонгулдаку гидросамолеты, кото­рые принимали участие в нанесении совместного удара по порту и бере­говым сооружениям. Немногим поз­же начал свою боевую деятельность и «Император Александр I». Кроме двух «Императоров», с марта 1915 г. гидроаэропланы на Черном море применялись и еще с одного корабля — крейсера 2-го ранга «Алмаз».

К началу 1916 г. российский Черноморский флот уже накопил определенный опыт применения авианесущих кораблей, и с первых дней новой кампании продолжи­лось их активное использование. Особенно интересный эпизод в де­ятельности морской авиации и АВК имел место в период с 23 по 25 ян­варя 1916 г.

В январе маневренные группы кораблей осуществляли блокаду всего «угольного» района (Зонгулдак — Эрегли), составной частью которой являлись артиллерийские и авиационные удары по Зонгулда­ку — важнейшему угольному порту анатолийского побережья. 19 ян­варя эсминцы обнаружили в Зонгулдаке пароход. Так как это был не первый случай прорыва пароходом блокады, командование флотом решило при посылке очередной маневренной группы в Угольный район нанести авиационный удар по порту и находившемуся там транспорту. «В предписании ко­мандующего флотом начальнику линейной дивизии 21 января было сказано: по особому приказанию выйти с 1-й маневренной группой для блокады угольного района: по­ход рассчитать на 5 суток, мино­носцы — в две смены… План дейст­вий маневренной группы был составлен в соответствии с уже известными указаниями штаба флота. Расстояние от берега для блокирующих миноносцев устана­вливалось в 3 — 5 миль; для отряда прикрытия — 40-45 миль (при хо­рошей видимости до 60 миль, в свежую погоду — 20 миль от ми­ноносцев)» (3).

Для исключения внезапной встречи с противником блокирую­щим эсминцам предписывалось держаться восточнее линии о. Кефкен — м. Сарыч и южнее 42 град., а линкору — располагать­ся к западу от этой линии и север­нее нее. Штаб флота особое внимание командиров кораблей обратил на сокращение количества передаваемых радиограмм. При дальнейшей доработке плана в не­го внесли задачи, возлагаемые на авианесущие корабли и морскую авиацию. Главным объектом атаки гидросамолетов был выбран паро­ход, а запасными целями назначе­ны подводные лодки, гавань и угольные сооружения. АВК пред­писывалось совершить переход самостоятельно, но под прикрыти­ем маневренной группы. Во время спуска и подъема самолетов авианесущие корабли должны были охраняться блокирующими эсмин­цами и прикрываться всей группой. Спуск гидросамолетов намечалось произвести на расстоянии 20 миль от Зонгулдака.

Рано утром (около 6 часов) 23 ян­варя из Севастополя вышли эскад­ренные миноносцы «Поспешный» (командир — капитан 2-го ранга Б.Б. Жерве) и «Громкий» (капитан 2-го ранга Ф.О. Старк), перед кото­рыми стояла задача разведки погоды в районе Зонгулдака с пос­ледующим сообщением в штаб флот. В 13 часов того же дня в Се­вастополе получили радиотеле­грамму с «Поспешного» о состоя­нии погоды в заданном районе. Из донесения следовало, что она бла­гоприятствует действиям морской авиации, и было принято решение на выход авианесущих кораблей в море. В полдень этого же дня в Севастополь возвратилась вто­рая маневренная группа в составе линкора «Императрица Екатерина Великая», крейсера «Память Мер­курия» и эсминцев.

В 14 часов 23 января первая маневренная группа в составе ли­нейного корабля «Императрица Мария» (капитан 1-го ранга К.А.Порембский), крейсера «Кагул» (флигель-адъютант капитан 1-го ранга С.С.Погуляев), эскад­ренных миноносцев «Заветный» (капитан 2-го ранга В.В.Бубнов) и «Завидный» (старший лейтенант П.Г. Штильберг), АВК «Император Александр I» (капитан 1-го ранга П.А.Геринг) и «Император Николай I» (капитан 2-го ранга А.В. Кованько) вышла в море.

Возглавлял первую маневренную группу Чер­номорского флота начальник линейной дивизии вице-адмирал Павел Иванович Новицкий (флаг держал на «Императрице Марии»).

На АВК разместили 14 гидроса­молетов М-5 отечественного про­изводства(4). Исходя из того, что в соответствии со своими тактико­-техническими характеристиками на палубе «Императора Александ­ра I» могли размещаться восемь машин типа М-5, а на палубе «Им­ператора Николая I» — семь, то сле­дует признать, что возможности авианесущих кораблей в плане размещения и транспортировки гидроаэропланов были использо­ваны почти полностью.

