Military Crimea

0739
0741

С.Ченнык (Симферополь)

Великий в тени великого… Доктор Х.Гюббенет

«Я обязан Гюббенету безграничной благодарностью;
его искусству, знанию дела и заботам обязан я сохранением жизни»
Генерал-адъютант, генерал-инженер Э.И.Тотлебен о военном медике профессоре
Х.Я фон Гюббенете. 1855 г.

Время так причудливо расставило акценты, что имя профессора Христиана Яковлевича фон Гюббенета более известно истории западноевропейской, нежели отечественной медицинской науки. Его научные исследования, изданные в Киеве и Петербурге, хранятся в библиотеках университетов имени Гумбольдта в Берлине и парижской Сорбонны.
Родившийся в 1822 г. в небогатом отцовском имении Ульпих в Лифляндии, Христиан фон Гюббенет начал жизненный путь типично для большинства прибалтийских немцев-дворян в первой половине XIX в. Родоначальник их фамилии, Густав Гюббенет, майор французской службы, переселился в половине XVII в. в Литву. Отец — Якоб фон Гюббенет, в составе егерского полка участник Отечественной войны 1812 г., в 1848 г. получил в России потомственное дворянство.
Сначала домашнее обучение, потом в Риге — частный пансион и гимназия. В 1839 г. будущий выдающийся специалист поступил на медицинский факультет Дерптского университета, к тому времени — старейшего и авторитетнейшего учебного заведения в Восточной Европе, который закончил спустя пять лет — в 1844 г., получив степень лекаря 1 отделения «с особой похвалой» и предопределив, таким образом, свой дальнейший жизненный путь. Нужно сказать, что в то время в России врачи представляли собой одну из наиболее крупных корпораций русской интеллигенции.
Средств, чтобы подобно многим выпускникам, продолжить обучение за границей не было – семья стремилась пробиться в жизни ценой работоспособности и знаний, а не денег и влиятельных связей. Потому в числе подобных выпускников, был направлен на работу в ведомственное учреждение на периферию врачом в окружное управление Министерства путей сообщения в Казани. Казалось, способная убить любые юношеские порывы провинция, стала настоящим трамплином для целеустремленного медика. Здесь начались его научные исследования в области судебной медицины.
Занятия молодого врача, служащего по железнодорожному ведомству, оказались настолько успешными, что по истечении трех лет практической деятельности Гюббенет в 1847 г. возвращается в Alma Mater — Дерптский университет, где защищает диссертацию на соискание ученой степени доктора медицины на тему «О максимальных токсических и лечебных дозах мышьяковой кислоты».
Защита была блестящей и потому не осталась без внимания ученых кругов, высоко оценивших научный потенциал тогда еще почти юноши. Гюббенет получает должность адъюнкт-профессора, а еще через год возглавляет кафедру государственного врачебноведения (так первоначально именовалась учрежденная в 1844 г. кафедра судебной медицины) в университете Св.Владимира в Киеве.
Это был серьезный карьерный рост молодого врача. Киевский университет середины ХІХ в. – это мощный учебно-образовательный центр общеевропейского значения. Его история начинается 8 ноября 1833 г., когда было поддержано представление министра образования С.С. Уварова об основании Императорского Университета Св. Владимира на базе перенесенного в Киев польского Кременецкого лицея. 15 июля 1834 г., в день памяти святого равноапостольного князя Владимира, состоялось торжественное открытие университета.
Количество студентов в 1830-1840-х гг. составляло 500 человек. Научную и преподавательскую работу осуществляли 160 профессоров и доцентов. При университете было 45 учебно-вспомогательных учреждений: 2 библиотеки (научная и студенческая), 2 обсерватории (астрономическая и метеорологическая), ботанический сад, 4 факультетских клиники, 3 госпитальные и 2 клинических отделения при городской больнице, анатомический театр и 9 лабораторий.
В университете в то время преподавали профессора, представлявшие цвет медицинской науки Российской империи. Прежде всего, надо назвать, конечно, Николая Ивановича Пирогова, бывшего в 1858-1861 гг. попечителем Киевского учебного округа. Он не был профессором университета, но там работали его ученики и коллеги: патологоанатом Н.И. Козлов, возглавивший первую в России кафедру патологической анатомии, профессор кафедры государственного врачебноведения Ф.Ф. Эргардт., А.П. Вальтер, с 1846 гг. профессор кафедры физиологической анатомии и микроскопии. Лекции по медицине читали К. Гейбель, Ф.Меринґ и другие.
