Г.Горячкин

Египетские войска в Крымской и русско-турецкой войнах (1877-1878 гг.)

В период войн с Россией Османская империя обычно привлекала в ряды своей армии контингенты подвластных ей стран, в том числе и Египта. Так было и во время двух войн второй половины XIX в., когда русским войскам противостояли и египетские солдаты.

В Восточной, или Крымской войне 1853— 1856 гг. с турецкой стороны участвовало около 500 тыс. человек. Регулярная армия насчитывала 140 тыс., резерв — 140 тыс., иррегулярные войска — 70 тыс. и вспомогательные контингенты — 119 тыс. человек. Войска последней категории включали 10 тыс. солдат из Албании, 30 тыс. из Боснии и Герцеговины, 6 тыс. из Валахии и Молдавии, 20 тыс. из Сербии, 19 тыс. из Туниса и Триполи, 40 тыс. из Египта. Суммарная численность египетской армии в Восточной войне достигала 50,7 тыс. человек (1).

Египетский военный контингент, участвовавший в составе турецких вооруженных сил в этой войне, был детищем эпохи Мухаммеда Али-паши (1805-1848 гг.). Впервые набранная из египетских феллахов, обученная на основе лучших европейских уставов английскими, французскими, итальянскими, прусскими, польскими и прочими европейскими инструкторами, оснащенная современным оружием как из Европы, так и египетского производства, эта армия получила хорошую закалку и боевой опыт во время многочисленных кампаний паши за пределами страны.

Первая «подмога» (по-арабски — «нагда») набиралась из резервистов. На русско-турецкий фронт отправили 6 пехотных полков (15,7 тыс. солдат), один кавалерийский полк (1,3 тыс.) и один артиллерийский дивизион (2,7 тыс.), состоявший из 12 батарей с 72 пушками. Суммарная численность этого подкрепления составила 19,7 тыс. чел.(2)

Командовал им Селим Фатхи-паша, ученик Сулеймана-паши, начальника штаба египетской армии времен Мухаммеда Али. Каир выделил также 12 кораблей с 642 пушками, экипажи которых состояли из 6,9 тыс. моряков (3). Командовал эскадрой Хасан-паша аль-Искандарани, изучавший морские науки во Франции. Его именем названа улица в современной Александрии.

Перед отправкой войска в Александрию из Каира прибыл сам правитель Египта Аб-бас-паша. Он заявил личному составу корпуса, что «египтяне должны с высоко поднятой головой защищать свою честь и честь своей страны» (4). Солдаты и офицеры одобрительными криками приветствовали речь правителя. По-другому и быть не могло. Дело не только в военных уставах или верноподданнических чувствах. Война с Россией со стороны Турции и ее вассалов велась во имя ислама, против неверных. Эти чувства с большим пафосом воспел в своих стихах участник Восточной войны, будущий премьер-министр Египта Махмуд Сами аль-Баруди (5).

Египетская эскадра прибыла в Стамбул 14 августа 1853 г. По иронии судьбы корпус был дислоцирован в том самом месте, где за 20 лет до этого разбила свой лагерь русская армия, прибывшая по просьбе султана Махмуда, чтобы воспрепятствовать захвату Стамбула египетским войском. Султан Аб-дул-Маджид удостоил египетские войска своим вниманием и провел смотр. Раньше он не оказывал такого почета даже турецкой армии. Египетские офицеры и солдаты громко приветствовали султана. Каждому командиру части он пожаловал табакерку, а остальным офицерам — месячное жалованье. Ранее в Египте Аббас-паша выдал всем офицерам, отправляемым на фронт, по три месячных оклада.

Несколько дней спустя египетская армия на кораблях была отправлена на Дунайский фронт, где получила боевую задачу, а египетская флотилия вошла в состав союзнического флота, который в сентябре 1853 г. был уже у Босфора.