На «Императоре Александре I» базировался первый корабельный отряд авиации Черноморского флота в составе семи гидросамо­летов М-5 (бортовые номера 35, 37, 39, 43, 49, 50, 51) и 14 авиа­торов — семь летчиков и семь на­блюдателей. Командовал ими мор­ской летчик лейтенант Раймонд Федорович фон Эссен. Второй ко­рабельный отряд черноморской авиации, который возглавлял мор­ской летчик лейтенант Александр Константинович Юнкер, базиро­вался на «Императоре Николае I» и имел точно такой же состав (ле­тающие лодки с бортовыми номе­рами 32, 34, 38, 40, 44, 46 и 47).

Вскоре после выхода из базы АВК отделились от первой манев­ренной группы и продолжили пере­ход к месту выполнения боевой задачи самостоятельно. В 17 часов того же 23 января «блокирующие» миноносцы «Поспешный» и «Гром­кий» подошли к Зонгулдаку, обна­ружили стоящий за молом паро­ход, выпустили по нему девять артиллерийских снарядов, а затем с помощью радиотелеграфа пере­дали информацию в адрес вице- адмирала Новицкого.

Утром 24 января «Поспешный» и «Громкий» подошли к авианесущим кораблям. Далее вновь образован­ный отряд проследовал в предпола­гаемую точку тактического разверты­вания. Подойдя на расстояние 20 миль севернее Зонгулдака «Импера­торы» начали спуск гидросамолетов на воду. При этом, как следует из до­несения лейтенанта фон Эссена, хра­нящегося в одном из фондов Россий­ского государственного военно-ис­торического архива в Москве, указа­ние на спуск самолетов, для последу­ющего взлета с воды и бомбардиров­ки находящегося в гавани парохода и других портовых сооружений, посту­пило от начальника авиации лейте­нанта Е.Е. Коведяева.

Как подчеркивает в своем доне­сении Эссен, указание от Коведяе­ва поступило в 10:20 (5). При этом не ясно, на каком из АВК в это время находился лейтенант Коведяев? Не ясна также и указываемая Эссеном его должность — «начальник авиа­ции Черноморского флота». Дело в том, что с июля 1915-го по август 1916 г. морской летчик Коведяев проходил службу в должности начальника второго корабельного отряда авиации Черного моря, а начальником авиации Черномор­ского флота был старший лейтенант Иван Иванович Стаховский (6). Однако при изучении источников мы нахо­дим сведения о том, что именно в период, когда Евгений Коведяев занимал должность начальника второго корабельного отряда его иногда замещал на этом посту Але­ксандр Юнкер. По всей видимости, Стаховский на тот момент времен­но отсутствовал, и Коведяев взял на себя его обязанности. Изучая донесения начальников корабель­ных отрядов, можно предположить, что Коведяев находился на «Импе­раторе Николае I», так как офицер, возглавлявший в том походе вто­рой отряд морской авиации, не ак­центирует своего внимания на том, от кого конкретно он получил указа­ние на начало применения гидро­самолетов.

После спуска на воду всех 14 са­молетов авианесущие корабли отошли несколько севернее места их взлета, а «Поспешный» и «Гром­кий» остались для оказания помо­щи не сумевшим уйти на выполне­ние боевого задания машинам.

Бомбовая нагрузка самолетов первого корабельного отряда со­ставляла по две пудовые и две — четыре 10-фунтовые авиационные бомбы (АБ). На гидроаэропланы второго корабельного отряда было загружено по две 50-фунтовые и две 10-фунтовые авиабомбы. Также для всех наших гидросамо­летов предусматривалось наличие специальных сигнальных дымков для обеспечения связи и взаимо­действия с кораблями.

Между тем погода по сравнению с предыдущими сутками ухудши­лась, почти весь порт оказался за­крыт густыми низкими облаками. Это значительно усложнило при­менение авиации, но отступать бы­ло поздно. Несмотря ни на что, в 10:27 лейтенант Эссен взлетел и взял курс на Зонгулдак. В доне­сении начальнику авиации Черно­морского флота фон Эссен следу­ющим образом описывал свои действия: «Доношу Вашему Высо­коблагородию, что сего 24-го ян­варя получив Ваше приказание бомбардировать Зонгулдак, и если есть там за молом стоящий боль­шой пароход, то и его. В 10 часов 27 минут я первым полетел на ап­парате №37 на Зонгулдак, имея на­блюдателя моториста I статьи Олейникова, взяв с собой на аппа­рат две пудовые и две десятифун­товые бомбы. Подлетая к Зонгулдаку, я увидел в гавани за молом, стоящий носом к выходу, большой однотрубный двухмачтовый паро­ход, который сильно дымил. Сделав над городом и гаванью на высоте 900 — 1100 метров три кру­га, мой наблюдатель сбросил все четыре бомбы. Первая пудовая сброшенная по пароходу разорва­лась на молу впереди носа. Вторая десятифунтовая упала за кормой парохода среди стоявших лайб, произведя на одной из них пожар. Третья пудовая сброшена по желез­нодорожному узлу, попав в боль­шое белое здание. Четвертая упала на берег за кормой парохода. На горке около Килимли мною были замечены ряд белых дымков, по-видимому, стреляющей батареи. Выполнив задачу, я через 50 минут возвратился к «Императору Алек­сандру I» и подошел к борту для подъема. Мне были брошены кон­цы и стали подтягивать к борту. В это время машинам был дан пол­ный ход вперед, и мой аппарат ста­ло сносить под корму на винты. Вслед за этим на корабле раздал­ся первый выстрел, концы были брошены на аппарат и запутались на моторе, поломав мне выпускной клапан. Находясь в двух саженях за кормой корабля, вдруг я и мой на­блюдатель заметили подводную мину, идущую на наш аппарат. Ми­на шла довольно медленно, косну­лась лодки, остановилась, затем ее течением от винтов отнесло в сторону и она через несколько минут затонула [В то время торпеды назывались «мина­ми Уайтхеда», «самодвижущимися мина­ми», «подводными минами» или просто «минами». Под «лодкой» подразумевает­ся летающая лодка М-5, а механиком, по всей вероятности, назван наблюдатель гидросамолета]. Выловить ее я не имел возможности из-за порчи мо­тора. Распутав намотавшийся на мо­тор конец и выбросив поломанный клапан, механик мой запустил мо­тор, и я на 8 цилиндрах оторвался от воды и стал искать подводную лодку и охранять наши корабли. В 12 часов 2 минуты я сел и был поднят на ко­рабль». (7)

