А.Неменко (Севастополь)
Крым 1941-44 Обратная сторона войны

Часть 1

От автора
Автор выражает глубокую благодарность С.Н.Ткаченко за методологическую и информационную поддержку при написании данной книги.

«Россия не такая страна, которую можно действительно завоевать, то есть оккупировать, по крайней мере, это нельзя сделать силами современных европейских держав. Такая страна может быть побеждена лишь внутренней слабостью и действием внутренних раздоров». К.Клаузевиц.

В нашей истории есть периоды, к истории которых очень не хочется обращаться, но, иногда, это сделать крайне необходимо, чтобы избежать ошибок в будущем. Давно прошедшая война, которую на западе зовут Второй Мировой, а у нас Великой Отечественной стала экстремальным испытанием для нашей страны.
История войны, как старая медаль, имеет аверс и реверс: лицевую строну и оборотную. Лицевую сторону войны: боевые действия, видят все, о ней написано множество книг. Это сражения, мужество, героизм наших людей, но мало кто видит ее оборот: те испытания, что выпали на долю граждан нашей стороны на оккупированной территории.
Несмотря на то, что со времени рассматриваемых событий прошло уже много лет, некоторые аспекты истории Крыма в 1941-44г.г. остались неисследованными или их изучение было выполнено очень тенденциозно.
К сожалению, результаты некоторых тенденциозных исторических исследований были использованы (и используются в настоящее время) политиками, и оказывают влияние на общество.
В последнее время, появилось достаточно много работ, в той или иной степени, касающихся тем, ранее являвшихся «запретными»: коллаборационизм, формирование «восточных» частей в составе Вермахта и.т.д.
Известный крымский историк О.В.Романько, указывает в предисловии к своей монографии: «Советская историческая наука освещала немецкую оккупационную политику на территории СССР крайне однобоко. Как правило, очень подробно изучались темы, связанные с преступлениями оккупантов против мирного населения, экономическим и культурным ограблением захваченных районов и т.п. Напротив, при всем многообразии литературы, посвященной проблеме оккупации, из поля зрения советских исследователей совершенно выпадали такие ее аспекты, как церковное возрождение в оккупированных областях, военный и политический коллаборационизм советских граждан, методы и средства психологической обработки нацистами населения. Даже в таких, казалось бы, разрешенных и хорошо изученных темах, как партизанское и подпольное движение, оказалось далеко не все так, как описывала официальная историография» .
Известный крымский историк С.Н.Ткаченко указывает: «Партизанское движение в Крыму в годы Великой Отечественной войны — очень сложный и противоречивый феномен военной истории. И не только истории — в прошлом противостоянии лежат зачастую и современные корни многих политических, социальных и межнациональных проблем. Они активно исследуются, но также активно и мифологизируются» .
С этими утверждениями сложно не согласиться. Недостатком большинства работ по данной теме, является то, что используя вторичные источники и научно-популярную литературу, никто не пытался разобрать механизмы формирования, задачи и цели спецподразделений и подразделений, сформированных из народов бывшего СССР, никто не пытался реально оценить и понять то, что происходило на оккупированных территориях южной части СССР. Никто не рассматривал механизм обмана и вовлечения в предательство, использованный врагом. Не зная этого механизма, общество не имеет иммунитета к манипуляциям, и, является неустойчивым к идеологическим атакам извне.
Война-это, в принципе, бедствие в любой ее форме, но к ней нужно быть готовым, чтобы отразить нападение врага. И для этой подготовки нужно знать, что на войне может быть все: предательство, глупость, нераспорядительность, бюрократия и.т.д. Война всегда провоцирует обострение проблем общества. Об этом тоже нужно знать.
В работах, посвященных этой теме всегда нужно четко расставлять правовые акценты. Вместе с тем, в большинстве работ, по тем или иным причинам отсуствует правовая оценка событий.
До начала изложения следует определиться с базовыми понятиями. Попробую пояснить, для чего это нужно, озвучив парадоксальный факт, который может вызвать бурю негодования.
