О.Вус, В.Корниенко (Львов)

История севастопольской «тридцатьчетверки»

О танковых боях за Севастополь и судьбе экипажа старшего лейтенанта Василия Лукьяненко. Львовский военный историк Олег Вус тщательно исследовал обстоятельства гибели экипажа танка Т-34/76 при освобождении Севастополя. Он рассказал о своих изысканиях “Рабочей газете”.

ЧТО ПОКАЗАЛ ОСМОТР ТАНКА

ТАНК Т-34/76 установлен над братской могилой двадцати четырех танкистов 85-го отдельного гвардейского Севастопольского орденов Суворова и Кутузова III степени танкового полка. Они пали смертью храбрых при освобождении города в мае 1944 года, — говорит Олег Вус. — Его экипаж — командир взвода старший лейтенант В.И. Лукьяненко, механик-водитель старшина А.И. Лабынцев, командир башни младший сержант И.М. Солохин, стрелок-радист старшина В.А. Гарбылев — принимал участие в штурме Сапун-горы. По наиболее распространенной доселе версии, он подорвался на мине. Танк я осмотрел самым тщательным образом. На лобовой части, бортах и корме корпуса не видно ни одной пробоины. А резиновые бандажи на катках сильно обгорели, отсутствует заглушка над стрелком-радистом, бронеколпак орудийного прицела ПТ-4-7 вывернут назад. Обследуя днище танка, историк обнаружил, что часть нижнего листа под башней надорвана и отогнута вниз, а под моторным отделением бронелист в двух местах собрался в огромные “сталактиты”. Какая же температура была в танке, какой силы пожар бушевал в нем, чтобы начала плавится толстая броня? Что случилось с “тридцатьчетверкой”? Ответ на эти вопросы дал осмотр переднего нижнего листа корпуса. Заглянув под него, исследователь увидел зияющую пустоту вместо аварийного люка стрелка-радиста. Вырвана была и часть днища, примыкавшая к люку. Основание педалей механика-водителя лежало на рабочем месте радиста. Один из бортовых топливных баков находился под башней. Туда же, по направлению к лопнувшему нижнему бронелисту, свисало боевое ограждение пушки Ф-34, а сквозь проломленную перегородку фонарь высветил разбитый и обгорелый дизельный двигатель. Напрашивался вывод, что танк наехал на мину. Однако этому противоречил факт абсолютной исправности ходовой части, гусениц и передних катков, которые должны были пострадать при взрыве мины в первую очередь.

