В.Бойко (Севастополь)

Подплав Черноморского флота в предвоенные годы

В 1921 году Подплав Черноморского флота представляла единственная подводная лодка АГ-23. Пришедшая на смену самодержавию и лишенной иммунитета неокрепшей буржуазной власти Временного правительства власть большевиков приступила к всероссийскому погрому, «разрушая до основания весь мир насилья». Вместе с «миром насилья» в мыльной воде оказались и те, кто составлял цвет страны — их тоже выплеснули из лоханки после события, именуемого самими большевиками сначала переворотом, а затем революцией.
В феврале 1921 года подводная лодка АГ-23» перешла в Севастополь, и совершила безрезультатный боевой поход к берегам Крыма и Кавказа против вооруженных сил меньшевистской Грузии. 5 апреля 1922 года в Николаеве спущена на воду подводная лодка АГ-25, вступившая в строй 26 мая 1921 года. 24 февраля 1923 года в Николаеве спущена на воду подводная лодка АГ-26.
В 1923 году в Севастополе образовали Отдельный дивизион подводных лодок Морских сил Черного моря. 26 марта 1923 года в Николаеве приступила к работе комиссия по приемке подводной лодки АГ-26 от промышленности. 11 июля 1923 года в состав МСЧМ принята подводная лодка АГ-26.
В 1924 году в Отдельном дивизионе подводных лодок проведена проверка стрелкового и холодного оружия. Наличными числились: 50 винтовок японских системы «Арисака», 8 карабинов японских, 8 пулеметов системы «Максим», 1 карабин германский, револьверы системы «Наган» образца 1895 года и 16 кортиков. Проверили и торпеды. В наличии оказалось 16 торпед образца 1910 года (тогда еще продолжали официально называть минами). Полный боекомплект дивизиона предполагался в количестве 28 торпед как минимум. За 1922, 1923 и 1924 года потоплено 9 торпед. Стреляли торпедами и топили их примерно в одном и том же месте: в районе напротив устья Бельбека и Учкуевки (они там лежат и сегодня). Дальность стрельбы составляла 2–10 кабельтовых. На подготовительных стрельбах, проводившихся в районе Учкуевка — Кача, в роли целей выступали сами подводные лодки, для обозначения длины цели, ведшие 6-футовый буй на буксире длиной 135 метров. Скорости целей составляли 4 — 12,5 узлов. Стреляли торпедами образца 1910 года. К чести черноморских подводников, они подняли уровень успешности боевых упражнений. Подводная лодка «Пеликан», затопленная у входа в Одесский порт, поднята на поверхность и сдана к порту для разделки на металл. 18 сентября 1924 года начался поход Отдельного дивизиона по маршруту Севастополь – Ялта – Новороссийск – Сухум – Батум – Поти – Туапсе – Феодосия — Севастополь. Поход выполнялся поотрядно совместно с дивизионом канонерских лодок и крейсером «Коминтерн» в охранении дивизиона эсминцев. В походе внимание команд обращалось на возможность встречи с плавающими минами. Подводные лодки разделили на тихоходные («Нерпа» и «АГ-26», имевшие максимальную скорость 7 узлов) и быстроходные (все остальные — 9 узлов). В зависимости от максимальной скорости хода каждой группе устанавливались время стоянки в портах и режим перехода. При нахождении в портах Батум и Поти принимались строгие меры по охране кораблей (вооружение вахты стрелковым оружием, назначение дежурного корабля в 1-часовой готовности, назначение дежурной пушки на крейсере «Коминтерн»). Закончился поход 8 октября 1924 года
6 ноября 1924 года утверждены табели комплектации подводных лодок тип «АГ» и подводной лодки «Нерпа»: комсостава — 5 человек (командир, помощник командира, штурман, минер и механик), командно – политического — один комиссар, некомандного — 24 человека (АГ) и 34 человека («Нерпа»).
На Черном море в 1926 году силами ЭПРОНа начаты работы по подъему затонувших во время Гражданской войны судов. В 1926–1935 годах со дна моря водолазами подняты и сданы к порту для разделки на металл подводные лодки «Налим», «Лосось», «Судак», «Карп», «Краб», «Кит» и «Орлан». Поднятую в 1928 году подводную лодку АГ-21 удалось восстановить. Командир подводной лодки АГ-23 практикует вход на Севастопольский рейд под перископом, проход к своему месту и всплытие у причала. Как правило, избегает обнаружения. 25 марта 1927 года в Николаеве были заложены три подводные лодки I серии тип «Декабрист»: «Революционер», «Спартаковец» и «Якобинец».
