С.Ченнык (Симферополь)

Самодельный «Георгий» севастопольской обороны

Солдатские традиции изготовления наград кустарным способом явление, отнюдь, не исключительное. Хорошо известна, например, история самодельных Кульмских крестов в период войн с Наполеоном.

Тогда, после тяжелого сражения под Кульмом 17-18 августа 1813 г. произошедшего близ богемской деревеньки Кульм (по-чешски: Хлумец) примерно в 40 км. к югу от столицы Саксонии – Дрездена, прусский король Фридрих Вильгельм III распорядился наградить всех уцелевших офицеров и солдат русской армии знаком ордена Железного креста.

На всех участников сражения крестов не хватило, и поэтому было отдано приказание делать кресты из трофейных металлических кирас и металлических листов, которыми обшивались крышки зарядных ящиков. Кустарным способом было сделано около 7000 подобных крестов, которые и были розданы участникам сражения под Кульмом.

Но и этого не хватило, так как потенциальных кавалеров было около 12000 чел. И тогда русские гвардейцы, не дожидаясь настоящих крестов, стали сами изготавливать их из жести и кожи французских трофейных седел, накладывая черную кожу на белый металл и оставляя металлическую полоску с дырочками для пришивания креста к мундиру.

Такие знаки иногда встречаются на портретах героев 1812 года. Условием ношением таких знаков было не просто «кому и как захочется», а исключительно как временное с перспективой замены на официальный по мере поступления их в войска в нужном количестве.

Крымская война не стала исключением. Упоминает о подобных оригинальных наградах в своей статье «За защиту Севастополя. Крымская война в боевых наградах» [1] известный историк фалеристики В.Дуров. По его словам, в Севастополе вскоре после начала осады и, особенно, в самый напряженный период обороны крепости – весной-летом 1855 г., возник банальный «крестовый дефицит». К концу кампании, когда требовалось постоянное стимулирование гарнизона, державшегося на пределе человеческих возможностей, награждали столько, что уже вскоре наград стало не хватать.

В любой другой ситуации это могло стать проблемой, но в условиях войны традиционная смекалка и предприимчивость российского солдата и, особенно, матроса помогли найти выход из столь сложного положения.

Самыми распространенными способами решения проблемы были три, которые объединяло одно: знаки, не имевшие статуса «высочайше изготовленных» не могли быть использованы лицами, не получившими на то право. То есть даже самодельный знак мог носиться исключительно тем, кто за боевые заслуги удостаивался награды. Конечно, «неофициальные» дубликаты носили характер временных и при поступлении «официальных» должны были быть заменены.

1. Частный способ. В Севастополе в Морской лаборатории и еще двух местах заботами местного купечества было налажено производство кустарных Знаков отличия. От «официальных» они отличались отсутствием номера, были сделаны значительно хуже, чем продукция Монетного двора.

Подобные знаки необычайно редки и из известных Дуров упоминает только один — находящийся в коллекции московского коллекционера Р.Д.Бужбецкого. [2]

Его получил за защиту Севастополя Ипполит Августинович Бениславский. В 1854 г. за отличие при осаде турецкой крепости Силистрия на Дунае он был награжден Знаком Отличия Военного ордена № 965779. Позднее, уже в осажденном Севастополе, за новые подвиги он получил еще один крест, без номера, сделанный местными умельцами, меньшего размера, не совсем правильной формы.

Ипполит Бениславский стал родоначальником целого поколения, верно служившего Царю и Отечеству. [3] Его сын, Николай, выпускник 3-го военного Александровского училища, в Первую мировую войну командовал 1-й батареей 2-й гренадерской артиллерийской бригады. Дослужился до звания полковника, командира 5-го легкого мортирного артиллерийского дивизиона. Был ранен, имел несколько наград.[4]

2. Замена знака на ленту. Самый распространенный, простой и наиболее известный способ, к которому прибегали, если Знаков под рукой не было, а отметить героев было нужно.

