В.Брошеван (Симферополь) 
Крым. Ноябрь 1920 года. К 90-летию окончания Гражданской войны в России

Одной из главных военных задач, вставших осенью 1920 года перед Советским Правительством во главе с В. И. Лениным, было освобождение Крымского полуострова от Русской армии барона генерала П. Н. Врангеля. «Пока не побили Врангеля до конца, — сообщалось в телеграмме Ленина в адрес Президиума Тульского губкома РКП (б) — пока не взяли Крыма всего, до тех пор военные задачи на первом месте. Это абсолютно бесспорно».
Руководители молодой Советской Республики пристально следили за развитием боевых действий на Крымском участке Южного фронта РККА. Так, по моим подсчетам, только за период со 2 августа 1920 года, когда Политбюро ЦК РКП(б) приняло решение о создании самостоя¬тельного Южного фронта и по ноябрь 1920 года, состоялись 2 Пленума ЦК и 5 заседаний Политбюро ЦК партии большевиков с повестками дня о разгроме последнего ставленника Антанты.
Как Председатель Совнаркома В.И. Ленин узнает о положении на врангелевском фронте из 7 докладных записок Реввоенсовета Республики на его имя, получает и дает ответы на более чем 30 телеграмм из различных ведомств, местных советских и партийных органов Республики, касающихся освобождения Крымского полуострова.
Огромное значение событиям на юге страны придавало и командование Красной Армии. Только с января и по ноябрь 1920 года Главкомом, а также командующими Юго-Западного и Южного фронтов издано свыше 150 приказов, директив и других боевых документов.
Как теперь уже известно, несмотря на мужество и героизм, проявленные бойцами Южного фронта под командованием М. В. Фрунзе, белогвардейцам удалось избежать окружения в Северной Таврии и укрыться в Крыму, — «последнем клочке Русской земли», — как называли его сами врангелевцы. Уходу остатков частей Русской Армии Врангеля в Крым способствовало:
— использование 2-й Конной армии не для развития успеха, а в пер¬вом оперативном эшелоне фронта для прорыва обороны самых боеспо¬собных дивизий белых;
— медленное продвижение 4-й и 13-й армий Южного фронта;
— задержка 6-й армии на Перекопе;
— разделение 1-й Конной армии на две группы, что не позволило ей
сдержать главные массы сил противника и др.
Но несмотря на это, Врангель понес огромные потери в живой силе и боевой технике. За 5 дней белогвардейцы потеряли все, что ценой огромных потерь захватили и удерживали в течение почти 5 месяцев. От¬ступившая в Крым Русская армия Врангеля потеряла около 30 тысяч пленных: почти половину кавалерии и две трети пехоты. «В руки красных, — по воспоминаниям самого Врангеля, — досталась большая военная добыча: 5 бронепоездов, 18 орудий, около 100 вагонов со снарядами, 10 миллионов патронов, 25 паровозов, до 5 миллионов пудов зерна».
Однако и части Южного фронта РККА потеряли 15 орудий, около 2-х тысяч пленных, много оружия, пулеметов…
Укрывшись в Крыму, Врангель полагал, что «красным войскам не одолеть Перекопских и Чонгарских укреплений». Для обороны полуострова он собрал 44580 штыков и сабель, 213 орудий, 1663 пулемета, 14 бронепоездов, 44 самолета, 45 танков и бронемашин. Глав¬ком Русской Армии генерал барон П. Н. Врангель был уверен, что его армия даст отпор частям Южного фронта.
Кроме того, ему впервые за годы гражданской войны удалось создать на Перекопском и Чонгарском направлениях значительную тактическую плотность: в среднем 125-130 штыков и сабель, 15-20 пулеметов и 5-10 орудий на 1 км фронта. Основ¬ные силы армии -до 27 тысяч, (по другим данным — 25 тысяч — В.Б.) оборо¬няли Перекоп и Чонгар, и Арабатскую стрелку.
Только на Перекопе Врангель сосредоточил более 11 тысяч штыков и сабель, около 400 пу¬леметов, 160 орудий. Здесь на одно орудие красных приходилось 4 врангелевских, на один пулемет красных 8-10 добровольческих. В районе Ишуня и Джанкоя располагались оперативные резервы (около 16 тысяч штыков и сабель; только в Ишуни у Врангеля было 9 тысяч штыков и сабель, 390 пулеметов и 80 орудий, в том числе 12-ти и 14-ти дюймо¬вые), остальные войска — 8 тысяч — вели борьбу с партизанами Крым¬ской Повстанческой армии, которой командовал А.В. Мокроусов. Кроме того, более 20 судов разных типов — от броненосца до подводных лодок и просто барж, с поставленными на них орудиями, обстреливали Перекоп¬ский перешеек.
4 ноября командующий Южным фронтом РККА М. В. Фрунзе получил две телеграммы от С. С. Каменева — Главкома всеми вооруженными силами Советской Республики. В одной из них, за номером 0524/оп сообщалось: «Первый этап операции закончен. Приказываю немедленно перейти к выполнению 2-го этапа операции, то есть овладению Крымским полуостровом атакой, открытой силой, не останавливаясь перед жертвами, какие могут быть вызваны этими действиями, имея в виду, что не только замедление, но заминка в этой операции обойдется со значительными большими жертвами.
Теперь настало время использовать для удара красоту Красной Армии, курсантскую армию. Поймите, что если через Чонгарский мост, то Крым в наших руках. Используйте также Арабатскую стрелку пешими частями, а равно и все возможные переходы через Гнилое море, которых, по-видимому, достаточно. Имейте в виду, что успех в значительной степени будет зависеть от того, насколько быстро будете на Чонгарском полуострове вливать свежие силы. Напоминаю еще раз, что в этой операции не должно быть ни одной минуты промедления».
В другой телеграмме за номером 6507/оп/1467/м говорилось, что «первейшей задачей Южного фронта в данное время является форсирование Перекопского и Сальковского перешейков для выхода на Крымский полуостров».
На следующий день, 5 ноября, Фрунзе отдал приказ по войскам фронта, в котором сформулировал задачу операции по освобождению Крыма от врангелевцев (ранее в посылаемых в ЦК РКП(б) документах Фрунзе называл освобождение Крымского полуострова «специальной задачей»). Замысел будущей Перекопско-Чонгарской операции за¬ключался в том, чтобы одновременным ударом 6-й армии с фронта и об¬ходным маневром ее ударной группы (15-я сд, 52-я сд, 153-я стрелковая и от¬дельная кавбригады 51-й сд) через Сиваш и Литовский полуостров овла¬деть 1 и 2 полосами обороны противника. Вспомогательный удар силами 4-й армии планировался на Чонгарском направлении.
Затем совмест¬ными усилиями обеих армий предусматривалось расчленить войска Русской армии, разгромить их по частям, ввести в сражение подвижные группы фронта (1 и 2 Конные армии и 3 конный корпус 4 армии) и неот¬ступно преследовать противника в направлениях на Евпаторию, Симфе¬рополь, Севастополь, Феодосию, не допуская его эвакуацию из Крыма. Крымские партизаны имели задачу наносить удары по тылам, линиям связи, коммуникациям врангелевцев и содействовать наступающим с фронта частям Красной Армии.
Далее в приказе командюжфронта говорилось: «…Армиям фронта ставлю задачу: по крымским перешейкам немедленно ворваться в Крым и энергичным наступлением на юг овладеть всем полуостровом, уничтожив гнездо контрреволюции…. Не позднее 19 ноября овладеть Севастополем, не позднее 20 ноября овладеть всей территорией Крыма».
В приказе также предписывалось Революционно-Повстанческой армии махновцев перейти в оперативное подчинение командарма 6-й, и с получением данного приказа, она должна была переправиться на участке М. Курган-Кат, и форсировав Сиваш, ударить в тыл перекоп¬ским укреплениям в общем направлении на Дюрмен (на тракте Перекоп-Симферополь).
Позднее, начальник штаба Повстанческой армии махновцев В. Ф. Белаш отмечал, что «этот приказ практически был трудно выполним, так как броды ещё не были найдены, в Сиваше 5 ноября стоял высокий уро¬вень воды, которую пригнал восточный ветер. Переправа Повстанческой Армии на укрепленный берег Литовского полуострова должна была производиться без какой-либо помощи других воинских частей и артподготовки. Следом должна была переправиться 45-я бригада 15-й сд для закрепле¬ния за собой Литовского полуострова.
Выполняя приказ, повстанцы-махновцы, разведя ориентирные ко¬стры на побережье, в 22 часа 5 ноября у с. Строгановки вошли в воды Сиваша. Но, пройдя по броду полдороги по вязкому, проваливающемуся дну с лошадьми и тачанками, они повернули назад из-за высокой воды. Группа вернулась назад на старое место сосредоточения в Ново-Николаевку и Ново-Покровку. Начало наступления было отложено. Си¬ваш 5 ноября для войск был непроходим».
Выполнение всей Перекопско-Чонгарской операции возлагалось на 13-ю, 4-ю и 6-ю, полевые и 1-ю и 2-ю Конные армии Южного фронта. Только в по¬следних 4-х армиях имелось в действующих частях 148730 человек, в том числе:
— «командиров — 9763,
— бойцов пехоты — 77652,
— бойцов кавале¬рии — 36699,
— бойцов разного рода оружия — 24616 человек.
На вооруже¬нии армии было:
— пулеметов — 1501,
— орудий — 261,
— бронеотрядов — 19,
— самолетов — 51,
— аэростатов — 14».
Подготовка частей Южного фронта к штурму Перекопских и Чонгарских укреплений проходила в условиях нехватки питьевой воды, топлива, фуража, обмундирования. Так, в одном из полков 15-й сд «около 2-х рот совершенно не имели ботинок, были обуты в истрепанные лапти или даже обертывали ноги дерюгой». В другом полку «до 40 процентов красноармейцев не имели шинелей, прикрывались попонами и рогожами, через дыры которых насвистывал ветер». «Но только небывалый подъем настроения и величайший героизм всего состава армий фронта, — говорил Фрунзе, — позволяли… совершить невозможное… Каждый красноармеец и командир, и политработник держались лишь крепко засевшей в сознании всех мыслью: во что бы то ни стало ворваться в Крым».
«Дух нашей Красной Армии, — писал член Реввоенсовета Южного фронта Бела Кун (вошел в историю тем, что в ноябре-декабре 1920 года, будучи председателем Крымревкома, содействовал Особым отделам ВЧК в проведении «красного» террора на полуострове — В.Б.), несмотря на не¬погоду: снежные бури и холода и недостаток обмундирования, крепнет с каждой новой удачей, и недалеко то время, когда наши красные герои займут последнее убежище в России русской и иностранной контрреволюции — Крым. На Севастополь — через Перекоп — вот лозунг и путь Красной Армии».
В целях поднятия боевого и морального духа бойцов фронта, особое внимание обращалось на качество боевой подготовки, передачу молодым красноармейцам боевого опыта (например, в 51-й сд опыт ведения боевых действий имели 70-80 процентов личного состава), подкрепления подразделений за счет бойцов тыловых частей. Так, выполняя приказ РВСР
№ 7443 от 4 октября 1920 года, «О сокращении едоков на увеличение бойцов в частях войск армии» члены РВС Южного фронта М. Фрунзе и С. Гусев в донесении от 3 ноября 1920 года сообщали: «Было выяснено, что в частях дивизий фронта существуют учреждения, непредусмотренные штатами: штрафные роты, огнесклады, дивизион¬ные хлебопекарни, починочные мастерские и т. п.
Командарму 6-й было приказано, учреждения, непредусмотренные штатами, расформировать, а некоторые объединить.
Командарму 2-й Конной, учреждения, лишающие подвижность армии, (стрелковые батальоны, огнесклады, хлебопекарни) расформировать.
В свою очередь, командующие армиями Южного фронта издали свои приказы об откомандировании в строй из полевых частей и учреждений дивизий в боевые части. Так, командарм 13-й приказом № 700 от 20 октября 1920 года перевел из тыловых частей в боевые 30 процентов от личного состава, включая и всех бывших офицеров и унтер-офицеров, а политотдел армии направил 50 процентов коммунистов.
Таким образом, направлены в боевые части:
— в 42-й сд — 148 красноармейцев, 46 бывших офицеров, 128 коммунистов;
— в 46-й сд — 40 красноармейцев, 34 коммуниста, 48 бывших офицеров и унтер-офицеров;
— в 3-й сд — 385 красноармейцев, 152 коммуниста, 190 красных офицеров и бывших унтер-офицеров;
— в 9-й сд -145 красноармейцев, 62 коммуниста».
Особое внимание уделялось вопросу укрепления подразделений коммунистами. Основанием для этого послужила телеграмма, подписанная Главкомом вооруженными силами Республики С. Каменевым, военным комиссаром и начальником Полевого штаба РВСР Климом и Лебедевым, сле¬дующего содержания: «Серия Г. Для немедленного вручения командюжфронта. Копия Троцкому. Из Москвы. 5.XI. в 1 час 55 минут. В дополнении к номеру 6524/оп.