Попасть в такой вуз уже было огромным жизненным успехом для Христиана Яковлевича, но останавливаться на достигнутом он не собирался, полностью посвятив себя науке, подкрепляя теорию практической работой.
Преподавание практической судебной медицины Гюббенет ведет на базе военного госпиталя, совмещая научную работу на кафедре с многогранной практической работой в том же госпитале в качестве младшего ординатора. Скоро его теоретический багаж прошел испытание суровой действительностью, когда в 1847-1848 гг. в Киеве началась эпидемия холеры, унесшая тысячи жизней. Это были последствия чудовищной холерной пандемии, пронесшейся бедствием по территории Европы, унеся жизни почти 700 тыс. человек, вынудив созвать международную конференция в Париже в 1851 г., где были положены начала выработки эффективных санитарно-эпидемиологических мер и объединению усилий по предотвращению холерных эпидемий.
Христиан фон Гюббенет, которому к этому времени едва исполнилось 25 лет, не только оказывал больным помощь, заведуя холерным отделением Киевского военного госпиталя. Ему удалось провести детальные исследования этого опасного заболевания. На основе своих клинических наблюдений и более 100 произведенных вскрытий он написал три научные работы о холере, содержавшие важнейшие выводы и практические предложения.
Самоотверженный труд молодого врача не остался не замеченным. Когда в 1850 г. открылась вакансия по теоретической хирургии с офтальмологией во вновь основанной госпитальной хирургической клинике, Гюббенет был определен туда сначала экстра-ординарным, а в 1851 г. ординарным профессором, одновременно возглавив клинику военного госпиталя.
Это с одной стороны беспрецедентный случай: никогда официально не занимавшийся хирургией фон Гюббенет возглавляет ее. С другой стороны — смелое решение молодого ученого (ему всего 28 лет), и факультета, полностью себя оправдавшее.
В июне следующего года после пяти лет беспрерывной профессуры, его командируют сроком на один год за границу для ознакомления с новыми открытиями в области хирургии. Посетив госпитали Вены, Праги, Берлина, Рима и Парижа, молодой ученый лично познакомился с лучшими представителями европейской медицинской науки.
Отчет о заграничной командировке Гюббенет представил в форме научного обзора «Замечания о современном состоянии медицины в Западной Европе», опубликованного в «Журнале министерства народного просвещения» в 1854 г.
В числе сделанных им выводов было отмечено, что в отдельных областях российская медицинская наука не только не хуже европейской, но часто даже опережает ее. Касаясь давно апробированного в России метода обследования больных и сравнивая его с увиденным в Италии, Христиан Яковлевич писал: «… я встречал довольно много молодых врачей, которые сами уверяли меня, что они не учились выслушиванию и постукиванию и что в этом обыкновенном … способе распознавания внутренних болезней они самоучки и потому или вовсе не употребляли его, или пользовались им только как дилетанты».
Коллеги подтвердили свою высокую оценку его профессиональной деятельности, избрав в 1853 г. профессора Гюббенета членом-корреспондентом Общества немецких врачей в Берлине и Медико-хирургического общества и Общества госпиталей в Париже.
Однако заслуги профессора перед медицинской наукой далеко не исчерпываются научно-практической и лекционной деятельностью. Как и в карьерах многих других ученых, разделительной линией перед известностью и гениальностью, стала война.
Трудно перечислить всех военных и морских врачей, героических участников Крымской войны. Вот лишь некоторые из них: дивизионный врач А. А. Генрици, оставивший яркие «Воспоминания о Восточной войне», генерал-штаб-доктор Шрейбер, главный хирург Южной армии О.И. Рудинский, главный доктор Севастопольского военно-временного госпиталя Загорянский, главный доктор Севастопольского сухопутного госпиталя Гейман, доктор Сводного военно-временного госпиталя Х. Я. Ульрихсон.