Согласно данным генерала А.Н. Петрова, автора официальной истории Дунайской кампании и ее участника, численность турецкой армии на правом берегу Дуная составила на 1 октября 1853 г. 150 тыс. чел., русской — примерно столько же (6).

Первое боевое столкновение между подразделениями египетской и русской армий состоялось 23 октября (ст. ст.) 1853 г. в Ру-мелии. 4 ноября вблизи города Ольтеница произошло жестокое сражение, оно продолжалось трое суток. По словам Омара Ту-суна, «египетские солдаты показали редкую смелость». Это обстоятельство подчеркивалось и русскими источниками: «то были лучшие турецкие войска». С обеих сторон насчитывалось несколько сотен убитых и раненых. По некоторым данным, потерь в русских частях было даже больше (7).

Вскоре Аббас-паша получил приказ Порты о присылке второй «нагды». Он направил три пехотных, кавалерийский и артиллерийский полки, которые (в общей сложности 9,1 тыс. чел.) прибыли в Стамбул в начале апреля 1854 г. Оттуда их отправили в Грецию для подавления вспыхнувшего там восстания. Силами турецко-египетской армии оно было потоплено в крови.

Одновременно с боями на Дунайском фронте начал действовать черноморский флот России. Курсировавший вдоль западного берега Черного моря с целью перехвата турецких судов военный пароход «Владимир» 5 ноября 1853 г. вступил в бой с египетским кораблем «Перваз-Бахри», заставил его спустить флаг и, пленив 93 моряка, отбуксировал в Севастополь (8).

Наиболее значительное столкновение на море между российским и турецкоегипетским военно-морским флотом произошло в Синопе, на западном берегу Черного моря. Перед Крымской войной он был превращен англичанами и турками в одну из промежуточных баз для судов, доставлявших оружие и боеприпасы Шамилю. Там происходила перегрузка с кораблей на одномачтовые каботажные суда — кочермы, которые шли к кавказскому побережью.

Русская эскадра обнаружила и блокировала в Синопе значительную часть османского флота, состоявшую из 16 судов при 476 пушках. Помимо корабельной артиллерии, на шести береговых батареях имелось 44 крепостных орудия. На судах также находились 4 тыс. солдат, которых надлежало высадить в Батуми для пополнения анатолийской армии.

Перед сражением адмирал Нахимов предложил противнику сдаться, на что последовал отказ. Лишенные маневра, уступавшие русским кораблям в классе и силе артиллерии, турецкие суда несли огромные потери и гибли одно за другим. Среди атакованных кораблей был египетский фрегат «Думьят» с 56 пушками на борту и с командой в 500 чел. во главе с Ахмедом Ибрахим-беем. После непродолжительного боя фрегат сдался, в руки русских попало более 100 пленных, при допросе которых выяснилось, что «командир и офицеры оставили фрегат, спасаясь постыдным бегством на берег». В Синопском бою османский флот потерял 20% судов и 12% огневой мощи (9).

Самой же крупной потерей египетской эскадры во время крымской кампании явилось кораблекрушение ее двух кораблей в конце октября 1854 г. на пути их следования в Стамбул для ремонта. Разразившийся шторм и туман помешали судам беспрепятственно войти в Босфор. Ураган усилился у самого входа в пролив. Два корабля, «Муфтах Джихад» и «Аль-Бухейра», столкнулись и, получив серьезные повреждения, затонули вместе с находившимися на борту моряками. Погибли 1920 человек, в том числе командующий египетской эскадрой Хасан-паша аль-Искандарани и один из лучших египетских флотоводцев Мухаммед Шин-нан-бей. Спаслось только 130 человек (10).

Между тем бои на Дунайском фронте продолжались. Главной целью русского командования на начальном этапе наступления было овладеть крепостью Силистрия на правом берегу Дуная. Именно там произошли ожесточенные бои между русскими и египетскими войсками. Силистрия имела для русской армии стратегическое значение, так как она была ключом к Валахии.

