В.Акимченков (Симферополь)

П. А. Бабенчиков. «Атака Севастополя англо-французским флотом в 1854 году и ее соотношение к сосредоточению орудий с береговых батарей» – из воспоминаний артиллериста

Часть 2

 В полночь на 11 сентября глухой треск и клокотание воды возвестили гибель обреченных на жертву кораблей. Они потонули. Не потонул только корабль «Три Святителя», упорно отстаивающий свое место и существование, согласно с желаниями В. А. Корнилова, надеявшегося, выиграв время, убедить в необходимости свободного выхода из бухты. Но воля главнокомандующего оставалась неизменной и потопление корабля «Три Святителя» было решено окончательно. Около 9 часов утра пароход «Громоносец» подошел к нему на расстояние ближе 100 саж. и сделал от 20 до 30 выстрелов из бомбовой пушки. Тогда только корабль начал тонуть, но так медленно, в такой борьбе с враждебной стихией, как борется герой, отстаивающий о неминуемой гибели уже не самого себя, а свою славу, свое прошлое величие. Два часа он наполнялся водой, прорывавшейся с правой стороны корабля в громадные отверстия, пробитые бомбами. По мере наполнения подводной части корабля, вода, принимавшая в нем горизонтальное положение, клонила его все более и более направо. От этого перемещения центра тяжести, наклонившиеся мачты, быть может предварительно подпиленные, одна вслед за другой обломились у своих оснований и с треском рухнули в бухту. Неприкрепленные пушки левого борта скатились направо, и корабль почти лег на правую сторону. Но вот вода, хлынувшая сквозь левые порты широкими струями, опять повернула его и снова поставила в горизонтальное положение, в котором он и опустился на дно моря, ровно в 12 часов утра [360]. <…> После перехода неприятельской армии на южную сторону, 13 сентября, Севастополь был объявлен в осадном положении. 15 числа духовенство, с хоругвями и в сопровождении некоторых жителей Севастополя, обошло все укрепления и окропило их и войска, готовившихся к их защите, святой водой. 17 сентября пароходики-ползуны, при содействии четырех больших пароходов, сделали несколько удачных выстрелов из ланкастерских пушек, по батарее № 10. Одна из продолговатых бомб попала в ров позади батареи и разорвалась в нем; другая, ударившись в край дула орудия и скользнув по нему, попала трубкой в верхнюю оковку левой станины лафета и также разорвалась на мелкие осколки. Осколками этими, из числа орудийной прислуги, стоявшей на своих местах, согласно строевого устава, убит канонир 3-й роты Петр Клюрфельд и ранен опасно в голову канонир Шайкин, умерший потом в госпитале. Это были первые жертвы севастопольского боя. <…>  В другой раз, 28-го сентября, неприятельский пароход, желая воспрепятствовать сооружению на батарее № 10 нового бруствера, открыл огонь из бомбовой пушки большого калибра. Выстрелы его не достигли, однако, до батареи. <…>  С рассветом 5-го октября, осадные батареи открыли огонь по Севастополю. Оборонявшие город батареи отвечали неумолкаемым батальным огнем, оправдываемым только энтузиазмом, в котором находилась орудийная прислуга из матросов с морскими кондукторами и офицерами. <…> Зато когда около 9 часов утра, 4-х орудийная неприятельская батарея, на Херсонесском мысе, сняв туры, маскировавшие ее амбразуры, открыла огонь по бастиону № 6, орудийная прислуга батареи № 10, с воплем какой-то дикой радости, с какой-то лихорадочной живостью, бросилась к орудиям сухопутного фаса. На каждый выстрел неприятеля она отвечала двумя или тремя выстрелами. <…> В 12 часов прекратился огонь неприятельских батарей с сухого пути, но со стороны моря приближались корабли в очень большом числе. Сколько именно – мы не считали, потому что  было некогда, да и не к чему. <…> Корабли, сблизившись с батареями на самый далекий выстрел, именно до 1,500 саж., рассыпались веером и подходили в разных направлениях, при чем паровые корабли шли впереди всех, чтобы занять основную линию общей позиции боевого порядка, заранее предположенной и избранной для атакующего флота. <…> Первым вступил в сферу выстрелов паровой корабль «Шарлемань», приближавшийся к левому флангу батареи № 10, придерживаясь так близко к берегу, как позволяла только глубина моря. <…> В то же время подходили и другие паровые корабли и занимали позицию каждый с заранее определенной целью. Так, 90-пушечный корабль «Шарлемань» имел целью подойти как можно ближе, со стороны берега, к левому флангу батареи № 10, чтобы обстреливать ее с тыла и уничтожить сообщение батареи с городом и даже с главным хранилищем снаряженных бомб. <…>  Но к нему присоединился еще 80-пушечный парусный корабль «Марсель», буксированный сбоку пароходом «Панама», не имевший против семя ни одного действующего орудия.  <…> Паровой 120-пушечный корабль «Монтебелло», подошедший вслед за кораблем «Шарлемань», имел против себя только 7 орудий левого фаса правой исходящей части батареи № 10. Левее «Монтебелло», на расстоянии 100 – 150 саж., прямо против середины батареи № 10, в 500 саж. от нее, поместились паровые корабли, «Город Париж» (120 орудий) и «Жан-Бар» (90 орудий).   <…> Еще левее на 200 саж. паровой корабль «Наполеон» (92 орудия). Наконец за ним заняли позицию парусные корабли: французский «Юпитер» с 90 орудиями, буксируемый пароходом «Колумб», и турецкие 80 орудийные «Махмуд» и «Шериф», также буксируемые пароходами, имена и вооружение которых нам неизвестны. Все эти корабли, носившие на одном борте не менее 180 орудий, назначались для обстреливания косвенно – фронтальными выстрелами Александровской батареи. <…> Для большей наглядности, изобразим средства обеих сражавшихся сторон в виде таблицы. В ней показаны только те орудия батарей, которые действительно принимали серьезное участие и причислены к стрелявшим с флота орудиями носовой части буксирных пароходов, примерно по три, хотя некоторые из них имели вооружение в 20 и более орудий.