В организации помощи раненым и больным в годы Крымской войны активно участвовали военные врачи Л.А. Беккерс, Э.В. Каде, А.Л. Обермиллер, В.И. Тарасов, а также доктора М.П. Дземешкевич, А. Метцлер, К.А. Пабо, А. Реберг, А. И. Тюрин и другие. В тифозных бараках трудился молодой москвич, выпускник Московского университета Сергей Петрович Боткин.
Среди этих славных имен, два, все-таки, стоят особняком. Конечно, Николай Иванович Пирогов, который дважды выезжал в Крым на театр военных действий. Первый раз он прибыл в Севастополь 12 ноября 1854 г. и оставался в Крыму до 1 июня 1855 г. Второй раз его пребывание продолжалось с 27 августа и до конца декабря 1855 г.
Второй медицинский символ медицины севастопольской обороны – наш герой – профессор Христиан Яковлевич фон Гюббенет, вошедший в историю, прежде всего, как военный медик, хирург, главным полем деятельности и местом гражданского подвига которого стала осажденная во время Крымской войны военно-морская крепость Севастополь.
Решение о своем месте во время развернувшейся войны было принято им, едва только успел развеяться пороховой дым первых сражений. Через месяц после случившейся высадки союзников в Крыму и битвы на Альме, 24 октября 1854 г. им было подано прошение на имя попечителя Киевского учебного округа о командировании его в Крым для оказания помощи раненым офицерам и нижним чинам, требующим сложных операций и совершенствования медицинской службы, состояние которой перед вторжением неприятельской армии в Россию, он оценивал ее как рассчитанную на мирное время и едва удовлетворявшую все нужды войск в военное время.
Одновременно предложение своих услуг в действующей армии было передано Гюббенетом через князя Васильчикова главнокомандующему Крымской армией генерал-адъютанту князю Александру Сергеевичу Меншикову. Последний без малейших колебаний принял предложение именитого к тому времени врача и более того, просил его прибыть в войска, где дефицит медицинских специалистов с каждым днем становился все более и более очевидным.
В начале декабря 1854 г. Гюббенет с группой своих помощников — киевских врачей — Вишневского, Выводцева, Маровского .и студентов-добровольцев, включая Воронцова и Гарнье прибыл в Севастополь, где получил назначение на должность заведующего главным перевязочным пунктом и хирургической частью Корабельной стороны, работавшего под руководством медицинского инспектора Севастопольского порта Рожественского.
Небольшая, но отважная команда Гюббенета, в которую входили восемь русских врачей, несколько немецких и два американских добровольца, пережила самые трудные дни обороны, не прекращая ни на час свой благородный труд даже под жестокими обстрелами. Одна из медицинских сестер, переправившись под сильным онем через Севастопольскую бухту так писала о своих ощущениях происходившего: «…Едва вскарабкались, а ядра возле нас так и ударялись в гору. Это место бухты кипело от ядер и бомб. Надо видеть эту картину! Когда их несколько упадет рядом, то от падения образуется высокий водяной столб, который потом рассыпался как фонтан. Я поневоле любовалась этим видом, когда, выбившись из сил, не могла идти вперед… Наконец мы взобрались на гору, и я опять пустилась бегом в операционную комнату. … Встретили меня… профессор Гюббенет и еще несколько медиков. Все они с ужасом смотрели на меня и не могли понять, как я смогла пройти такое опасное место».
29 мая профессор Гюббенет получил предписание из главного штаба Крымской армии закрыть перевязочный пункт на Корабельной стороне и присоединить его к главному пункту на Южной стороне, в дом Дворянского собрания. Ему же было вверено заведывание соединенными перевязочными пунктами. Врачи, состоявшие при нем в это время, были: из флота — Миштольдт, Левицкий, Зброжек, Сибиряков, Пржеборский; из армии — Коперницкий, Пастухов, Добров, Вноровский и студент Гарнье. К этим врачам впоследствии присоединились: Белявский, Стефановский, Рутковский, Добряков, Петровский, Шеломов и американский врач Мортон.
До того, как они получали приказ передислоцироваться в здание Дворянского собрания, спася раненых, погиб немецкий врач-доброволец барон Шенгрубер, присутствие которого в команде профессора не было случайным. К нему, как немцу, тянулись многочисленные немецкие и американские медики, добровольно приехавшие в Крым на помощь защитникам Севастополя.
