Military Crimea

Доктор Джеймс Барри (1785-1865 гг.). Рисунок (карандаш и акварель). Неизвестный автор. Надпись на обороте гласит: «нарисовано офицером Буффс».

Портрет доктора Джеймса Барри в 1820-х годах. Из Музея Африки. Йоханнесбург. 

Доктор Джеймс Барри в гражданской одежде. Около 1865 г. 

Джеймс Барри в военной форме. Возможно в период Восточной (Крымской) войны (1853-1856 гг.). 

Флоренс Найтингейл назвала доктора Барри «зверем». Фото Генри Геринга, около 1860 г. Национальная портретная галерея в Лондоне.

Барри в старости, слева, с Джоном, его слугой и собакой Психеей. Около 1862 г. Ямайка.

Надгробие доктора Джеймса Барри на кладбище Кенсал Грин в Лондоне. Из Интернета.

С. Ченнык (Симферополь)

Английский врач и Крымская война (1853-1856 гг.): мужчина или женщина? Почти сегодняшние традиции…

Все помнят, что у войны — не женское лицо. Наверное, соглашусь. Но времена изменились и сейчас в солдатском строю воюют женщины.

Даже в наши дни женщинам порой приходится выдавать себя за мужчин, чтобы добиться карьерного успеха.

Всем известен пример Джоан Роулинг, которая, публикуя в 1997 г. первую книгу о Гарри Поттере, поставила на обложке гендерно нейтральное «Дж. К. Роулинг»: издатели считали, что книгу, написанную женщиной, мальчики читать не будут. Впрочем, когда-то, чтобы сделать полноценную карьеру, женщинам приходилось не просто брать мужские псевдонимы, но и буквально притворяться мужчинами.

Но одно работа в офисе, а участвовать в войне совсем другое. Армейская служба уже давно не считается чисто мужским занятием, и все же участие женщин в боевых действиях на линии фронта — скорее исключение из общей практики. Но в сегодня идущей СВО женщины по обе стороны фронта все чаще примеряют на себя мужские специальности и доказывают, что отвага — это не гендерное понятие.

Сама история доказывает это. Мы вспомним «кавалерист-даму» Надежду Дурову. Она превратилась в офицера Александра Соколова в тяжелый 1812 г. В Восточной (Крымской) войне (1853-1856 гг.) участвовала Евгения Брытова, которая под именем Александра Воинова, обороняла Севастополь в чине унтер-офицера и награждена Георгиевским крестом!   

Подобные истории происходили и с воевавшими с другой стороны линии фронта. Да и личности эти очень интересные.

В нынешнее время сложно найти этому название, особенно когда в Европе ЛГБТ правит бал. Пусть каждый сам решает – что, где и с кем происходило.  

Мы знаем о жизни и судьбе доктора Джеймса Барри[1] (1799-1865 гг.), который имел успешную карьеру в качестве армейского врача и участвовавшем Восточной (Крымской) войне в том числе под Севастополем.

Доктор Джеймс Барри: генеральный инспектор больниц, военный хирург, дуэлянт, реформатор, покоритель женщин, эксцентричный человек. Он провел первое кесарево сечение в Африке, был депортирован с острова Св. Елены и устроил Флоренс Найтингейл взбучку в Крыму. Дома его окружал целый зверинец животных, включая кошку, козу, попугая и полдюжины маленьких терьеров.

После смерти выяснилось, что Джеймс родился женщиной, но жил и одевался как мужчина.

Это удивительная правдивая история Маргарет Энн Балки, молодой женщины, которая нарушила правила английского общества, чтобы стать одним из самых уважаемых хирургов века. Ее жизнь стала одним длинным, дерзким актом обмана, который позволил ей подняться до положения, которого никогда не достигала ни одна женщина, но он также оставил ее в изоляции, даже лишив ее возможности быть с мужчиной, которого она любила.