Применение самолетов с авиа­транспортов началось практически одновременно. Если время взлета с водной поверхности летательных аппаратов первого корабельного отряда происходило с 10:27 до 10:58 и составило 31 минуту, то второй корабельный отряд взлетал с 10:22 до 10:55 и затратил на это 33 минуты. Всего на взлет потре­бовалось в общей сложности 36 минут. При этом из 14 самоле­тов взлетели 12. Два М-5 второго корабельного отряда с бортовыми номерами 38 (летчик-охотник Успенский и наблюдатель прапор­щик Бринк) и 44 (летчик-охотник Закаржевский с наблюдателем авиационным унтер-офицером Ос­колковым) вследствие неисправ­ности моторов взлететь не смогли. У самолета первого отряда, где ко­мандиром экипажа был лейтенант Ламанов, а наблюдателем прапор­щик Викторов (бортовой №39), че­рез 10 минут после взлета (в 10:56) на высоте в 100 м произошел не­произвольный сброс бомбы, кото­рая взорвалась при ударе о воду. Ламанову пришлось совершить по­садку и осмотреть свой летатель­ный аппарат. После этого офицер вновь решил взлетать, но при раз­беге на гидросамолете вышел из строя выпускной клапан, мотор не запустился и осуществить второй взлет экипажу не удалось. «Пос­пешный» взял гидросамолет Ламанова на буксир, но после получения сигнала о присутствии неприятель­ской подводной лодки бросил его. Спустя некоторое время самолет был вторично взят на буксир, те­перь уже «Громким», прибуксиро­ван к «Императору Александру I» и поднят на борт лишь в 13:00.

Из 11 гидросамолетов, побывав­ших в тот день над Зонгулдаком, боевую задачу — атаковать пароход и запасные цели (подводные лодки противника, саму гавань и порто­вые сооружения) — выполнили де­вять. При этом подводные лодки в это время в базе отсутствовали и, естественно, не атаковывались. М-5 появлялись над Зонгулдаком последовательно и, как правило, встречались артиллерийским и ружейным огнем со стороны берега. Судя по донесениям экипажей, об­стрелу подверглись самолеты №35, 43 и 50 первого отряда, а так­же N934, 40 и 47 из второго кора­бельного отряда.

Главную цель — пароход — бомби­ли аппараты №37 и №50 первого отряда; №32 и №47 из второго ко­рабельного отряда. Всего по вра­жескому судну было сброшено 10 авиабомб: три пудовые, четыре 50-фунтовые и три 10-фунтовые. В цель попала только одна 50-фун­товая бомба, сброшенная с гидро­самолета лейтенанта Марченко.

Всеволод Михайлович Марченко докладывал: «Доношу Вашему Вы­сокоблагородию, что, согласно приказания Вашего Высокоблаго­родия, я вылетел на аппарате №32 24-го января с.г. в 10 часов 22 ми­нуты, имея наблюдателем прапор­щика князя Лобанова-Ростовского с целью повредить суда, стоящие за молом гавани Зонгулдак. Забирая высоту, я подошел к Зонгулдаку со стороны Килимли, имея высоту 1500 метров. При моем превышении из-за облаков я заме­тил разрывы шрапнелей метров на 300 ниже меня, причем одновре­менно видел до трех разрывов, что дает основание предполагать при­сутствие зенитных орудий. Прохо­дя над молом, за которым стояло два парохода: один около 1200 тонн и второй около 2000 тонн, наблюдатель князь Лобанов-Рос­товский сбросил одну бомбу 50-фунтовую в большой пароход. Бомба попала в него около трубы, и пароход заволокло облаком ды­ма и угольной пыли. Развернув­шись, я прошел вторично над па­роходом, причем была сброшена вторая бомба, упавшая около па­рохода в воду. Попутно делались снимки фотографическим аппара­том, при проявлении неудавшиеся. Считаю долгом донести, что пове­дение прапорщика князя Лобано­ва-Ростовского при очень сильном обстреле было безукоризненным, чему и надо приписать удачное по­падание первой бомбы.

