А. Сакович (Евпатория)

Военный трофей Синопского сражения — сабля трех адмиралов

Автор выражает благодарность заместителю командующего ЧФ, капитану 1 ранга Ореховскому Ю.И., начальнику Музея ЧФ, капитану 3 ранга Солинскому С.П. и главному хранителю Музея ЧФ Богоявленской З.П. за помощь, оказанную в получении разрешения на фотосъемку сабли.

Посетители музея Черноморского флота в Севастополе, осматривая экспонаты зала №1, вероятно обращали внимание на необычного вида холодное оружие с орнаментом с элементами морской тематики на чашке эфеса и ножнах. Информационная табличка к нему указывает, что это «Палаш турецкого адмирала Осман-паши». Мало кто сейчас знает, кто такой адмирал Осман-паша[1], и почему его «палаш» находится в экспозиции музея Черноморского флота, а ведь история этого оружия и его владельцев достаточно интересная.

Прежде всего отметим, что данное холодное оружие палашом не является, а по своему внешнему виду и основным характеристикам представляет саблю. Клинок сабли «адмирала Осман-паши» имеет очень незначительную кривизну — почти ровный. Его длина составляет 700 мм, ширина у основания эфеса — 27 мм, а толщина в этом же месте – 13 мм. По всей длине клинка идет один широкий дол. У острия клинок имеет эльман, длиной 180 мм. Эфес сабли состоит из чашки с передней дужкой, рукояти в виде гривки, планки спинки рукояти и головки. Чашка эфеса несимметричная по отношению к рукояти – основная ее часть находится с правой стороны рукояти (стороны определены при положении сабли в правой руке) и по центру имеет ажурный растительный орнамент, состоящий из переплетенных дубовых листьев и ветвей. В центральной части чашки в орнамент вплетен обвитый канатом якорь, в верхней части которого имеется малого размера шестиконечная звезда. С одной стороны чашка, сужаясь, переходит в дужку, а в противоположную сторону переходит в конец крестовины, край которой закручен вниз. Дужка также имеет отдельные элементы растительного орнамента, в срединной части утолщена и верхним концом соединяется с верхней частью спинки рукояти, расположенной под головкой эфеса. Рукоять деревянная, выполненная в виде гривки, обтянута тонкой черной кожей. Гривка по желобкам обвита тонкой витой проволокой. Планка спинки рукояти по всей плоскости имеет стилизованное изображение рыбьей чешуи и переходит в головку эфеса. Головка имеет овальную форму и плоский верх с орнаментом по окружности верхней плоскости. Все металлические части эфеса железные (стальные) позолоченные, с частичной утратой золочения. На правой стороне клинка по центру имеется клеймо, по всей видимости, в виде вытянутого шестигранника (клеймо отштамповано с нечетким рельефом одной стороны). С внутренней стороны шестигранника по периметру имеются мелкие насечки, а в центре — изломанная линия (молния или змея). В настоящее время идентифицировать данное клеймо не представляется возможным.

Ножны деревянные, обтянутые тонкой черной кожей. На ножнах закреплены наконечник и устье. К устью, на расстоянии 115 мм друг от друга, припаяны два ушка с вдетыми в них кольцами для пристегивания ремней портупеи. Устье имеет длину 190 мм. С правой стороны на устье имеется круглый шпенек, ниже которого рельефно выделяется якорь, обвитый канатом с шестиконечной звездой в верхней части. Нижняя часть устья, выполненная в виде фигурного окончания, по краям имеет гравировку растительного орнамента. Внутренний диаметр колец 120 мм. Длина наконечника составляет 235 мм и так же, как и низ устья, имеет по краям гравировку растительного орнамента. К нижней части наконечника припаян башмак. Устье и наконечник, так же как и эфес железные (стальные), позолоченные, с частичной утратой позолоты. Темляк на сабле отсутствует. По внутримузейному учету сабля имеет инвентарный номер ГУ-28.

Опираясь на книгу-справочник сербского историка и специалиста по холодному оружию Турции и балканских государств Бранко Багдановича «Холодное оружие Османской империи и Албании»[2], легко приходим к выводу, что это турецкая офицерская морская сабля (Bahiriye kilici) первой половины XIX в.