Главным из фортов Силистрии был Та-бият аль-Араб — «Арабский редут», без взятия которого невозможно было овладеть всей крепостью. Называли его так потому, что там оборонялись четыре египетских батальона. Кроме них, в форте находилось некоторое число турок и 500 албанцев. Египтянами и албанцами командовал Хусейн-бей. Остальные египетские подразделения находились внутри крепости.

Овладев несколькими островами на Дунае напротив Силистрии, русские к 10 мая

1854 г. закончили размещение своих батарей вдоль реки. 19 мая была проведена первая разведка Арабского редута, а на следующий день он подвергся обстрелу 72 орудий. 21 мая против редута была предпринята первая атака, которая была отражена с большими потерями для наступавших. Через неделю, после перегруппировки и пополнения живой силой и техникой, русские войска предприняли продолжительный штурм форта. Он возобновлялся трижды, и каждый раз, проявляя героизм, египетский гарнизон отбивал натиск атакующих. Россиянам удалось преодолеть ров, который окружал форт, и они начали карабкаться на его крутой вал, но защитники форта сбрасывали их обратно в ров. Более того, следующей ночью египетская конница неожиданно произвела налет на расположение русских частей и оттеснила их. Согласно боевым донесениям, потери россиян составили 1500-1800 человек. С 31 мая тяжелая осадная артиллерия, а также орудия днепровской флотилии вели массированный огонь по крепости и ее редутам. Главный удар был направлен на Арабский форт. Под его основную стену был сделан подкоп с целью ее минирования. Однако о нем узнали египтяне, и подрыв стены был предотвращен. Последний штурм форта должен был состояться на рассвете 21 июня. Но в

полночь главнокомандующий Паскевич снял осаду и начал вывод войск из-под крепости (11).

Отход русской армии произошел не столько по военным причинам, сколько в результате крупных политических просчетов Николая I в оценке политики Австрии и Пруссии. Быстрые перемены в развитии австро-прусских и австро-турецких отношений диктовали немедленное снятие осады Силистрии и вывод русских войск из придунай-ских княжеств, что и было сделано.

14 июля 1854 г. умер Аббас-паша, и на его место пришел новый вали Египта — Са-ид-паша, который по приказу Порты направил третье подкрепление турецким войскам, на этот раз в Крым. Согласно воле султана, оно включало шесть пехотных полков (12,6 тыс. чел.), кавалерийский полк (1,2 тыс.) и шесть артиллерийских батарей, на вооружении которых находилось 36 орудий (12).

14 сентября 1854 г. под прикрытием многочисленных боевых кораблей более 300 транспортных судов начали высадку англо-франко-турецкого десанта в районе Евпатории (13). 4 апреля 1855 г. туда были отправлены из Стамбула египетские войска под командованием видного военачальника Ме-некли-паши, который за оборону Евпатории получил турецкий орден «Меджидие». Формируя новый контингент для Порты, Саид-паша отдал приказ об увеличении содержания военнослужащим: унтер-офицерам прибавка составила половину месячного жалованья; старшим лейтенантам и лейтенантам — одну треть; капитанам и майорам — четверть; подполковникам и более высоким чинам — пятую часть месячного жалованья.

В задачу этого экспедиционного корпуса (совместно с турками) входило удержание Евпатории как плацдарма для наступления союзных войск вглубь Крымского полуострова. Гарнизон города составлял 40 тыс. человек, в число которых входили 5 полков египетской пехоты в количестве 15 тыс. человек . (14)

По словам египетского историка Абд ар-Рахмана ар-Рафии, бои за Евпаторию носили ожесточенный характер. Первые столкновения между египетским контингентом и русской армией произошли 11-18 февраля 1855 г. Несмотря на мощное наступление русских войск под командованием генерала Хрулева, турецко-египетские части артиллерийско-ружейным огнем нанесли большой урон атакующим и вынудили их отступить. В этих сражениях россияне потеряли до 500 человек убитыми, турки вместе с египтянами — чуть более 100 человек убитыми и около 300 ранеными (15).