Теперь по порядку…

Как из Маргарет Балкли стал Джеймс Барри. Ранняя жизнь и образование

Джеймс Барри впервые упоминается в записях в 1809 г. Это было незадолго до того, как он поступил в Эдинбургский университет (Шотландия) для изучения медицины. Широко распространено мнение, что Барри родилась под именем Маргарет Энн Балкли. Ее родителями были Мэри Энн и Джерем Балкли из Корка в Ирландии, около 1789 года. Маргарет Балкли исчезает из записей незадолго до появления Джеймса Барри. Кроме того, анализ почерка их писем предполагает совпадение.

Расплывчатые и порой противоречивые заявления Барри о своем детстве также вызвали вопросы о его личности при рождении. Например, он делал непоследовательные ссылки на дату своего рождения.

Другие доказательства, которые приводят историки, связывающие Балкли с Барри:

– Художник Королевской академии по имени Джеймс Барри, вероятно, был дядей Маргарет. Он познакомил своего молодого родственника с венесуэльским революционным генералом Франсиско де Мирандой и Дэвидом Стюартом Эрскином, лордом Бьюкеном. Эти связи придали начинающему врачу авторитет. Они также, по-видимому, вдохновили его на выбор имени. Художник Джеймс Барри умер в 1806 году, и его деньги позволили Джеймсу Миранде Стюарту Барри оплатить обучение в университете.

– Мэри Энн Балкли сопровождала Барри в Эдинбурге как его тетя. Однако Барри однажды представил ее как свою мать.

– В письме генералу де Миранде Барри просит его не упоминать Маргарет Балкли: «Поскольку лорд Б. и никто здесь ничего не знает о дочери миссис Балкли, я верю, мой дорогой генерал, что ни вы, ни доктор не упомянете в своей переписке ничего о дружбе и заботе обо мне моей кузины».

– В одном из писем Маргарет Балкли однажды выразила свое желание служить в армии, как это сделал Барри: «Если бы я не была девчонкой, я бы стала солдатом!»

Когда Барри начал обучение в Эдинбургском университете, туда принимали только мужчин. Многие считают, что именно поэтому Барри принял мужскую идентичность.

Ходили слухи, так как невысокий рост Барри, высокий голос, худощавое телосложение и гладкая кожа заставили многих людей подозревать, что Барри был ребенком, слишком молодым, чтобы поступать в медицинскую школу, но Барри так и не сломался. Когда Барри не разрешили сдавать экзамены, потому что они подозревали, что он слишком молод, вмешался лорд Эрскин.

Барри получил степень доктора медицины в 1812 году, защитив диссертацию по бедренным грыжам (менее распространенный тип грыжи, который чаще всего встречается у пожилых женщин). Затем он вернулся в Лондон и прошел еще несколько курсов по хирургии и анатомии. В то время это были относительно новые области. Барри был принят в Королевский колледж хирургов в Лондоне в начале 1813 года.

Начнем с того, что, будучи женщиной, он никак не мог стать врачом. Сейчас считается, что Барри изначально был известен как Маргарет Энн Балкли и принял мужской облик, чтобы получить медицинское образование в то время, когда женщинам фактически было запрещено заниматься такой карьерой в Англии.

Армейская медицинская карьера

Действительно, Джеймс Барри сдал устный экзамен армейской медицинской комиссии в июле 1813 г. Барри поступил на службу в армию в качестве помощника хирурга, где его возраст снова был поставлен под сомнение, но в конечном итоге ему разрешили служить.

Он начал свою карьеру в армии в качестве ассистента в военных госпиталях в Челси и Плимуте, в Англии. Через два года он получил свое первое зарубежное назначение в Капскую колонию (сейчас Южная Африка).

Так началась его долгая, выдающаяся и порой бурная карьера в Британской империи. Где бы его ни назначали, Барри боролся за улучшение гигиены, санитарии и медицинских стандартов.