Ознакомившись с основными образцами морского холодного оружия европейских государств первой половины XIX в., каталоги которых в настоящее время вполне доступны[3], можно с уверенностью сказать, что исследуемая сабля является почти точной копией французской офицерской морской сабли образца 1837 г. И это не случайность. Дело в том, что со второй четверти XIX в. турецкий султан Махмуд II (Mahmud II, 1808–1839 гг.) начал проводить ряд государственных реформ, в том числе и реформу армии и флота, пытаясь приблизить их к европейскому уровню. Эти реформы продолжил и султан Абдула Меджид (‘Abdul-Mejid I, 1839–1861 гг.). В период их правления Турция стала изготавливать собственные образцы форменного офицерского оружия. Были созданы металлургические и ряд военных заводов, арсеналов и фабрик по изготовлению огнестрельного и холодного оружия, а так же по изготовлению военной формы и амуниции. Среди них главный морской арсенал в Стамбуле — Морской арсенал Золотой Рог (Tерсане-и Aмире, Halic Tersane-i Amire, Halic Tersanesi, Haskoy Tesanesi) и морской арсенал Илк Ерли (İlk yerli, Eser-i Hadid), в которых, вероятно, и выпускалось холодное оружие для флота.

Англия и Франция, а позднее Австрия и Пруссия, защищая свои интересы в средиземноморье, пытались руками Турции сдерживать Российскую империю в ее стремлении иметь свободный выход в Средиземное море. Франция первая поддержала военные реформы Порты и в первой четверти XIX века стала основным ее военным советником, позднее уступив это место Англии. Еще с Наполеоновских времен Франция была законодательницей моды в области холодного оружия. Турция не только закупала, но и часто копировала образцы их холодного оружия. В частности был скопирован образец легкокавалерийской сабли АN.XI, а позднее и сабли образца 1822 г.[4]

Теперь рассмотрим судьбу нашей музейной сабли.

18 ноября 1853 г. эскадра кораблей Черноморского флота под командованием начальника 5-й Флотской дивизии вице-адмирала Павла Степановича Нахимова в ходе морского сражения в Синопской бухте полностью уничтожила турецкую эскадру под командованием вице-адмирала Осман-паши. В ходе сражения турки потеряли почти все корабли и около 3000 человек убитыми, утонувшими и ранеными. В плен к черноморцам попало около 200 турецких матросов, три командира корабля, а также сам командующий турецкой эскадрой.[5] В ходе сражения Осман-паша был тяжело ранен в правую ногу. После пленения Осман-паша, вместе с командирами фрегатов «Фазли-Аллах» (бывший русский фрегат «Рафаил»[6]) и «Фазли-Меабудь» и другими пленными был доставлен в Севастополь. В Севастополе, его посетил известный художник-маринист И.К. Айвазовский, которому пленник рассказал, как после сражения «он провел ужасную ночь. Его сильно ранило в ногу; он лежал почти без чувств, отчасти в воде, которая стала наполнять их корабль: кругом вопли и плач раненых и умирающих. У него свои же люди вынули ключ (по всей видимости, от адмиральской каюты – А.С.) и обокрали его, сняли с него шубу».[7]

Кстати, рисунок, изображающий лежащего раненого Осман-пашу, выполненный И.К. Айвазовским, был помещен в № 3 «Русского художественного листа» за 1854 г.

Достаточно подробное описание пленения Осман-паши описано С.Н. Сергеевым-Ценским в исторической повести «Синопский бой»:[8] «На флагманский «Ауни-Аллах» взошел с посланной Нахимовым шлюпки мичман Панютин с несколькими матросами. «Ауни-Аллах» тонул уже, большая часть его корпуса погрузилась в воду.

 На нем не думали уже найти никого, поэтому велико было удивление мичмана, когда он увидел на палубе седобородого старика, по пояс в ледяной воде, державшегося дрожащими руками за пушечный брюк, то есть канат, которым орудие прикрепляется к борту.

 Глаза его были выкачены, лицо тряслось, форменная феска была надвинута на оттопыренные уши, но ни шинели, ни даже мундира на старике не было, — только рубашка, мокрая вплоть до ворота.

 Старик стоял на одной левой ноге, правая оказалась перебитой; более бедственное положение трудно было представить. Панютин сам кинулся в чем был в воду, чтобы его вытащить, так как гибели судна можно было ожидать с минуты на минуту. Он не знал, что это за старик. Когда матросы на руках втащили погибавшего и спасенного от близкой смерти в свою шлюпку, он только слабо стонал и бился от потрясающего озноба. Его отправили на «Марию», и только там подтвердилась неуверенная догадка мичмана, что спасенный им — не кто иной, как сам Осман-паша. Обогретый, перевязанный судовым врачом Земаном, он рассказал Нахимову и Корнилову на плохом французском языке, как его не только бросила, но еще и ограбила команда фрегата, спасшаяся с тонувшего судна на берег.