В 1927 году Черноморский флот постепенно заволакивается туманом секретности. Скрывают первым делом свою слабость, а вместе с ней засекречивают, что ни попадя. «Политотдел сообщает, что из посланного Вам Обзора №-6 О состоянии внешкольной работы из раздела: «Запросы и интересы краснофлотцев» тщательно зачеркнуть следующее: «…имеются сомнения насчет боеспособности Чернфлота и есть случаи явного неверия в боеспособность — «Куда нам соваться с нашими кораблями, в случае войны придется идти в армию и т. д.». Имеются антикомсоставские настроения в частности к молодым краскомам, которых называют «валетами». После чего считать данный обзор не секретным, исправить исходящий №-81с на №- 335 и передать его для проработки и повседневного руководства Совету Ленуголка. 12 апреля 1927 г.». Политотделу невдомек, что моряки, ежедневно спускаясь на службу к Севастопольской бухте, лицезреют свой «могучий и непобедимый» флот в составе одного старого крейсера, двух канонерских лодок, дивизиона эсминцев и дивизиона подводных лодок. Свидетельствует о слабости флота и то, что в те годы в архивы почти перестали поступать оперативные документы, освещающие его деятельность. Зато комиссары подводных лодок вели дневники, а политуправление флота регулярно их просматривало. Политработа на флоте принимала организованную бюрократическую, стукаческую и карательную формы, возникла параллельная вертикаль власти.
5 января 1928 года поднята с грунта подводная лодка АГ-21, девять лет назад затопленная. После осмотра подводной лодки специальная комиссия пришла к выводу, что корпус находится в состоянии лучшем, чем у остальных подводных лодок этого типа, находившихся в эксплуатации. Подводную лодку АГ-21 поставили на восстановительный ремонт. 18 — 20 мая 1929 года на Черном море проведена подготовка стрельбы боевыми торпедами по устаревшему броненосцу «Чесма».
В недрах самого государственного аппарата разгорался спор о том, какое место в структуре Вооруженных Сил должна занять такая специфическая, по-настоящему организованная сила, как флот. Противоборствующими сторонами были руководство РККА, ратовавшее за свои интересы в ущерб дорогостоящим интересам флота, и пока еще самостоятельное руководство РККФ, отстаивавшее свои корпоративные интересы. В период с 1920 по 1925 года предпринималось по крайней мере три попытки сдвинуть проблему с места. Каждый раз они заканчивались ничем.
В далеком 1925 году после окончания маневров вышли постановления РВС СССР, впервые направленные на всестороннее решение вопросов по восстановлению, достройке и проектированию кораблей. Как можно было предвидеть, заключения по итогам маневров, представленные руководством РККА, в корне отличались от выводов, к которым пришли руководители РККФ, что не позволило определить место флота в Вооруженных Силах страны. Не подготовленный к решению вопроса Председатель РВС СССР К.Ворошилов передал его наскоро созданной Морской комиссии РВС СССР. После нескольких заседаний члены комиссии так и не смогли согласовать свои позиции относительно организации флота, его места в государственной структуре, выполняемых им задач и соответствующей этому кораблестроительной программы. В конце концов, кавалерийский штаб РККА, оказав давление на РВС, сумел «приторочить» флот к армейскому правлению. Так вполне самостоятельное Управление Военно-Морских Сил СССР преобразовалось в Управление Военно-Морских Сил РККА. Оно отвечало за руководство боевой, организационно-мобилизационной и технической подготовкой флота, проведение гидрографических работ и безопасность мореплавания. Штаб РККФ подлежал упразднению, а силы флотов поступали в оперативное подчинение штаба РККА через его морской отдел и непосредственно через командующих сухопутными войсками приморских округов.