ПОСЛЕДНИЙ БОЙ

— ВО ВРЕМЯ Крымской стратегической операции и штурма Севастополя (15 апреля – 12 мая 1944 г.) командование 4-го Украинского фронта (генерал армии Ф.И. Толбухин) и Отдельной Приморской армии (генерал-лейтенант К.С. Мельник) оперировало несколькими танковыми соединениями и частями, — продолжает Олег Вус. — 19-м Перекопским Краснознаменным танковым корпусом (генерал-лейтенант И.Д. Васильев), 6-й и 32-й гвардейскими отдельными танковыми бригадами, 63-й Таманской танковой бригадой (полковник А.С. Рудаков), 22ым отдельным гвардейским Мелитопольским (гвардии подполковник А.Ф. Барабаш), 85ым (полковник С.Н. Тарасов), 244-м, 257-м отдельными танковыми полками, 1452-м и 1449-м самоходно-артиллерийскими полками, 5-м гвардейским бронебатальйоном. В условиях стратегического превосходства, которым обладали советские войска в Крыму весной 1944-го, этого было вполне достаточно. В период с 8 по 15 апреля Крымский полуостров был полностью освобожден, за исключением Севастополя и ближних подступов к нему.
В оборонявшей Севастополь 17-й армии Вермахта (генерал-полковник инж. войск Э. Енеке, с 1 мая 1944 г. генерал-полковник К. Альмендингер) бронетанковые части были представлены 279-й (капитан Хоппе) и 191-й (майор Мюллер) бригадами штурмовых орудий типа StuG III Ausf.G и Marder III, 51-й и 52-й отдельными танковыми ротами румынских войск. Все штурмовые орудия были окопаны и поставлены на ПТО на танкоопасных для обороняющихся немцев направлениях. На этих же направлениях было сосредоточено значительное количество противотанковых пушек PAK-38, PAK-40, «Boehler» и «Vickers». Кроме того, на ПТО были переведены зенитные орудия FLAK36 и тяжелые пушки K18. Ключевым узлом передового эшелона инженерной и противотанковой обороны являлась Сапун-Гора (231 м), укрепленная несколькими дополнительными защитными рубежами. 12 апреля 1944 г. А. Гитлер подписал приказ для 17-ой армии, в котором говорилось: «Севастополь оборонять до конца. Боеспособные войска не эвакуировать!» Причина такого решения лежала в области большой геополитики. Сам А. Гитлер заявлял следующее: «Для ведения войны мне, прежде всего, необходимы две вещи – румынская нефть и турецкая хромовая руда. И то, и другое будет потеряно, если я оставлю Крым». Все это необходимо знать, чтобы понять, откуда взялись фанатичное упорство немцев в обороне и тяжелейшие потери Советских войск в людях и бронетанковой технике при прорыве укрепленных рубежей Севастополя.
Первая попытка советских войск овладеть городом с ходу оказалось неудачной. В 14 часов 40 минут 18 апреля 19-й Краснознаменный Перекопский танковый корпус атаковал противника в направлении юго-западной окраины Севастополя, к югу от Сапун-горы. В бою танки, поражаемые в правые борта выставленными на прямую наводку орудиями немцев, успеха добиться не смогли и были отведены в тыл на перегруппировку. Дальше атаковать было нечем: корпус потерял на поле боя 46 боевых машин, из них 28 танков сгорело…
Вторая попытка штурма была предпринята 23 апреля. Удар в направлении совхоза № 10 и (как планировалось) западных скатов Сапун-Горы наносили 63-я Таманская танковая бригада, 85-й, 244-й и 257-й танковые полки. Выйдя в 11.00 в атаку, наши танковые части попали под кинжальный огонь переведенной на ПТО артиллерии немцев. Эта атака тоже захлебнулась в крови: Таманская танковая бригада из 33 боевых машин потеряла 20 сгоревшими. Еще тяжелее были потери 85-го отдельного танкового полка: из 14 танков, ушедших в атаку, назад вернулось четыре.
24 апреля все танковые части Приморской армии и 19-й Краснознаменный Перекопский танковый корпус предприняли еще одну отчаянную попытку прорваться на Сапун-гору через колхоз “Большевик” и опять неудачно. В боях потеряли 97 танков и самоходок подбитыми и сгоревшими, после чего все танковые полки и бригады были отведены в район села Камары на пополнение и ремонт. Началась подготовка к последнему, решительному штурму Севастополя.
Он проводился в три этапа. 5 мая нанесли отвлекающий удар 2-й гвардейской армией с севера, от Мекензиевых гор, 6 мая начала наступление 51-я армия, а 7 мая в 10.30 перешла в наступление Приморская армия. В боевых порядках ее 11-го гвардейского стрелкового корпуса действовал и 85-й отдельный танковый полк, пополненный техникой и людьми. Двадцать три танка этого полка воевали на самом тяжелом участке, пробиваясь через минные поля к восточным и юго-восточным скатам Сапун-горы, то есть штурмовали гору в лоб. В 21.00 уцелевшие танки полка были переподчинены 32-й гвардейской стрелковой дивизии и к исходу дня ворвались на хребет Сапун-горы. За ночь гвардейцы отбили до десяти контратак немецкой пехоты при поддержке нескольких штурмовых орудий и не только не отступили, но и захватили траншеи противника.
В ночь с 7 на 8 мая советские части на Сапун-горе привели себя в порядок и на следующий день продолжали наступать, отражая при этом постоянные контратаки танков и самоходных артиллерийских установок. Восьмого мая в 16.00 началось общее наступление всех армий 4-го Украинского фронта с целью окончательного прорыва главного рубежа немецко-румынской обороны, 32-я гвардейская стрелковая дивизия вместе с действовавшим в ее порядках 85-м отдельным танковым полком в 17.00 с ходу ворвалась в Рудольфову слободу и к 19.00 полностью овладела юго-западной частью Севастополя. Танки 85-го полка продолжали действовать поодиночке, прорываясь по улочкам Корабельной стороны к бухтам, где грузились на суда бегущие из Крыма оккупанты.