Речь идет о том, что многие люди, которых мы считаем предателями, на самом деле таковыми не являются. Они являются иностранными гражданами, пособниками оккупантов. Попробуем разобраться с юридической точки зрения в этом вопросе. Приведу очень простой пример: в советской литературе принято гневно клеймить генералов П.Н.Краснова, А.Г.Шкуру (Шкуро) как предателей. Это не совсем верно. Если подходить не с нравственной, а с формальной, юридической точки зрения, они предателями не являются. Да, они имели русское происхождение, и ранее являлись гражданами Российской Империи, но на момент совершения преступлений на территории СССР, они являлись гражданами иностранного государства, состоящими на службе фашистской Германии.
Соотвественно, те, кто сейчас «поднимают на щит» их имена, действуют в интересах другого государства, в ущерб своей Родине. Тот, кто ставит памятники этим людям, фактически ставит памятник иностранным фашистам (со всеми вытекающими последствиями).
Для обозначения людей, вставших на сторону противника, кто-то использует термин коллаборационист, кто-то называет их предателями, кто-то именует изменниками Родины (или государства). На самом деле это чуть разные понятия. Предатель и изменник Родины — понятия нравственные, коллаборационизм или измена государству -понятия юридические.
Википедия по этому вопросу указывает: «Коллаборациони зм (фр. collaboration — «сотрудничество») в юридической трактовке международного права — осознанное, добровольное и умышленное сотрудничество с врагом, в его интересах и в ущерб своему государству. Термин чаще применяется в более узком смысле — как сотрудничество с оккупантами. В уголовном законодательстве подавляющего большинства стран мира факт коллаборационизма квалифицируется как преступление против своего государства, обычно трактуется, как государственная измена» .
Приведенная формулировка уже содержит некоторые неточности, связанные с переводом. В отличие от иностранных языков, в русском, понятие коллаборационизм несколько шире. Все дело в том, что в Европе, добровольная работа вольнонаемным рабочим или служащим на предприятии, принадлежащему противнику, коллаборационизмом не считается.
В это понятие включена только работа в органах принуждения: армии, полиции, в охране лагерей и.т.д. Достаточно тонкая грань проходит среди госслужащих: технический персонал (уборщицы, переводчики, делопроизводители) в это понятие не включается.
В русском языке, в это понятие включены все, кто добровольно пошел на сотрудничество с противником. Таким образом, работа на заводе противника (в том случае, если она добровольная) с целью получения средств пропитания — это коллаборационизм, но не государственная измена. Работа на военном заводе — это государственная измена, но работа по принуждению, изменой уже не является.
Граница между коллаборационизмом и изменой государству проходит по отношению к государству-противнику. Человек, переходящий на службу в органы местной администрации на оккупированной территории, становится коллаборационистом, а его переход в силовые структуры противника, в его армию, полицию, органы администрации, имеющие хотя бы минимальную власть, становится не только актом коллаборационизма, но и актом измены государству. Грань здесь тоже достаточно тонкая: к примеру, староста деревни, назначенный противником, по сути, изменником не является, но человек, добровольно вызвавшийся на эту должность, уже оказывается по ту сторону этой зыбкой грани.
Измена Родине, предательство, понятия не юридические, а нравственные, но и они имеют вполне четкие определения и критерии. На самом деле, вопрос о том кого можно считать предателем, имеет очень простой ответ. Но этот ответ не всех устраивает, а потому, его пытаются «замылить», размыть смысл понятия.
Вне зависимости от личного отношения к строю, режиму, законам, действующим на территории государства (Родины), гражданин должен действовать в ее интересах. Он может иметь собственное мнение, может быть со всем не согласен, но действовать он должен в интересах своей страны.
Размытие базовых понятий, таких как «коллаборационизм», «предательство», «измена Родине» и.т.д. дает возможность для политических и идеологических спекуляций, подтасовок и перегибов. Примером могут служить работы В.Акунова, в которых, в угоду идеологическим соображениям, искажены такие базовые понятия, как «патриотизм», «верность Родине», «государство», искажено понятие «казачество». Под видом возрождения «истинных ценностей» и борьбы с «красным террором» этот автор наносит ощутимый удар гражданскому единству общества, пытаясь реанимировать борьбу «остроконечников» и «тупоконечников».
Уже давно нет ни «красных» ни «белых», но отдельные деятели, упорно стремяться раскачать и расколоть общество, используя старые мифы, устанавливая «памятники примирению», которые становятся «камнем преткновения» при достижении гражданского согласия в обществе.