Желание политического руководства страны избавиться от части образованных командиров дореволюционной закалки, которыми славился флот, исполнилось. Руководство РККА сумело убедить РВС в необходимости готовить флот к «малой войне» на море с участием исключительно легких сил, что сулило сравнительно низкие финансовые затраты.

Приняв программу военного судостроения, политбюро принимает решение сократить ее финансовый план на 85 миллионов рублей. Не согласный с такой постановкой дела, Наморси Р.А. Муклевич пытается сохранить для флота выделенные постановлением СТО ассигнования. В письме, направленном Сталину, первый морской министр СССР пытается объяснить вождю ошибочность позиции, занятой политбюро в отношении флота, и для убедительности заканчивает его словами: «Мы практически перешли в ранг провинциальных морских держав». 10 января 1930 года РВС СССР решает «снова поднять перед правительством вопрос о восстановлении снятых с морского судостроения 84 млн руб.».

История теории и практики строительства советского ВМФ почти не сохранила следов диалектической концепции «старой» школы, разгромленной в течение года, отдав предпочтение догматизму идеологического продукта, опиравшегося на пропаганду и именуемого «малой войной». Теоретические споры по вопросам военно-морского строительства, постепенно переросшие в политическое противостояние участников, в конце концов, привели к устранению одних и непродолжительному преуспеванию других. Восторжествовавшая единственная точка зрения привела к потере творческого начала в работе и погасила инициативу. Потеряв опытных и образованных представителей дореволюционного флота, новые теоретики так и не сумели укрепить свои ряды. Лишенные возможности и права на широкое обсуждение решаемых вопросов с различных позиций, а не только с единственно утвержденной партийной позиции, военные советы всех уровней свои постановления стали оформлять загодя, не дожидаясь дискуссий, долженствующих сопровождать работу любого совета.

Вскоре репрессии обрушились и на теоретиков «молодой» школы, так и не сумевших обучить и воспитать новых руководителей, которые обладали бы совершенной теоретической и практической подготовкой. На верхних «этажах» руководства Военно-Морского флота возникла кадровая пустота. Постепенно расширяясь, она спускалась вниз, захватывая новые «этажи». Так карьеризм одних — «красных академиков» привел к расцвету других — «червонных валетов», чья подготовка и опытность оставляли желать лучшего. Печально, что накануне грядущей войны командирами подводных лодок и их соединений становились военморы, чья командирская подготовка не соответствовала требуемому уровню, а других, отправленных в застенок, просто не оказывалось рядом. Именно таким Военно-Морской флот СССР застанет Вторая мировая война.

В январе 1930 года подводные лодки Отдельного дивизиона приступили к отработке взаимодействия с авиацией флота. 25 января подводная лодка АГ-23 и АГ-21 выполняли тактическое упражнение: «наведение подводных лодок самолетами для атаки крейсера». После занятия подводными лодками своих позиций в районе западнее мыса Херсонес, с евпаторийского рейда в море вышел крейсер «Коминтерн», а из Качи вылетели два самолета. Подлетая к району Евпатории, самолеты тут же обнаружили крейсер, но передать радиодонесение им не пришлось, поскольку на два самолета оказалась только одна радиостанция, у которой в радиопередатчике сгорела генераторная лампа. Тогда один самолет, оставшись в районе обнаружения крейсера, продолжал следить за ним, а другой полетел к подводным лодкам, чтобы передать им информацию «из рук в руки». В те времена для этого использовался вымпел, представлявший собой капсулу, в которую заключалось написанное на бумаге донесение, к которой крепился длинный матерчатый хвост яркой расцветки. Подлетая к адресату, аэроплан снижался, и летчик-наблюдатель сбрасывал вымпел, стараясь, чтобы он попал на палубу корабля. Подлетев к одной из подводных лодок, самолет сбросил вымпел, который упал рядом с подводной лодкой в воду. А когда его поймали, он оторвался, а капсула с донесением пропала в черноморских волнах. В конце концов, самолеты стали наводить подводников своими разворотами и подлетами в сторону крейсера. Одной из подводных лодок удалось сблизиться с целью и атаковать с дистанции 5 кабельтовых. 30 января те же подводные лодки совместно с теми же самолетами попытались повторить в лучшем виде упражнение, которое они не выполнили 25 января. Если наведение прошло хорошо, то подводные лодки, выходя в совместную атаку, чуть не столкнулись, несмотря на то, что им назначили разграничительную линию.