Когда, по мнению профессора, поддержанному Пироговым, здание Дворянского собрания, от продолжительного в нем помещения раненых, оказалось весьма неблагоприятно в гигиеническом отношении, главный перевязочный пункт был переведен в дома у Артиллерийской бухты, а для гангренозных и безнадежных раненых отведен так называемый Екатерининский дворец.
В июне 1855 г. Гюббенет со своим подчиненным ему персоналом перешел на Михайловскую батарею, куда свозили тех раненых, которым требовалась немедленная помощь. Здесь неотложные операции под руководством профессора производили дивизионный врач Гришачков и гарнизонный штаб-доктор Нечипоевский. Объем произведенной ими работы лучше всего выражается в страшных цифрах: 3329 ампутаций и 2007 иных хирургических операций.
Во время вспышки в Севастополе эпидемии холеры и дизентерии, Гюббенет, уже имевший колоссальный опыт борьбы с ними своими трудами снизил ущерб и сократил масштабы их распространения.
В Севастополе судьба свела двух выдающихся российских прибалтийских немцев — профессора Гюббенета и инженерного полковника Тотлебена, создателя фортификации Севастопольский оборонительной линии.
В своих дневниковых записках гений инженерной обороны Севастополя неоднократно отдает должное медицинскому гению своего друга и их отношениям: « … профессор Гюббенет, пользующийся прекрасной репутацией, мой личный друг».
Когда Тотлебен получил тяжелую рану, единственный, кому из врачей он доверил себя, был Христиан Яковлевич и, как оказалось, был прав, о чем уже 20 июня 1855 г. пишет в «Записках…»: «…Рана моя в прекрасном положении; но эти дни я должен был опять помучится, так как Гюббенет нашел необходимым сделать надрез в ноге, чтобы дать свободный сток гною. Попечения Гюббенета обо мне необыкновенны; он посещает меня два раза в день, делает мне перевязку и строго следит за малейшими переменами. Очень немногие здесь имеют подобный уход, как я; при большом числе раненых и невозможно заботиться о всех одинаково, и не один врач здесь так не искусен, как Гюббенет. При самом начале берется он за дело рукою знатока, я вполне доверяю ему и вполне убежден, что он меня совершенно вылечит».
4 августа лечение завершилось полным успехом: «…Гюббенет раной моей вполне доволен; как и раньше, я надеюсь ходить не хромая. Всем этим обязан я искусству и заботам Гюббенета. В конце июля положение мое было действительно опасно, но Гюббенет спас меня, энергически и искусно взявшись за дело».
Только зная имевшуюся в характере Тотлебена скупость на похвалу, можно понять как высоко он ценил профессиональные качества военного медика!
Их товарищество продолжалось и много лет спустя после Крымской войны. Когда под руководством инженер-генерала Эдуарда Ивановича Тотлебена в 1871 г. будет издано двухтомное «Описание обороны города Севастополя», туда в виде отдельной главы войдут дневники Гюббенета, написанные им в дни защиты Севастополя.
Наградой за благородный, но опасный труд, были ордена Св. Анны 2-й ст. и Св. Станислава 1-й ст. с мечами.
Его деятельность в Севастополе была настолько успешной, что по истечении предусмотренного первоначально трехмесячного срока командировки, по личному ходатайству начальника севастопольского гарнизона генерал-адъютанта Д.Е.Остен-Сакена время присутствия в Крыму было продлено распоряжением министра народного просвещения до сентября 1855 г.
Одной из первых таких публикаций журнала «Морской сборник» во время Крымской войны стало медицинское свидетельство о ранении и смерти вице-адмирала Нихимова, подготовленное профессором медицины Гюббенетом. Он же вскоре составил заметку, в которой рассказал о том, как он узнал о гибели адмирала, а также дал характеристику Павлу Степановичу. 28 июня 1855 г. Гюббенет делал перевязку раненому Э.И. Тотлебену. Во время операции к доктору зашел офицер, который сообщил об убийстве Нахимова штуцерной пулей и попросил сообщить об этом Эдуарду Ивановичу. Поскольку руководители обороны были приятелями, профессор не рискнул сообщать о случившемся.