Врач прибыл в Кейптаун в 1816 г., где в течение 12 лет прошел путь от помощника хирурга до колониального медицинского инспектора, врача в доме губернатора и инспектора многих государственных учреждений. Считали, что улучшил обращение с заключенными, больными проказой и пациентами в приютах.

Его делами стали ужесточение правила выдачи лекарств пациентам. Его стремление к реформам, вспыльчивость и громкое недовольство бюрократией часто приводили к личными неприятностям. Однажды он был понижен в должности, арестован и даже дрался на дуэли с армейским капитаном.

В Южной Африке Барри успешно выполнил одно из первых зарегистрированных кесаревых сечений, в результате которого выжили и мать, и ребенок.

После Кейптауна Барри начал работать на Маврикии, а затем на Ямайке. На Ямайке его реформы привели к снижению числа смертей в военных лагерях. Там же он впервые участвовал в реальных боевых действиях на передовой во время Великого восстания рабов на Ямайке в 1831-1832 годах.

Его следующим назначением стала должность главного врача на острове Св. Елены. Во время отбывания пожизненной ссылки на этом острове Наполеона Бонапарта, который вызвал доктора Барри для лечения сына своего личного секретаря.

Но и там врач показал себя скандалистом. Барри был известен своим вспыльчивым, горячим нравом. Пациенты, начальники, армейские капитаны и даже, во время событий в Крыму во время войны, сама Флоренс Найтингейл были объектом его гнева.

За два года пребывания на острове его дважды арестовывали. Первый арест произошел после того, как Барри оскорбил помощника местного шерифа, «прыгнув через его голову», обратившись к его начальнику. Барри был признан невиновным в «поведении, недостойном офицера и джентльмена» после военного трибунала.

Мало было информации о втором инциденте на острове. Однако, похоже, что Барри был арестован за отказ подчиниться властям, когда он не одобрил отпуск по болезни здорового капитана полка.

В конце концов своими принципиальностью и упорностью он всем надоел. Барри отправили обратно в Англию, но теперь под военным арестом. Суд прошел и вскоре с него были сняты обвинения.

Он продолжил свою карьеру в Вест-Индии, пройдя путь до главного врача на Тринидаде. Будучи «женщиной в маскировке», Барри постоянно рисковал быть обнаруженной и разоренной.

Когда заболел малярией в Тринидаде в 1842 г., его секрет был раскрыт коллегой-хирургом, который осмотрел его, пока он спал. Хирург поклялся хранить тайну, и это обязательство он, по-видимому, выполнил.

Но уже после выздоровления он вернулся в Англию и снова получил должность главного врача на острове Мальте.

Его карьерная траектория была зигзагообразной. Находясь на Мальте, доктор Барри снова оказался в фаворе, когда герцог Веллингтон похвалил его за введение общественной санитарии и предотвращение эпидемии тифа на Корфу. Он был повышен до самого высокого звания, которого мог достичь армейский врач, — генерального инспектора британских госпиталей, эквивалента бригадного генерала.

Восточная (Крымская) война (1853-1856 гг.)

В Восточной (Крымской) войне (1853-1856 гг.) Барри участвовал с самого начала.  

В начале войны он был повышен до звания заместителя генерального инспектора на Ионических островах, где он ухаживал за больными солдатами, отправленными на Корфу, ранеными во время Крымской войны. Барри организовал госпиталь для раненых солдат на Корфу.

После его исключительной работы в Греции, которая включала поддержку солдат его полка в Пирее «лекарствами, удобствами и припасами», он также получил похвалу от адмирала Лайонса за «командование «Модестой» за мое рвение и службу, обнаружение причин злокачественной лихорадки на борту этого судна, и за мое успешное лечение больных и очищение корабля».

Генерал лорд Раглан, командующий британскими войсками во время Крымской войны, попросил выдающегося врача нанести «светский визит» на поле боя. Английский военачальник приглашал его не просто так. Лорд уставший от постоянных кляуз журналиста Рассела и постоянных интриг Найтингейл, прекрасно знал Барри как специалиста.