В 11 часов 9 минут я вернулся к кораблю и сейчас же был поднят на него. Полет происходил при слабом ветре (около 6 метров), низких облаках и продолжался 47 минут» (8).

Своего командира дополнял лет­чик-наблюдатель прапорщик князь Лобанов-Ростовский: «Доношу Вашему Высокоблагородию, что 24-го сего января в 10 часов 22 ми­нуты утра я вылетел на аппарате №32 с морским летчиком лейте­нантом Марченко с целью уничто­жения пароходов, стоящих за мо­лом в гавани Зонгулдак. Подходя к Зонгулдаку я видел отшвартован­ные к молу два парохода, один большого размера, а другой мало­го; посреди же гавани стояло, по- видимому, парусное судно. При подходе к Зонгулдаку стали заме­чаться взрывы шрапнели, сопрово­ждавшие аппарат все время до конца бомбометания. Проходя над большим пароходом, я сбросил 50-фунтовую бомбу, попавшую в пароход около трубы. После ви­ража, при вторичном проходе над пароходом, была сброшена вторая бомба, упавшая возле него в воду. Сбросив обе бомбы, легли на Л/И/ и вернулись к посыльному судну «Им­ператор Николай I» (9).

В итоге германский угольный транспорт «Ирмингард» грузо­подъемностью 7200 т получил повреждения и, согласно ряду источников (Лорей и др.), сел на грунт. Спустя некоторое время отремонтированный «Ирмингард» вновь вошел в состав неприятель­ского транспортного флота, однако ненадолго. В октябре того же 1916 г. он подорвался на мине, а затем был добит подводной лодкой «Нарвал».

Гидросамолеты №35, 37 и 50 пер­вого корабельного отряда и N934 из второго корабельного отряда сбросили на сам порт и портовые сооружения 16 авиабомб:  

три пудовые, две 50-фунтовые и один­надцать 10-фунтовых. Самолет N934 отбомбился еще двумя 10-фунтовыми бомбами и по же­лезнодорожному узлу. Кроме него, узел железных дорог бомбили гид­росамолеты N«43 и 51 первого от­ряда и №46 второго корабельного (всего девять АБ). По вражеской батарее целенаправленно отбом­бился экипаж в составе лейтенанта Бориса Ниловича Лучанинова и на­блюдателя прапорщика Василия Семеновича Ткача.

В донесениях Лучанинова этот боевой эпизод отражен так: «Полу­чив приказание сбросить бомбы над пароходом, портовыми или другими имеющими военное значение сооружениями, взяв две пу­довые бомбы на аппарате №43 с наблюдателем прапорщиком флота Ткачом в10 часов 57 минут подошел к Зонгулдаку. Подойдя к береговой черте выше облаков почти всюду закрывающей ее, не­которое время я не мог найти Зонгулдак, пока случайно через окно в облаках наблюдатель не увидел речку — ориентировавшись по ко­торой мы пошли к железнодорож­ному узлу и сооружениям… Были сброшены всего две пудовые бом­бы. Закрытие этого места облака­ми не дало возможности увидеть результаты падения бомб — взрывы же их были слышны. Три десяти­фунтовые бомбы были брошены наблюдателем в батарею, огни вы­стрелов которой были видны сквозь местами редкие облака. Исполнив поручение, в 12 часов 5 минут вернулся на базу, пробыв всего в воздухе 1 час 8 минут. Мак­симальная высота полета над Зонгулдаком 1400 метров. Лейтенант Лучанинов» (10).

Наблюдатель В.С. Ткач доклады­вал следующее: «…Указав направ­ление согласно плану железнодо­рожного узла, и пройдя некоторое расстояние, я увидел много построек, куда и сбросил с 1300 метров высоты по прицелу первую пудовую бомбу, вслед за которой Вами тотчас была сброшена вто­рая пудовая бомба, каковые попа­ли в район согласно прилагаемому чертежу… После того как аппарат описал согласно моему указанию кривую, мною были замечены огоньки выстрелов, куда аппарат и был направлен. Очутившись над вышеупомянутом местом я быстро сбросил одну за другой десяти­фунтовые бомбы. По окончании за­дачи взяли направление к базе. Порт был занесен облаками. Пра­порщик Ткач».