 — Показалась течь, — рассказывал бедный адмирал, — вода прибывала… Надежд уже не было никаких… И вот началось бегство и офицеров и матросов… Я был ранен в этот как раз момент и лежал с перебитой ногой. Я приказывал взять меня в шлюпку, но меня уже не слушали… Раненых всех бросали, если они не могли двигаться сами, не могли плыть к берегу, потому что шлюпки ушли, но они не вернулись… негодяи бросили их там, на берегу, а сами бежали. Когда один матрос приподнял меня, я полагал, что он хочет отнести меня на руках на шлюпку, но он только вытащил мои золотые часы, положил их себе в карман и побежал дальше. Когда другой матрос присел около меня на корточки, я думал: вот этот помнит воинскую дисциплину, и он возьмет меня, старого своего начальника, чтобы я не попал в плен к русским… Но он только обшарил меня, вытащил кошелек с деньгами и побежал догонять товарищей… Тогда я собрал все силы и кое-как поднялся; да и лежать было уже нельзя — на палубе оказалось на четверть воды… Последние матросы оставались — трое… Они раздевались, чтобы удобнее было плыть… Я им крикнул: «Возьмите меня!..» — и они подошли… И они раздели меня, точно я тоже мог бы плыть с моею перебитой ногой рядом с ними… Они раздели меня, так что я остался в одном белье, потом связали все мое верхнее платье в узел, и один из них, самый крепкий, прикрепил веревкой узел к своей спине и бросился в море плыть с ним к берегу… А я остался!.. Я остался в воде, достигавшей уже до колен, раненый вашим снарядом и ограбленный и брошенный на погибель своей командой, — я, который сорок два года провел на морской службе и последние десять лет из них был адмиралом его величества султана!..

Старик плакал, рассказывая это врагам, которым обязан он был своим спасением.»Несмотря на то, что это описание приводится хоть и из исторического, но все же романа, необходимо отметить, что при написании всех своих исторических произведений Сергей Николаевич Сергеев-Ценский скрупулезно исследовал все события и факты и максимально подробно и точно с фактологической точки зрения описывал их в своих произведениях. 18 марта 1854 г. Осман-паша на пароходе «Тамань» был из Севастополя перевезен в Одессу, где и проживал до окончания Крымской войны. В 1856 г. он был освобожден из плена и вернулся в Турцию. Впоследствии стал членом турецкого Адмиралтейств-совета. Скончался в 1897 г.^[9] Только после пленения Осман-паши принадлежавшая ему сабля могла быть взята в качестве военного трофея и, по исторической версии, передана П.С. Нахимову.^[10] Однако автору статьи до настоящего времени не удалось обнаружить документальных источников, подтверждающих данный факт, или разыскать свидетельства очевидцев этого события. Тем не менее, факт не вызывает сомнения, и даже нашел свое отображение в художественной киноленте «Адмирал Нахимов», снятой в 1946 г. на киностудии «Мосфильм» режиссером В. Пудовкиным по сценарию И. Луковского. Роль Нахимова прекрасно исполнил Народный  артист СССР А.Д. Дикий,  роль Осман-паши – Народный  артист СССР  Р.Н. Симонов.

 Достаточно интересно, что в первом варианте этого фильма эпизод пленения Осман-паши отсутствовал, и только после «разноса» фильма в Постановлении ЦК ВКП(б) от 4 сентября 1946 г. был добавлен  эпизод с передачей лично Осман-пашой своего оружия Нахимову.[11] Однако, вопреки исторической точности, «киношный» Осман-паша передал Нахимову не морскую офицерскую саблю, а шашку казачьего образца с которой «кино-Нахимов» водит матросов в атаку и погибает в конце фильма. К сожалению, эта вроде бы незначительная но тем не менее досадная историческая неточность окажется не единственной, за ней последуют другие в изобразительном искусстве советского периода, о чем мы расскажем ниже.[12]

Тот факт, что сабля Осман-паши была передана Нахимову, и  что он ее носил при себе как военный трофей, достоверно подтверждается картиной художника-баталиста Вильгельма Тимма. Находясь в осажденном Севастополе, Тимм только один раз имел возможность сделать карандашный набросок портрета П.С. Нахимова с натуры.[13] Позднее на основании этого наброска он сделал ростовой рисунок Нахимова, который был издан под № 25 в серии «Русский художественный листок» за 1855 г., а этот рисунок, в свою очередь, стал основой его же, Тимма, живописной картины, изображавшей адмирала. На рисунке и на картине Нахимов изображен на фоне севастопольских бастионов в полный рост, ракурсом с левой стороны, и на его левом боку отчетливо видна именно сабля , ранее принадлежавшая Осман-паше (та самая, из музея Черноморского флота). В настоящее время картина находится в фондах Центрального Военно-Морского музея, в Санкт-Петербурге.[14]

Кроме этого, тот факт, что Нахимов носил военный трофей при себе, подтверждает и находившийся в осажденном Севастополе чиновник для особых поручений Морского министерства Б.П. Мансуров, который в своем рапорте на имя Великого Князя Константина Николаевича, описывая похороны Нахимова, указывает на «взятую с боя в Синопской битве доблестную шпагу, которую адмирал всегда носил в Севастополе на бастионах и в делах, и никогда бы не отдал неприятелю».[15] Правда статский советник Мансуров, будучи гражданским лицом, ошибочно называет саблю шпагой.