В начале своей карьеры военного врача Барри был назначен лечащим врачом к брату Раглана – лорду Чарльзу Сомерсету, тогдашнему губернатору Кейптауна. Барри спас жизнь одной из его дочерей и стал любимцем семьи.

Раглан, в итоге стал главнокомандующим британских войск в Крыму, и завистники Барри нередко упоминали, что назначение его на должность генерального инспектора госпиталей в Крыму, больше связано не с его способностями врача, а с дружбой с семьей главнокомандующего Раглана.

Один из сотрудников главного врача Британской армии Джона Холла в конце 1854 г. записал в своем дневнике, со слов своего начальника, что Раглан хотел «избавиться» от него, чтобы «освободить место для своего протеже Барри».

На самом деле Барри был полностью занят до следующей осени на Корфу, наблюдая за лечением 500 раненых в Крыму и, добровольно взявшись за это дело, добился большего снижения уровня смертности, чем когда-либо регистрировался в Скутари.

Во время службы в период Крымской войны доктор Джеймс Барри, продолжал служить в Крыму в течение трех месяцев, где у него якобы была публичная ссора с Флоренс Найтингейл. Флоренс всегда использовала свое влияние и авторитет при дворе королевы Виктории и, особенно, у принца Альберта. В свой актив она использовала эффективность деятельности ее госпиталей в Скутари и Балаклаве.

Барри отправился в Балаклаву, где находился печально известный госпиталь, где больше солдат умирало от инфекций, чем от боевых ран.

Здесь случилась известная «драка» с Флоренс Найтингейл, любимицей королевы Виктории.[2] В своей соленой манере он упрекал Найтингейл за ее шляпу или за ее отсутствие.

Она назвала его «грубияном», «зверем». Началась взаимная и пожизненная ненависть. Найтингейл действительно улучшила санитарные условия в Скутари, но ее достижения меркли рядом с достижениями Барри, примерно тридцатилетней давности, в Кейптауне.

Во время Крымской войны доктор Барри столкнулся с этой англичанкой в Скутари. Найтингейл описала эту встречу с Барри как «самое закаленное существо, которое я когда-либо встречала в армии».

Будем считать это встречей двух людей, делавших одно дело, но ненавидевших друг друга.   

Тем временем Раглан умер, а в 1855 г. Барри все-таки прибыл в Крым. Когда эту новость узнала Найтингейл, она была в ярости и написала Холлу из Скутари письмо с предупреждениями с описанием возможных проблем, ожидающих по приезду Барри: «…я могу предупредить вас, что вас ждет визит знаменитого доктора Барри. Вчера он зашел ко мне, и, поскольку я никогда раньше с ним не встречался, его появление и разговор меня несколько удивил. Он, похоже, впал в старческий маразм и невыносимый зануда…. Он будет ожидать, что вы будете прислушиваться к каждому его слову. Вы осведомлены о скандалах, которые происходили у него с тех пор, как он поступил на службу».

Холл и Барри встретились в Крыму и неожиданно стали друзьями. Позже Холл отправил Барри копию своих замечаний по отчету Крымской санитарной комиссии, который был подготовлен Флоренс Найтингейл. Он содержал резкую критику медицинского департамента армии.

Неистовая преданность Барри службе очевидна в его одобрительном отзыве о рукописи Холла.

Естественно, Найтингейла была в ярости. Во время их единственной известной встречи с Барри в Балаклаве Флоренс вспоминала об этом случае с некоторой горечью: «За всю свою жизнь я никогда не получала такой оценки как от этого негодяя …. Барри, сидящего на его лошади, пока я пересекала больничную площадь. Он заставил меня стоять посреди целой толпы солдат, комиссариата, слуг, сопровождающих в лагере и т.д., и т.п., каждый из которых вел себя как джентльмен во время выговора, который я получила, в то время как он вел себя как скотина…. После его смерти мне сказали, что он был женщиной…. Я бы сказал, что она была самым жестоким созданием, которое я когда-либо встречала».