В ходе выполнения боевой задачи экипаж гидросамолета М-5 N935 в составе лейтенанта Г.В. Корниловича и зауряд-прапорщика В.Л. Бушмарина обнаружил подводную лод­ку противника. Вот как о факте об­наружения субмарины докладывал начальнику первого корабельного отряда авиации лейтенанту Эссену лейтенант Георгий Валерьянович Корнилович: «Доношу Вашему Высокоблагородию, что… получив Ваше приказание бомбардировать Зонгулдак, принял на аппарат №35 две пудовые бомбы, четыре деся­тифунтовых, комплект дымовых сигналов на случай обнаружения неприятельской подводной лодки и имея на аппарате зауряд-пра­порщика Бушмарина, в 10 часов 28 минут утра поднялся и взял на­правление на Зонгулдак. Подойдя к Зонгулдаку на высоте 900 мет­ров, был встречен огнем берего­вой батареи; считая свою высоту недостаточной, описав в море большой круг, и вновь подошел к Зонгулдаку на высоте 1200 мет­ров. С этой высоты были сброше­ны одновременно обе пудовые бомбы… По словам наблюдателя, одна бомба разорвалась в воде около мола, а другая между молом и пароходом. Проходя далее над угольным городком, были после­довательно сброшены четыре де­сятифунтовые бомбы, из которых две повредили здание. Во время бомбометания аппарат находился в сфере орудийного обстрела и в момент сбрасывания последней бомбы я видел разрыв шрапнели слева под аппаратом. Считая свою задачу выполненной, повернул в море и пошел к базе… Проходя на высоте 200 метров в расстоянии 4-х кабельтовых от «Александра» и миноносца буксирующего гидро­аэроплан обнаружил перископ подводной лодки, идущей на сбли­жение с миноносцем. Тотчас были сброшены предупредительные ды­мовые сигналы, и я начал описы­вать круг над местом нахождения подводной лодки. Тотчас же с вспомогательного судна «Импе­ратор Александр I» был открыт огонь по указанному месту и я ви­дел, как один снаряд близко разо­рвался от подводной лодки. Мино­носец же буксировавший аппарат отдал буксир и на полном ходу на­чал описывать циркуляцию. Обсле­довав несколько раз место обна­ружения мною подводной лодки и не найдя ее спланировал в 12 ча­сов и был поднят на корабль. Представляю при сем донесение зауряд-прапорщика Бушмарина, считаю долгом отметить, что про­явленные им хладнокровие и му­жество, и то обстоятельство, что подводная лодка впервые обнару­жена им» (11).

В свою очередь, доклад наблю­дателя на имя командира экипажа гласил: «Доношу Вашему Высокоб­лагородию, что с момента взлета мною было начато наблюдение за поверхностью моря и ничего не было замечено. Приблизившись с правой стороны к Зонгулдаку, имея 900 метров высоты, заметил, что под нами рвется шрапнель с батареи расположенной с правой стороны порта на мыске. Описав дугу в сторону моря и поднявшись на 1200 метров, вернулся в город. Пролетая над портом, в котором стояли суда в нижеследующем по­рядке: в голове мола стоял боль­шой буксирный пароход, за ним грузовой в 4000 — 5000 тонн водо­измещения и наполовину гружен­ный, у угольной пристани стояли баржи в 2-3 ряда, а за ними парус­ники; мною были сброшены две пудовые бомбы, из которых одна упала в воду впереди мола и паро­хода, вторая между пароходом и молом. Затем аппарат прошел над угольным складом и городом, куда и были сброшены четыре де­сятифунтовые бомбы, из которых две попали в здания. С момента полета над Зонгулдаком аппарат находился в сфере обстрела бата­рей, снаряды которых рвались вок­руг аппарата, что и заставило уйти из Зонгулдака. Пролетая над пор­том, было мною замечено большое оживление на молу около парохо­да, находящегося в дыму, а также развозка парусников по всему порту. Приблизившись к базе, сели на воду. В этот момент раздался вы­стрел с «Императора Александра III» [здесь и далее В. Бушмарин в своем донесении приводит ста­рое название, хотя корабль уже це­лый год назывался «Император Александр I»]. Поднявшись, отпра­вились в поиски подводной лодки, которую нашли в погруженном состоянии с перископом на по­верхности приблизительно в пяти кабельтовых от миноносца букси­ровавшего аппарат и в четырех кабельтовых от «Александра III». Бросили сигнальные дымки и нача­ли кружить над нею. После обстре­ла перископ скрылся, и я потерял подлодку из виду. Полетав некото­рое время безрезультатно, вернул­ся к своей базе» (12).

Так экипаж лейтенанта Г.В. Корниловича впервые на Черноморском флоте обнаружил при выполнении боевой задачи вражескую подвод­ную лодку.