Наверняка сабля была при Нахимове в момент его смертельного ранения 28 июля 1855 г. на Корниловском бастионе, т.к. положенная ему по чину пехотная шпага образца 1798 г. была крайне неудобным оружием на севастопольских бастионах.[16] К примеру, известно, что вице-адмирал В.А. Корнилов при посещении бастионов вместо шпаги носил более удобную шашку кавказского образца, которую приобрел в частном порядке. Именно в эту шашку и попало вражеское ядро, нанеся Корнилову смертельное ранение.[17] Остатки ее в настоящее время так же хранятся в Музее Черноморского флота.

 Нахимов скончался 30 июля 1855 г. и был похоронен рядом с могилами адмиралов М.П. Лазарева, В.А. Корнилова и В.И. Истомина в склепе строящегося Владимирского собора в Севастополе. В период оккупации Севастополя англо-франко-турецкими войсками усыпальницы адмиралов были осквернены и разграблены — специальная комиссия, осмотревшая склеп 11 апреля 1858 г., обнаружила, что свод склепа был проломлен, крышки гробов сорваны и разбиты, эполеты с мундиров сорваны. Склеп позднее был приведен в порядок и впоследствии над адмиральскими могилами воздвигли собор Святого Равноапостольного князя Владимира — усыпальницу трех адмиралов.[18]

После смерти Нахимова трофейная сабля первоначально была отдана его племяннику — капитану 2-го ранга П.В. Воеводскому,[19] однако по желанию последнего она была передана в дар Черноморскому флоту, а уже офицеры Черноморского флота передали ее Великому Князю Константину Николаевичу как «хранителю чести Русского флота и залогу будущих его побед».[20]

Константин Николаевич – генерал-адмирал, глава морского ведомства и верный соратник императора Александра II в проведении основных экономических и политических реформ в Российский империи во второй половине XIX в. Великий Князь родился в 1827 г. и был вторым сыном императора Николая I. По одной из исторических версий, он был назван Константином из-за большого желания его отца во что бы то ни стало сделать турецкий город Стамбул православным городом Константинополем под управлением своего сына Константина. Еще в малолетстве волей отца Константину была определена морская служба. В четыре года он произведен в звание генерал-адмирала Российского флота, а в 20 лет получил чин капитана 1-го ранга, став командиром фрегата «Паллада». В 1845 г. Константин Николаевич стал одним из организаторов «Русского исторического общества», а в 1848 г. содействовал появлению на свет журнала «Морской сборник». В 1849 г. он участвовал в Венгерском походе, за который получил орден Св. Георгия 4-й ст. В 1853 г. вступил в управление Морским министерством и произведен в чин вице-адмирала. Во время Крымской войны Константин Николаевич принимал участие в защите Кронштадта и неоднократно посещал Николаев. В 1855 г. получил чин полного адмирала и стал управляющим флотом и морским ведомством на правах министра. С 1860 г. председательствовал в Адмиралтейств-совете. Являлся почетным шефом многих воинских частей, в том числе, с 1831 г.— Гвардейского экипажа. После гибели Александра II был отстранен его сыном императором Александром III от активной политической деятельности. Скончался в 1892 г.[21]

До 1892 г. сабля хранилась у Великого Князя. В 1892 г., когда в Севастополе началось строительство специального здания Музея Севастопольской обороны,[22] вдова Константина Николаевича, Александра Иосифовна, передала в дар музею принадлежавшие Нахимову саблю Осман-паши и подзорную трубу.[23] Возможно, это была именно та труба, в которую смотрел Нахимов в момент своего ранения, однако если это так, то она была не совсем его. Известно, что, находясь на бастионе, Нахимов перед ранением взял подзорную трубу у находящегося на бастионе сигнальщика.[24] Сабля и труба были переданы Великой Княжной не в сам музей, а в Комитет по устройству Севастопольского музея, который в это время находился в Москве, а уже оттуда с сопроводительным письмом они поступили в музей. Сопроводительное письмо сохранилось и сберегается в фондах музея Черноморского флота.

Сабля поступила в музей уже без темляка, хотя можно предположить, что сабля Осман-паши могла попасть в плен вместе с прикрепленным к ней темляком и с адмиральской турецкой портупеей, но за давностью лет они были утеряны.

В новом музее предполагалось открыть постоянные экспозиции, посвященные адмиралам — участникам обороны Севастополя в Крымской войне. Интересную информацию удалось найти в еженедельном военном и литературном журнале «Разведчик» за 13 сентября 1894 г.: «Предположено в день первой бомбардировки Севастополя (5 октября) открыть в этом городе военно-исторический музей, в котором будет поставлена особая «Нахимовская витрина». В этой витрине будут храниться вещи, бывшие на Нахимове в день его героической смерти». Среди этих вещей находится небольшой белый крестик, сделанный из кости разбитого неприятельским снарядом  черепа адмирала.[25].