Аналогичным образом используют старый миф о «предательстве» крымскотатарского народа, натравливая один народ на другой. Этот миф был сочинен немецкой пропагандой, но используется врагами России до сих пор. Документы противника опровергают этот миф, но, кому-то очень удобно вновь и вновь его реанимировать.
Парадокс заключается в том, что для того, чтобы расколоть общество, используются работы, в целом, имеющие патриотический контекст, описывающие подвиг нашего народа в той, давно прошедшей войне, но в них добавлена «ложка дегтя» в виде противопоставления одного народа другому. Обращает на себя внимание и то, что издание многих книг подобного рода было профинансировано фондами, отнюдь не дружественными России.
«Татарский вопрос» уже много лет используется в качестве козыря в очень некрасивой политической игре. При внимательном, документальном рассмотрении ситуации выяснится, что «вопроса» никакого нет.
Есть ошибки, которые нужно признать, есть ложь, которая вызвала эти ошибки, и есть политические игры вокруг этой ситуации. Дав честную оценку ситуации, мы выбиваем козырь из рук наших врагов. На самом деле, плохих народов не бывает, в каждом народе есть лучшие его представители, и есть подонки общества. Противопоставление одного народа России другому- это удар по нашему обществу.
Как объяснить, что определенные силы, используя внутригосударственный конфликт, под названием «Гражданская война в России», который произошел около 100 лет назад, уже в настоящее время пытаются расколоть наше общество?
К 50-м годам 20-го века Америка давно забыла о своей Гражданской войне, а, нам постоянно напоминают о давнем конфликте, где нет, и не может быть победителей, раскачивают ситуацию, используя старые сказки. Уже нет ни «красных» ни «белых», а между нами вбивают клин, нанося удары в одну и ту же точку нашей истории. Причем, бьют не только в эту точку. Удары наносятся на стыке социальных, религиозных и национальных групп.
Как страшный сон пора забыть эту войну «остроконечников» и «тупоконечников», нанесшую страшный урон нашей стране. Но раз за разом идет информационный вброс про «зверства красных», о «патриотах», «с болью в сердце покинувших Родину» и сражающихся за ее светлое будущее. Идет четкое целенаправленное раскачивание ситуации. Отголоском этой идеи стала идея о том, что Великая Отечественная война тоже была войной между «истинными патриотами России» (белыми) и жидами-большевиками (красными), к счастью пока эта идея не получила поддержки (ключевое слово «пока»). Но информационные вбросы идут непрерывно.
Так было, и до, и во время войны. Точно так же действовали те, кого мы, традиционно называем словом фашисты. Но, как, ни странно, если подходить строго, это термин не совсем точный. Фашистами себя считали только итальянцы.
Немецкие захватчики, вторгнувшихся на территорию СССР, считали себя нацистами или, иначе, национал-социалистами, несущими свободу и демократию. Да-да, именно так: свободу и демократию. Если поднять из архивов немецкие листовки, то слова будут те же самые. И произносили их люди, имевшие ту же цель- уничтожить нашу страну. Уничтожить в принципе. Вторжение в СССР позиционировалось, как освободительный поход против «тюрьмы народов»-СССР (что-то знакомое чудится в этих лозунгах). В Румынии в 1942году была даже учреждена медаль» За крестовый поход против коммунизма».
Некогда, царь Александр III сказал «У России есть только два союзника: ее армия и ее флот». Не совсем так. У России есть только один союзник- ее народ. Против него и был направлен удар врага. Противник попытался расколоть наше единство. Но расчет тогда, во время той, далекой войны, дал сбой. К сожалению, в результате долгой целенаправленной работы, народы СССР потеряли единство, и произошел распад СССР. Было утрачено четкое понимание того, что «дядя из-за бугра» никогда не будет действовать в интересах чужого народа, что нас, как и много лет назад, пытаются расколоть по религиозным, национальным и социальным признакам.
Работа над этой книгой потребовала перевода огромного количества немецких документов, хранящихся в американском архиве NARA в той или иной степени связанных с Крымом. В общей сложности, это 97 микрофильмов, каждый из котоых содержит 1100-1700 кадров. Работа над этой книгой была трудной, но, на мой взгляд, нужной. Без этой информации, понимания «обратной» стороны войны, никогда не будет. Методы, использованные Германией в той войне, имеют четкую проекцию на современнось.