Несмотря на то, что все 11 экипа­жей, побывавших в тот январский день над Зонгулдаком, находились в равных условиях, девять из них смогли выполнить боевую задачу при не очень благоприятной погоде, а два — нет. Экипажи лейте­нанта Юнкера и прапорщика Негеревича приказ отбомбиться по пароходу или портовым сооруже­ниям не выполнили. А.К. Юнкер, возглавлявший в том знаменатель­ном для черноморской авиации по­ходе второй корабельный отряд, в итоговом отчете о боевых дейст­виях отряда очень кратко доложил о своем не совсем удачном вылете: «В 10 часов 55 минут на аппарате № 40 пошел лейтенант Юнкер с на­блюдателем поручиком Андржиевским, но вследствие того, что в это время уже весь Зонгулдак был по­крыт густыми слоями облаков, бомб сбросить не смогли. При воз­вращении, увидев сигнал «Подлод­ка», сделали несколько кругов, но подлодки не обнаружили» (13).

В общей сложности воздушный налет продолжался чуть более ча­са. В среднем каждый самолет провел непосредственно над Зон­гулдаком от 5 до 18 минут. «Импе­ратор Александр I» и «Император Николай I», заметив возвращение первых гидросамолетов, верну­лись на прежнее место и между 12:00 и 13:20 подняли все машины на борт. При этом сам подъем са­молетов занял гораздо меньше вы­шеуказанного временного интер­вала. Так, например, шесть самолетов первого корабельного отря­да были подняты на «Император Александр I» всего лишь за 18 минут (с 12:00 до 12:18), а седь­мой гидросамолет лейтенанта Ламанова, не участвующий в бомбардировке Зунгулдака, на борт АВК был принят в 13:00.

Противодействие российским кораблям оказали германские под­водные лодки «UВ 7» и «UВ 14». При этом отчасти повезло лишь коман­диру «UВ 7» Вернеру: его субмари­на, занявшая еще рано утром пози­цию в 6 милях севернее порта, после неоднократных попыток сблизиться сумела все же в 11:20 выпустить торпеду по «Императору Александру I». Немцы считали, что это произошло во время старта с воды первого спущенного с него самолета (как видно из донесения Эссена, реально события развива­лись по-другому). После того как один из самолетов обнаружил лод­ку и указал ее место дымовыми шашками, с авиатранспорта тут же открыли огонь ныряющими снаря­дами, добившись, как полагали, одного попадания в перископ, лодка нашими моряками и авиаторами не обнаруживалась. На ночь обе лодки вернулись в порт. На следующий день «UВ 7» ушла в Стамбул, а «UВ 14» еще в течение нескольких дней выходи­ла в дозоры, а затем последовала за «семеркой», которая в феврале снова ходила к Зонгулдаку, но так­же безрезультатно.

В связи с атакой вражеской субмарины, возвращавшиеся с за­дания гидросамолеты приняли активное участие как в ее поиске, так и в охране надводных кораб­лей. В противолодочной обороне участвовали самолеты обоих отря­дов. Экипажи лейтенантов Р.Ф. Эссена и Г.В. Корниловича участвовали в поиске подводной лодки уже после того, как произве­ли посадку после бомбардировки порта. Для них это был второй бое­вой вылет в течение небольшого временного интервала. Всего же в поиске немецкой подводной лод­ки было задействовано шесть са­молетов.

Описываемый налет отечествен­ной морской авиации на непри­ятельский порт характеризовался и довольно большим количеством авиационных бомб, сброшенных на назначенные цели. Всего черноморцы применили 38 АБ: 9 — пудовых, 8 — 50-фунтовых и 21 — 10-фунтовую. Первый кора­бельный отряд сбросил на врага 26 бомб (68,42% от общего количе­ства сброшенных на Зунгулдак), а второй — 12 авиабомб (31,58%).

После того как «UВ 7» атаковала «Император Александр I», авиане­сущие корабли отошли на север, оставив не поднятыми два самоле­та. В это же время эсминцы продолжали вести оказавшийся безрезультатным поиск подводно­го противника. Когда угроза новой атаки со стороны субмарины мино­вала, «Император Николай I» и «Император Александр I» вновь вернулись на прежнее место и в 13:20 закончили подъем всех гид­росамолетов и под прикрытием маневренной группы направились в Севастополь. В главную базу Черноморского флота они прибы­ли в 13 часов 25 января 1916 г.

«В соответствии с планом, про­водив авиатранспорты до границы опасной зоны, миноносцы верну­лись для продолжения блокады, но вскоре направились в Севасто­поль, так как топливо было на ис­ходе. В 14.30 для установления результатов налета авиации на­чальник маневренной группы направил миноносцы охранения, которым ставилась задача уничто­жить транспорт, если его не пото­пила авиация. Однако вскоре миноносцы были отозваны и вече­ром направлены в Севастополь» (14).