А «Разведчик» за 18 октября 1894 г. дополняет, что «Из Киевского Печерского монастыря переслана в Севастополь икона в серебряной ризе, бывшая на груди адмирала Нахимова в минуту его смерти. Пересланная икона будет помещена в Севастопольском музее», в особо устроенной «Нахимовской витрине».[26]

Речь в статьях идет именно о Музее Севастопольской обороны. Новое здание музея было открыто для посещения в октябре 1895 г. Не вызывает сомнения, что и трофейная сабля так же была помещена в «Нахимовскую витрину».[27]

Таким образом, с 1892 г. по настоящее время турецкая офицерская морская сабля, принадлежавшая в разные годы трем адмиралам: Осман-паше, П.С. Нахимову и Великому Князю Константину Николаевичу, бережно хранится в собрании музея Черноморского флота. Она пережила вторую оборону Севастополя (1942-1944 гг.). В 1942 г. ее вместе с другими экспонатами музея эвакуировали , а после освобождения города она опять была возвращена в Севастополь.

Сабле трех адмиралов суждено было быть запечатленной в граните — 18 ноября 1898 г., в 45-летнюю годовщину Синопского сражения, в Севастополе были проведены торжественные мероприятия с открытием и освящением памятника адмиралу П.С. Нахимову. Памятник был установлен перед Морским собранием. В Севастополь во главе с сыном участника Синопского сражения, георгиевского кавалера, капитана 1 ранга М.А. Перелешина[28] — генерал-адъютантом П.А. Перелешиным съехались 38 участников Синопского сражения и обороны Севастополя – адмиралы, офицеры и нижние чины. Были и родственники П.С. Нахимова в количестве более 20 человек. На параде были представлены по одной роте от каждого флотского экипажа со своими знаменными флагами, по одной роте от 49-го Брестского и 50-го Белостокского пехотных полков, батареи 13-й артиллерийской бригады, одной роты Севастопольской крепостной артиллерии и по одному взводу от Севастопольского крепостного батальона, саперной и минной роты. Войсками командовал командир Черноморского флота и портов вице-адмирал П.П. Тыртов.

В 10 часов 30 минут на Графскую пристань с яхты «Штандарт» сошел Император Николай II. Под звуки салюта с памятника было сорвано покрывало, и присутствующие увидели Нахимова. Вот как этот памятник описывал журнал «Разведчик»:[29] «Памятник сооруженный по проекту генерал-лейтенанта Бильдерлинга (скульптором памятника был И.Н. Шредер – А.С.),[30] представляет характерную¸ известную по гравюрам фигуру Нахимова из бронзы с надвинутой на затылок фуражкой, с подзорной трубой в правой руке и с шашкой Осман-паши, взятой с бою под Синопом (выделено мной – А.С.). Высота фигуры 2 сажени. Пьедестал и основание из полированного гранита. На лицевой стороне пьедестала, обращенного к Графской пристани, – слова «Адмиралу Павлу Степановичу Нахимову». Под ним флаг. Ниже барельефное изображение Синопского боя с надписью: «Синоп». Правее картины на бронзовом листе знаменитые слова приказа 2 ноября 1853 г., когда Нахимов ожидал встречи с противником: «Уведомляю гг. командиров, что в случае встречи с неприятелем, превышающим нас в силах, я атакую его, будучи совершенно уверен, что каждый из нас сделает свое дело. 2 ноября 1853 г.».

На задней стороне пьедестала, обращенного к морскому собранию, бронзовый венок из дубовых и лавровых листьев, и над венком «Смертельно ранен на Корниловском бастионе», а внутри его «28-го июля 1855».[31] На левой боковой стороне пьедестала стихи графини Растопчиной:[32]

«Двенадцать раз луна менялась,

Луна всходила в небесах,

А все осада продолжалась,

И поле смерти расширялось,

В облитых кровию стенах.»

На правой стороне пьедестала слова «18 ноября 1853 г. русская эскадра под начальством вице-адмирала Нахимова истребила под Синопом турецкий флот Осман-паши». По углам пьедестала якорь и ядра. Общая высота памятника около 5 саженей; стоимость около 70 тысяч рублей. Памятник представляет величественное, изящное сооружение и вполне отвечает той популярности, которою пользуется имя знаменитого адмирала».

Безусловно, в описании памятника автор статьи, скрывшийся под аббревиатурой «Д.К.Ш.», ошибочно назвал саблю — шашкой. Надо отметить, что фигура П.С. Нахимова на памятнике была очень похожа на фигуру Нахимова, изображенную Тиммом на рисунке и картине.