28 февраля во время внезапной ночной атаки русских частей в Евпатории погиб главнокомандующий египетскими войсками Селим-паша Фатхи. Смерть военачальника явилась огромной утратой для армии и произвела тяжелое впечатление на солдат и офицеров. «Египет с болью воспринял его гибель, ведь он потерял редкого по своим способностям полководца, честного человека», — писал ар-Рафии (16). Селим-паша похоронен в Евпатории, на его могиле поставлен бронзовый памятник. В этом городе погибли также командиры двух египетских пехотных полков.

В июне 1855 г. 10-тысячная египетско-турецкая армия Омер-паши была переброшена под Севастополь, ко второй английской дивизии, дислоцированной в районе Инкерманских высот, откуда готовилось наступление на город. После почти годовой героической обороны Севастополь пал в сентябре 1855 г.

После взятия Севастополя главнокомандующий союзными армиями Пелисе принял решение о дальнейшем наступлении вглубь полуострова. Для выполнения этой задачи он направил три французских кавалерийских полка под командованием генерала Долонвиля и три дивизии под началом турецкого фельдмаршала Ахмед-паши. Две дивизии были турецкими, третья состояла из египетских пехотинцев (17).

Между союзническими и русскими частями происходили лишь небольшие стычки, имевшие тактический характер, так как стратегическое значение приобрели военные действия в Трапезунде и под Карсом,

куда вскоре был направлен трехтысячный египетский корпус. Там он понес тяжелые потери, которые значительно увеличились вследствие сильных морозов зимы 1855-1856 гг. и плохого снабжения продовольствием. Кроме того, холера ежедневно уносила до 80 жизней (18).

Сокрушительным поражением для турецкой армии закончилась авантюрная операция в Мингрелии, которую Омер-паша предпринял по настоянию командующего английскими войсками в Крыму. Ее остатки поспешили сесть на суда и убраться восвояси. Среди них были и египетские подразделения (19).

К концу 1855 г. военные действия прекратились. 13 февраля 1856 г. было заключено перемирие, а 30 марта на последнем заседании Парижского конгресса был подписан мирный трактат.

После окончания войны султан Абдул-Меджид в начале мая 1856 г. направил Са-ид-паше фирман, в котором благодарил его за помощь. Египет предоставил Порте не только свою армию и флот, но и вооружение, и финансовую поддержку. Так, при Аб-басе-паше ей было передано 85 тыс. ег. ф. В декабре 1853 г. было отправлено 25 тыс. ружей, а в октябре 1854 г. — 36 пушек и 1080 снарядов (20).

Несмотря на противостояние в Крымской войне, в отношениях Египта к России не было враждебности. Об этом свидетельствует предложение хедива Исмаила генералу Р.А. Фадееву (1824-1883) в 1870 г. заняться модернизацией египетской армии. В 1874 г. Фадеев принял это предложение. Русский генерал писал: «…я не знаю положительно, зачем хочет меня египетское правительство: для устройства ли армии против Турции, или для войны с Абиссинией, в виду которой она давно уже подыскивает какого-нибудь европейского генерала с некоторой известностью; мое же имя, конечно, случайно стало довольно известным на Востоке и в славянских землях. Первой цели — вооружения против Турции, я готов посвятить всего себя, но вторую цель — войну с Абссинией, я не могу принять по совести» (21).

Р.А. Фадеев пробыл в Египте два года и покинул его в 1876 г., в канун новой русско-турецкой войны, оставаясь в самых лучших отношениях с египетским правительством и лично с хедивом. Русского генерала даже считали «египетским военным министром». Р.А. Фадеев склонял хедива к более самостоятельной политике, понимая, как выгодно вбить клин между Турцией и Египтом, поднять роль последнего, высвободив его из-под власти султана (22). Кстати говоря, некоторые представители российских дипломатических кругов рассчитывали на поддержку Египта в случае возникновения новой русско-турецкой войны. Однако генеральный консул России в Каире И.А. Лекс подчеркивал, что «это совершенно нереально, поскольку такой шаг хедив мог бы предпринять лишь с согласия Англии» (23).