При предстоящем форсировании Сиваша, необходимо все коммунистические силы, находящиеся в тыловых резервных частях армии и флота, срочно командировать в те войсковые части, которые будут форсировать Сиваш, дабы все лучшие коммунистические силы были в рядах тех войск, на которых лежит эта сложная и необходимейшая задача. № 6532/оп». На телеграмме резолюция: «Весьма срочно. Начальнику штаба. Серией же передайте к точному исполнению во все армии, в копии командюжфронту и начштабам армий по месту нахождения. 5 .XI. 1920 г. К.А.».
На следующий день Реввоенсовет фронта принял постановление об откомандировании коммунистов в воинские части, предназначенные для форсирования Сиваша. В результате принятых мер оказалось:
— в 46-й сд-1948 коммунистов (один коммунист приходился на 7-8 красноармейцев);
— в 30-й сд — 1409 коммунистов (один коммунист приходился на 6 красноармейцев);
— в 3-й сд — 2338 (на 10-11 человек — один коммунист);
— в 9-й сд -1649 коммунистов (на 10 красноармейцев — один коммунист).
Коммунисты также отбирались в коммунистический отряд особого назначения (по штатам стрелковой бригады) при штабе Южного фронта под командованием Пожилаева. (постановлением РВС фронта за номером 163/34от 4.10.1920 года, подписанным командующим фронтом М.Фрунзе и членом РВС С. Гусевым) штаб отряда было поручено сформировать военному комиссару штаба фронта Малиновскому.
Наступление частей Южного фронта началось в ночь на 8 ноября 1920 года. Ударная группа 6-й армии в количестве 20 тысяч бойцов и командиров в 15-ти градусный мороз, в темноте, в ледяной воде, по трем бродам, перешла Сиваш. При этом она разгромила Кубанскую бригаду врангелевцев и на рассвете, заняв Литовский полуостров, устремилась к Ишуньским позициям белогвардейцев.
С утра 8 ноября, части 51-й сд, при поддержке 15 бронеавтомобилей и после 4-х часовой артподготовки, начали штурм Турецкого вала (длина — 11 километров, ширина у основания — 15 метров, высота — 10 метров, перед валом вырыт ров шириной — 45 метров и глубиной -10 метров). О том, что происходило на валу, позднее рассказывал начдив 51-й сд В. К. Блюхер:
«…С Турецкого вала белые нас засыпали огнем. Семикилометровое пространство и на валу превратилось в сплошное море воронок. Около 12 часов полки Ударной и 152-й бригад с 453 полком ринулись на штурм… Неся огромные потери, они все ближе и ближе подходили к Турецкому валу. На Литовском полуострове белые бросают в контратаку 13-ю и 34-ю дивизии.
Около 18 часов вновь атакуем Турецкий вал. В первых рядах пехоты идут броневики. У самого рва, встретив неожиданно проволоку, пехота вновь остановилась. Целый день беспримерного сражения не при¬нес еще победы, но цель была уже близка. Около 200 орудий белых, до 400 пулеметов поражали наши части, располагавшие только 90 орудиями».
В это время, на Литовском полуострове красные части отбивали яростные контратаки врангелевской пехоты и кавалерии. Враг их пытался сбросить в Сиваш, залитый нахлынувшей водой. Броды были затоплены. Части, действовавшие на Литовском полуострове, были отрезаны от главных сил. Создалась угроза гибели этих частей. Положение было крайне напряженным…
По приказу командюжфронтом на поддержку Ударной группы 6-й армии направлялись 7-я и 16-я кавдивизии и конный отряд Пов¬станческой Армии махновцев. О дальнейших событиях здесь, авторы книги «Дороги Нестора Махно» пишут так: «Командующий Крымской группой войск Совета Революционных Повстанцев Украины (махновцев) в составе 3000 сабель, 450 пулеметов на тачанках, Каретни¬ков, провел совещание командиров и отдал приказ о наступлении. И ко¬лонны вошли в Сиваш, кипящий от разрывов снарядов. Выйдя на берег Литовского полуострова, Крымская группа войск заняла исходные позиции».
В связи с выходом в тыл перекопских укреплений войск 15-й и 52-й сд и Крымской группы войск Совета Революционных Повстанцев Украины (махновцев), Врангель «не счел возможным продолжать бой под Перекопом» и в ночь на 9 ноября отошел к своим Ишуньским позициям.
Его отход советскими частями был обнаружен только утром 9 ноября, то есть, после ночного боя с оставленными на Турецком валу охранением…
9 ноября в 2 часа части 152-й и Огневой бригад снова пошли на штурм Турецкого вала, а в 4 часа, с небольшим сопротивлением обороняющихся заняли сам вал, начали преследование отходящего на Армянск противника и к 15 часам достигли первой линии Ишуньских укреплений».
Восхищенный стойкостью и храбростью личного состава 6-й армии, Фрунзе телеграфировал ее командующему: «Пехота 6-й армии в боях перед Перекопским перешейком покрыла себя неувядаемой славой… В обстановке чрезвычайных лишений, невзирая на огромные потери части дивизий доблестно выполнили свой долг перед родной страной».
Этого события ждала вся молодая Советская Республика, с нетерпением ожидали на всех фронтах, особенно на Польском. Вот что писал один из участников гражданской войны в газете «Военкор УВО» (9.02.1928 г.): «Остался один фронт — Врангель. Трепетно ждет вестей с фронта вся страна. Трепетно ждут весточек бойцы 12-й армии Западного фронта, которые стоят лицом к лицу с поляками… Поздней ночью редакция газеты «Красная Армия» сидит в полном составе в рабочем вагоне редакции. Газета вся сделана, даже сверстана, отлиты стереотипы, только поставить в машины и печатать. Но печать задерживают до последней возможности. Ждут вестей из Перекопа.
Часа в 4 утра вбегает радист из подвижной радиостанции. Запыхавшийся, он кладет на стол радиограмму. Это сообщение из штаба какой-то дивизии в штаб южного фронта. Несколько слов, но среди них два незабываемых, врезавшихся навеки в память: «Взят Перекоп!»
Стереотипы к черту. В течение 2-3 минут набрано сообщение. Газета переверстана. Отлиты новые стереотипы: через полчаса гудели мото¬ры всех машин, выбрасывая сотни газет с радостной вестью».
30-я сд на Чонгарском направлении в ночь на 11 ноября начала штурм Чонгарских укреплений и вскоре овладела тремя линиями вражеской обороны. 9-я сд переправилась через пролив в районе Геническа.
Однако, в боях за перешейки, — докладывал 12 ноября Фрунзе Председате¬лю Совнаркома В. И. Ленину и ЦК РКП(б) в телеграмме «0 героизме бойцов РККА в боях за овладение Крымом», — «убыль убитыми и ранеными составила не менее 10 тысяч человек. Некоторые дивизии потеряли 3/4 своего состава». Так, 51-я и 52-я сд убитыми и ранеными потеряли около 65 процентов своего состава, 15-я сд — 50 процентов. Повстанческая армия махновцев — 30 процентов».
По моим подсчетам, части 6-й полевой, 1-й и 2-й Конных армий фронта потеряли убитыми, ранеными, контужеными, без вести пропавшими, попавшими в плен, заболевшими 668 офицеров и 9856 бойцов. Потери только 6-й ар¬мии составили 615 офицеров и 9209 солдат (в связи с этим нельзя согласиться с выводами авторов книги «16 ноября 1920» М. Акуловым и В. Петровым о том, что «в боях за Крым 6-я армия потеряла 384 командира и 5027 бойцов».)
С прорывом Перекопских и Чонгарских укреплений, командующе¬му Южным фронтом предстояло выполнить директивы вышестоящего командования из Москвы, и в частности:
— на плечах противника ворваться в Крым;
— не останавливаясь, сделать возможным, чтобы прервать пути отхода белых в направлении морских портов, окружить и уничтожить белогвардейские части;
— бросить всю имевшуюся авиацию фронта на бомбежку мест посадки войск Врангеля на морские суда (то есть бомбить порты);
— выслать единственную исправную подлодку Азовской флотилии для перехвата отплывавших судов противника с живой силой для дальнейшего уничтожения их методом потопления, и т.д.
Вместе с тем, стремясь избежать дальнейшего кровопролития, Реввоенсовет Южного фронта обратился 11 ноября в радиообращении к офицерам, солдатам, казакам и матросам Русской Армии Врангеля, в ко¬тором говорилось: «…Мы не стремимся к мести. Всякому, кто положит оружие, будет дана возможность искупить свою вину перед народом честным трудом. Если Врангель отвергнет наше предложение, вы обязаны положить оружие против его воли… Откажитесь от позорной роли лакеев иностранных империалистов. В настоящий грозный час будьте с Россией и народом».
В этот же день члены РВС фронта Фрунзе, Смилга, Бела Кун, Владимиров подписали приказ армиям фронта за номером 066/пш следующего содержания: «Солдаты Красной Армии! Наши доблестные части, прорвав укрепленные позиции врага, ворвались в Крым… Грозная и беспощадная для своих врагов Красная Армия не стремится к мести. Мы проливали кровь лишь потому, что нас вынуждали к этому враги. Мы во время самых ожесточенных боев обращались к нашим врагам с мирными предложениями. Делаем это и теперь.
Реввоенсовет Южного фронта сегодня послал радиограмму Вранге¬лю, его офицерам и бойцам с предложением сдаться в 24-х часовой срок, в котором обеспечиваем сдающимся врагам жизнь и желающим свобод¬ный выезд за границу. В случае же отказа вся вина за пролитую кровь возлагается на офицеров белой армии». Далее РВС приказывал «всем бойцам Красной Армии щадить сдающихся и пленных. Красноармеец страшен только для врага. Он рыцарь, по отношению к побежденным».
Руководитель Советского государства В. И. Ленин, узнав об ультиматуме Врангелю, направил Реввоенсовету фронта шифротелеграмму, в которой выразил крайнее удивление «непомерной уступчивостью предъявленных условий» и предложил «реально обеспечить взятие флота и не выпуск ни одного судна».
Следует подчеркнуть, что ни генерал А.И. Деникин, ни генерал барон П.Н Врангель в аналогичных ситуациях никогда не делали подобных условий капитуляции своему противнику.
К великому сожалению, Главком Русской армии генерал барон Врангель не ответил на телеграмму Реввоенсовета Южного фронта. «Наша радиостанция, — писал он в своих воспоминаниях, — приняла со¬ветское радио. Красное командование предлагало мне сдачу, гарантируя жизнь и неприкосновенность всему высшему составу армии и всем по¬ложившим оружие. Я приказал закрыть все радиостанции, за ис¬ключением одной, обслуживаемой офицерами». Тем самым, Главком армии решает защищать Крым до конца.
По словам крымского исследователя А. Самарина, «Врангель по всем установившимся международным нормам ведения войны взял на себя личную ответственность за дальнейшее кровопролитие» (выделено мною — В. Б.). И с этим выводом невозможно не согласиться.
Вместе с тем, еще 10 ноября, когда стало ясно, что Русская армия уже не может оказать достойного сопротивления и дорога красным в Крым открыта, Врангель отдал приказ об эвакуации, а 11 ноября угроза потерять пути отхода, вынудила его начать отступление на всем фронте к черноморским портам.
С потерей Перекопских и Чонгарских укреплений и начавшимся отходом частей Русской армии, ее Главнокомандующий генерал барон П. Н. Врангель понял, что находится у «последней черты», что не оправдал он надежды, на него возлагаемые. К первой годовщине освобождения Крыма журнал «Путь политработника» писал, почему «Врангель был последним оплотом контрреволюции?».
«Во-первых, Врангель сумел из разгромленных остатков контрреволюции — деникинской Добровольческой армии — создать крепкий ку¬лак, южно-русскую армию, в состав которой входило, помимо деникинской пехоты, отборная конница донцов и кубанцев.
Во-вторых, у Врангеля сосредоточилась самая реакционная часть офицерства, настроенная непримиримо не только против большевиков, но и даже против кадетов. Известно, что в ставке Деникина перед походом «На Москву» было решено установить в «освобожденной России» военную диктатуру. Провал этой авантюры еще более озлобил кадровое офицерство Добровольческой армии — легко понять, каким свирепством дышало оно в Крыму, готовясь дать генеральный «бенефис» Красной Армии и Советам.
В-третьих, Антанта, чувствуя, что Крым — последняя ставка белогвардейской кампании,- употребила все усилия, чтобы снабдить врангелевскую армию громадным количеством обмундирования, снаряжения и вооружения, укрепила крымские позиции по всем правилам и по по¬следнему слову военной техники, создав из Крыма твердую базу, на ко¬торую должна была опереться южно — русская армия.
Так, согласно све¬дениям разведуправлеиия штаба Юго-Западного фронта РККА «О снабжении Антантой военным снаряжением армии Врангеля» от 13.08.1920г. «почти вся тяжелая артиллерия доставлена была из Франции. Греция пе¬редала Врангелю, полученные ею от Антанты союзное военное снаряже¬ние «для борьбы с капиталистами». Помощь Америки выражается в по¬сылке медикаментов и медицинских отрядов Красного Креста для «борьбы с непрекращающимися эпидемиями». Турция передала Вранге¬лю боевые запасы, оставшиеся у нее.