Однако этому памятнику не суждено было стоять «в веках». В пылу революционных бурь, которые продолжали бушевать над Севастополем и после 1920 г., на основании декрета «О снятии памятников царям и их слугам» памятник Нахимову в 1928 г. был демонтирован. На оставшемся от него пьедестале в 1932 г. установили памятник В.И. Ленину (скульптор В. В. Козлов).

 Но историю не обманешь — в период второй обороны Севастополя и его оккупации во время Великой Отечественной войны памятник Ленину был разрушен. После войны памятник Ленину решили установить в Севастополе на новом месте, а памятник Нахимову восстановить. 5 ноября 1959 г. состоялось открытие воссозданного памятника П.С. Нахимову. Авторами нового проекта стали скульптор Н.В. Томский и архитектор А.В. Арефьев.[33] Фигура Нахимова так же выполнена из бронзы в полный рост, но уже обращена спиной к бухте, а лицом к городу. Адмирал одет в форменный морской сюртук и на голове все та же с маленькой тульей фуражка. У правого бока в правой руке Нахимов по-прежнему держит подзорную трубу, а вот на левом боку у Нахимова висит уже совсем другое холодное оружие, причем это оружие явно не соответствует исторической истине, что вызывает ряд вопросов к авторам проекта. Дело в том, что при своей жизни П.С. Нахимов не мог носить такое оружие. Попробуем разобраться, почему.

По основным признакам оно очень напоминает русскую офицерскую морскую саблю образца 1855 г. Образец этой сабли был установлен (введен) высочайшим приказом 23 марта 1855 г.[34] По сути это была прежняя русская офицерская морская сабля образца 1811 г.,[35] с тем же слегка изогнутым клинком и с тремя дужками на эфесе, но уже с измененной конструкцией ножен – на них был убран шпенек, которым ножны крепились к плечевому бандольеру, и добавлены «два кольца, из коих верхнее проходит в ушко, находящееся на ребре верхней скобы, против того места где был шпенек, а нижнее кольцо проходит в ушко обоймы, присаженной на четыре и три четверти вершка от верха ножны».[36]

 Однако на памятнике видно, что клинок у этой сабли идеально прямой, из-за этого многие обыватели ошибочно называют ее «палашом». Прямое лезвие на сабле этого образца стали изготавливать только с конца 70-х годов XIX в.[37] Более того, на головке эфеса сабли памятника имеется крестик, по внешнему виду очень напоминающий крест ордена Св. Георгия, а на двух боковых дужках эфеса просматриваются надписи «За отличие». Такой крест на русском холодном оружии появился только с 11 марта 1878 г., причем только на том оружии, которое в полевых условиях заменяло наградное золотое холодное оружие, украшенное бриллиантами.[38] Как известно, П.С. Нахимов не был награжден не только Золотым оружием, украшенным бриллиантами, но даже и «простым» Золотым оружием.[39]

Теоретически с марта 1855 г. и до своей смерти 28 июля 1855 г. П.С. Нахимов мог иметь офицерскую морскую саблю образца 1855 г., но практически это уж очень маловероятно, учитывая, что Севастополь расположен за сотни верст от Санкт-Петербурга и Москвы, и даже крайне необходимые для защитников боеприпасы и продовольствие доставлялись с огромными проблемами.

Таким образом, данный образец холодного оружия (сабли), да еще и с Георгиевским крестом, явно неуместен на памятнике П.С. Нахимову. Правильнее было бы изобразить на памятнике или саблю Осман-паши, или шпагу пехотного образца, т.к. до 23 марта 1855 г. адмиралам при сюртуке офицерская морская сабля не полагалась, а полагалось как при общеадмиральском мундире, так и при сюртуке  иметь шпагу пехотного образца.[40] Кстати, шпага, принадлежавшая Нахимову, в настоящее время хранится в Центральном Военно-морском музее, в Санкт-Петербурге.[41]

По данным севастопольского историка В.Г. Шавшина, произвести замену холодного оружия на памятнике предложил действующий на то время Генеральный инспектор Группы генеральных инспекторов Министерства обороны СССР адмирал флота Советского Союза И.С. Исаков.[42]

Вот таким было отношение советских военачальников и советских деятелей изобразительного искусства к исторической точности. В отличие от  мастеров дореволюционного периода. К примеру, в работах известных художников начала XX в. В.Е. Маковского и И.М. Прянишникова, изображавших Нахимова на фоне севастопольских бастионов, адмирал изображен с легко узнаваемой саблей Осман-паши.