Действительно, Египет выступил союзником Блистательной Порты. Под давлением Турции и Англии хедив запретил проход российских судов через Суэцкий канал, несмотря на заверения России в том, что она не намерена угрожать Египту и безопасности морского пути через Суэцкий канал. В письме государственного канцлера князя

А.М. Горчакова к послу России в Лондоне графу П.А. Шувалову говорится: «Императорский кабинет не желает ни блокировать, ни прерывать судоходство по Суэцкому каналу, ни каким-либо образом угрожать ему. Он считает канал международным предприятием, в котором заинтересована торговля всего света и который должен оставаться свободным от всякого нападения. Египет есть часть Турецкой империи, и его контингенты присутствуют в турецкой армии. Россия поэтому может считаться в войне с Египтом. Тем не менее Императорский кабинет не оставляет без внимания ни европейских интересов, замешанных в этой стране, ни в особенности интересов Англии. Он не включает Египет в район своих боевых действий.» (24).

В угоду Великобритании и Османской империи хедив Исмаил потребовал выезда из Египта генерального консула России, сославшись на то, что его пребывание в Каире дает повод султану подозревать хедива в сношениях с врагом. Зато в случае отъезда И.А. Лекса хедиву будет легче под разными предлогами отклоняться от притязаний Порты.

В Петербурге понимали вынужденный характер решения хедива оказать султану военную помощь. Поэтому участие египетских войск в русско-турецкой войне не наложило негативного отпечатка на характер взаимоотношений России с Египтом. Более того, русское правительство быстро восстановило дипломатические отношения с ним, пытаясь ослабить позиции Англии в Египте.

Во Всеподданейшем докладе МИД царю за 1876 г. говорится: «Несмотря на крайне затруднительное финансовое положение свое, хедив принял горячее участие в войне, происходившей на Балканском полуострове. По требованию султана он с величайшею готовностью отправил в Константинополь вспомогательное войско из 6 тысяч пехоты с довольно значительной артиллерией. Солдаты были хорошо вооружены и снабжены в изобилии военными снарядами. Отряд этот впоследствии был увеличен посылкою под-креплений» (25).

Историк Абд ар-Рахман ар-Рафии, интерпретируя по-своему войну на Балканах, пишет, что Россия, подстрекая балканские княжества на восстание, готовила себе почву для вмешательства в эти события после того, как Турция распылит свои силы на подавление локальных волнений. Апогеем этих волнений стало восстание в Герцеговине в 1875 г., перекинувшееся затем в Боснию. Сербия активно помогала повстанцам. Поэтому Турция потребовала от хедива Исмаила подмоги в войсках. Хедив отправил 7 тыс. солдат и офицеров под командованием генерала Рашид-паши Хосни. Египетский корпус в составе турецкой армии принял участие в умиротворении славян (26).

В начавшейся в апреле 1877 г. новой русско-турецкой войне в боевых сражениях опять встретились россияне и египтяне. Как и во время Крымской войны, султан запросил военную помощь у хедива. Но Исмаил медлил направлять ее из-за расстройства финансовых дел в стране и соответствующей позиции кредиторов и контролеров, что вызвало гнев Порты. Испугавшись реакции Турции и боясь остаться один на один с европейскими державами в тех непростых условиях, хедив решил выполнить приказ султана. Чтобы решить проблемы финансирования новой кампании, он внес на обсуждение Консультативного совета т.н. «военный налог», составлявший 10% общих бюджетных поступлений. На эти средства и был подготовлен экспедиционный корпус в составе 12 тыс. человек, который возглавил сын правителя Хасан-паша (27). По сведениям штаба действующей русской армии, Турция располагала полевыми войсками в 377 тыс. человек, из них 12 тыс. чел. были египтяне (28).