Вскоре его вызвали помочь раненому адмиралу, которого перенесли на Северную сторону, но к тому времени состояние П.С. Нахимова уже было безнадежным. Гюббенет писал: «Ничья смерть не поразила меня так глубоко, не оставила за собой во всех сердцах такой безотрадной пустоты, как смерть незабвенного Павла Степановича, верного слову, преданного долгу, этого рыцаря древних времен – с нежным сердцем дитяти».
По мнению доктора, руководитель обороны был человеком, лишенным тщеславия. Нервное напряжение сказалось на состоянии его здоровья, о чем он откровенно рассказывал врачам. По признанию Гюббенета, Нахимов в последнее время страдал припадками – болями в желудке, рвотой, головокружениями и обмороками.
Имя врача вскоре стало известным за пределами Крыма. Сам император Николай I на докладной министра написал «присутствие Гюббенета в Севастополе будет весьма полезно».
Вместе с врачами-хирургами, работавшими под руководством талантливого киевского профессора, посильную помощь раненным оказывали сестры милосердия Крестовоздвиженской общины, впервые в истории военной медицины привлеченные к уходу за раненными непосредственно на театре военных действий Николаем Ивановичем Пироговым. Гюббенет высоко оценивал труд этих героических женщин, заботы которых облегчали положение больных и страдания раненых при операциях, ободряя их нравственно своим теплым участием и ласковым обращением: «Только очевидец мог составить себе верное понятие о самоотвержении и героизме этих женщин. С редким мужеством переносили они не только тяжкие труды и лишения, но и явные опасности. Они выдержали бомбардирование с геройством, которое сделало бы честь любому солдату. На перевязочных пунктах и в госпитале они делали перевязки раненым, не трогаясь с места, несмотря на то, что бомбы, то и дело, летали кругом их и наносили присутствующим тяжелые раны. Еще более удивления достойны многие из них (Барщевская, Мещерская и другие), с истинно христианской любовью помогавшие врачам при самых трудных операциях, перевязывавшие кровоточащие сосуды с величайшим хладнокровием и вообще подававшие больным всякого рода помощь».
По мнению Христиана Яковлевича присутствие сестер должно было отныне стать обязательным на войне, хотя наличие женщин в таких условиях сначала многих смущало, но очень быстро и врачи, и раненые оценили их помощь: «Они способнее мужчин для этих занятий, ближе подходят к нежному женскому рукодельному труду. Помогают при перевязке, бывают и при операциях, раздают больным чай и вино и наблюдают за служителями и за смотрителями и даже за врачами. Присутствие женщины, опрятно одетой и с участием помогающей, оживляет плачевную юдоль страданий и бедствий».
Вот только взаимоотношения Гюббенета и Пирогова, этих двух талантливых людей и незаурядных личностей, не были безоблачными. К несчастью, их объединяло одно качество характера – непримиримость к существующим недостаткам, которые критиковались ими нещадно, часто не глядя на чины и звания, относясь к категории людей, которые, как сам Гюббенет сказал «…не считали достойным хвалить все существующее и скрывать недостатки, а находили пользу в изобличении и в неусыпном стремлении к улучшениям».
Сравнивать их можно бесконечно. Споры кто был лучшим никогда не определят истины, тем более, что условия работы были разными. Первый перевязочный пункт Николая Ивановича Пирогова располагался в помещении Дворянского собрания. Второй перевязочный пункт находился на Павловском мысу – здесь работал профессор Гюббенет из Киева. По мнению современного историка военной медицины Александра Зубарева из Севастополя до последнего времени существовала историческая несправедливость: о Пирогове говорили много, а о Гюббенете умалчивали. Если быть исторически точными, то нужно заметить, что Гюббенет практически весь период Крымской войны работал в Севастополе. Пирогов же был только дважды командирован в Крым…
После окончания Крымской войны Гюббенет проявил редкую по тем временам принципиальность, рассказав о тех сторонах войны, которые другие старались или обойти молчанием, или просто скрыть. Некоторые были, конечно, спорными, как вопрос об оставленных в Севастополе после ухода армии на Северную сторону раненых: «Весь Павловский мысок был завален раненными (около 6 тысяч), которые почти все погибли при отступлении из Севастополя в августе 1855 года. Около 11 тысяч раненных, оставленных в развалинах фортов, после трех-четырех дней пребывания там без еды и медицинской помощи, были отправлены по жаре через безводные степи Крыма в глубь материка…».