15 и 16 апреля 1930 года подводные лодки АГ-24 и АГ-26 провели скрытую разведку Севастопольского рейда. С 26 мая по 4 июня АГ-24 и АГ-26 совершили штурманский поход по маршруту Севастополь – Тендра – Одесса – Николаев – Скадовск — Севастополь. На переходах отрабатывались покладка на грунт, продолжительное плавание задним ходом в подводном положении, поиск жидкого грунта и покладка на него, постановка на подводный якорь. Также определили действительную дальность обнаружения ночью подводной лодки, освещенной прожектором. Она составила 4–5 кабельтовых. АГ-24 выполнила стрельбу двумя боевыми торпедами по неподвижному броненосцу «Чесма» с дистанции 4–5 кабельтовых. Попала одна торпеда.

2 августа подводная лодка «Нерпа», удифферентовавшись на траверзе Константиновской батареи, вышла из Севастополя в море для выполнения наблюдений с целью определения успешности прохождения радиопередач с подводной лодки и на подводную лодку в различных районах моря, погодных условий и использования штатных антенн и антенны, поднимаемой воздушным змеем. Подводная лодка выполнила три похода (2 — 5 августа, 18 — 21 августа и 28 августа — 7 сентября), пройдя 1186 миль в надводном положении и 82 мили под водой. Гирокомпасы Сперри и лаг Форбса работали исправно. Результаты испытаний связи признаны неудовлетворительными.

19 — 21 декабря АГ-23 и АГ-24 получили приказ на проведение скрытой разведки в районе черноморского побережья от Кара — Бурну. Обе подводные лодки не смогли выполнить приказ, так как у одной вышел из строя гирокомпас, а на другой пролили кислоту из нескольких элементов аккумуляторной батареи, также помешал шторм. 30 декабря подводная лодка АГ-21 вошла в состав МСЧМ. Число подводных лодок в Подплаве Черноморского флота резко увеличилось в конце 1930-х годов. 3 февраля 1931 года в связи с вступлением в строй вновь построенных подводных лодок приказом РВС СССР на МСЧМ отдельный дивизион был переформирован в Бригаду подводных лодок, состоящую из двух дивизионов. В марте 1931 года в Севастополе сформирована Бригада подводных лодок МСЧМ. Первоначально бригада включала два дивизиона: 1-й дивизион уже к лету оказался укомплектованным тремя новыми подводными лодками тип «Д»: Д-4, Д-5 и Д-6, в состав второго дивизиона вошли все остальные.

8 июня 1931 года подводная лодка АГ-21 затонула в районе Севастополя у устья р.Бельбек в результате столкновения с эсминцем «Фрунзе» во время выполнения учебной торпедной атаки. 10 июня 1931 года АГ-21 поднята усилиями двух плавкранов, килектора, вспомогательных сил ЭПРОНа и подводных лодок Бригады (подача сжатого воздуха на продувание балласта аварийной лодки). Позднее подводная лодка введена в строй.

2 октября 1931 года Сталин зачислен почетным краснофлотцем на бригаде подводных лодок МСЧМ.

1 января 1932 года АГ-21 введена в строй после восстановительного ремонта. 28 сентября 1932 года на подводной лодке АГ-21 проводились испытания 76-миллиметровой динамореактивной пушки системы Курчевского.

23 апреля 1934 года на Бригаде подводных лодок создаются группы начальствующего состава по изучению иностранных языков (в том числе и турецкого). 29 апреля 1934 года Сталин, секретари ЦК ВЛКСМ Горшенин и Шарипов прикомандировываются как почетные краснофлотцы к подводным лодкам 2-го Дивизиона подводных лодок. В августе 1934 года АГ-26 отлично выполнила артиллерийскую стрельбу. 21 августа 1934 года на флотах страны произведено еще одно переименование подводных лодок. Черноморские подводные лодки тип АГ стали называться А-1, А-2, А-3, А-4 и А-5. 29 августа 1935 года за экономию топлива и смазочных масел личному составу команд подводных лодок АГ-24, АГ-26 и АГ-21 вручены премии. 19 ноября 1935 года АГ-26 направляется в капитальный ремонт.

В 1936 году Бригада подводных лодок получила пополнение из вновь построенных подводных лодок новых проектов и из ее состава сформировали две бригады. В состав 2-й Бригады подводных лодок вошел 21-й Дивизион подводных лодок (АГ-23, АГ-24, АГ-25, АГ-26, АГ-21), 22-й дивизион подводных лодок (подводные лодки тип «М»), 23-й Дивизион (подводные лодки тип «Щ») с плавбазами «Красная Кубань» и «Эльбрус». 2-я Бригада подводных лодок базировалась на Кабаргу (район Очакова). На флот вернулись полноценные военно-морские командирские звания: от лейтенанта до капитана 1 ранга.