К положительным сторонам бое­вой деятельности черноморской авиации при осуществлении воз­душной бомбардировки Зонгулдака 24 января 1916 г. необходимо отнести следующее:

— впервые в истории отечествен­ного флота корабельная авиация нанесла самостоятельный удар по порту противника;

— поставленную боевую задачу черноморские летчики выполнили — удалось добиться попадания во вражеский пароход;

— авиаторы Черноморского фло­та успешно действовали в сложной метеорологической обстановке;

— впервые при противолодочной обороне авианесущим кораблем «Император Александр I» с помощью внешнего источника целеуказания (гидроплана М-5 лейтенанта Г.В. Кор­ниловича) были применены ныряю­щие снаряды по подводному против­нику (немецкой субмарине «UВ 7»);

— корабельная авиация в ходе отражения атаки неприятельской подводной лодки взаимодейство­вала с эсминцами;

— потерь личного состава и мате­риальной части в результате нале­та на Зонгулдак авиация флота Черного моря не имела.

Особого внимания заслуживает эпизод применения авианесущим ко­раблем «Императором Александром I» оружия по подводному противнику, поскольку при этом использовалась информация от внешнего источника (в данном случае гидросамолета).

Наряду с положительными мо­ментами, в действиях авиации Черноморского флота при нанесе­нии удара по Зонгулдаку был выяв­лен и целый ряд недостатков:

— не проводилась предваритель­ная разведка системы противовоздушной обороны порта;

— отсутствовал ответственный руководитель удара с воздуха – лейтенант Е.Е.Коведяев, временно исполняющий обязанности началь­ника черноморской авиации, сам в боевом вылете участия не прини­мал, а предположительно находил­ся на АВК «Император Николай I»;

— на тот момент в Российском флоте не был определен порядок подчиненности между командира­ми авианесущих кораблей и лич­ным составом корабельной авиа­ции — командиры «Императоров» должны были только доставить авиацию в заданный район;

— не вполне четко были опреде­лены запасные цели;

— отсутствовала разведка для выяснения результатов воздушной бомбардировки;

— «Император Александр I» и «Император Николай I», выполняя боевую задачу, подошли к Зонгулдаку на весьма небольшую дистан­цию — 20 миль.

Приближение к Зонгулдаку АВК и эсминцев на расстояние в 20 миль объясняется, прежде всего, низкой надежностью авиационной техники того времени. Нахождение первой маневренной группы на удалении от Зонгулдака на 60 миль и в 40 милях от места взлета гидросамолетов можно объяснить тем, что она осуществляла оперативное прикрытие ударной группы на случай появления надвод­ных сил германо-турецкого флота.

В дальнейшем в ходе кампании 1916 г. шло активное устранение этих, характерных для отечествен­ной корабельной авиации того времени, недостатков. Особенно большое внимание уделялось организации взаимодействия и опреде­ления степени подчиненности между командиром авианесущего корабля и личным составом базирующейся на нем авиации. Разрешением этой проблемы стало утверждение 30 но­ября 1916 г. начальником Морского штаба Ставки Верховного Главноко­мандующего адмиралом А.В. Руси- ным «Положения о дивизионе кора­бельной авиации».

После вступления в войну в августе 1916 г. Румынии произошло некото­рое пополнение корабельного соста­ва ЧФ, при этом количество АВК уве­личилось значительно. В 1916 г. в авианесущий корабль был переобо­рудован пароход «Румыния», а в сле­дующем году еще четыре парохода (бывшие румынские быстроходные пассажирские суда) — «Дакия», «Ко­роль Карл», «Император Троян» и «Принчипесса Мария».

Опыт применения АВК в кампаниях и 1916 гг. привел к тому, что в декабре 1916 г. на Черноморском флоте было создано уникальное авиационное соединение — отряд корабельной авиации (позднее пере­именованный в дивизион корабель­ной авиации), который входил в состав черноморской воздушной дивизии, наряду с двумя воздушны­ми бригадами. Уникальность отряда (дивизиона) корабельной авиации воздушной дивизии Черноморского флота заключалась в том, что в его состав, наряду с воздушным дивизи­оном (четыре воздушных отряда по восемь гидросамолетов в каждом), входило и четыре авианесущих ко­рабля. Этими кораблями, в соответ­ствии с приказом командующего Черноморским флотом от 31 декабря г. №277 «О формировании воз­душной дивизии Черноморского флота», были назначены АВК «Импе­ратор Александр I», «Император Ни­колай I», «Алмаз» и «Румыния». По­добного авиационного соединения в составе отечественного флота ни до конца кампании 1916 г., ни после окончания Первой мировой войны никогда больше не существовало. Можно предположить, что процесс формирования в Российском Импе­раторском флоте авиационного соединения — отряда (дивизиона) ко­рабельной авиации — приблизила и успешная бомбардировка Зонгулдака в январе 1916 г. авиаторами Черноморского флота, которые впервые в истории отечественного ВМФ нанесли самостоятельный удар с воздуха по порту противника.

Автор выражает благодар­ность канд. ист. наук Д.Ю. Коз­лову за помощь в работе.