В собственность Врангеля переда¬ны, оставшиеся в Болгарии после войны с Антантой, по распоряжению союзников, все вооружение и снаряды немецкого производства (75-80 %). Перевозка их из Болгарии в Крым проходит на болгарских и русских судах, плавающих под французским флагом (на пароходе «Саратов» в Севастополь доставлены около 30 тыс. винтовок и 50 млн. патронов, на пароходе «Царь Борис» — 8 тыс. винтовок и 14 млн. патронов)».
В-четвертых, сюда следует прибавить:
а) политическое состояние Советской Республики перед штурмом Врангеля в Крыму было осложнено неудачей на польском фронте, кото¬рая была использована внутренней и внешней контрреволюцией в целях
дальнейшего расшатывания Советской власти;
б) надежды контрреволюции на ликвидацию Советской власти еще более окрылились под влиянием начавшихся успехов у Врангеля, про¬двинувшегося из Крыма далеко к северу, занявшего Александровск и Синельникове;
в) в этот же период на Украине широкой волной разливался махновский бандитизм, отвлекая военные и политические силы;
г) в военном отношении страна к моменту крымской операции не могла похвастаться общей боевой подготовкой Красной Армии.
Все это в совокупности, при наличии громадной хозяйственной разрухи и продовольственного кризиса внутри страны, вливало силы и бодрость в жилы контрреволюции и придавало уверенность в военном счастье, в безусловной победе над Советами».
Предвидел ли Врангель, что его армии придется когда-либо эвакуироваться из Крыма? В своих «Воспоминаниях» он писал: «Еще в первые дни по заключении мира с поляками, решив принять бой в Северной Таврии, я учитывал возможность его неблагоприятного для нас исхода, и того, что противник, одержав победу, на плечах наших войск ворвется в Крым. Как бы сильна не была позиция, но она неминуемо падет, если дух обороняющих его войск подорван».
Врангель хотел верить,- пишет в своем романе-хронике «Семь смертных грехов» М. Еленин, — «что сможет еще отыграться, но как человек военный и достаточно опытный, понимал: это начало конца, пройдет сколько-то дней, и большевики сбросят его в море».
Позднее, уже в декабре 1920 года генерал Врангель в письме П. Струве — министру своего Правительства — подтвердит, что «с минуты заключения поляками мира, он уже понял, что участь борьбы предреше¬на и начал лихорадочно готовиться на случай необходимости эвакуации, распределяя корабли по портам, грузя уголь… Все приготовления делались под предлогом подготовки десанта на Одессу для соединения с украинцами, и кроме генерала Шатилова и 2-х командующих армиями, никто не был посвящен в секрет».
В присутствии Председателя Правительства Кривошеина, начальника штаба Русской армии генерала Шатилова, командующего флотом адмирала Кедрова, командующего войсками армейского тыло¬вого района, командира 3 корпуса, Врангель 10 ноября окончательно распределил по портам тоннаж, по расчету: Керчь — 20000, Феодосия — 13000, Ялта — 10000, Севастополь — 20000, Евпатория — 4000; отдал распоряжение разработать порядок погрузки тыловых учреждений, раненых, больных, продзапасов, наиболее ценного имущества, чтобы в случае отдачи приказа, погрузка могла начаться немедленно.
11 ноября в 22.00 Врангель отдает приказ о сосредоточении судов в портах Крыма. «Я издал Директиву, — пишет Врангель, — войскам приказывалось, оторвавшись от противника, идти к портам для погрузки:
— 1-му и 2-му армейским корпусам — на Евпаторию, Севастополь;
— конному корпусу генерала Фостикова — на Феодосию;
— донцам Терско — Астраханской бри¬гады во главе с генералом Абрамовым — на Керчь.
Тяжести оставить. Пехоту посадить на повозки, коннице прикрывать отход». И работа закипела. «Днем и ночью шла погрузка угля, в помощь ра¬бочим грузчикам были сформированы команды чинов из нестроевых частей, тыловых управлений. Спешно грузились провиант и вода. Транспорты разводились по портам. Кипела работа в штабе и управле¬ниях, разбирались архивы, упаковывались дела».
В этот же день, Правитель Юга России и Главком Русской армии Вран¬гель зная уже о том, что «красные, введя свежие силы, сбили части с по¬следней укрепленной позиции у Ишуня», понимая, что «положение его армии становилось грозным, а оставшиеся в его распоряжении часы для завершения подготовки к эвакуации были сочтены», подписы¬вает приказ, предупреждающий население и войска об оставлении ими родной земли.
В нем говорилось: «Оставшаяся одна в борьбе с насильниками Русская Ар¬мия ведет неравный бой, защищая последний клочок русской земли, где существует право и правда.
По моему приказанию уже приступлено к эвакуации и посадке на суда в портах Крыма всех:
— кто разделял с армией ее крестный путь,
— семей военнослужащих,
— чинов гражданского ведомства, с их семьями,
— отдельных лиц, которым могла бы грозить опасность в случае прихода врага.
Армия прикроет посадку… Дальнейшие наши пути полны неизвест¬ности. Другой земли, кроме Крыма, у нас нет…».
Одновременно было опубликовано сообщение Правительства, пре¬дупреждавшее желающих эвакуироваться, «о тех тяжких испытаниях, какие ожидают приезжающих из пределов России», о совершенно неиз¬вестной дальнейшей судьбе отъезжающих, так как «ни одна из ино¬странных держав не дала своего согласия на принятие эвакуированных», о том, что «Правительство Юга России не имеет никаких средств для ока¬зания какой-либо помощи, как в пути, так и в дальнейшем, что все это за¬ставляет Правительство советовать всем тем, кому не угрожает непо¬средственная опасность от насилия врага — остаться в Крыму».
По приказу Главкома Русской армии, не желавшим покинуть Родину, командиры воинских частей и учреждений выдавали соответствующие документы. Один из них найден мною в Гос.архиве Автономной Республики Крым следующего содержания:

«Удостоверение.
Дано сие литогра¬фу К. М. Русских в том, что он на предложение эвакуироваться из Сева¬стополя, отказался».
Документ подписали начальник военно-топографической части и исполняющий должность обер-офицера для поручений. Выдано удостоверение в городе Севастополе 11 ноября 1920 года.
Посадка войск на суда началась 12 ноября. По словам Врангеля, их было 126 (по другим данным — 120, 121, 150 — В. Б.). Среди них:
— транспорты: «Дон», «Владимир», «Надежда», «Корнилов», «Петр Регир», «Ялта» (госпитальное судно), «Россия», «Саратов», «Херсон», «Крым», «Русь»;
— пароходы: «Фарби» (американский), «Мечта», «Екатеринодар», «Поти», «Саратов», «Лазарев», «Готланд», «Рион» (французский);
— а также: канонерка «Гайдамак», крейсер «Генерал Корнилов», французский миноносец «Сенегал», вспомогательный крейсер «Алмаз», миноносец «Живой», ледокол «Илья Муромец » и др.
От автора: Как писала 27.07. 1993г. газета «Комсомольская правда» в 1920 году на Черном море, в рассматриваемый нами период, были военно-морские флаги:
— Великобритании (6 линкоров, б крейсеров, 13 эсминцев),
— США (3 крейсера, 14 эсминцев),
— Франции (2 линкора, 3 крейсера, 10 эсминцев),
— Италии (2 крейсера, 2 эсминца).
В это же время, глава Правительства Врангеля Кривошеин, на борту крейсера «Центавр» отбыл в Константинополь. Правитель Юга Рос¬сии поручил своему ближайшему гражданскому помощнику принять надлежащие меры по прибытии русских судов с беженцами в Босфор — организовать помощь эмигрантам и армии путем привлечения амери¬канского Креста и иностранных общественных организаций. (Но с этим предложением не все из окружения Врангеля были согласны, в частности, генерал Слащов «несколько раз советовал Врангелю, погрузив армию на суда, направить ее не в спасительный Константино¬поль, а десантировать в красном тылу»).
Кроме того, не веря в силы разложившейся армии и способность почти не имевшего угля Черноморского флота, Врангель заключил соглашение с французским военно-морским командованием. «Эвакуация не может быть осуществлена без прикрытия французских кораблей», — заявил Главком Русской армии командующему Средиземноморской эскадры адмиралу Дюменилю. — Врангель потребовал гарантий со стороны фран¬цузов, указывая, что «продовольствия, взятого с собой из Крыма, хватит лишь на 10 дней, что армия и беженцы — гражданское население, же¬лающее избежать расправы большевиков окажутся без средств к су¬ществованию».
В свою очередь, французский адмирал высказал точку зрения правительства Франции: «Актив Крымского правительства, могущий быть употребленным на расходы по эвакуации армии беженцев, их временное содержание и последующее устройство, составляет боевая эскадра и коммерческий флот русских. На них не лежит никаких обязательств фи¬нансового характера, и господин Главнокомандующий распоряжается о немедленной передаче их Франции в залог».
На кораблях, которые принимали покидающую Крым Белую армию, был получен последний, отданный на Родине, приказ Главкома Русской армии: «Всем русским судам — с крейсера «Генерал Корнилов». Русская армия, оставшаяся одинокой, в борьбе с коммунизмом, несмотря на полную поддержку крестьян, рабочих и городского населения Крыма, вследствие своей малочисленности, не в силах отразить нажима во мно¬го раз сильнейшего противника… и я отдал приказ об оставлении фрон¬та.
Учитывая те трудности и лишения, которые Русской Армии при¬дется претерпеть на дальнейшем горестном пути, я разрешил желающим оставаться в Крыму, и таковых почти не оказалось. (Как оказалось впо¬следствии, генерал Врангель просто лукавил — В. Б.).
Все солдаты Русской Армии, все чины Русского флота, почти все бывшие красноармейцы и масса гражданского населения не захотели подчиниться коммунистическому игу. Они решили идти на вдвое тяже¬лое испытание, твердо веря в конечное торжество своего правого дела…»
Далее в приказе говорилось о том, что «из Крыма ушло 120 тысяч человек и свыше 100 судов Русского флота. Настроение войск прекрас¬ное. У всех твердая вера в конечную победу над коммунизмом и возро¬ждение Великой Родины».
Заканчивался приказ так: «Отдаю армию, флот и выехавшее населе¬ние под покровительство Франции, единственной из великих держав, сознавшей мировое значение нашей борьбы».
Однако, как пишет В. Сидоров в очерке «Крестная ноша. Трагедия казачества», в этом документе есть и неточности. Во-первых, «Белая армия не оп¬равдала ни надежд, ни расходов. Однако, французы не бросили ее на произвол судьбы, что дешевле всего. Последующие события показали, что теперь-то они не имели на нее абсолютно ни каких видов.
Еще из Крыма Врангель предлагал, чтобы его армия была переброшена круж¬ным путем на Польский фронт. Французы оставили это без ответа. Не откликнулись они на отчаянную, в сущности, радиограмму Врангеля с предложением сменить оккупационные союзнические войска на Босфо¬ре, то есть принять белую армию на иностранную службу. Все, что гото¬вы были сделать французы — это помочь белым эвакуироваться из Крыма и устроиться на первое время. Делалось это под гарантию, в ли¬це оставшегося Русского флота.
Второе уточнение — касательно того, что «настроение войск пре¬красное». Психологически любопытно, как это можно сказать о людях, отправляющихся в изгнание, в неизвестность. Понятно, что Главкому полагается в любой обстановке внушать армии бодрость, но все-таки, чувство меры не должно б изменять ему…».

Согласно донесению командующего 6-й армией Южного фронта РККА, «из Ялты послед¬ний пароход с белыми ушел в Константинополь 15 ноября в 15.00. Из Севастополя последний белогвардейский корабль вышел в море и взял курс к берегам Турции 14 ноября в 16.00. Это был крейсер «Генерал Корнилов» с генералом бароном Врангелем на борту».
Вместе с тем, как отмечал позднее К. Шеф в своей книге «Красный Крым»(Харьков, 1923г.), «спешно приготовленные для эвакуации суда не были обес¬печены запасами воды, угля, продовольствия, кавалерия была погружена без лошадей, а артиллерия целиком брошена. О вывозе оружия никто не заботился. На всех пароходах, прибывших после бегства из Крыма в Константинополь, оказалось не более 20 пулеметов».
Французские, английские и американские военные корабли, обстре¬ливая части Красной Армии, отряды Крымской Повстанческой Армии, буксировали перегруженные транспорты. Принадлежавшие врангелев¬цам русские военные корабли выходили в море, поднимая рядом с Анд¬реевским, французский флаг. В открытом море 2 миноносца, более трех десятков мелких судов и транспортов, потерявших из-за перегрузки и неисправностей управление и плавучесть, были брошены. Миноносец «Живой» затонул с двумя сотнями донских офицеров.
Следует ответить на вопрос, интересующий многих исследователей: «Почему войскам Русской Армии Врангеля удалось бежать из Крыма, несмотря на указание Председателя СНК В. И. Ленина командующему Южным фронтом «реально обеспечить взятие флота и не выпуск ни одного судна» белых?». На мой взгляд, наиболее полно ответ на этот во¬прос дает В. Триандафилов в статье «Ликвидация Врангеля», опублико¬ванной в «Сборнике трудов Военно-научного общества при Военной Академии».
«Во-первых, как только 8 ноября выяснилось, что части фронта утвердились на Литовском полуострове, командюжфронта отнимает у командарма 6-й (штурмовавшей Перекопские перешейки) 2-ю Конную армию, подчиненную ему оперативно, приказывает ей, совместно с 1-й Конной и 46-й сд, по овладении ими Ишуньскими позициями, сосредо¬точиться в районе Воинка-Бешеул и ударить на Джанкой в тыл Чонгарской группе противника, а затем преследовать ее, с целью не дать противнику сесть на суда.
Это было началом срыва 2-й части врангелевской операции. Отня¬тие 2-й Конной армии заранее говорило, что начало преследования не¬пременно запоздает, тем более, что 2-я Конная армия, согласно директи¬вы, получила возможность до преследования, еще где-то «сосредотачиваться». Направление же 1-й Конной армии на Джанкой, упускало из виду главные силы противника, которые действовали на Пе¬рекопском направлении и в случае нашего успеха, естественно начали бы отступать на юг, на Симферополь, а не на Джанкой. Следовательно, опять давалась противнику возможность ускользнуть из-под наших уда¬ров. Так оно и случилось.
Во-вторых, 2-я Конная армия направилась на Воинку-Джанкой, а сосредоточение 1-й Конной армии запоздало, и даже к вечеру 12 ноября не закончилось. В районе Воинка-Джанкой 2-я Конная армия, как и сле¬довало ожидать, нашла одни брошенные тылы и запоздавшие с уходом мелкие команды.
Стрелковые части 6-й армии также не обнаружили противника, хотя бронемашины 51-й сд еще 10 ноября доходили до станции Дюрьмен (Симферопольский тракт), но настигли в этом районе около сотни неприятельских солдат.
Несмотря на это, командарм 6-й на 12 ноября назначает всем дивизиям однодневку (приказ № 64/к). Начдиву 51-й сд, в частности, приказывает: «коннице дать на 12 ноября отдых, привести ее в полный поря¬док, для выполнения на 13 ноября задачи в стратегическом масштабе для выяснения группировки противника». Однако, в 23.00 12 ноября командарм 4-й Корк в своем приказе (№ 71/к) уже указывал, что «противник оторвался от нас на 30 верст (а на самом деле гораздо больше – В.Б.), и только 13 ноября, командюжфронта, дождавшись, когда 2-я Конная армия «прогулялась» на Джанкой, приказывает (телеграмма № 036/сек/1132/оп) 4-й полевой и 2-й Конной армиям, преследовать противника на Феодосию и Керчь, а 6-й полевой и 1-й Конной армиям на Симферополь-Севастополь. Телеграммой той устанавливались сроки для занятия Керчи — 22 ноября, для занятия Севастополя — 19 ноября.
Части 6-й армии двинулись на юг, не дождавшись рассвета. Без ночлегов, с одними большими привалами, делая по 80-90 верст в сутки (на подводах) и обгоняя кавалерию, части 153-й бригады 51-й сд в 14.00 15 ноября вошли в Севастополь, но в городе уже хозяйничал ревком.
В-третьих, причину, что сразу же после Ишуни мы потеряли связь с противником, и дали ему оторваться от нас, надо искать ис¬ключительно в запоздании начала и неправильного направления пресле¬дования. Командарм 6-й нецелесообразно два дня провел в бездействии к югу от Ишуни (11 и 12 ноября), собираясь на 13 ноября произвести разведку «в стратегическом масштабе», чтобы определить «группировку» уже начавшего погрузку на суда противника.
В эти же два дня 2-я Конная армия, брошенная для преследования, упустила из виду главные силы противника, отступившие на юг, а по¬гналась за слабыми частями Донкорпуса, оставшимися у Чонгара (запаздывание 1-й Конной армии объясняется географическими усло¬виями местности, не позволявшими держать крупные части сейчас же за атакующей пехотой).
Без сомнения, если бы вечером 10 ноября, когда 51-я сд преодолела последние укрепления противника, всю имевшуюся в районе Ишуни конницу (7-я и 16-я кавдивизии, кавбригада 6-й армии и др.) со всеми бронемашинами бросить по путям на Симферополь—Ялту, подходившие за этим части 2-й Конной армии по более кратчайшим дорогам, чем через Джанкой, на Феодосию и Керчь, и на следующий день, на рассвете пустить за этими частями и пехоту на подводах, без сомнения удалось бы нагнать те части противника, которые отступили на Севастополь, Ял¬ту и Феодосию. Даже если бы пехота одна была бы пущена для пресле¬дования 11 ноября, а не 13 (на рассвете), то и тогда некоторые части противника были бы нагнаны, и Севастопольскую и Ялтинскую погруз¬ки противника сорвали бы наверняка. В этом случае, мы прибыли бы в Севастополь 12 ноября (в день начала погрузки), а в Ялту — 13 ноября (на 2-й день погрузки).
Желание дать войскам отдохнуть и несвоевременная жалость к ведшим атаку частям, проявленные командармом 6-й, не дали нам воз¬можность использовать плоды беспримерной борьбы за Перекопские и Ишуньские позиции противника.
В- четвертых, нельзя не сказать и о том, что немалую роль про¬тив нас сыграла и темнота. Наступавшая темнота всегда кладет конец всяким активным действиям наступающего (в виду сильного переутом¬ления) и после этого, обороняющийся, в большинстве случаев, совсем свободен в своих действиях и может легко ускользнуть из-под ударов атакующего. К тому же, пулеметы и автоматические ружья, с несколь¬кими оставшимися орудиями, очень успешно могут поддерживать види¬мость продолжающейся обороны, ввести этим в заблуждение атакующе¬го и, прикрываясь ночной темнотой, поспешно отойти, очистив поле сражения.
В качестве примера, можно привести:
— борьба 6-й армии на Литовском полуострове, когда наши уставшие части, с наступлением темноты, помимо воли командного состава, прекратили бой и предались сну в вырытых днем окопах, а противник, воспользо¬вавшись этим, оставил против нас одних «застрельщиков», а сам отошел к Ишуни без всякого давления с нашей стороны;
— все бои 4-й и 13-й армий, когда противнику удавалось аккуратно удерживаться арьергардами до темноты, а ночью отскакивать назад».
К причинам, которые высказал видный русский советский военный историк, можно до¬бавить и другие, среди них:
а) спокойную эвакуацию войск Русской Армии Врангеля можно объяснить чувствами гуманности со стороны командующего Южным фронтом М. В. Фрунзе к противнику, нежелания пролития лишней крови с его стороны. По словам крымского исследователя А. Самарина, «только этим можно объяснить тот факт, что 14 ноября красные части (конница) подступили к Севастополю и… остановились, спокойно на¬блюдая за посадкой белых на транспорты. Они стояли до тех пор, пока не отплыло последнее судно, и лишь после этого вошли в Севастополь.
Ни один самолет Южного фронта так и не поднялся в воздух, а следовательно, ни одна бомба не упала на стоявшие у причала суда. Разуме¬ется, и подлодка не предприняла никаких действий против отплываю¬щих судов.
б) Спокойную эвакуацию можно объяснить и отсутствием, в резуль¬тате провалов и разгромов подпольных организаций РКП(б), распылен¬ностью и разобщенностью действий рабочего класса в приморских го¬родах, отсутствием у подпольщиков вооруженной силы, способной за¬держать эвакуацию Врангеля.
По данным исследователей, на суда были погружены 43 тысячи штыков и 13 тысяч сабель (есть данные — 3 тысячи), до 7 тысяч раненых, а так же 30 тысяч офицеров и чиновников тыловых штабов и учреждений..
По словам И. Спареля, автора книги «Против черного барона», с Врангелем бежало 800 его генералов. Только на одном из пароходов, со¬бралось около 300 офицеров и чиновников армии, среди них, до 80 летчиков и летчиков-наблюдателей, примерно с полсотни механиков.
Одновременно с войсками, Крым покинули от 40 до 70 тысяч граж¬данских лиц. Большая заслуга в их эвакуации принадлежит командую¬щему врангелевским флотом на Черном море адмиралу Кедрову. «И… хотя за это ему никто никогда не сказал «Спасибо», — писал Н. Савич в своих воспоминаниях «Крымский период», — но эта заслуга делает ему много чести. Так, в момент обсуждения подробности эвакуации, у воен¬ных было крайне странное отношение к штатским.
Они как-то считали естественным, что все заботы и средства должны быть направлены для спасения военного элемента, а о штатских позаботится Господь Бог. Кедров смотрел на свою задачу иначе. Он назначил суда для военного элемента, но оставил несколько кораблей и для эвакуации штатских. В данном вопросе его действия поддержал Кривошеин, высказавший, что «право спасать свою жизнь не есть привилегия одних военных».
Всего же, по словам Главкома Русской армии генерала барона Врангеля, из Крыма на 126 судах было вывезено 145693 человека, не считая судовых команд. Однако с ним позднее не согласился военный историк Н. Какурин, утверждавший, что «рассредоточив свою погрузку по всем портам Крыма, Врангель в течении 5 дней — с 10 по 15 ноября, — успел провести эвакуацию своих главных сил и беженцев в количестве 83 тысяч человек (в литературе имеются цифры: 80 тысяч, 100 тысяч — В. Б.). Не погруженными остались, однако почти все военные запасы, от¬сталые части и большое количество беженцев».
По исследованиям крымского ученого историка профессора М. Р. Акулова, врангелевцы увели с собой из состава флота 149 боевых, транспортных и вспомогательных кораблей и судов, в том числе: 2 лин¬кора, 2 крейсера, 10 эсминцев, 4 подводные лодки, 12 тральщиков, 119 транспортных и вспомогательных судов. Только из Севастополя, по данным штаба Южного фронта РККА, Врангель с собой увел:
— русских судов — 34: линкоров — 2, крейсеров — 2, миноносцев — 7, заградитель — 1, кано¬нерки — 1, других судов – 21( Впоследствии, большинство из вывезенных Врангелем судов Черноморского флота, было продано на слом во французской военно-морской базе в Бизерте (Тунис).
— иностранных судов — 19: греческие — 2, польские — 1, французские — 3 (2 — военные), американские -5 (4- во¬енные), английские — 3 (все военные), суда Антанты — 5.
Кроме людей, со 126 кораблей и пароходов врангелевской флоти¬лии, было выгружено на Босфоре французами: зерна — 5 тысяч тонн, сахара — 333 тонны, чая — 283 тонны, табака — 25 тонн, разных грузов — 833 тонны; обмундирования — 42 тысячи комплектов, белья — 340 тысяч пар, обуви — 50 тысяч пар, одеял — 140 тысяч штук, носков — 640 тысяч пар, полотенец — 285 тысяч штук, кожи — 5920 тонн, сукна — 810 тысяч аршин. Врангель заявлял: «запасы, вывезенные из Крыма, были так ве¬лики, что я бы полгода смог содержать на них армию, если бы все это не было взято у меня французами».

