Military Crimea

ИНКЕРМАН

ПРЕЗЕНТАЦИЯ КНИГИ!

ЧАСТЬ ВТОРАЯ: БОЙНЯ

 “Quel Abattoir!” («Какая бойня!»)

Генерал Боске

 

ВОЙНА ПРДОЛЖАЕТСЯ. МЫ СНОВА В БОЮ

«Капитан, рассказывавший мне этот рассказ, встал и показал мне рукой:

— Знаете ли вы, — сказал он мне, — как называется это место?

— Нет.

— Бойня. Солдаты дали ему это ужасное имя, и с тех пор все так его называют. Действительно, я уже слышал, как произносится это имя. Потому, что именно там лорд Раглан после битвы, встретив генерала Боске, сказавшему ему»

Полковник Эмиль Флери[1], адъютант императора Наполеона III, на поле Инкерманского сражения[2]

 Эмоции автора

Крым, Севастополь, Сапун-гора. Туман, дождь, дым. Приближается 9 часов. Сражение продолжается, просто на пару минут смерть отдыхает. Совсем недолго, а потом вернется за свою страшную работу. У нее тяжелый день.

Сумрак раскрывается и открываются вашим глазам безжизненные тела, которые когда-то были живыми, когда-то чьими-то мужья, братья, дети. Их убивали и они убивали. Но не потому, что они разбойники, маньяки, злодеи. Уже несколько часов лишали жизни вполне законопослушные одних законопослушных людей.

Сегодня убивали друг друга солдаты. Даже великий Александр Васильевич Суворов перед смертью говорил в беседе с известным немецким художником Миллером. «Ваша кисть», — сказал он ему, — «изобразит черты лица моего: они видимы, но внутренний человек во мне скрыт. Я должен сказать вам, что я лил кровь ручьями. Трепещу, но люблю моего ближнего; в жизнь мою никого не сделал я несчастным, не подписал ни одного смертного приговора, не раздавил моею рукою ни одного насекомого, бывал мал, бывал велик!».[3]

Грустно становится от слов великого, хоть и военачальника. Дорогой читатель, предупреждаю — после получаса становится еще страшнее. И не случайно название части — «Бойня». Как в эпиграфе к книге.

Это не я придумал, так красиво сказал французский полковник — адъютант императора Наполеона III, рассказавший о сражении в Крыму. Но автор все-таки другой. Идя между изуродованных тел – русских, английских, французских, дивизионный генерал Шарль Боске[4] сказал именно так. А он понимал, что сейчас видел, и просто красивыми словами не бросал.

Генерал знал, что ступени военной карьеры часто бывают скользкими от крови, и дойдя до вершины, многое видел. Но поле Инкерманского сражения было страшным, и мы еще несколько раз будем на нем и в сражении, да и после него. Будет ужасно, гарантирую. Прибывший на место сражения полковой хирург Шотландских гвардейских фузилеров посмотрел, как врач, профессионально. За пару часов они отрезали ноги и руки у десятков солдат, но лучше ими было сказано кратко о сражении – «ужасной резней».[5]

Да, под Альмой русская артиллерия разредила стройные ряды английской пехоты и трупы в красных мундирах едва не отправили генерала Кембриджа в психлечебницу.

Это не сарказм, это диагноз! В начале февраля 1855 г. на смену отправленному обратно в Лондон с нервным срывом, истощенному болезнями герцогу Кембриджскому прибыл лорд Рокби.[6] По его словам, «бригада представляла собой жалкое зрелище». Он собрал офицеров, намереваясь зачитать им письмо королевы, но, увидев, как мало их осталось и какие у них изможденные лица, новый командир расплакался.[7]

5 ноября 1854 г. под Инкерманом спасла англичан атака французов с нескольких направлений, которые в очередной раз союзников вытащили из грядущей беды. На помощь пришел Боске со своей пехотой и увидев, сказал, что об этом думает: «Бойня». Точно это звучало так: “Quel Abattoir!” («Какая бойня!») — восклицание французского генерала, которое вырвалось у него, когда вечером 5 ноября 1854 г. осматривал заваленное трупами английских гвардейцев место боя у защищенной мешками с песком батареи.

А что бы он сказал? Гойя или Верещагин?[8] Хуже. Вокруг сырая грязь, окрашенная кровью в коричнево-красный цвет, в которой плавали скопившиеся трупы, обезображенные, кустарник, с которого свисали человеческие кишки, в остатках мозга. Трупы, многие уже без одежды или обуви – пусть пригодится для живых. Это привело увидевших участников в ужас и отвращение. Много чего уже видевший Боске, у которого поведение командира диктует жесткую логику морали, но и этот матерый солдат произнес одно слово — «бойня».[9] От души и честно. Про нее мы будем много говорить.