ПРИКАЗ КОМАНДУЮЩЕГО ЧЕРНОМОРСКИМ ФЛОТОМ

Севастопольский рейд. Декабря 31 дня 1916 года

№ 277

Во исполнение приказа начальника Морского штаба Верховного Главноко­мандующего от 30 ноября за № 428 предписываю:

Приступить к формированию черноморской воздушной дивизии развер­тывая дивизионы, воздушные отряды, станции и посты по мере поступления морских самолетов и личного состава.

Сформировать к 1 января 1917 года из частей Северо-Западного района и отряда дирижаблей первую воздушную бригаду в составе: первого воздуш­ного дивизиона, опирающегося на воздушную станцию «Круглая бухта»; второго воздушного дивизиона, опирающегося на воздушную станцию «Одесса»; третьего воздушного дивизиона, образовав его из отряда дирижаблей и змейковых станций.

Воздушные посты первой бригады формировать в следующем порядке: «Отарик», «Зелекары», «Ялта», «Евпатория», «Ак-Мечеть», «Кларевка» и «Тендра», приписав в строевом, санитарном и хозяйственном отношени­ях к воздушной станции «Одесса», посты: «Отарик», «Зелекары», «Тендра» и «Кларевка»; а к воздушной станции «Круглая бухта», посты; «Ялта», «Евпа­тория» и «Ак-Мечеть».

Одновременно с первой бригадой формировать отряд корабельной авиации в составе: авиационных судов «Император Николай I», «Император Александр I», «Румыния», «Алмаз» и четвертого воздушного дивизиона, опира­ющегося на воздушную станцию «Бухта Нахимова», приписанную в хозяйст- || венном отношении к первой бригаде.

Приступить к формированию второй воздушной бригады из частей Южно­го воздушного района, производя его в следующем порядке: пятый воздуш­ный дивизион, опирающийся на воздушную станцию «Батум». приписав в строевом, санитарном и хозяйственном отношениях воздушные посты: «Платана», «Ризе», «Сухум» и «Поти». Приступить теперь же к устройству воз­душных станций «Туапсе» и «Керчь», приписав к первой, посты: «Сочи» и «Гаг­ры», отнеся к ней и пост «Сухум», по окончательном сформировании станции, а ко второй, посты: «Геленджик», «Анапа» и «Феодосия».

Шестой воздушный дивизион, опирающийся на «Туапсе» и седьмой воздуш­ный дивизион, опирающийся на «Керчь», сформировать при воздушной диви­зии и по готовности станций, переводить дивизионы по месту их назначения.

Вице-адмирал Колчак

Приводится по: РГА ВМФ. Ф. 609. Оп. 1. Д. 963. Л. 1.

1. Так, как в архивных документах периода Первой мировой войны и в историографии отечественной морской авиации по отношению к кораблям (судам) Черноморского флота «Император Александр I», «Император Николай I», «Алмаз» и Балтийского флота «Орлица» употребляются разные термины («авиационные суда», «авиатранспорты», «посыльные суда», «крейсера» и «вспомогательные крейсера» и т.д.), то в рамках данной статьи корабли, способные обеспечивать корабельное базирование и применение с них гидросамолетов, будем называть «авианесущими кораблями».
2. Все даты приведены по старому стилю.
3. Шломин В.С. Боевые действия русского Черноморского флота в кампании 1916 года. Рукопись (из архива Д.Ю.Козлова). 1955. С.22-23.

4. Летающая лодка М-5 — двухместный биплан конструкции Д.П. Григоровича. Создана в 1915 г. Основные ТТХ: скорость — 90 — 105 км/ч, практический потолок — 3300 м, продолжительность полета -3,5 ч, вооружение — пулемет (как правило, 7,62-мм «Максим») и АБ от 8 фунтов до одного пуда каждая. В годы Первой мировой войны М-5 применялись в основном в авиации Черноморского флота.
5. РГВИА. Ф.2008. Оп. 1. Д. 183. Л. 73.
6. РГВИА. Ф.2008. Оп. 1. Д. 183. Л. 125.
7. РГВИА. Ф.2008. Оп.1. Д.183. Л.75, 75 обор.
8. РГВИА. Ф.2008. Оп.1. Д.183. Л.82
9. РГВИА. Ф.2008. Оп.1. Д.183. Л.82, 82 обор.
10. РГВИА. Ф 2008. Оп.1. Д.183. Л.78, 78 обор.
11. РГВИА. Ф.2008. Оп.1. Д.183. Л.75 обор., 76
12. РГВИА. Ф.2008. Оп.1. Д. 183. Л.76-76 обор.
13. РГВИА. Ф.2008. Оп.1. Д.183. Л.81 обор.
14. Шломин В.С. Боевые действия русского Черноморского флота в кампании 1916 года. Рукопись (из архива Д.Ю.Козлова). 1955. С.28.

Опубликовано: Флотомастер. №1. М., 2004 г. С.20-29.