Менее двух суток понадобилось крейсеру «Генерал Корнилов» чтобы достичь, под флагом Главкома Русской армии, стоянки междуна¬родной эскадры в Константинополе. В заявлении, сделанном Врангелем после прибытия сюда, говорилось: «…С оставлением Крыма, я фактически, перестал быть Пра¬вителем Юга России… Но… это не значит, что носитель законной власти перестал быть таковым. За ненадобностью название упразднено, но идея осталась полностью. Принцип, на котором была построена власть и ар¬мия, не уничтожен фактом оставления Крыма, как и раньше, я остаюсь главой власти».
И далее здесь же: «…Моя армия состоит из 70 тысяч дисциплиниро¬ванных бойцов. Они готовы к выполнению своей мировой задачи по борьбе с большевизмом. Флот находится на рейде, в полной боевой го¬товности выйти по назначению…». Но, как писала 28 ноября 1920г. газета «Красный боец», в Константинополь 22 ноября 1920 года прибыло 140 тысяч крымских беженцев, из них гражданского населения меньше 20 тысяч.
По словам автора «Крестная ноша. Трагедия казачества», — «недостатки крымской эвакуации не должны заслонить… грандиозность этого предприятия в целом. Такого морского десанта Крым не видел и мир не знал со времен Севастопольской кампании 1854-1855 гг. …Крымская эвакуация, уход от противника боеспособной, экипированной армии — вершина военного искусства Врангеля и одна из самых больших побед белых во всей гражданской войне. Это надо иметь в виду, чтобы не погрешить против истории и справедливости».
Но с данным утверждением автора можно и не согласиться. Если Врангель хотел эвакуировать свою армию, то он обязан был взять с со¬бой всех солдат и офицеров, а не оставлять их на милость «победите¬лей». Тем более, еще 13 ноября 1920 года, принимая у себя председателя Севастопольской городской Думы, он заявил, что «он покинет Крым только тогда, когда последний солдат (его армии- В.Б.) сядет на корабль». Если бы он сдержал свое слово — слово офицера и генерала царской армии, тогда возможно и не было бы «красного» террора, развязанного чекистами после освобождения Крыма, «когда безо всяких каких-либо оснований расстреляно было до 25 тысяч офицеров, добровольно явив¬шихся на пункты перерегистрации».
Но вернемся к боевым действиям частей Южного фронта, которые продолжали преследовать врага. Войска 6-й армии продвигались на Евпаторию, Симферополь, Севастополь, за ними шла 1-я Конная армия. Соединения 4-й армии преследовали про¬тивника, отходившего к Феодосии и Керчи, а кавдивизии 2-й Конной армии наступали на Симферополь. С тыла противнику наносили удары партизаны Крымской Повстанческой армии (Командующий – А.В. Мокроусов).
12 ноября части 15-й, 52-й и 51-й стрелковых дивизий с боем заняли Ишунь, где захватили бо¬гатые трофеи. 30-я сд атаковала ст. Таганаш и заняла ее, предоставив 2-й Конной армии свободу действий.
В этот же день, 12 ноября в 18 часов, части 2-й Конной армии вступили в Симферо¬поль (по другим данным город освободили части Повстанческой Армии махновцев. Однако следует сказать, что еще 10 ноября партизан¬ский отряд под руководством А. Скрипниченко, из Крымской Повстанческой армии, возглавил восстание в городе и власть перешла к ревкому во главе с членом Крымского подпольного обкома РКП(б) В. С. Василь¬евым. — В. Б.).
Вот что писал об освобождении столицы Крыма В. Душенькин — автор военно-исторического очерка «Вторая Конная»: «13 ноября 1920г. в 13 часов на станции Курман-Кемельчи в Крыму, где расположился штаб 2-й Конной армии (командующий Ф.К. Миронов) неожиданно заработал молчавший до этого железнодорожный телеграф: «Я — Симферополь,- выстукивал неизвестный телеграфист.- Все войска ( Русской армии — В.Б.) ушли на Севастополь, но без оружия – винтовки побросали. Все уехали ночью. В городе и на станции установлена самоохрана из профсоюзов. Связь есть до Севастополя. У нас ночью были пожары, и магазины немного пограбили».
К аппарату подошел находившийся поблизости член РВС армии Д.В. Полуян, просил усилить охрану города и сообщил, что немедленно выезжает в Симферополь. Его сопровождали бронеотряд и специально отобранный эскадрон на отборных конях. В 18 часов представители 2-й Конной армии прибыли в город и приняли на себя всю полноту власти.
Следом за ними в Симферополь спешили остальные части армии. В 19 часов в эфир полетела следующая радиограмма: «Разбитый наголову противник, бегством в двух направлениях: Керчь и Севастополь, очищает Крым. 2-я Конная армия, продолжая захватывать тысячи пленных и колоссальные, не поддающиеся учету трофеи, достигла района Симферополя. Последний пункт сегодня в 13 часов дня захвачен отрядом «зеленых» Мокроусова. Миронов, Горбунов».
О том, что «в 18 часов 13 ноября 2-я Конная армия вошла без боя в Симферополь, очищенный противником в 13 часов 13 ноября», подтвердилось позднее в телеграмме в Москву, которую подписали члены РВС 1-й и 2-й Конных армий и начальником 51-й сд В. Блюхером.
Теперь у командующего 2-й Конной армией не было смысла в дальнейшем ее наступ¬лении, чтобы «не морить конский состав в погоне за тенью Врангеля и его разгромленных банд…». Только за 4 дня — 11, 12, 13 и 14 ноября — части армии захватили 25 тысяч пленных белогвар¬дейцев, свыше 60 орудий, до 100 пулеметов, 63 автомобиля.
Еще 12 ноября 1-я кавбригада 9-й кавдивизии освободила Судак, в 23.00 освободила Феодосию (имеются данные, что первыми в Феодосию вошли партизаны Крымской Повстанческой армии, а также, что город освободили части 30-й сд — В. Б.), захватив в плен 100 офицеров-пулеметчиков инструкторских курсов, 52-й Виленский полк пехоты, два армейских пехотных запасных батальона, экспе¬дицию с заготовленными бумажными деньгами на 5 миллиардов рублей.
В это же время Ла¬тышская сд заняла Евпаторию (по другим данным город ос¬вободили 15 ноября махновцы — В. Б.).
В литературе по гражданской войне в России часто говорится о том, что первым и в Севастополь вошли, по одним данным части 1-й Конной армии, по другим — 6-й армии. По найденным нами в архиве документам теперь известно, что первыми в город Севастополь 15 ноября (по дан¬ным Л. Ремпеля — 14 ноября- В.Б.) вошли «конные части 2-й Крымской армии (так в тексте- В.Б.) под командованием А. Скрипниченко», и только потом вошли 153-я стрелковая бригада 51-й сд 6-й армии и автоотряд 1-й Конной армии. Вступившим в город освободителям «достался местный гарнизон белых, численностью более 25 тысяч врангелевцев».
16 ноября в 15 часов (по другим данным в 14.00) 9-я кавдивизия без боя заняла Керчь, захватив в плен 13 тысяч солдат и офицеров врага, бронедивизион с прислугой, артсклады, 4 судна в Керченской бухте, около 9 тысяч строевых лошадей.
В этот же день в Москву на имя Председателя Совета Рабочей и Крестьянской Обороны Республики В. И. Ленина были отправлены из Крыма 3 телеграммы. В одной из них доподлинно говорилось: «Оперативная. Вне очереди. Предсовнарком т. Ленину. Сегодня нашей конницей занята Керчь. Южный фронт ликвидирован. Ст. Джанкой 16/XI № 0097/пш. Командюжфронта Фрунзе».
От автора: Вместе с ним телеграм¬му подписали члены РВС фронта С. Гусев и Бела Кун (ранее об этом факте в нашей литературе стремились не упоминать — В. Б.).
Телеграмму о восстановлении Советской власти в Крыму от имени Реввоенсовета 1-й Конной армии подписали С. Буденный и К. Вороши¬лов. В ней сообщалось: «Реввоенсоветы, оперирующих в Крыму армий принимают все меры к скорейшему восстановлению революционного порядка. Десятки тысяч солдат Врангеля оставили своих генералов, регистрируются и направляются на Север». (По подсчетам крымского ученого В. Петрова, на Север для восстановления шахт Донбасса, строи¬тельства мостов и др., было отправлено до 30 тысяч прошедших регист¬рацию рядовых солдат и казаков).
В 22.00 16 ноября была отправлена телеграмма за подписями членов Реввоен¬совета 1-й и 2-й Конных армий и начдива 51-й сд: «Крым очищен от противника, говорилось в ней. — …Проводится инвентаризация колос¬сальных трофеев. Противник успел эвакуировать только высшие штабы, учреждения и отчасти семьи служащих высших штабов. Вся пехота ос¬талась и громадными массами проходит наши регистрационные пункты. Кавалеристы без лошадей, частью погрузились, частью разбежались и смешались с общей массой пленных».
Таким образом, дни 15 и 16 ноября 1920 года стали днями освобо¬ждения Крыма от войск Русской Армии генерала барона П. Н. Врангеля, последнего фронта Белой гвардии в годы гражданской войны в России.
Сразу же по окончании боевых действий, «Крымская группа Рево¬люционно-Повстанческой Армии Украины (махновцев) и ее разрозненные отряды, потеряв во время боев до 6000 человек убитыми и ранеными, в составе 3-х кавполков в 1500 сабель (а всего — до 3000), 2-х пулеметных полков( в одном из них было 250 пулеметов «Максим» и во втором — 200 пулеметов «Льюис», всего 500 пулеметов), 300 тачанок с пехотой, 34 орудий, заняла гарни¬зонную службу в городе Евпатории». Части других армий фронта заняли позиции, отбитые ими в ходе боев у врангелевцев.
В ходе Перекопско — Чонгарской операции, в течении 8 дней боев на Крымском полуострове, части Русской армии Врангеля понесли огром¬ные потери в живой силе, вооружении и боевой технике. Так, по моим подсчетам, в плен было взято около 64 тысяч белогвардейцев (по другим данным — 52687,
54 696 человек).
Вот что говорил по этому вопросу командующий Южным фронтом М. В. Фрунзе: «Буржуазная печать Запада хочет кого-то уверить, что ар¬мия Врангеля в полном составе сумела сесть на суда и уйти из Крыма. Приводятся довольно противоречивые цифры через радио. Одно радио определяет количество военных сил, спасшихся от разгрома, в 100 тысяч человек, другое радио — в 80 тысяч человек, третье — в 60 тысяч человек.
Считаю своим долгом подчеркнуть, что армия Врангеля, как таковая, уничтожена полностью. Общее количество пленных, прошедших через наши руки, составляет свыше 150 тысяч человек… Максимальное число беженцев военных, могущих считаться боевым элементом, я определяю максимум, 10-12 тысяч, причем в это число вошли, главным образом, тыловики, так как фронтовые части, благодаря стремительному темпу нашего наступления (кроме частей верхушек) все остались в Крыму».
Согласно донесения начальника и военкома бронечастей Южного фронта от 19 ноября 1920 года, на Крымском полу¬острове были взяты следующие трофеи:
— бронемашин — 47,
— танков — 15,
— бронепоездов — 6,
— бронеплощадок — 27,
— вагонов со специальным бронеимуществом -10,
— годных паровозов — 24,
— классных вагонов- 318(в Симферополе — 118, Севастополе — 200),
— товарных вагонов — 2734 (в Симферополе — 654, Севастополе — 600, Джанкое — 853, Евпатории -197, Сарабузе — 140 и т. д).
По данным Учетно-распределительного отдела фронта, в Крыму имелось учтенного трофейного имущества:
— линейных кораблей — 5,
— крейсеров — 3,
— миноносцев — 17,
— подлодок — 1,
— катеров военных — 8,
, катеров других— 84,
— блокшивов — 2,
— барж военных и других — 1, торговых су¬дов — 71,
— самолетов —11,