Российский «Морской сборник» отмечал: «Подобно тому, как в прошлые годы, так и в настоящую кампанию для борьбы с Россией Турция поспешила потребовать вспомогательные войска из Египта». Тот же источник сообщал, что хедив по требованию Порты должен был выставить 10000 человек. Передовой контингент экспедиционного корпуса состоял из 6000 пехотинцев, 1100 кавалеристов, 500 артиллеристов с двумя крупповскими батареями. Кроме того, хедив в качестве подарка прислал султану 500 ружей системы «Ремингтон», один миллион патронов, полевую батарею и три паровые шлюпки для действий на Дунае. Но в течение двух недель египетская военно-транспортная экспедиция задерживалась с отплытием, по словам египтян, из-за того, что «русский флот вышел из Америки неизвестно по какому направлению. Наша десантная экспедиция может встретиться с ним: даже для Турции мы не можем рисковать нашими судами и людьми». Причину этого риска, видимо, нетрудно было понять, вспомнив историю военно-морских сражений между Россией и Египтом. Только после прибытия турецкого конвоя из 4-х кораблей 11 мая 1877 г. египетский десантный корпус, наконец, отправился из Александрии. Через пять дней в Константинополь был отправлен новый транспорт с войсками численностью 3000 человек (29).

Участие египтян в войнах против России могло быть формальным поводом для ужесточения отношений с Египтом. Однако этого не происходило. Во-первых, политическая изоляция России в то время в Европе и ее интересы на Востоке требовали от царских дипломатов проведения гибкой политики по отношению к этой стране. Во-вторых, Россия хотела ослабить своего извечного врага — Османскую империю и надеялась со временем привлечь себе в союзники Египет. Поэтому участие египетских войск в русско-турецких войнах второй половины Х1Х в. не вносило изменений в целом дружественные отношения между двумя странами. Более того, после окончания войны 1877-1878 гг. МИД России обращал внимание своего генерального консула в Каире И.А. Лекса, главным образом, на то, чтобы «он старался по возможности ослаблять влияние Англии, приобретавшее решительный перевес в Египте». Для этого ему поручалось избегать прямого вмешательства в дела управления Египтом, но стараться приобрести личное влияние на хедива и его министров, давая им понять, что, несмотря на неприязненный образ действия их во время минувшей войны, Императорское правительство по-прежнему будет благосклонно относиться к интересам Египта» (30).

Во время русско-турецкой войны египетские войска находились в Андрианополе, Добрудже, Базарджике (Шумле), Шипке, Салониках, Софии, Константинополе. В конце войны, в январе 1878 г., египетский экспедиционный корпус численностью в 5 тыс. человек дислоцировался в Варне (31). Египтяне сражались против русской армии в Андрианополе, где, по воспоминаниям В.И. Немировича-Данченко, их тыловые части, «громадные обозы и сто верблюдов», попали в плен (32). В руках русских оказались многочисленные погонщики, возницы и другие военнослужащие из тыловых подразделений. По нашим подсчетам, общая численность египетского экспедиционного корпуса в 1877-1878 гг. составляла примерно 20 тыс. человек.

Война имела катастрофические последствия для османской армии. Исходя из данных РГВИА, общее число военнопленных превысило 140 тыс. человек, которые размещались небольшими группами по несколько десятков человек в 161 городе Европейской России (по другим данным — в 172 городах) (33). По оценке В.В. Белякова, пленных египтян насчитывалось приблизительно 8 тыс. человек (34).

Для обслуживания столь громадного числа пленных подданных Османской империи была создана Комиссия о турецких военнопленных под председательством генерал-адъютанта князя Голицына, которая включала, главным образом, медицинских работников. В ее компетенцию входил объезд пленных, проверка условий их проживания, лечения, выслушивание их жалоб и пожеланий; свои отчеты она направляла в столицу.