Карьеры двух известных женщин XIX в. пересекаются в этом месте. Каждая выбрала свой путь, позволяющий преодолеть ограничения, налагаемые на ее пол. Обе они отвергали традиционные женские социальные и семейные роли.

В 1855 г. тем более в войне, обе они были женщинами в мире мужчин, чьи цели отражали разные амбиции. Джеймс Барри присоединился к существующей профессиональной структуре и проводил поэтапные реформы изнутри.

Флоренс Найтингейл решила создать совершенно новую структуру. В Крыму Барри мог бы пользоваться своим положением и властью над Найтингейл, но она, вероятно, и понятия не имела, насколько глубоко это повлияет на ее собственную будущую карьеру молодой «леди с лампой».

Англия проигнорировала подвиг Барри, но продолжала прославлять свою любимую «Даму с лампой» — это осознание могло вдохновить Барри на раздражение, но эта ссора навсегда подорвала его репутацию.

Ему было отказано в рыцарском звании, которого заслуживала его карьера, его армейские проступки были пересмотрены, и Найтингейл добилась его исключения из ее Королевской комиссии по военным врачам. Ее наследие было национальным достоянием, его наследие было «сноской в ​​имперских странностях».

В его отношении к Флоренс было профессиональная ревность. Действительно, он организовал и руководил образцовым госпиталем для выздоравливающих раненых на Корфу во время этой войны и постоянно конфликтовал с Флоренс Найтингейл в Скутари.

Возможно, под своей мужской маской Маргарет завидовала похвалам, которые воздавались ее коллеге-женщине за внедрение мер гигиены и санитарии, которые доктор Барри практиковала много лет в безвестности.

В Канаде сохранены записи под названием «Меморандум о службах доктора Джеймса Барри, генерального инспектора больниц». Это было написано доктором Барри в конце его карьеры после службы в Канаде, когда он вернулся в Лондон в 1859 г. В них доктор Джеймс Барри ссылается на Крымскую войну (1854-1856) и вот его воспоминания:  

«Вскоре после этого я был повышен до звания заместителя генерального инспектора на Ионических островах. В период моей службы там была объявлена ​​война России, и по моему предложению лорду Раглану и генеральному инспектору сэру Дж. Холлу 500 больных и раненых из Крыма были отправлены и помещены под мою опеку на Корфу, более 400 из них вернулись годными к активной службе, восстановив здоровье в необычайно короткий срок, а я сам отправился в отпуск в Крым, где оставался около трех месяцев с 4-й дивизией перед Севастополем и оказался полезным, поскольку представились возможности, что может быть засвидетельствовано сэром Джоном Холлом, полковником и офицерами …».

Генеральный инспектор военных госпиталей в Канаде

В 1857 г. Джеймс Барри был направлен в провинцию Канада и прибыл в Монреаль. Здесь он получил высшее звание для офицеров-медиков в армии: генеральный инспектор военных госпиталей.

Проведя первые 45 лет своей карьеры в жарком климате, он отметил, что это назначение было «чтобы остыть после такого долгого пребывания в тропиках и жарких странах».

Это был намек на неприятности, в которые он часто попадал. Будучи генеральным инспектором больниц, Барри курировал казармы и больницы в Монреале, Квебеке, Торонто и Кингстон, он, и на предыдущих должностях, начал реформировать стандарты медицинского обслуживания в армии.

Здесь внес больше разнообразия в рацион солдат. Он настаивал на установке печей в кухонных помещениях казарм, чтобы персонал мог готовить более широкий ассортимент продуктов. Будучи приверженцем санитарии, он улучшил дренажные и канализационные системы в казармах Квебека.

Когда он прибыл в Канаду, у женатых солдат и их жен не было отдельных спальных помещений. Вместо этого они жили в казармах с другими солдатами. Барри считал, что жизнь среди 10 или 20 мужчин унижает достоинство женщин и приведет к алкоголизму. Поэтому он основал семейное жилье, чтобы обеспечить уединение для семей.