— автомобилей (легковых и грузовых)- 266,
— танков — 8,
— автоброневиков — 5,
— орудий — 395,
— мин – 1030,
— пулеметов — 1233,
— винтовок — 20603,
— снарядов — 10 вагонов, и кроме того — 294 ящика и 661937 штук россыпью,
От автора: Б. Вольфсон в статье «Конец Врангелевщины», опубликованной в «Красном Крыме» 16.Х.1940 года, писал, что «Красная Армия в ноябре 1920 года захватила у Врангеля 39 аэропланов, 40 бро¬невиков, 400 орудий, 400 легковых и грузовых автомобилей, 40 тысяч товарных вагонов, 140 старых паровозов, 10 новых американских паро¬возов, 30 тысяч снарядов».
«Итоги нашей победы колоссальны, — писал член Реввоенсовета фронта С. Гусев в газете «Правда», — пленных огромное число. Разгром¬лена лучшая, сильнейшая за три года гражданской войны белогвардей¬ская армия. Таких блестящих операций Красная Армия не выполняла».
Успешная Перекопско-Чонгарская операция дала массу материала для военных и политических выводов.
1. Военные выводы:
— громадное значение конницы, могущей представить собою колос¬сальную стратегическую и тактическую единицу в условиях полевой войны;
— поднято значение личной отваги и храбрости стрелка;
— еще раз подтверждены преимущества обходов флангов противни¬ка;
— подтверждена возможность действительного артиллеристского и пулеметного огня в обстановке ночной операции;
— блестяще подтверждена решающая польза в находчивости коман¬дира и рядового стрелка;
— выяснена польза применения к боевой обстановке не по шаблону уставов, а сообразно действительной обстановке;
— еще раз подчеркнута необходимость самопожертвования целой
части для конечного успеха боя.
2. Выводы политические:
— подтверждено решающее значение партийной и политической работы в Красной Армии;
— подтвержден и оправдан принцип «ударности» политработы в стране (лозунг «Добить Врангеля!»);
— подтверждена необходимость поднятия политической сознатель¬ности каждого пролетария.
Причины своего поражения в Крыму Врангель, его помощники и буржуазная пресса объясняли по-разному. Например, сам Главком Русской ар¬мии, как сообщала румынская газета «Нэамул Романэск», в беседе с ино¬странными журналистами заявил, что «поражение его произошло, в следствии разложения, внесенного в армию революционной пропаган¬дой».
С ним соглашалась и английская пресса, заявляя, что «главной причиной падения Врангеля, явилось восстание его войск».
Парижское телеграфное агентство объяснило поражение Врангеля в Крыму «недостаточностью войск, внутренними разногласиями в анти¬большевистском лагере, политикой Польши, заключившей мир, а не временное соглашение с Советской Россией».
Английский «Тайме» писал, что поражение белых в Крыму осенью 1920 года произошло, «благодаря нерешительности союзников».
Председатель Правительства при Правителе Юга России Кривоше¬ин о поражении последней армии Белой гвардии, заявил следующее: «Наши потери колоссальны. Большевистская артиллерия провела страшно разрушительное действие. Наши войска дошли до крайних пределов истощения и усталости. Почти все командующие, почти весь ко¬мандный состав был убит или ранен».
Генерал Я.А. Слащов-Крымский в своей книге «Требую суда и гласности (Оборона и сдача Крыма)» пишет:
«Кто же виноват в сдаче Крыма генералом Врангелем? Неужели войска оказались не на высоте и не исполнили своего долга? Я отвечу на это. Нет, — войска не виноваты, войска были те же, что и при первой обороне. Мало того, их было не 3 тысячи против 25-30 тысяч, а 60 тысяч против 70 тысяч, т.е. силы их почти равнялись силам противника. Качеством они были лучше… Они исполнили свой долг…».
Здесь же Слащов приводит причины Крымского крушения:
1.Некоторые начальники не имели в себе достаточного граждан¬ского мужества своевременно сойти со сцены.
2.Ради своих личных интересов губили общее дело и умышленно отвергали всякий совет, исходивший от старых защитников Крыма.
3.В вопросах о перекопской позиции проявили преступную халат¬ность, не приняв своевременно мер к ее соответствующей подготовке, к чему и времени и средств было больше, чем достаточно.
4.В вопросах по снабжению войск теплою одеждой проявляли мед¬лительность и нераспорядительность, в результате чего войска остались наполовину неодетыми, и настроение войск понизилось, а вместе с тем, понизилась их боеспособность.
5.Предрешив вопрос об эвакуации Крыма еще за 3 недели до ее начала, не отвели войска своевременно из Таврии на Перекопские пози¬ции, и пожертвовали тысячами жизней героев за свою недальновидность и полную неспособность к надлежащей оценке политической и страте¬гической обстановки.
На совещании на крейсере «Вальдек Руссо» в присутствии де Фран¬са — Верховного комиссара Франции, графа де Мартеля, генерала де Бургона, адмирала де Бона, Главкома Русской армии и начальника шта¬ба Русской армии было подтверждено прежнее соглашение: Русская армия сохранялась, Франция брала под свое покровительство русских воинов.
При этом, 1-й корпус (численностью 25 тысяч человек) под командованием генерала Кутепова должен распола¬гаться на Галлиполийском полуострове, донцы генерала Абрамова (20 тысяч) в Чаталджи, Кубанский корпус Фостикова (15 тысяч) на острове Лемнос в Эгей¬ском море. Штаб сокращался до минимума, многие тыловые учреждения упразднены, правительство расформировано.
Спустя десятилетия в статье «Краски войны. Ледяной поход» П.Корнаков напишет: «После разгрома в Крыму и эвакуации на долю из¬гнанников выпало столько бед, что одно лишь великое терпение и твер¬дость способны были удержать изверившихся людей от последнего шага. Именно тогда появился на свет мрачный символ безнадежности и отчаяния, черной тоски, сменивший призрачную радость былых побед — черный Галлиполийский крест. Отныне он, как мрачный спутник из¬гнанников, будет возникать … в лагерях на Лемносе, в печальной могиле русского флота — Бизерте, на вновь учреждаемых (уже в эмиграции) полковых знаках…
Так, от белого к черному, от зеленого и других цветов все к тому же черному пролег путь тех, кто в годы гражданской войны решил защитить старую Россию, принял на себя мученическую долю, поднялся против всего народа — за него же, за Россию и веру. Из этой борьбы они вышли разбитыми, но не побежденными, и то, за что они боролись, что несли в своих сердцах и душах, помогло им оставаться русскими в изгнании, быть с Россией в самые трудные для нее времена».
Вскоре, по прибытию на чужбину на борту крейсера «Генерал Корнилов» Врангель подписал и свой первый приказ армии, в котором про¬возглашал: «…Главная задача сохранить ядро Русской Армии и флота до того часа, когда Европа учтет необходимость борьбы с мировой тирани¬ей большевиков…».
Однако мечте Врангеля так и не пришлось сбыться. «Врангель в борьбе с большевиками проиграл. Он был последним руководителем, предводителем Белого движения, «Белых риз», не использовавших имевшиеся у них шансы, а потому и проигравших». Причины этому раз¬ные.
1.По словам одного из руководителей Белого движения В.В. Шуль¬гина «Белое движение было начато почти что святыми, а кончили его почти что разбойники. Утверждение это исторгнуто жестокой душевной болью, но оно брошено на алтарь богини Правды».
1. По утверждению генерала Я. Слащова «вожди армии погубили и предали общее дело».
3. Д. Волкогонов в книге «Ленин. Политический портрет» писал:
а) «Белое» движение, контрреволюция проиграли, прежде всего, по¬тому, что не смогли выдвинуть яркой объединяющей идеи сопротивле¬ния. Реставраторские (самодержавные) лозунги не имели шансов. Про¬сто антибольшевизм рождал естественную реакцию: «А вы чем лучше?». Замена диктатуры большевистской на белую диктатуру не являлась (особенно для крестьянства) привлекательной перспективой.
б) «Белое» дело проиграло, прежде всего, потому, что им руководили военные деятели, а не политики. Колчак, Деникин, Юденич и др. «спасители» не могли понять, что объединяющей идеей могла быть только концепция развития России, рожденная февралем 1917 года и по¬лучившая завершение свое в надеждах, связанных с Учредительным Со¬бранием. Генералы, олицетворяющие чистоту «белых риз», не смогли под¬няться выше военно-стратегического понимания исторической обста¬новки в России.
Ленин переиграл и победил их, прежде всего, политически. Умело, часто маневрируя, меняя тактику и лозунги, не гнушаясь демагогией, используя насилие, как универсальное средство, Ленин победил не столько благодаря международной коммунистической поддержки, сколько, благодаря своему политическому искусству…
в) Руководители «Белого» движения оказались несостоятельными политически и практически. Хрусталь «белой идеи» оказался в не уме¬лых руках.
4. Г. Раковский в книге «В стане белых. От Орла до Новороссийска»
в числе причин, указывает на:
— отсутствие у белых определенных общественных целей: говори¬ли, что у большевиков плохо, но не могли указать, чего сами хотят;
— наличие внутренних антагонизмов среди белых. Среди них име¬лось непреодолимое противоречие интересов. Невозможно было устра¬нить противоречие интересов помещика, потерявшего землю, и кресть¬янства (хотя бы и кулацкого), захватившего эту землю, между интелли¬генцией, восставшей против большевиков, из-за подавления «демократических свобод», и ярко черносотенными представителями царской бюрократии и царско-дворянского офицерства;
— белых погубил «безудержный грабительский разгул» белогвар¬дейской армии. «Армия, воспитанная на произволе, грабежах и пьянст¬ве, имея начальников, которые примером своим развращали войска — такая армия не могла создать Россию», — писал Врангель Деникину…
5. По словам Л. Бородина, автора статьи «Что такое жить по-русски» «Белое» движение 70 лет назад своим поражением проложило путь большевизму».
Следует особо подчеркнуть, что русская контрреволюция за рубе¬жом, не сильно была огорчена поражением и бегством из Крыма Рус¬ской армии Врангеля. Наоборот, многие из контрреволюционных орга¬низаций даже заявили о поддержке «последнего фронта Белой гвардии». В частности, в Константинополе, сообщала газета «Красный боец» 29.11.1920 года, — «под руководством кадетов состоялось совещание черносотенных русских организаций, на котором постановлено, что врангелевское южнорусское правительство должно существовать до продолжения войны с Советской Россией. Черносотенцы считают необ¬ходимым, чтобы Врангель продолжал оставаться на посту Верховного Главнокомандующего».
Несмотря на поражение и бегство Врангеля из Крыма, — писала эта же газета в номере от 3.12.1920 года, — «за границей продолжают считать его вождем русской контрреволюции. Эсеры готовятся к объе¬динению с ним для продолжения войны с Россией».
И здесь же: «В Париже предстоит съезд социал — революционеров с целью образования нового Центра борьбы с Советской Россией».
«В Берлине, — сообщалось в газете «Роста» (Курский губотдел Рос¬та) от 4.12.1920 года, — образовался «Великорусский национальный Ко¬митет» во главе которого стоит кадет Ефимовский. Комитет стремится к достижению Всероссийского объединения для борьбы за спасение Рос¬сии».