Если уж мы коснулись современного памятника Нахимову, то нельзя не отметить и ряд других неточностей мундирного характера. В частности, на памятнике изображена плечевая портупея, к которой пристегнута «неисторическая» сабля, которая так же не соответствует историчности. Дело в том, что как уже указывалось — до марта 1855 г. адмиралам полагалась только шпага пехотного образца,[43] которая носилась на особой плечевой портупее, не имеющей ничего общего с плечевой портупеей, изображенной на памятнике. Штаб- и обер-офицеры флота носили положенную им морскую саблю образца 1811 г. на специальном флотском бандольере. Судя по рисунку Тимма, Нахимов носил трофейную саблю или на портупее от шпаги, или на флотском бандольере. Портупея к шпаге изготавливалась из черной козловой кожи и подбивалась черной замшей. Бандольер изготавливался из черной лаковой кожи и имел ширину 1 ½ дюйма. Шпага в портупее и сабля в бандольере вдевались (крепилась) в особое кожаное гнездо (лопасть). Носились портупея и бандольер через правое плечо.[44]

 23 марта 1855 г., одновременно с введением адмиралам и офицерам флота сабли образца 1855 г., прежняя шпага с портупеей и бандольер были отменены, для новой сабли была установлена новая портупея — поясная из черной лакированной кожи шириной ¾ вершка, которая застегивалась спереди на овальную бронзовую бляху. На новой портупее сабля при помощи металлических пружинных крючков крепилась к пасовым ремням, которые, в свою очередь, крепились к поясному портупейному ремню.[45]

Когда уже статья была готова, автор узнал о том, что 5 июля 2012 г. в Санкт-Петербурге, к 210-летию со дня рождения П.С. Нахимова был открыт еще один памятник выдающемуся российскому адмиралу. Но стоит ли радоваться? Нахимов выполнен в полный рост и очень напоминает уже известный читателям «севастопольский» памятник. На нем легко узнаваемая фуражка и все тот же сюртук, из расстегнутого воротника которого видны края воротника нижнего белья, в руках абсурдного размера подзорная труба. На левом боку все та же «неисторическая» сабля, правда, уже без креста на головке эфеса и без надписей на его боковых дужках. Сабля вновь пристегнута к плечевой портупее, у которой нет исторического аналога, к тому же, на ней имеется застежка-змейка, установленная только для поясных портупей, причем эта пряжка расположена прямо на середине груди Нахимова.

 Времена поменялись, но почему-то не поменялось отношение «деятелей» искусства к исторической точности.

[1] Осман-паша родился в 1792 г. Воспитание получил в египесткой морской школе, а затем поступил на военную службу в Турции. 

[2] Багданович. Б. Холодное оружие Османской империи и Албании. М. 2011 г. С. 97.

[3] Кулинский А. Н. Европейское холодное оружие. СПб. 2003 г., Федурин Д.А. Морские клинки. СПб.,2007 г. и др.

[4] Багданович. Б. Указ. соч. С. 97-98.

[5] П.С. Нахимов.  Документы и материалы. Т. 1. — СПб. 2003 г., С. 17, 18.

[6] В 1829 г. фрегат Черноморской эскадры «Рафаил»  практически без сопротивления сдался  в плен туркам. Николай I лично приказал командующему Черноморской эскадрой адмиралу Грейгу отбить фрегат у противника и предать огню «как недостойный  носить Российский флаг».

[7] Русские флотоводцы (Материалы по истории Русского флота). П.С. Нахимов. Документы и материалы. М. 1954 г.  С. 360. 

[8] Сергеев-Ценский С.Н. Собр. соч. в 12-ти томах. Том 4.  М. 1967 г.

[9] Энциклопедия военных и морских наук. Под редакцией г.-л. Леера. Т. V. СПб. 1891 г. С. 494. 

[10] П.С. Нахимов.  Документы и материалы. М. 1954 г. С. 578.

[11] Юренев Р.Н. Книга фильмов. Статьи и рецензии разных лет. М. 1981 г. С. 336.

[12] Фильм «Оборона Севастополя » снятый  А.А. Ханжонковым в  1911 г. вообще рассматривать не стоит из-за множества явных мундирных несоответствий  у киногероев.

[13] Ченнык С.В. Севастопольские бастионы Вильгельма Тимма//Military Крым. № 3. Симферополь. 2006 г.

[14] Вильгельм Тимм. Альбом издательства «Белый город». М. 2005 г. С. 32.

[15] П.С. Нахимов. Документы и материалы. М. 1954 г. С. 578.

[16] До 1855 г. адмиралам при общеадмиральском вицмундире полагался кортик, а офицерскую морскую саблю они могли носить только при мундире (форме) флотского экипажа.

[17] Газета «Московские  Ведомости»  № 144 за  1855 г.  С. 59.

[18] Собор Святого Равноапостольного князя Владимира — усыпальница трех адмиралов. Симферополь. 2004 г.