13 лет спустя в своем выступлении на годовщине Общества киевских врачей в актовом зале университета Св.Владимира Гюббенет сообщит еще более страшные цифры потерь за весь период осады Севастополя: «… из 169000 человек Севастопольского гарнизона (с прибывшими в период обороны войсками) выбыло раненными 76758 человек, убитыми 15580; умерло от внутренних болезней из 46195 заболевших 8455 человек, то есть всего выбыло навсегда или временно 138533. Невредимыми осталось только 30 тысяч».
Если во время защиты Севастополя Пирогов всячески поощрял Гюббенета, характеризуя его как «…ревностного и деятельного профессора Киевского университета», то после войны уже считал инициатором попыток опорочить себя. Бытует мнение, что Гюббенета оскорбило заявление Пирогова о плохом отношении немецкой администрации к русским врачам.
Пирогов в свою очередь считал, что Гюббенет обошел молчанием его вклад в военную медицину – сортировку раненых, которая должна была предотвратить беспорядок и неизбежный хаос, ибо, как говорил Пирогов, «желая помогать всем разом и без всякого порядка перебегая от одного раненого к другому, врач теряет, наконец, голову, выбивается из сил и не помогает никому».
По этому поводу Николай Иванович говорил впоследствии: «Я горжусь этой заслугой, хотя ее и забыл сочинитель «Очерков медицинской части в 1854-1856 гг.». Сочинителем был как раз профессор Гюббенет, ни разу не обмолвившийся о ней в своих «Очерках», вызвав возмущение Пирогова.
Бытует даже такое совершенно бытовое мнение, что оба великих врача боролись за свое влияние в Киевском университете Св. Владимира.
Их препирания продолжались почти два десятка лет с переменным успехом, к счастью не выходя за рамки научно-теоретической перебранки. Лишь в 1871 г. Пирогов сказал с сожалением: «… Досадно, что к вопросам, интересующим все человеческое общество, примешивают национальные страсти и мутят воду, чтобы рыбу ловить».
На самом деле великими были оба. В ознаменование заслуг военных медиков в Крымскую войну в одном из приказов начальника Севастопольского гарнизона было сказано следующее: «… я считаю приятным для себя долгом засвидетельствовать о подвигах медицинских чиновников перед Севастопольским гарнизоном, а также изъявить живейшую душевную мою признательность заведывающим перевязочными пунктами: Севастопольским — академику, профессору, действительному статскому советнику Пирогову и Корабельной стороны — ординарному профессору хирургии, коллежскому советнику Гюббенету».
Свой «севастопольский» опыт врача-практика и ученого-гуманиста он передавал не только с университетской кафедры. По мнению биографа профессоров киевского университета Св. Владимира известного российского историка Владимира Степановича Иконникова: «Севастополь сыграл в жизни Гюббенета решающую роль и способствовал перемене ученой карьеры на военно-медицинскую…».
Его обстоятельные научные сообщения докладывались на заседаниях Общества киевских врачей, которое он возглавил с 1860 г., оставаясь бессменным его председателем без малого 10 лет.
Сразу после Крымской войны Христиан Яковлевич начинает досконально изучать тему, которую до сих пор некоторые исследователи или обходят молчанием, или стараются просто не замечать, уж больно щекотливой и мало нравственной она считается. Это венерические заболевания, особенно сифилис, которым была поражена огромная часть солдат российской (как, кстати, и союзных) армий. Болезнь эта «косила» ряды войск не хуже инфекционных иногда принимая масштабы бедствия. Гюббенет обратил внимание, что солдаты часто скрывали свои «срамные» заболевания, а регулярные осмотры, проводимые унтер-офицерами были малорезультативными. В 1859 г. в Лейпциге на русском и немецком языках была издана работа профессора Гюббенета «Наблюдения при экспериментальном сифилисе», в которой он опирался на свой опыт, полученный, в том числе во время кампании в Крыму.
В 1860-1862 гг. Гюббенет избирался членом-корреспондентом обществ венских и варшавских врачей и членом Всемирного общества офтальмологов в Париже явилось ярким подтверждением признания киевского профессора в Западной Европе. Им были разработаны документы, которые легли в основу создания в России Общества попечения о раненых и больных воинах. На Парижской конференции обществ попечения о раненных в сентябре 1867 г. X.Я. фон Гюббенет удостоился серебряной медали «за услуги, оказанные международному делу».