Но к счастью для Советской России эти планы реальной угрозы уже не имели.
Так, бегством генерала барона Врангеля из Крыма в ноябре 1920 года, в результате понесенного поражения возглавляемой им последней белогвардейской Русской армией, фактически закончилась история «Белого» движения в России в годы гражданской войны и военной ин¬тервенции.
Победа Красной Армии в Крыму над последним ставленником Ан¬танты белогвардейским генералом бароном Врангелем имела огромное военное и политическое значение:
— стране был возвращен важнейший в стратегическом и эконо¬мическом отношении район;
— без разгрома Врангеля не могло быть (по словам М. Акулова и В. Петрова — авторов книги «16 ноября 1920») прочного мира с буржуазно-помещичьей Польшей;
— результатом победы стало и возобновление англо-советских пере¬говоров;
— трехлетняя война «в защиту Великого Октября от нашествия ме¬ждународного империализма и сил внутренней контрреволюции завер¬шилась исторической победой советского народа».
В борьбе с врагом части армий Южного фронта РККА проявили массовый героизм. Подвиги командиров и красноармейцев были высоко оценены Советским Правительством. Так, за проявленные мужество и героизм, совершенные личным составом фронта при осво¬бождении в ноябре 1920 года Крымского полуострова, первым револю¬ционным знаком отличия — ордена Красного Знамени (утвержден декре¬том ВЦИК РСФСР от 16 сентября 1918 года) были удостоены 51-я Мос¬ковская, 15-я и 30-я стрелковые, и 1-я, 6-я, 11-я и 14-я кавалерийские ди¬визии фронта.
Вот, что, например, сообщалось в представлении для награждения 30-й сд орденом, к уже имевшемуся в дивизии Почетного Революцион¬ного Красного Знамени: «Дивизия, в ночь на 11 ноября 1920 года фор¬сировала Чонгарскую и Сивашскую переправы, укрепленные по последнему слову техники и обороняющиеся противником с мужеством и отчаянием.
Не считаясь с жертвами, воодушевленная единым порывом, диви¬зия, опрокинув противника, обеспечила дальнейшее стремительное на¬ступление наших частей, овладевших в течение 4-х дней Крымским по¬луостровом, и этим принесла Республике окончание вооруженной борь¬бы с Врангелем, без тяжелой и длительной осады и штурма укреплений противника на переправах и громадных потерь в людях и материальных средствах.
Завершив свои действия в Крыму славным наступлением до Южно¬го побережья и занятия Ак-Монайских укреплений, станции Владиславовки и Феодосии, дивизия в награждении орденом Красного Знамени найдет достойную награду за совершенные подвиги, стяжавшие ей не¬увядаемую славу».
Первым советским высшим боевым орденом были также награжде¬ны, к уже имевшим Почетные Революционные Красные Знамена:
— 1-я ба¬тарея 1-го легкого артдивизиона 30-й сд («оказала содействие в захвате бронепоезда и 8 арторудий врага»),
— 262-й стрелковый полк той же ди¬визии («в ходе боев полк захватил 6 орудий, 37 пулеметов, 22 вагона со снарядами и 15 вагонов с зерном»),
— 454 стрелковый полк 15-й сд.
В представлении к награждению 454-го стрелкового полка отмечалось: «Красноармейцы, под убийственным огнем хорошо пристрелявшегося противника, не имея никаких других инструментов для резки проволоки, кроме лопат, неся потери, стойко и мужественно продолжали разрушать проволоку, (делать проходы в проволочных заграждениях) и закончив это дело, бросились с криком «Ура!» на окопы противника, штыками
выбили его из окопов и заставили отойти на тыловые позиции, захватив при этом в плен 300 белогвардейцев».
Другой высшей боевой награды Советской Республики — Почетным Революционным Красным Знаменем — были награждены:
а) в 15-й стрелковой дивизии:
— 127-й стрелковый полк («захватил у противника 4 орудия»);
— 128-й и 455-й стрелковые полки («за штурм Перекопского вала 8 и 9 ноября 1920 года»);
— 456-й стрелковый полк («в ходе боев захватил у врага 4 орудия, 20 пулеметов, 1000 винтовок, 600 пленных»);
— 459-й стрелковый полк («первым вступил в Севастополь, в ходе боев взял в плен 400 человек, 12 пулеметов»).
б) в 30-й стрелковой дивизии:
— 264-й стрелковый полк («в ходе боев захвачено: батальон бело¬гвардейцев, бронепоезд, 16 орудий, 35 пулеметов, 80 винтовок, обоз»);
— 265-й стрелковый полк;
— 266-й стрелковый полк («в результате боев полк захватил 140 пленных, 12 орудий, 53 пулемета»);
— 2-я батарея 1-го легкого артдивизиона.
в) в 14-й кавалерийской дивизии:
— 79, 80, 81, 82, 83, 84 кавалерийские полки («за бои и освобожде¬ние Симферополя от Врангеля в ноябре 1920 года»);
— конно-артиллерийский дивизион.
Почетным Революционным Красным Знаменем были также награ¬ждены:
— 35-й разведывательный отряд IX Кубанской Армии («способствовал занятию красными войсками г. Керчи и Керченского порта»),
— 9-й воздухоплавательный отряд 6-й армии Южного фронта («за время боевых действий на врангелевском фронте — с сентября по декабрь 1920 года — в течении подъемного дня, совершил 100 боевых подъемов общей продолжительностью пребывания аэростата в воздухе 271 час 33 минуты»).
Как подчеркивается в энциклопедии «Гражданская война и военная интервенция в СССР», «за героизм, проявленный в Перекопско-Чонгарской операции (за период с 7 по 17 ноября 1920 года- В.Б.) свыше 40 соединений, частей и подразделений награждены орденами и Почетными революци¬онными Красными Знаменами».
Кроме того, отличившимся при штурме укреплений Врангеля в Крыму дивизиям армий Южного фронта, были присвоены почетные на¬именования: 15-я сд стала называться «15-я Сивашская сд», 51-я сд — «51-я Перекопская сд», 30-я сд — «30-я Чонгарская сд», 6-я кд — «6-я Чонгарская кд». Именно о подвигах этих дивизий особо упоминалось в приказе (последнем) командующего Южным фронтом М. В. Фрунзе: «Особо от¬мечаю исключительную доблесть 51-й, 15-й стрелковых дивизий в упорных боях под Ишунем, героическую атаку 30-й стрелковой дивизией Чонгарских переправ, лихую работу 1-й, 2-й Конных армий, выполнивших задачу в двое короче поставленного срока, и всех многих героев, давших новую великую победу нашей Советской Республике».
Нескольким тысячам бойцов, командиров, политработников были вручены за отличия в боях ордена Красного Знамени, в том числе более 100 награждений пришлось на личный состав 51-й и 30-й сд, около 200 награждений — на личный состав 2-й Конной армии…
Всего же за годы боев с интервенцией и белогвардейцами в годы Гражданской войны орденом Красного Знамени были награждены 355 войсковых соединений, частей и учебных заведений, около 15 тысяч воинов Красной Армии, из них 285 дважды, 31 трижды и 4 человека — четырежды. За эти же годы орденом Красного Знамени и почетным революционным оружием были награждены 39 членов РВС фронтов и армий, 499 военных комиссаров дивизий,- частей и кораблей.
Меры по увековечиванию подвигов воинов-освободителей полуострова от Врангеля принимало и руководство Крыма. Так, уже 17 апреля 1921 года на заседании Президиума Крымского обкома РКП(б) было принято постановление о сооружении, в честь боевых подвигов Красной Армии в боях за освобождение Крымского полуострова от белогвардейцев и интервентов, памятника «Освобождение Крыма — как этап борьбы за торжество мирового пролетариата». Его открытие состоялось 7 ноября 1921 года, в канун начала работы 1-го Учредительного Всекрымского съезда Советов (Ныне не сохранился – В.Б.).
Решениями Крымского обкома Компартии:
1. На Перекопском перешейке в ноябре 1924 года был открыт памятник «Погибшим борцам в годы гражданской войны»(ныне не сохранился- В.Б).
2. В мае 1925 года поставлен памятник «Освобождение Крыма на Сиваше» (ныне не сохранился- В.Б).
3. В январе 1926 года Таганашской школе Джанкойского района присвоено наименование: «Таганашская школа в память взятия Крыма 14 ноября 1920г.»(позднее название снято- В.Б.).
4. Дом Красной Армии в столице Крыма — Симферополе — с января 1926 года стал назы¬ваться: «Дом Красной Армии Симферопольского гарнизона имени красных героев Перекопа»(позднее название снято- В.Б.)…
В начале ноября 1935 года на заседании бюро Крымского обкома ВКП(б) был рассмотрен вопрос «О дне празднования 15-летия взятия Перекопа и освобождения Крыма». Бюро ОК ВКП(б) постановило: «Установить День освобождения Крыма — 15 ноября». Этим решением были ликвидированы споры среди историков и исследователей данных событий, приводившие разные даты окончательного освобождения Крымского полуострова от белогвардейцев в ноябре 1920 года.
Такова краткая история разгрома Русской армии генерала барона Врангеля в Крыму осенью 1920 года. Как страница, она вошла в историю России, в составе которой Крым был до марта 1954 года. И как страница, она вошла теперь в историю Украины, в составе которой Крым находится с марта 1954 года.