Хорошо умел говорить Боске что видит – лаконично и точно. Всего месяц назад, где угробившие англичане свою кавалерию в сражении под Балаклавой, потрясенный Боске сказал своему штабу, наблюдавшему бестолковый разгром Легкой бригады и глупость английского командования: «Это великолепно, но так не воюют» (по другой версии, он сказал «…но это безумие»). Тогда прошла череда дурацких совпадений и недопониманий, которая свела генералов Скарлета и Кардиганов в военном суде. Спасая честь империи, на высочайшем уровне было принято решение считать выдающуюся военную глупость историческим подвигом. Сейчас это событие используют проще: «Слабоумие и отвага». Это не классика, это чтобы проще понимать современников – «жертв ЕГЭ».[10]

Боске был не единственный потрясенным от бестолковости английского командования, метавшегося от глупости до героизма. Это получилось с ним в Инкерманском сражении. Истощенные силы британской 2-й дивизии едва держались. Ситуация была критической. Но железные нервы Боске выдержали до конца.

Оригинально про сражение под Инкерманом назвал один из участников в этот день – француз Поль Молен, написавшего «Комментарии солдата». Он описал картину битвы, которая своей мрачный и жестокий цвет, резко контрастировала с блеском битвы при Альме: «Борьба похожа на борьбу двух спортсменов на краю пропасти».[11]

Теперь к главному

Сейчас обойдемся без сантиментов, все остальное скажут не раз главные герои, с которыми уже встретились в первой части книги – «Битва в тумане» и увидим в этой части. Правда, если останутся в этот день живыми. Тут уж судьба военная и пока дойдем до конца повествования от героев останутся память, могилы в крымской земле и некрологи в “Times”. Сами увидите.

В этот день в сражении под Инкерманом вроде бы, союзники победят и русские отойдут с тяжелыми потерями. Для Англии это будет очередной тяжелый подвиг и на много лет военная история империи получит еще один праздник Британской армии – «Инкерманский день» (“Inkerman day”). Французы вели себя скромнее – в первый раз что ли союзников отмывать от грязи?

Действительно британцы не страдают от приступа стеснительности и не любят воспоминать про французов. А зачем свидетели позора? Поэтому, если и упоминать их, то стараются не в первую очередь, между прочем. Как и бою под Балаклавой, где французские конные африканские егеря вытащили из обгаженного нужника остатки английской Легкой бригады. Но с каким гонором!

Немного пару часов…

Что ж. расставим по шахматной доске. Тут все на так просто. Читателю не сложно вернуться в событие, которое продолжается как ранее. Бой немного затих, но уже через полчаса событие развернулось сильнее. Рассвело, туман остался такой же, но дождь немного стих. Лучше стало не видно – над полем боя густой пороховой дым.

Это не просто так, вы должны видеть, чтобы поверить в происходившее. Хотя видеть сложно. Тогдашнее оружие, использовавшее черный порох, создает огромные облака дыма. Представьте, что несколько десятков тысяч человек стреляют друг в друга из ружей, применяя артиллерию, производящие десятки, сотен выстрелов, использовавшие снаряды с черным порохом. Этот порох — это смесь калиевой селитры, серы и угля. При сгорании дает дым, поэтому называется дымным.

Дым действительно загораживал обзор сражающим. Даже если вы бы смотрели происходившее, восхищая панораму великого Франца Рубо,[12] в реалии вы бы ничего не видели. Если внимательно прочитаешь мемуары участников, бывших в этом сражении, большинство из них расскажут, как противника видели плохо. Кстати, модный термин «туман войны», как раз происходит от событий в Крымской войне — под сражением при Инкерманом.

Да и интерьер не такой. Если до этого мы с вами шли по грязи, вытаскивая ботинки, то теперь нужно каждый шаг приходиться идти над лужами крови и обходить изуродованные телами – это русские, англичане, кто-то мертв, кто-то умирает, другие просят помощи. Недавно это были люди, сейчас они пыль, прах войны. Сейчас это не убийцы, они солдаты. С людьми на войне что-то происходит, что-то ломается внутри, в сознании. Парадокс войны, где вполне приличный человек до войны убивает другого когда-то приличного человека. И он, в мирное время и не думал его прибить на смерть, а сейчас он стреляет в такого же, как и он, который стреляет в тебя. Убийство человека человеком, всегда чем-нибудь мотивировано. Парадокс…

Но об этом потом и про психология войну в тексте упомним тоже. Пока же, возвращаемся в грохот пушек, выстрелы ружей, стоны раненых, умирающих, крики сражавшихся. Может кому-то это возбуждает, меня – нет. Но история требует беспринципность, иначе можно потерять правду.