У населения снимали квартиры для пашей и офицеров, которые еще получали денежное содержание: паши 1017 руб. в год, офицеры в зависимости от звания — от 276 до 441 рубля. Солдаты и сержанты располагались в помещениях, которые в гигиеническом отношении не уступали казармам, предназначенным для нижних чинов русской армии. Пищевое довольствие выдавали с поправками на турецкие традиции: вместо черного хлеба полагался белый, правда, по стоимости, а не по весу, щи заменялись супами из круп. Военнопленные получали зимнюю одежду и обувь, пользовались такой же медицинской помощью, как и русские солдаты (35).

Пленные общались с местным населением уже хотя бы потому, что они могли устраиваться на работу. При этом они отдавали половину заработка властям на свое содержание, остальную его часть они могли тратить, как хотели, в том числе сберегать для дома. Кроме того, они свободно передвигались в пределах населенного пункта, где проживали, а паши и офицеры могли менять квартиры по своему усмотрению.

В соответствии с решениями Берлинского конгресса пленных стали отправлять на родину с декабря 1878 г. по маршруту Одесса (Севастополь) — Константинополь -Александрия. В сентябре 1880 г. Генштаб заявил о том, что военнопленных в России больше не осталось (36). Затяжка с отправлением была связана и с их разбросанностью по стране, и с большим числом больных и раненых, проходивших лечение в госпиталях.

Пребывание египтян в плену после русско-турецкой войны во многих городах Европейской России привело к ряду интересных фактов. Среди них то обстоятельство, что некоторые из плененных египтян остались в России, добровольно приняв российское подданство. Ряд из них даже крестились, приняли русские имена (37).

После двух-трехлетнего пребывания египтян в таком плену они не чувствовали неприязни к русским, более того, с теплотой вспоминали о них и неизвестной им дотоле «диковинной» Московии, причем историческая память об этом оказалась весьма стойкой (38).

О симпатиях египтян к русским сообщал полковник Генштаба В.А. Соллогуб после своих встреч с населением Бильбейса и других городов египетской Дельты, сразу после разгрома англичанами армии Ахмеда Ораби-паши под Телль аль-Кебиром в 1882 г. Он писал, что египтяне, непрерывно повторяя «москов» и «руси», очень рады были видеть его и поговорить с русским. Они считали русских врагами англичан, спрашивали, «хотят ли русские взять Лондон» и «нет ли у Соллогуба писем русского правительства, которыми англичанам запрещается занимать Египет и которые непременно должны быть посланы, как они об этом слышали». Далее Соллогуб сообщал: «.те же арабы пояснили мне, что Араби-паша, перед сдачею, выкинул русский флаг и распространялся потом в уверении о своей любви к русским и о ненависти к англичанам». В дальнейшем окружавшие Соллогуба египтяне продолжали его уверять в любви и уважении к россиянам и отказывались от бакшиша за предоставленные им услуги (39)

Зависимость Египта от Османской империи во второй половине XIX в. дважды сталкивала египтян с россиянами на поле боя. Однако это не испортило отношений между двумя государствами. В Петербурге понимали вынужденный характер участия Египта в войнах против России, а в Каире знали, что Россия заинтересована в существовании независимого и сильного Египта в тылу Османской империи. Что же касается пребывания тысяч египтян в плену в России, то оно лишь укрепило симпатии египтян к русским и тем самым содействовало сближению двух народов.

Примечания

1 Тусун, Омар. Аль-джейш аль-мысрий фи аль-харб ар-русийя аль-мааруфа бихарб аль-Кырм. 1853-1855 (Египетская армия в русской войне, известной под названием Крымской). Репринтное издание. Каир, 1993, с. 245.

2 Там же, с. 47, 93-96.

3 Там же, с. 47.