Методы тайной войны, вербовки и перевербовки, использования настроений населения против действующего правительства, технологии переворотов, которые сейчас именуют «цветными революциями», это германская разработка, и они, за последние сто лет ни на йоту не изменились.
Кстати, даже само название этой технологии, идет с тех пор. Политические маневры Гитлера и франко-британское нежелание отважиться на войну подарили вермахту пять бескровных побед еще до сентября 1939 г.
Гитлеровские войска аннексировали смежные с Германией территории в результате операций, получивших название «Цветочных войн» (Blumenkriege). Их так стали называть потому, что местные этнические немцы встречали войска вермахта букетами цветов. 7 марта 1936 г. тридцатитысячная немецкая группировка (5-я, 9-я, 15-я и 16-я пехотные дивизии) пересекла Рейн и заняла Саарскую демилитаризованную зону на западном берегу реки.
12 марта 1938 г. 200 000 солдат и офицеров 8-й армии (VII и XIII корпуса и 2-я танковая дивизия) вторглись в Австрию, аннексировали ее. В апреле 1938 г. Австрия была разделена на XVII и XVIII военные округа, а австрийская армия присоединена к вермахту: точнее, последний поглотил первую, превратив ее в 44-ю и 45-ю пехотные, 4-ю легкую, 2-ю и 3-ю горнострелковые дивизии. Поначалу предполагалось, что в походе на Чехословакию вермахт развернет 39 дивизий пяти армий (2-я, 8-я, 10-я, 12-я и 14-я) — запланированное вторжение получило название плана «Грюн». Однако вследствие Мюнхенского соглашения, заключенного в сентябре 1938 г., немцы заняли приграничные районы Судетской области с 1 по 10 октября 1938 г. безо всякого кровопролития силами расквартированных по соседству шести германских корпусов — IV, VII, VIII, XIII, XVII и XVIII. Судеты были включены в рейх и поделены между IV, VII, VIII, XIII и XVII военными округами. 15 марта 1939 г. эти же воинские части оккупировали остатки Чехии, а в октябре 1942 г. эти земли вошли в военный округ Богемия и Моравия (Wehrkreis Bьhmen und Mдhren). Наконец, 23 марта 1939 г. части I корпуса вошли в район Мемеля (ныне Клайпеда) в западной Литве и присоединили ее к I военному округу.
Методы, разработанные немецкими специалистами, были взяты на вооружение другими странами. Даже лозунги, с помощью которых развалили СССР, очень схожи с теми, которыми пыталась с нами воевать Германия. А, потому, нужно понимать механизм этой работы.
Целью настоящей работы не является рассмотрение всей системы тайной войны Германии против СССР, наша задача ограничена немецкой группой армий «Юг», Украиной и Крымом, по которым удалось разыскать и перевести достаточно много документов. Все дело в том, что именно немецкая группа армий «Юг» во многих «отраслях» «грязной войны» оказалось пионером.
Изучение документов противника говорит о том, что большинство из нас находится в плену устоявшихся штампов, которым уже более 70 лет, которые на поверку, оказываются вымыслом. Им давно уже пора на свалку истории. Но, переписывая их из работы в работу, исследователи даже ложную информацию делают весомой. Весомой, но ложной. Об этом говорят первичные немецкие документы. Исключение составляет только одна группа. Это материалы, подготовленные противником, с целью проведения своей политики и внедрения своей идеалогии.
Поскольку книга ориентирована на широкий круг читателей, она содержит достаточно много информации малоинтересной для специалистов, но необходимой для понимания сути происходившего неподготовленным читателем.
Начиная с 1993 года особенно острым становится национальный вопрос, когда в стремлении дестабилизировать ситуацию в бывших республиках СССР, определенные круги в западных странах и Турции взяли курс на поддержку откровенно экстремистской политики отдельных крымскотатарских политиков. Жертвами этой политики стали некоторые русскоязычные авторы и исследователи. Но, следует отметить, что жертвами стали не только историки и представители русскоязычного населения, но и многие представители крымскотатарского народа не согласные с такой политикой. Ее жертвой, к примеру, стал сын крымского партизана, один из лидеров крымскотатарского народа Ю.Б.Османов, умерший после жестокого избиения, в 1993году.