Достаточно вновь посмотреть на выдающийся труд Рубо – Панораму в Севастополе[13]. Это почти как чувства пробуждаются в церкви у иконы. Понимаю, так неправильно, но душа говорит свое. Крымская война и особенно защиту Севастополя занимает такое особое место в национальном сознании России.

К сожалению, сейчас Восточная (Крымская) война (1853-1856 гг.) не заняла пока достойного места. О Крымской войне некоторые авторы говорят, что она была первой современной войной, где большую роль играли новые технические средства: паровые двигатели, телеграф, дальнобойное нарезное оружие и многое другое. Человечество умело изобретать убийство самих подобных.

Правда, не будем использовать дурной пример от нынешних «культурных чиновников», ее никто не начинал «Нулевой мировой войной».

Это ошибка, можно сказать брешь, в нашем национальном гордости – прошло почти 80 лет, когда гениальное произведение выдающегося режиссера Всеволода Пудовкина[14] – художественный фильм «Адмирал Нахимов». И о чем будем про народной гордости?

Не следует забывать еще один очень важный фактор. Современники Восточной (Крымской) войны (1853-1856 гг.) ожидали, что война станет одним из величайших событий в мировой истории. Британцы стремились доказать, что парламентское правительство со свободной, как они считали, прессой может победить авторитарное.  «Таймс» был ведущим средством массовой информации, которое считалось ведущим национальным СМИ, газетой с тиражом 40000 экземпляров. Обрабатывая мозги обывателей, она формировало и отражало английское общественное мнение. Пресса не подвергалась цензуре и имела огромное влияние.

Результат появился вскоре. Стало понятно, что читатели с большим энтузиазмом воспринимают сенсационные разоблачения, чем голую фактическую информацию. Например, “Illustrated London News” опубликовал множество статей, поощряющих войну и предсказывающих скорую победу европейского союза. Россия была представлена как деспотический режим, экономически отсталый, контрастирующий с демократическими режимами Франции и Великобритании, олицетворяющий современную цивилизацию и мир.[15] СМИ тогда являются частью этой информационной войны, в задачу которой входило изобразить Россию как опасную агрессивную варварскую державу, угрожающую европейским свободам. Осаде Севастополя был посвящен первый в истории военный фоторепортаж.

Усилиям правительств Европы родилась информационная война, которая в начале XIX в. находилась лишь в эмбриональном состоянии. Но, в тоже время, во время Восточной войне нельзя сказать, что она родила в Крыму.

Упоминание об информационных войнах, встречается у Сунь Цзы в «Трактате о военном искусстве». Как свидетельствуют исследования, этот трактат был написан полководцем и стратегом в IV в. до н. э. В нем выделяется один из важных методов психологического влияния во время войны, а именно дезинформация, обман. Он писал: «Война — это путь обмана. Поэтому, если ты и можешь что-нибудь, показывай противнику, будто не можешь; если ты и пользуешься чем-нибудь, показывай ему, будто ты этим не пользуешься…».[16]

В 1804-1807 гг. Наполеон Бонапарт умело использовал газеты и корреспондентов нейтральных государств (Швейцария, Англия) для распространения дезинформации про расположения собственных войск.

В XX в. информационные войны стали частью военной политики государств. Например, в Первую мировую войну в Великобритании было создано так называемое Бюро военной пропаганды (1914 г.),

В середине XIX в. информационная война стала мощной профессиональной машиной, которая принесла большие проблемы противостоянию России и на поле боя, и на столах боев дипломатов.

При этом, пресса наших противников тщательно отвергли тот факт, что Турция, которая была союзницей Великобритании и Франции, по сути, была тираническим режимом. Да и сами военные европейских армий, особенно британской элиты, презирали османов, да и ислам в целом

Когда в Европе вспыхнул конфликт, известный под названием Восточная война, вся либеральная интеллигенция Европы ополчилась против николаевской России.

Это сложное понимание, открывающие войну, ее события в Крыму. А в нынешние сложные дни России много одинакового, поучительного на будущее. Тогда в середине XIX в. в Европе только что вспыхнул конфликт, известный под названием Восточной (Крымской) войны (1853-1856 гг.). Вся либеральная интеллигенция Европы ополчилась против николаевской России. Но не все было просто и между ними…

Но еще до событий на Востоке западная пресса являются частью информационной войны, в задачу которой входило изобразить Точно так в наполеоновскую эпоху, в середину XIX в. Россию как опасную агрессивную варварскую державу, угрожающую европейским свободам[17].

Это сложное понимание, открывающие войну, ее события в Крыму. А в нынешние сложные дни России много одинакового, поучительного на будущее. Оно было тогда таким же неоднородным, как и британское, омраченным теми же проблемами плохих командиров, ужасной связи и недостаточного снабжения, но в основе этого лежит удивительный героизм этой доблестной обороны.