П.Алабин, бывший в Севастополе адъютантом командира пехотной дивизии в звании штабс-капитана, пишет в своих воспоминаниях: «…  Вчера открылась сильная канонада против 5 бастиона, но к 6 часам вечере неприятельскую батарею №7 заставили замолчать, причем сильнее и действительнее других работала батарея Безобразова. Ночью же пришел на эту батарею начальник 2 отделения оборонительной линии генерал Шульц, чтобы лично поблагодарить прислугу названной батареи за ее молодечество, и по неимению знаков Военного Ордена, чтобы взамен оных, приколол к груди более отличившихся хотя кусочек Георгиевской ленты, с тем, разумеется, чтобы впоследствии заменить этот знак Георгиевским крестом. Надо сказать, что генерал Шульц умел ценить в солдате мужество и храбрость, сам будучи образцом и мужества и храбрости». [5]

Бывший на Селенгинском редуте лейтенант Н.Д.Карятин утверждал, что подобное происходило на протяжении четырех месяцев. Один из его подчиненных матрос Василий Востряков был представлен за выброшенную ими из порохового погреба бомбу, но по причине отсутствия креста с разрешения командира носил лишь ленту. Вскоре он попал в плен и, вернувшись из него, получил уже степенной крест 4-й ст. (№953). [6] В воспоминаниях одного участника войны есть упоминание двух матросов с георгиевскими ленточками на куртках, встреченных им на Малаховом кургане в 1855 г. [7] 

3. «Траншейное творчество». Это самый оригинальный способ компенсации дефицита Знаков отличия. Наиболее популярным здесь стало изготовление нижними чинами копий или, скорее, подобий Знаков Отличия из свинцовых пуль. При этом такой вариант «траншейного творчества» вынудил командование издать специальный приказ в связи с тем, что началось использование для этой цели пуль из снаряженных патронов. Выписку из него можно обнаружить в полковой истории 64-го пехотного Казанского Его Императорского Высочества Михаила Николаевича полка: «…Из сведений о расходе патронов войсками видно, что патроны расходуются в неимоверно большом и, можно сказать, баснословном числе, так что ежели бы сотая часть их попала по назначению, то давно не было бы уже ни одного неприятеля на русской земле. Положительно надо полагать, что нижние чины стреляют без надобности на воздух и теряют патроны, что может иметь влияние на ход настоящей войны, ибо нет возможности заготовить несметное количество патронов на пополнение. Нижние чины употребляют так же пули на подражание знакам отличия военного ордена. Сбережение патронов и верное направление выстрелов есть важнейший предмет заботливости ближайших начальников…». [8]

Думаю, что не только на Георгии шел казенный свинец, так как общее количество награждений никак не могло существенно повлиять на боезапас в сотни тысяч выстрелов к стрелковому оружию. Да и подобные предметы уникальны и почти не встречаются. Один из них имеется в коллекции киевского военного историка А.Е.Шереметьева и некоторое время экспонировался на выставке, посвященное событиям Крымской войны, в Балаклаве.

Еще один такой же такой знак, совершенно случайно обнаруженный в окрестностях Севастополя, хранится в одной из частных коллекций Крыма и благодаря этому есть возможность увидеть редчайший образец «траншейного творчества» Крымской войны.

Кстати, практика кустарного преодоления дефицита наград была продолжена и после событий в Крыму в середине XIX в. Известны случаи изготовления частными мастерскими и артелями медалей в память войны с Японией 1904—1905 гг. Особенно часто к такому способу прибегали во время Гражданской войны в России, начавшейся в 1918 г.

Источники и добавления

1. Дуров В. За защиту Севастополя. Крымская война в боевых наградах//Родина. М., июль 2000 г.
2. Дуров В. За защиту Севастополя. Крымская война в боевых наградах//Родина. М., июль 2000 г. С.43.
3. Из дворян Витебской губернии, надворный советник. Умер в 1896 г. в Томске в возрасте 65 лет (Католический некрополь города Томска (1841-1919 гг.). Томск, 2001 г. С.124).
4. Расстрелян в ходе репрессий 9 октября 1937 г. в Москве.
5. Алабин П.В. Четыре войны: Походные записки в 1849, 1853, 1854-56, 1877-78 гг. Ч.3. Защита Севастополя. (1854-1856). Самара, 1891 г. С.443.
6. Дуров В. За защиту Севастополя. Крымская война в боевых наградах//Родина. М., июль 2000 г. С.43-44.
7. А-й В-в. Сутки на Малаховом кургане, 20 Мая 1855 года//Морской сборник. Том XXII. №6. СПб., 1856 г. С.86.
8. Борисов В., Сыцянко А. Походы 64-го пехотного Казанского Его Императорского Высочества Михаила Николаевича полка. 1642-1700-1886. СПб., 1888 г. С. 424.