В этих жестоких боях особенно отличился старший лейтенант Василий Лукьяненко. Скупые строки наградных документов позволяют восстановить следующую картину: 7 мая 1944 г. экипаж старшего лейтенанта Лукьяненко в составе 85-го ОЛТП штурмовал Сапун-Гору. Здесь, под горой, офицер огнем из пушки уничтожил 2 ДЗОТа, 2 пулеметные точки и до 20 гитлеровцев. Судьба берегла экипаж еещ несколько дней. Теперь уже известно, что 9 мая 1944 г. Василий Иванович Лукьяненко прорвался на окраину Севастополя, где разбил 2 противотанковые точки с расчетами, раздавил 2 пулеметных гнезда и даже захватил в исправности 150-мм тяжелое орудие.

Вечером 8 мая 1944 г. наступление советских войск перешло в ночной бой и к утру 9 мая части 2-ой гвардейской армии вышли на берега Северной бухты. К этому же времени 55-й стрелковый корпус полностью очистил от немцев Корабельную сторону и захватил причалы Южной бухты Севастополя. К 19.00 9 мая 1944 г. Приморская армия во взаимодействии со 2-й гвардейской и 51-й армиями полностью освободила город. Хотя некоторой части немецких войск все же удалось укрыться за третьим рубежом обороны на мысу Херсонес, судьба 17-й армии Вермахта была предрешена.

Хотя вечером 9 мая Севастополь и был освобожден от захватчиков, задача по полной очистке Крыма от немцев и румын еще не была выполнена. Уцелевшие немецкие войска и их союзники стремились уйти от расплаты. Они бежали за третий (тыловой) инженерный рубеж обороны, откуда гитлеровцы надеялись уйти морем в Констанцу. Третий рубеж (он же «Херсонесская позиция» – «Chersones-Stellung») проходил от берега моря в районе поселка Александриада до бухты Стрелецкая, и далее до моря. Основой рубежа служил укрепленный вал со рвом и редуты, построенные французами еще в 1855 г.

Но был еще один – последний оборонительный рубеж — прикрывавший непосредственно мыс Херсонес. Он проходил от западного берега Камышовой бухты до отметки 44,1 м и далее на юг к берегу моря. На этом рубеже ночью 12 мая 1944 г. развернулись последние бои советской 51-й армии по полной очистке Крымского полуострова от немецко-румынских захватчиков. В качестве средства усиления, пехоте были приданы уцелевшие «тридцатьчетверки». На мыс Манганари, между бухтами Казачья и Камышовая, наносила удар 79-я Сивашская танковая бригада 19-го Краснознаменного Перекопского ТК, а 85-й отдельный линейный танковый полк действовал правее, в боевых порядках 242-й Краснознаменной Таманской горнострелковой дивизии.