Все 349 дней Севастополь длился дольше даже, чем вторая осада 1941-1942 гг. и считается, что имеет свою собственную заслугу для официального обозначения как «Города-героя».

И особенно в событии происходившее на бывшей Украине 2022-2024 гг., когда русский солдат, офицер, вновь снова показывает свою природную доблесть.

[1] Флери, Эмиль Феликс (Fleury, Emile Felix, 1815-1894 гг.) – в 1854-1855 гг. один из адъютантов императора Наполеона III. Родился в Париже. Молодым, он развеял все семейное состояние, уехал в Лондон, где познакомился с Луи-Наполеоном Бонапартом. В 1837 г. присоединился к корпусу в Алжире, где отличился. Вскоре назначен лейтенантом (1840 г.). Капитан (1844 г.). Вернувшись во Францию (1848 г.), присоединился к партии бонапартистов и заговор Луи-Наполеона Бонапарта. В 1851 г. принял участие в экспедиции в Кабилию. Стал из приближенных будущего императора к подготовке и осуществлению государственного переворота 2 декабря 1851 г. В последующих событиях он получил ранение в голову. Полковник. Адъютант Наполеона III. Бригадный генерал (1859 г.). Генерал-майор (1862 г.). Сенатор (1865 г.). Отвечает за дипломатические миссии, в том числе при дворе короля Италии. В 1869 г. назначен послом в Санкт-Петербурге. После поражения Франции во франко-германской войне (1870 г.) покинул свой пост и вместе со своей семьей отправился в изгнание в Швейцарию. Отказывается от любой государственной службы. Умер 1884 г. в Париже.

[2] Bazancort. Cinq mois au camp devant Sebastopol. Charge une mission en Crimee. An colonel Fleury aide de camp de M.L’Empreur. Paris. 1855. P.

[3] Старое житье. Соч. М.И. Пыляева. СПб., 1892 г. С. 319.

[4]Пьер Франсуа Жозеф Боске (Pierre François Joseph Bosquet, 1810–1861). В Крымскую войну дивизионный генерал, командир 2-й пехотной дивизии французской армии.

[5] Letter from India and The Crimea selected from The Correspondence of the late deputy Surgeon-General Bostock, C.B. London. 1896. P. 207-208.

[6] Генри Робинсон-Монтегю, 6–й барон Рокеби, (Henry Robinson-Montague, 6th Baron Rokeby, 1798-1883 гг.) – во время Восточной (Крымской) войны (1853-1856 гг.), генерал-майор. Назначен командиром 1-й (Гвардейской) дивизии в 1855 г.

[7] Хибберт

[8] Франсиско Гойя (1746-1828 гг.) и Василий Верещагин (1842-1904 гг.) – выдающиеся художники, писавшие картины в тему ужасов войны.

[9] Le Marechal Canrobert. Souvenirs D’un siecle Germain Bapst. Tome second. Napoleon III et sac cour La Guerre de Crimee. Paris. 1904. P. 336-337.

[10] «Слабоумие и отвага» — такую надпись обычно можно увидеть на мемах с бурундучком Дейлом из диснеевского мультсериала «Чип и Дейл спешат на помощь» (оригинальное американское название – “Rescue Rangers” («Спасатели»).

[11] Molen, Paul. Les Commentaries D’un Soldat. Paris. 1856. P. 5.

[12] Франц Алексеевич Рубо (François Alexis Roubaud, 1856-1928 гг.) — русский художник-панорамист, академик и руководитель батальной мастерской Академии художеств, создатель трех батальных панорам: «Оборона Севастополя», «Бородинская битва», «Штурм аула Ахульго». Основоположник отечественной школы панорамной живописи, автор около двухсот монументальных полотен.

[13] Франц Алексеевич Рубо (François Alexis Roubaud, 1856-1928 гг.) — русский художник-панорамист, академик и руководитель батальной мастерской Академии художеств, создатель трех батальных панорам: «Оборона Севастополя», «Бородинская битва», «Штурм аула Ахульго». Основоположник отечественной школы панорамной живописи, автор около двухсот монументальных полотен.

[14]Всеволод Илларионович Пудовкин (1893-1953 гг.) — советский кинорежиссер, актер, сценарист, художник кино, педагог, теоретик кино. Народный артист СССР (1948 г.), лауреат трёх Сталинских премий (1941, 1947, 1951 гг.).

[15] Declaration of War against Russia. Illustrated London News. 01.04.1854. (https://journals.openedition.org/cve/10385).

[16] Колесов Э. Е. Информационная война в военных конфликтах второй половины 20 столетия: исторический аспект. Киев, 2007 г. С. 53.

[17] Соколов О. Битва двух империй 1805-1812. М., 2012 г. С. 514.