В 1937 году советский Военно-Морской Флот подвергся массовым политическим репрессиям.

13 марта 1937 года на АГ-23 при постановке в док возник дифферент. При выравнивании дифферента залили аккумуляторную батарею. 17 апреля 1937 года организовано базирование 2-й Бригады подводных лодок на рейде Кабарга: пирс №-1 — 22-й Дивизион (с юга), плавбазы «Эльбрус» и «Красная Кубань» (с севера); пирс №-2 — 23-й Дивизион; №-3 — 21-й Дивизион. В июле 1937 года подводные лодки 21-го Дивизиона находились в состоянии: АГ-23, АГ-24 и АГ-25 — 12-часовой готовности; АГ-26 и АГ-21 — ремонта в Севастополе. 7 октября 1937 года из Кабарги в Севастополь перебазируется 22-й Дивизион.

В 1938 году продолжающиеся политические репрессии охватили всю страну, затмевая все хорошее, чего удалось достигнуть к этому году. Сначала, во время Первой мировой и Гражданской войн, подводное плавание России испытало первый тяжелый удар, лишившись лучших своих умов и организаторов. Одни сгинули в пучине, другие сложили головы в кровавой междоусобице, третьи подались в эмиграцию, дабы избежать верной смерти только за то, что с честью защищали свою родину на морях. Некоторые подводники-командиры остались. Им удалось с большим трудом наладить становление подводных сил страны. У них появились последователи, в чьих глазах засветилось понимание проблем. Оставалось только обучить их. ГПУ не ждало и нанесло еще один сокрушительный удар по подводному плаванию, на этот раз разрубив связь времен и вместе с ней зарождающуюся преемственность. Начались репрессии, и многие из тех, кто еще служил Отчизне, сложили свои головы на Лубянке. В архивах не осталось сколько-нибудь заметных фактов из жизни Черноморского Подплава за этот год.

19 августа 1939 года подводные лодки тип «М» вошли в состав 21-го Дивизиона, тогда же переименованного в 24-й дивизион. В октябре 1939 года на Черном море подошли к концу проводившиеся в течение 1938–1939 годов под руководством академика Л.А.Орбели работы по разработке режимов выхода из затонувшей подводной лодки. В операциях участвовали подводные лодки тип «Д» и «Щ». Тогда впервые осуществили выходы из подводной лодки, лежавшей на грунте на глубине 70 метров, через торпедные аппараты.

29 декабря 1939 года отмечен личный состав электромеханических боевых частей подводных лодок АГ-23 и АГ-26, качественно выполнявших ремонт механизмов и плававших без поломок. Также была отмечена АГ-25, выполнившая ряд ответственных заданий.

16 февраля 1940 года подводная лодка АГ-23 села на мель в районе р. Бельбек.

Подводные силы Черного моря к началу Второй мировой войны распределились следующим образом:

1-я Бригада подводных лодок базировалась на Севастополь в составе: 1-й Дивизион — Л-4, Л-5 и Л-6; 2-й Дивизион — Д-4, Д-5, Д-6, С-31, С-32, С-33, С-34; 3-й Дивизион — Щ-204, Щ-205, Щ-206, Щ-207, Щ-208, Щ-209, Щ-210, плавбаза «Волга»; 4-й Дивизион — Щ-211, Щ-212, Щ-213, Щ-214, Щ-215, плавбаза «Эльбрус».

2-я Бригада подводных лодок базировалась на Севастополь и 6-й Дивизион на Поти в составе: 6-й Дивизион — АГ-21, АГ-23, АГ-24, АГ-25, АГ-26; 7-й Дивизион — М-31, М-32, М-33, М-34, М-58, М-59, М-60, М-62; 8-й Дивизион — М-35, М-36, М-111, М-112, М-113.

Отдельный учебный дивизион подводных лодок базировался на Новороссийск в составе: Щ-201, Щ-202, Щ-203, М-51, М-52, М-54, М-55.

Дивизион вспомогательных крейсеров и подводных лодок базировался на Николаев в составе: Л-23, Л-24, Л-25, С-35, Щ-216, М-117, М-118, М-120.