Он стал членом Сент-Джеймсского клуба, элитного монреальского клуба джентльменов.

И, конечно, он оставался тем же чудаком. В Канаде был известен тем, что путешествовал по городу, завернувшись в меха, на красных санях с серебряными колокольчиками.

В 1858 г. Барри заболел бронхитом и гриппом. Он взял временный отпуск в 1859 г. вернулся в Англию.

Поздняя жизнь и смерть

В Англии Медицинская комиссия признала Барри непригодным к службе из-за плохого состояния здоровья. Он требовал восстановление в должности: «Теперь я готов служить Ее Величеству в любой точке Земного Шара, куда меня могут послать».

Ему отказали, но оставили на должности инспектора в Англии. Со своей принципиальностью, к концу своей карьеры Барри был самым старшим генеральным инспектором госпиталей в Британской армии.

Только один раз он вернулся на Ямайку, чтобы навестить друзей, и последние годы своей жизни прожил в Лондоне, где умер 25 июля 1865 г., став жертвой вспышки диареи.

Тайна открылась

Ранее Барри просил похоронить его в одежде, в которой он умер и без дальнейшего осмотра его тела. Однако его труп был подготовлен к погребению слугой.

Уже сразу после его смерти и похорон служанка обратилась в армию, заявив, что ей не заплатили за ее услуги и сделала серьезное заявление, что раскладывая тело, она обнаружила, что у Барри «идеальное женское тело» и растяжки, возможно, указывающие на то, что Барри рожала.

Врач, подписавший свидетельство о смерти Барри, не осматривал его тело после смерти.

Доктор Джеймс Барри похоронен на кладбище Кенсал Грин на северо-западе Лондона.

Вероятно, слуга рассказала эту историю, надеясь, что ей заплатят за сохранение тайны Барри. Однако новость о том, что Барри при рождении был женщиной, быстро распространилась в военных кругах.

История была впервые опубликована в дублинской газете 14 августа 1865 г.: «После его смерти было обнаружено, что это женщина!».

В течение недели история была подхвачена несколькими британскими газетами, а затем распространилась по всему миру. На данный момент некоторые люди, которые знали Барри, утверждали, что всегда подозревали, что он женщина. Другие утверждали, что знали, но держали это в секрете по просьбе Барри.

Дебаты о личности Джеймса Барри

Историки и ученые выдвигали различные теории, чтобы объяснить заявление слуги о том, что Барри при рождении был женщиной. Самая популярная теория заключается в том, что Барри был женщиной, которая переоделась мужчиной, чтобы получить медицинское образование и военную карьеру в то время, когда женщины не могли.

В этой версии событий Барри рассматривается как пионер женщин в медицине и получил степень доктора медицины в то время, когда женщинам не разрешалось учиться в университете. Некоторые ученые считают Барри первой женщиной, профессионально занимавшейся медицинской практикой в Великобритании и Канаде.

Другие ученые считают, что Барри был интерсексуалом. Врач, который наблюдал за ним перед смертью, был первым, кто предложил эту идею. Поскольку вскрытие не проводилось, а Барри был похоронен вскоре после смерти, доказательств в поддержку этой теории мало.

 Его предсмертная сексуальная тайна возмутила викторианское общество, Найтингейл злорадствовала, у Диккенса было свое мнение. Британская армия поставила на его могиле только надгробный камень и закрыла доступ к его бумагам на 100 лет.

Хотя нет согласия относительно точной природы личности Джеймса Барри и, вероятно, никогда не будет. Но его достижения в медицине очевидны и хорошо документированы. Работа Барри сыграла центральную роль в реформировании военно-медицинских стандартов в Канаде и по всей Британской империи.

[1] Полное имя: Джеймса Миранда Стюарт Барри

[2] Есть мнение, что первый конфликт у между них был раньше – в Турции.