[19] Воеводский Платон Васильевич (1818 – 1885 гг.), вице-адмирал (1874 г.). Племянник П.С. Нахимова  – сын его родной сестры Анны. Окончил Морской кадетский корпус. Военную службу начал в 1836 г. В 1853 г. капитан-лейтенант, командир брига «Орфей». В 1854 г. командир фрегата «Сизополь» и корабля «Ростислав», в 1855 г. капитан 2-го ранга, дежурный офицер штаба командира Севастопольского порта, командир 36-го морского батальона, затем заведовал морскими перевозочными средствами на Северной стороне Севастополя.   Чин контр-адмирала получил в 1864 г.

[20] П.С. Нахимов. Документы и материалы. М. 1954 г. С. 578.

Кроме этого,  П.В. Воеводский, после смерти Нахимова, передал на хранение генералу А.С. Хрулеву принадлежащую Нахимову звезду к ордену Св. Георгия 2-й ст. Некоторые личные вещи Нахимова, а также орденские ленты П.В. Воеводский переслал брату Нахимову – С.С. Нахимову. Кроме этого П.В. Воеводский передал другу Нахимова – адмиралу М.Ф. Рейнеке ленту ордена Св. Владимира, которая в момент ранения находилась при нем.

[21] Шилов Д.Н. Государственные деятели Российской империи 1802-1917. Биобиблиографический справочник. СПб. 2002 г. С. 345-356.

[22] С 1869 г. музей располагался в доме Э.И. Тотлебена и имел название «Севастопольский музей». Новое здание музея было построено в 1895 г., и тогда же музей получил новое название «Музей Севастопольской обороны». Автором проекта здания музея был архитектор А. М. Кочетов.

[23] Богоявленская З.П. и Клюев В.  «Музею Черноморского флота – 140 лет»//Military Крым. № 12. Симферополь. 2009 г. С. 38.

[24] П.С. Нахимов. Документы и материалы. М. 1954 г. С. 582.

[25] Еженедельный военный и литературный  журнал  «Разведчик»  № 207 за 13 сентября 1894 г.

[26] Еженедельный военный и литературный  журнал  «Разведчик»  № 212 за 18 октября  1894 г.

[27] К сожалению, до настоящего времени эти уникальные экспонаты не сохранились, однако сейчас  в Музее ЧФ хранится достаточно большая коллекция личных вещей П.С. Нахимова.  Часть личных вещей Нахимова так же хранится в Санкт-Петербурге в Центральном Военно-морском музее.

[28] Ляшук П. М. Герои «Севастопольской страды».  Симферополь . 2001 г. С. 30.

[29] Журнал «Разведчик  за 24 ноября 1898 г. № 422 и за 1 декабря 1898 г. № 423.

[30] Авторами  проекта памятника был художник-любитель, генерал-лейтенант  Александр Александрович Бильдерлинг и скульптор Иван Николаевич Шредер.

[31] 28 июля 1855 г. — дата смертельного ранения П.С. Нахимова. 

[32] Графиня Растопчина Евдокия Петровна (1811-1858 гг.) — известная поэтесса и достаточно незаурядная личность. Была хорошо  знакома с Пушкиным, Лермонтовым, Гоголем, Карамзиным, Вяземским, композиторами Ференцом Листом, который  играл ей свои музыкальные произведения и  А.Даргомыжским, который  пел  ей свои романсы.

[33] За создание памятника Нахимову Н.В.Томский был удостоен Золотой медали Академии художеств СССР.

[34] ПСЗ РИ – II. Т. XXX.  № 29155.

[35] Кулинский А.Н. Русское холодное оружие XVIII — XX вв. Т. – I. СПб. 2001 г. С. 108, 109.

[36] ПСЗ РИ – II. Т. XXX.  № 29155.

[37] Кулинский А.Н. Русское холодное оружие. СПб. 2005 г. С. 135-137.

[38] Приказ Военного министра от 11 марта 1878 г. № 64. Золотым оружием украшенным бриллиантами награждались только военные чины от генерал-майора (контр-адмирала) и выше. 

[39] Исмаилов Э.Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788-1913. М. 2007 г.

[40] Кулинский А.Н. Русское холодное оружие XVIII — XX вв. Т. – I. СПб. 2001 г. С.24.

[41] Официальный сайт Центрального Военно-морского музея: http://navalmuseum.ru/collection.php?id=2

[42] Шавшин В.Г. Памятник адмиралу П.С. Нахимову//Шавшин В.Г.   Каменная   летопись  Севастополя.  Севастополь, 2003 г.  С. 46.

[43] Кулинский А.Н. Русское холодное оружие XVIII — XX вв. Т. – I. СПб. 2001 г. С.24-25.

[44] Описание обмундирования и вооружения офицеров войск императорской Российской армии. Книга 1. Разряд 6 «Оружие». СПб. 1853 г. С. 200, 204.

[45] ПСЗ РИ – II. Т. XXX.  № 29155.