Получая награду и вспоминая события обороны Севастополя, профессор Гюббенет произнес «…сколько бы жизней раненных было спасено, если бы тогда существовали положения Женевской конвенции».
В том числе по его инициативе Россия в 1867 г. присоединилась к Женевской конвенции. Тогда же было образовано Центральное общество попечения о раненых и больных воинах и организовались разные губернские частные общества подобного рода. В своей речи, произнесенной на годовщине Общества киевских врачей 27 октября 1868 г., Гюббенет отметил: «Если в наших обществах средства еще ничтожны и участие весьма слабо, то это я могу приписать ничему иному, как неведению населения. В России едва ли сотая часть населения знает о существовании этих обществ».
В апреле 1869 г. Гюббенет делегируется от России в Берлин на международную конференцию представителей национальных обществ попечения о раненых и больных воинах. Возвратившись, он делится своими впечатлениями и соображениями с коллегами: «Европейские общества обращают все внимание на раненного… меж тем как внутренне больной гибнет от жажды или выздоравливающий от трудной болезни пропадает от недостатка укрепляющей пищи. Как будто эти несчастные не сыны одного и того же отечества, будто бы они не страдают и не умирают для одной и той же цели, будто бы рана, нанесенная организму тифом, не столь же убийственна, как и неприятельская пуля, и как будто не больше поглощается болезнями, чем неприятельским огнем?».
В 1870-1871 гг. профессор Гюббенет участвовал уполномоченным Главного управления российского общества попечения о раненных в учрежденном в Базеле Международном агентстве для пособия раненым и больным воинам во время франко-прусской войны. Итогом его участия военно-медицинским консультантом в базельском агентстве явилась изданная в Киеве в 1871 г. книга «Франко-германская война 1870-1871 гг. и русская помощь раненым и больным воинам».
После утверждения Христиана .Яковлевича заслуженным ординарным профессором и действительным статским советником, что в системе военных чинов Российской империи соответствовало чину генерал-майора, в 1870 г. и назначения членом Военно-медицинского ученого комитета военного министерства, Гюббенет покидает Киев и переселяется в Петербург. В Киевском военном госпитале профессор оставил обширную коллекцию препаратов хирургических случаев своей клиники, которая со временем стала собственностью кабинета патологической анатомии университета.
Нужно сказать, что семейство Гюббенетов внесло свой вклад в дело служения России и не только на ратном кладбище. В числе младших братьев Христиана Яковлевича были: Борис Яковлевич фон Гюббенет (1828-1898 гг.) — в 1861-1866 чиновник для особых поручений при командующем Оренбургского отдельного корпуса. В 1866-1882 гг. киевский полицмейстер;
Адольф Яковлевич фон Гюббенет (1830-1901 гг.) — государственный деятель, статс-секретарь, член государственного совета, сенатор. С 1880 г. служил по министерству путей сообщения, в управление которым вступил в апреле 1889 г. Его сменил в феврале 1892 г. С. Ю. Витте. Награжден рядом высших российских орденов, до ордена Св. Александра Невского включительно.
Оскар Яковлевич фон Гюббенет (1835-1906 гг.) — генерал от инфантерии (1900 г.), член Военного совета (1898 г.).
А также сестра — Яворская Лидия Борисовна (рожденная Гюббенет), по мужу — княгиня Барятинская (1871-1921 гг.) – известная русская актриса.
С Борисом фон Гюббенетом у Христиана Яковлевича в бытность первого полицмейстером Киева сложились не самые лучшие отношения. Имеет место исторический анекдот, что во время приезда Александра II в Киев после коронации профессор был представлен ему.
— «Так это ты брат здешнего полицмейстера», — традиционно «на ты» спросил он Христиана Яковлевича. Тот буквально вскипел и ответил следующее: «Ваше Величество! Это не я — его брат, а он — мой брат!».
Летом 1873 г., перенеся два приступа «возвратной горячки», Гюббенет решает уехать из Петербурга в Литву, но по дороге в Вильно снова заболевает и умирает 3 июня 1873 г.
Отрадно, что публикация труда выдающегося российского военного медика выведет его имя «из тени».