С. Ченнык (Симферополь)

«Альма»: первая кровь Крымской войны…

«Война — не место для поцелуев».

Князь П.И.Багратион (Л.Н.Толстой «Война и мир»)

Итак, уважаемый читатель, в предыдущей части мы оставили русские войска и дивизии союзников, грозно приближающиеся к главной цели экспедиции — Севастополю,  разделенными всего несколькими километрами пространства и крымской ночью. Оставалось пару часов до начала страшного действа, предназначенного неумолимой судьбой стать последним для сотен русских, английских, французских и турецких солдат. Из уносимого свежим морским бризом утреннего тумана постепенно выступало слово, которое вскоре войдет в анналы мировой военной истории для кого-то как символ неожиданной победы, а для кого-то не менее неожиданного поражения — «АЛЬМА».

Эта до селе безвестная скромная речушка за один день своего существования притянула к себе внимание стольких исследователей, что ей могут позавидовать бурные водоразделы.

Итак: утро и вечер. А вот что между ними? Победа? Тогда почему русские войска уходят с поля боя в основном в беспорядке и в основном без всякой организации?

Значит, поражение? Но ведь ни на следующий, ни даже еще через несколько месяцев не взят Севастополь.

А еще через несколько дней русская армия вновь угрожает союзникам и тем приходится с этим считаться. Вот это нам с Вами и предстоит узнать, став, в некотором смысле участниками увлекательного действия с массой интригующих перепитей и бешенного метания маятника удачи.  

Кажется, мы пришли к самому интересному — сражению. Поверьте, пока мы дойдем до конца Крымской кампании, у нас таких возможностей будет еще много. Чего-чего, а стрельбы мы еще наслушаемся вдоволь и дефицит эмоций нам не грозит.

Но предупреждаю сразу ­— повествования в стиле а-ля «Patriot»[1] не будет. Дело не в том, хороший это или плохой фильм великого режиссера. Просто не вижу смысла. Тем более писак, которые в наше время много пишут о разных межнациональных бойнях, при этом причмокивая от удовольствия, смакуя потоки пролитой крови, развелось предостаточно. Оставим в покое любителей таких мерзостей,  грешно делать из трагедии судеб шоу. Как можно поиздеваться над историей, в полной мере показал Первый канал российского ТВ, выдав относительно недавно в прокат псевдодокументальный киномаразм под названием «Севастопольские рассказы». Бедный, бедный Лев Николаевич…

Оставим кино в покое. Окунемся в реальность. У нас есть стройные боевые порядки до умопомрачения начищенных в надраенной амуниции бодрых императорских солдат ранним утром 8(20) сентября 1854 г. и уходящие, разбегающиеся, бредущие в расстройстве к Севастополю, Симферополю, Бахчисараю, куда глаза глядят солдаты российской армии вечером того же дня, того же месяца, того же года. И в этом суть голой правды, в которой иногда бывает так трудно и так стыдно признаться. Ну  что ж, тогда – долой стыд!

Никаких советов Меншикову (а также Раглану и Сент-Арно) мы давать не будем. Принципиально. Что сделал, то сделал, об этом мы и попытаемся каждого из них спросить, пусть даже через полтора столетия. Тем более, что наше дело понять, как все случилось и к чему привело.

Ну и самое главное. О сражениях и без меня много пишут, писали и писать будут. И правильно: войны требуют детального изучения хотя бы для того, чтобы их никогда не было. Убийство себе подобных — есть дело очень мерзкое и Богу не угодное. Ни под каким соусом. Только с такой позиции возможен подход к изучению военной истории, иначе все превращается в красивую сказку.

Это я теперь к тому, что большинство обывателей сформировало мнение о сражениях Крымской войны по итогам посещения Севастопольской панорамы. Франц Рубо[2] — великий художник, но если бы он попытался изобразить войну как она есть, получилось бы как у Генри Клиффорда[3] — грязно, кроваво и никакой высокой патетики. Разница в том, что от работы Рубо пахнет порохом и славой, а от рисунков Клиффорда — разлагающимся мясом. Поэтому в Панораму на экскурсии выстраиваются очереди, а английский художник у нас не публиковался ни разу.

Хочется верить, что грязная и вонючая правда войны, то есть такой ее вид, который соответствует правде, будет правильно понят читателем. Позиция автора состоит в желании испортить аппетит, а в непримиримой борьбе с устоявшимися «патриотическими легендами», которые, по образному выражению выдающегося российского военного ученого Н. Головина[4], «отклоняют военную историю от истины».

Прошедший сражения Первой мировой и Гражданской войн, он предупреждал исследователей, что «от сокрытия части правды всего несколько шагов  до созидания неправды. В военной истории это выражается в склонности к легендам. Если современная общеисторическая наука без колебания откидывает таковые, хотя бы и в высшей степени благородные и патриотические, то военная история еще не доросла до этого».[5]  

К сожалению, предупреждения генерала Головина оказались пророческими. Анализ современной военно-исторической литературы демонстрирует дефицит работ не описательного характера — их за прошедшие годы вышло достаточно, многие из них не столь уж недоступны, а некоторые были неоднократно переиздаваемы. Нет, главная проблема в отсутствии сколько-нибудь значительного числа исследований, особенно сравнительно-исторического характера, с анализом основных тенденций развития военного дела применительно к тому или иному событию. В нашем конкретном случае — Альминскому сражению. 