Естественно, такое агрессивное поведение отдельных крымскотатарских политиков, вызвало резкое отторжение у русскоязычного населения Крыма. «Вспомнились старые обиды», появились публикации, авторы которых обратились к теме «предательства» татар. К сожалению, в этих работах наблюдался перегиб в другую сторону, но, как это ни странно звучит, некоторые работы по данной теме, так же получили поддержку со стороны фондов, недружественных России. Шло явное раскачивание ситуации. Отголоски этой проблемы наблюдаются и в настоящее время.
У автора нет никаких тайных и корыстных умыслов, просто в процессе работы над книгой, выяснилось, что история полуострова очень сильно искажена в угоду тем или иным целям.
Я постарался написать ее максимально честно, но с большим сожалением вынужден констатировать, что в силу исторически сложившихся предубеждений, даже факты, однозначно подтвержденные документами, вызывают у многих отторжение. Публикуя эту книгу, я к сожалению, скорее всего, выхожу на конфликт, в том числе и с людьми, которых я уважаю, но оказавшихся в плену ложных идеологических стреотипов. Но, с другой стороны, в этом вопросе я не могу поступить иначе.

ВВЕДЕНИЕ
При описании событий, автор использует следующую периодизацию:
-оборона Крыма, тесно связанная с историей немецкой 11-й армии (сентябрь1941-июль 1942г)
-немецкая военная администрация (июль 1942 года-сентябрь 1943г.)
-освобождение Крыма, тесно связанное с историей 17-й армии противника. (сентябрь 1943-май 1944)
Структура управления оккупированными территориями в эти периоды была различной. Похожую периодизацию имеет история партизанского движения в Крыму.
Исследователи еще с 1950-х гг. делят историю партизанского движения Крыма на три этапа: первый — с ноября 1941 г. по октябрь 1942 г. В этот период партизанские формирования Крыма оказывали активную помощь осажденному Севастополю и советским войскам, высадившимся на Керченском полуострове; второй период — октябрь 1942 г. — июль 1943 г. — это период действий в глубоком тылу противника и одновременно потерь, значительного сокращения партизанского движения; третий период — июль 1943 г. — апрель 1944 гг. — новый подъем партизанского движения, рост партизанских структур и численности, боевой и пропагандистской деятельности, оказавшее значительный вклад в освобождение Крыма.
Однако, в этой периодизации следует выделить еще один этап: начальный период (ноябрь-декабрь 1941г.), который имеет свои особенности.
Целями настоящего исследования являются:
— уточнение хода событий на оккупированной противником территории, включая партизанское движение
— уточнение и анализ информации по национальной политике на территории оккупированного Крыма, по результатам работы с немецкими документами
— уточнение и анализ информации по структуре оккупационной администрации на территории полуострова.
— уточнение причинно-следственных связей между событиями
— временная и географическая привязка событий.
Задачи настоящего исследования, исходя из целей следующие
-оценить состояние историографии и источниковой базы исследования;
-раскрыть предысторию и предпосылки рассматриваемых событий
-установить и раскрыть основные факторы, повлиявшие на события на оккупированной территории
-определить формы, способы и тактические приемы выполнения задач, противником
— дать временную и географическую привязку событий.
В книге терминология, военная и специальная, определяется в соответствии с действующими справочными изданиями советских времен. Наименования и обозначения географических пунктов на суше даны, как правило, по картам масштабов 1:100000, издания 1941 г., и уточнены по современной карте 1:500000 ; морских и приморских пунктов — по лоции Чёрного моря, издания 1937 г.
Все отсчеты времени даны по московскому поясному времени, увеличенному на один час в соответствии с постановлением Совета Народных Комиссаров СССР от 16 июля и 30 сентября 1930 года (берлинское время, отличное на 2 часа ранее по Кавказу, на 1 час ранее по Крыму, переведено в московское). Иное оговаривается в тексте.
В приведенных документах максимально сохранен стиль и орфография, неточности и иное оговаривается.

ИСТОРИОГРАФИЯ И ИСТОЧНИКИ ИССЛЕДОВАНИЯ

В исследованиях последних лет по проблеме периодизации военной историографии существуют различные точки зрения. В частности, В.М. Кулиш, Б.А. Томан и другие историки считают необходимым использовать более подробную периодизацию, которая включает в себя четыре этапа, характеризующиеся различным подходом историков к проблеме. Критериями для периодизации послужили теоретико-методологическая основа исследований, качественные и количественные изменения в разработке темы; характер используемых источников; уровень осмысления имевшихся фактов.