*Паровой корабль

**Парусный корабль

***Буксирный пароход

Таким образом, превосходство неприятельского флота заключалось не только в одном числе орудий, превышавшем от 8 до 9 раз число орудий на батареях, но и в среднем расстоянии, с которого действовали корабли, и, наконец, в калибрах орудий и охватывающем расположении их, дававшем возможность кораблям, стреляя по батарее № 10 и Александровской, поражать в тоже время и теми же самыми выстрелами батареи № 7 и 8.

Еще изумительнее было превосходство английской эскадры, атакующей северные батареи. Это видно из следующей таблицы:

*Парусные корабли

**Буксирные пароходы

Таким образом число орудий обеих английских эскадр превосходило число орудий на северных батареях почти в 18 раз.  <…> Неудача первого периода атаки отразилась вполне и на втором периоде. Огонь кораблей был также малоэффективен, и поражения, наносимые батареям, совершенно ничтожно. В левом исходящем закруглении батареи № 10, наиболее близком к атакующей эскадре, снова подбито одно орудие и убит один рядовой: канонир Юзеф Мазуркевич. Ядро снесло у него половину черепа сзади, когда, подав заряд и бомбу, стоящему на бруствере № 1, и сходя  вниз, он ступил на платформу. Одно мгновение он еще оставался на ногах и потом медленно, но без всякого стона упал на землю. Чтобы труп его не мешал заряжению, его приняли и положили на за орудиями, лицом к небу. Еще долго в глазах его были заметны признаки угасающей жизни.

Труп этот некоторое время производил поражающее впечатление на подносивших снаряды рекрутов: они останавливались невольно в нерешимости подойти к орудиям, и только несколько освоясь, пробегали быстро мимо него.

Орудия с наших батарей, во втором периоде атаки, стреляли также учащенно, как и в первом, упорно продолжалась оборона наших войск. <…>