Приложение № 1

Боевой состав армий Южного фронта РККА

(по состоянию на 6 ноября 1920г.)

В составе стрелковых дивизий только в 4-й армии имелось личного состава:

в 30-й сд — 19 тыс. человек,

в 30-й сд- 11 тысяч,

— в сводной дивизии курсантов- 12 тысяч,

— в Интернациональной бригаде- 1000 человек…

Приложение № 2

Потери армий (6-й полевой, 1-й и 2-й Конных) Южного фронта

в боях за Крым осенью 1920 года

Приложение № 3

Сведения о захваченных частями 6-й армии трофеях и потерях,

понесенных ими в ходе боев за Крым

в период со 2 по 15 ноября 1920 г.

Приложение № 4

Сведения об убыли личного состава, лошадей, вооружения и обоза 1-й Конной армии за период с 5 по 15 ноября 1920 г.

Приложение № 5.

Сведения о потерях и трофеях 2-й Конной армии

за период с 1 по 14 ноября 1920 г.

Захваченные трофеи у противника:

пленных всего свыше 25 тыс. (1,5 тыс. офицеров, 20 тыс. солдат…),

более 120 орудий, 11 аэропланов…

Приложение № 6

Количество белогвардейцев, взятых в плен частями армий

Южного фронта в боях за Крым (со 2 по 15 ноября 1920 года).

Литература и источники:
1. Акулов М., Петров В. 16 ноября 1920 . — М., 1989.
2.Белое движение на юге России. (1917 — 1920): Неизвестные страницы и новые оценки. — М, 1995.
3.Брошеван В. Вспомним Перекоп и Чонгар. – «Боец партии», 1989, 26 октября.
4.Его же. Помогая Красной Армии. Об участии крымских партизан в разгроме Врангеля в Крыму. — «Крымская правда», 1982, 10 ноября.
5.Его же. Коммунисты-организаторы вооруженной защиты завоеваний социалистической революции в Крыму. (1918 -1920гг.). «Автореферат диссертации на соискание ученой степени кандидата исторических наук». — Киев, 1984.
6. Его же. Краснозеленые. Из истории партизанского движения в Крыму в 1920 году. – «Республика Крым», 1992, ноябрь, № 31.
7. Его же. Последний фронт. История Отечества. (К истории вопроса разгрома Врангеля в Крыму). — «Республика Крым», 1992, № 32, ноябрь.
8. Его же. Борцы за свободу. К 75-летию окончания гражданской войны в Крыму. — «Крымская газета», 1995, 10 октября.
9. Его же. 2-я Конная в боях за Крым. К вопросу истории раз¬грома Врангеля в Крыму. – «Крымская газета», 1995, 10 ноября.
10. Его же. Последний фронт белой гвардии. К истории вопроса разгрома Врангеля в Крыму осенью 1920 года. — «Крымская газета», 1995, 14 ноября.
11. Его же. Крах «белого движения». К истории вопроса раз¬грома Врангеля в Крыму осенью 1920 года. — «Крымская газета», 1995, 16 ноября.
12. Его же. Перекопско-Чонгарская операция. К 75-летию окончания гражданской войны в Крыму. – «Крымская газета», 1995, 23 ноября.
13. Его же. Последний фронт Белой гвардии. Историко-документальное исследование о разгроме армиями Южного фронта РККА в ноябре 1920 года
в Крыму Русской армии генерала барона П.Н. Врангеля, эвакуации (бегства) ее остатков, а также об увековечении ратных заслуг победителей. – Симферополь, б.г.
14. Его же. Крымская эпопея. Из истории Гражданской войны в Крыму.1918-1920гг.- Симферополь, 2009.
15. Его же. Симферополь: белые и темные страницы истории. Историко-документальный хронологический справочник – Симферополь, 2009.
16. Карпенко С. В. Крах последнего белого диктатора. — М., 1990.
17.Генерал Я.А. Слащов-Крымский. Требую суда общества и гласности. (Оборона и сдача Крыма). Мемуары и документы. 2-е изд. — Константинополь, 1921.
18.Деникин А.И. Поход на Москву. (Очерки русской смуты). — Киев, 1990.
19.Еленин М. Семь смертных грехов. Роман-хроника.— М., 1987.
20.Приказ армиям Южного фронта от 1.11.1920 г. «О сформировании штаба Коммунистического отряда». — Госархив РА РФ, ф. 301, оп. З, д. 18.
21.Статья члена РВС Южного фронта Бела Куна.— Госархив РА РФ, ф. 101, оп. 1,д. 12.
22.Раковский Г. Конец белых. От Днепра до Босфора (Вырождение, агония и ликвидация). — Прага, 1921.
23. Раковский Г. В стане белых. От Орла до Новороссийска. — Константинополь, 1920.
24.Смоленский С. Крымская катастрофа. — София, 1921.
25.Список судов, ушедших из Севастополя. — Госархив РА РФ, ф. 101. оп.1,д.8, л. 118.
26.Корнаков П. Краски войны. Ледяной поход. – «Родина», 1990, № 10.
27.Заседание Президиума Крымревкома от 1.11.1921 г. «О выдаче подарков красноармейцам в годовщину взятия Крыма Красной Армии». – Госархив в АРК.Ф. 4093, оп. 2, д. 12.
28.Сведения Разведуправления штаба Юго-Западного фронта РККА «О снабжении Антантой военным снаряжением армии Врангеля». — Госархив РА РФ, ф. 101, оп. 3, д. 571.
29.Немирович-Данченко Г.В. В Крыму при Врангеле. — Берлин, 1922.
30.Приказ Врангеля о сосредоточении судов в портах Крыма. — Госархив РА РФ, ф. 101, оп. 1,д. 178(2).
31.Высказывание В.В.Шульгина о белом движении. – «Родина», 1990, № 10.
32.Душенькин В.В. Вторая Конная. Военно-исторический очерк. — М., 1968.
33.Воспоминания генерала барона П.Н. Врангеля. Ч.2. — М, 1992.
34.Революция и Гражданская война. 1917 -1920 годов: новое осмысление. Крым. Ялта. 10-18 ноября 1995. Материалы. — Симферополь, 1995.
35.Слащов-Крымский Я.А. Белый Крым. 1920 г. Мемуары и документы. — М., 1990.
36.Сидоров В. Крестная ноша. Трагедия казачества. Часть 2. «Россия» № 2».-«Дон», 1991, № 10.
37. Приложения №№ 1,2, 3, 4,5, 6. Госархив РА РФ, Ф. 9, оп.9, д. 12/2, л. 190; Ф. 101, оп.1, д.118, л. 86, л. 138,; д.179/3.