Теперь установлено, что танк Василия Ивановича Лукьяненко атаковал немецкий рубеж вблизи берега Камышовой бухты, между 6 и 7 часами 12 мая 1944 г. Командование считало, что там противотанковая оборона немцев будет слабее. Благодаря командиру 1-й роты 85-го танкового полка гв. ст. лейтенанту Ковалю стало известно, как действовал героический экипаж в последнем бою. После успешного прорыва рубежа, «тридцатьчетверка» Лукьяненко врезалась в группу бегущей немецкой пехоты. При этом старшина Горбылев открыл верхний люк и стал метать в противника ручные гранаты. Не отставал от башнера и механик-водитель: старшина Лабинцев не только давил фашистов гусеницами, но и в азарте боя, через открытый передний люк открыл огонь по группе пехотинцев из пистолета ТТ. Стрелок-радист Солохин расстрелял из лобового пулемета 12 гитлеровцев и 2 пулеметных расчета. К сожалению, танкисты увлеклись преследованием и не заметили штурмовых орудий немцев, которые заняли огневые позиции на берегах бухты. Подпустив «тридцатьчетверку» поближе, одна из самоходок выстрелила в упор, в момент, когда та задрала нос, преодолевая препятствие.

Прицел немецкого наводчика выверен и точен: бронебойный снаряд попал в люк стрелка-радиста на днище машины. Динамика заброневого действия была ужасной. Вырвав крышку люка, болванка, сокрушая все на своем пути, разбила “чемоданы” боеукладки и, вызвав детонацию снарядов, пошла в моторное отделение, разрушая дизельный двигатель. Хлынуло топливо из разбитых баков, и в танке начался пожар. Он был такой силы, что плавилась даже броня. Загорелась и расплавилась часть двигателя. Все произошло в доли минуты, экипаж в составе старшего лейтенанта В. Лукьяненко, старшины А. Лабинцева, младшего сержанта И. Солохина и старшины В. Горбылева погиб почти мгновенно.

Впоследствии, представляя механика-водителя Лабинцева к награде, командир роты Коваль подтвердил обстоятельства его гибели: «погиб смертью героя за рычагами танка вследствие прямого попадания вражеского снаряда в танк» [2].

За свой подвиг доблестный экипаж был посмертно награжден: Василий Иванович Лукьяненко и Алексей Иванович Лабинцев орденами Отечественной Войны І степени, а Иван Михеевич Солохин и Василий Алексеевич Горбылев орденами Отечественной Войны ІІ степени. В том же мае 1944 г., по инициативе собрания воинов-танкистов и начальника штаба 85-го ОЛТП майора Г. Веденяпина, вблизи Камышовой бухты была разыскана и отбуксирована на Зеленую горку сгоревшая машина старшего лейтенанта Лукьяненко, а танкисты его экипажа навечно упокоились в братской могиле вместе с другими героями, освобождавшими Севастополь.

Первоначально на памятнике была укреплена бронзовая мемориальная доска, но она не сохранилась. 9 мая 1979 г., во время празднования 35-летия освобождения Севастополя, была установлена новая гранитная доска с надписью: «Воины-танкисты 85-го гвардейского полка орденов Суворова III степени, Кутузова III степени, погибшие за освобождение г. Севастополя 5–12 мая 1944 года».
Ниже перечислены 24 фамилии похороненных здесь танкистов. Сейчас над памятником шефствует энергетическая компания «Севастопольэнерго». Силами сотрудников компании танк ежегодно красится, приводится в порядок и убирается территория вокруг него. Хочется только пожелать, чтобы было восстановлено и внешнее ограждение, которое присутствует на ранних фотографиях мемориала. Заметим, что мало осталось в Украине таких простых и искренних солдатских памятников.

[1] — Потери Советских войск в Крымской стратегической наступательной операции (8 апреля — 12 мая 1944 г.) составили: безвозвратные — 17754 человек (3,8 %), санитарные — 67065 человек, всего — 84819 человек, среднесуточные — 2423 человек.

Немцы потеряли более 57000 человек убитыми и ранеными, а 61587 военнослужащих (из них три генерала) попали в плен.

[2] Наградной лист: Лабинцев Алексей Иванович. – ЦАМО РФ // http://podvignaroda.mil.ru/filter/filterimage?path=VS/292/033-0690155-4280%2B011-4277/00000278.jpg&id=35010375&id=35010375&id1=72c940b983d91d3fc043aaece8fffb0b