4 Там же, с. 92-93.

5 Диван (собрание сочинений) Махмуда Сами аль-Баруди. Ч. 1. Каир, 1954, с. 131-141.

6 Петров А.Н. Война России с Турцией. Дунайская кампания 1853 и 1854 гг. СПб., 1890, с. 125.

7 Тусун, Омар. Указ. соч., с. 154; Петров А.Н. Указ. соч., с. 153.

8 Зверев Б.И. Синопская победа. Симферополь, 1954, с. 46.

9 Там же, с. 96-130.

10 Ар-Рафии, Абд ар-Рахман. Аср Исмаил (Эпоха Исмаила). Ч. 1. Каир, 1987, с. 41.

11 Российский государственный военноисторический архив (РГВИА). Ф. 401, оп. 4, д. 10, л. 8-10; там же, доп. оп., д. 499, л. 6-7; Тусун, Омар. Указ. соч., с. 147-154.

12 Тусун, Омар. Указ. соч., с. 181.

13 Одесский вестник. Одесса, № 131, 1855.

14 РГВИА, ф. 452, оп. 4, д. 204, л. 9.

15 Ар-Рафии, Абд ар-Рахман. Указ. соч., с. 41-42.

16 Там же, с. 42.

17 Тусун, Омар. Указ. соч., с. 211.

18 РГВИА. Ф. 481, доп. он., д. 687, л. 31.

19 Ахмед, Хусейн. Маусу а тар их мыср (Энциклопедия по истории Египта). Т. 3. Каир, 1985, с. 187; Ибра-гимбейни Х.М. Кавказ в Крымской войне 1853— 1856 гг. и международные отношения. М., 1971, с. 335-336.

20 Тусун, Омар. Указ. соч., с. 220, 246-248.

21 Фадеев Р.А. Собрание сочинений. Т. 2. СПб., 1886, с. 119.

22 Там же.

23 Цит. по: Бондаревский Г.Л. Русско-египетские отношения в XIX в. М., 1960, с. 47.

24 Цит. по: Седельников Г.В. Русско-турецкая война 1877-1878 гг. СПб., 1879, с. 349.

25 Египет глазами россиян середины XIX — начала XX в. Политика. Экономика. Культура. Составление, предисловие, комментарии, примечания и перевод Г.В. Горячкина // Народы Ближнего Востока. Вып. XV, кн. 2. М., 1992, с. 46.

26 Ар-Рафии, Абд ар-Рахман. Указ. соч., с. 199-200.

27 Там же, с. 200.

28 РГВИА. Ф. 485, оп. 1, д. 753, л. 57.

29 Морской сборник. СПб., 1877, № 7, с. 69-73; там же, № 8, с. 84-92.

30 Египет глазами россиян, с. 48.

31 Сборник материалов по русско-турецкой войне 1877-1878 гг. Вып. 12. СПб., 1903, с. 90, 145.

32 Немирович-Данченко В.И. Год войны. СПб., 1878. Т. 2, с. 192.

33 РГВИА. Ф. 400, оп. 3, д. 2038, л. 106-107; там же, д. 2047, л. 106-197.

34 Беляков В. В. Пленные египтяне в России (вторая половина XIX в.) // Геомилитаризм. Геополитика. Безопасность. Вып. 9. М., 2005, с. 451.

35 Подробнее об этом см.: Беляков В.В. Указ. соч., с. 452.

36 РГВИА. Ф. 400, оп. 3, д. 2107, л. 14 об.

37 Беляков В.В. Указ соч., с. 453.

38 Подробнее об этом см.: Беляков В.В. «Московит — хорошо…» // Азия и Африка сегодня, №8, 2009, с. 60-61.

39 Египет глазами россиян, с. 149-150.

КиберЛенинка: https://cyberleninka.ru/article/n/egipetskie-voyska-v-krymskoy-i-russko-turetskoy-1877-1878-gg-voynah