По причине недостаточности аналитических исследований подавляющее большинство исследователей, а также поэтов и писателей подходили к теме войны как к общественному явлению. Но только очень немногим удалось подняться над уровнем обычного репортажа, то есть попыток изложить только течение событий. Большое количество людей впадало в то, что называется «кольпортажем», то есть описанием реальности с определенной тенденцией.

После Первой мировой войны один француз, участник тяжелых, «материальных» сражений на французском фронте, затем профессор американского колледжа в Массачусетсе Норманн Крю писал: «Человек всегда гордился войной. Он приукрашивал самый факт сражения. Красивыми красками он рисовал кавалерийские шоки и штыковые атаки. Он наделял бойца сверхчеловеческими чувствами: непобедимой храбростью, горячим желанием борьбы, нетерпением скорее дойти до рукопашной схватки, пренебрежением к ранам и смерти, радостью жертвовать своей жизнью, любовью к славе. И кто смел сомневаться в этой издавна установленной картине. …Боевое крещение было для нас всех трагическим посвящением. Вскрывшиеся перед нами тайны вовсе не заключались в неожиданных эффектах нового оружия, как то думают люди, не дравшиеся на фронте; нет, они были теми реальностями, которые были присущи всем войнам, и, по-видимому, всегда. Нам вскрывалась та ложь о храбрости, патриотизме,  смерти, которой заполнены история, литература, искусство, болтовня ветеранов и официальные речи. То, что мы видели воочию, и то, что мы испытывали на  себе, не имело ничего общего с тем, что мы ожидали увидеть на основании всех этих рассказов и изображений».[6]

Наверное, нужно много увидеть, чтобы сказать это. К сожалению, боль войны, как и раны физические заживают со временем. Стеснение собственного страха сменяется восторгом победы. Поражения преподносятся как временные неудачи, а небольшие победы возносятся до уровня национальных триумфов.

Следуя этой аксиоме, часто исследователи Крымской войны, как ее современники, так нынешние, рисуют всевозможные умопомрачительные лубочные сцены, создавая мнение, что война — это  не так уж и плохо, даже местами красиво, придавая массовому кровопусканию какие-то умилительно-возвышенные черты или просто «причесывая» факты. Они ошибаются. Войны разрушают страны, города, судьбы и человеческие души.

Наверное, и сейчас нам нужно посмотреть на Альминское сражение не как на эпическое событие, раскрашенное стараниями государственных мужей в самые яркие краски, а как на одно из трагических событий отечественной истории. Буду рад, если получится хоть немного выйти за рамки статистики, передать чувства, эмоции и мысли его участников, прикоснуться к их жизни.

Надеюсь, это будет интересно читателю…

[1]Я имею в виду популярный псевдоисторический фильм с Мелом Гибсоном в главной роли, вышедший на экраны США в 2000 г., изобилующий киноляпами.

[2]Рубо Франц Алексеевич (1856–1928 гг.), русский живописец-баталист. Автор панорамы «Оборона Севастополя» (1905 г.).

[3]Генри Клиффорд (позже генерал-майор, сэр Генри Клиффорд VC). Родился в 1826 г. в одной из самых аристократических семей Англии. Получил образование в колледже Стонихерст. Начал военную службу в 1-м батальоне Стрелковой бригады. Участвовал в 1846–1847 гг. и 1852–1853 гг. в Каффроской войне  в Южной Африке. После возвращения в Англию командующий 1-го батальона Стрелковой бригады полковник Буллер был назначен командиром бригады Легкой дивизии и во время Крымской войны лейтенант Клиффорд был назначен его адъютантом. Участвовал в  сражениях на Алме и у Балаклавы. За отличие при Инкермане награжден высшей военной наградой Великобритании — Крестом Виктории. После Крымской войны участвовал в войнах в Китае и Южной Африке. Умер 12 апреля 1883 г. Но в мировую  историю вошел не только как военный, но и как оригинальный художник, чьи наполненные реальным драматизмом акварели лучше любых других отражают ужасы войны. В настоящее время они экспонируются в музее Стрелковой бригады (The Royal Green Jackets (Rifles) Museum) в Винчестере.  

[4]Головин Н.Н. (1875–1944 гг.) — русский генерал, видный военный теоретик. Сын генерала от инфантерии Н. М. Головина — участника обороны Севастополя в Крымскую войну.

[5]Головин Н.Н. Наука о войне. О социологическом изучении войны. Париж, 1938 г. С. 59.

[6]Галай Н. Советская военно-художественная  литература // Часовой. №450. Париж, 1960 г. С. 11–13.