В основном, как это ни прискорбно признавать, подход менялся не в зависимости от развития исторической науки, а в зависимости от изменения политики, проводимой руководством страны. Четко выделяются следующие этапы:
-первый этап охватывает годы войны и первое послевоенное десятилетие, когда историческая наука находилась под влиянием политики И.В.Сталина.
-второй, «хрущевский» — период с середины 50-х до середины 60-х гг.,
-третий — с середины 60-х до конца 80-х гг.,
Большинство историков склонно датировать четвертый период, с начала 90-х гг. XX века по настоящее время, однако, по мнению автора, четвертый период, характеризующийся с одной стороны, некоторым искажением фактов в угоду западной политике, с другой — ответной реакцией историков «советского периода».
Историческая наука этого периода в Крыму, характеризуется, с одной стороны, либерализацией требований к работам и плюрализмом мнений, с другой стороны, наблюдаются «информационные вбросы», направленные на дестабилизацию общества.
Этот период завершился в начале 2010-х, и, начиная с этой даты идет более взвешенный подход к изучению истории. Наиболее взвешенный подход к истории наблюдается с 2014г., после возвращения Крыма в состав России. По сути, это начало пятого, беспристрастного изучения периода, более или менее свободного от воздействия идеологии.
Историография советского периода имела две важные особенности. Во-первых, ее становление только начиналось, и поэтому большинство монографий, брошюр и статей представляло собой не столько научные, сколько научно-популярные и публицистические издания. Во-вторых, эти издания зачастую носили пропагандистский характер. В ходе войны такое положение вещей могло быть оправдано соображениями секретности или необходимостью вести информационную борьбу. Но после ее окончания это можно объяснить лишь стремлением советского руководства превратить историю Великой Отечественной войны в составляющую идеологии Советского Союза, осветить героизм советского народа и руководящую роль ВКП (б), оставив в тени трагедии поражений и тяжелейших потерь.
К сожалению, до конца 1950-х гг. не было даже научно-популярных работ по партизанскому движению в оккупированном Крыму, и тем более по таким болезненным и неприятным вопросам, как коллаборационизм. Однако, следует отметить, что специально созданная в Крымской области комиссия по истории Великой Отечественной войны готовила материалы для последующей их публикации и разрабатывала принципы для военно-исторической работы по истории партизанского движения в Крыму.
Работы военных и послевоенных лет отличает публицистический характер, фрагментарность в изложении и повышенная эмоциональность в описаниях. Неслучайно, что отдельные историки предлагали считать их не исследованиями, а историческими источниками.
Тем не менее, большинство специалистов продолжают рассматривать литературу военных лет в качестве начального периода развития советской историографии проблемы.
Существенные изменения произошли в связи с хрущевской «оттепелью», способствовавшей расширению доступа историков к архивам. В 1960 — 1980-е гг. рассматриваемая проблема нашла отражение в фундаментальных трудах по истории Великой Отечественной и второй мировой войны, истории СССР и КПСС.
В указанные два десятилетия вышли специальные исследования и сборники статей, проводились научно-практические конференции по истории партизанского движения. В конце 1950-х годов партизанское движение в Крыму через участие в нем комсомольцев и молодежи изучал Г.С. Бабичев. Появились исследования, как правило, в виде сборников работ по партизанскому и подпольному движению, основной методологической базой которых стали общеисторические методы, но с определенной идеологической нагрузкой. Это, прежде всего сборник «Крым в Великой Отечественной войне» и другие издания. Существенный вклад в разработку темы внесли труды Е.Н.Шамко,посвященные партизанскому движению в Крыму. которая ввела в научный оборот значительное количество новых сведений. Но вопросы, являвшиеся «запретной темой» чаще всего даже не затрагивались. Главное внимание в них уделялось подвигам советских партизан, но не анализу боевых действий. За гранью исследований оставались иностранные источники и «острые» вопросы по данной теме. Научные работы мало отличались по своему содержанию и направленности от пропагандистской литературы военного времени. Вопросам партизанского движения в регионе были посвящены и некоторые другие исследования, как правило, в военно-исторической периодике.
Политическое руководство страны не отказалась от контроля над тем, что подлежало публикации и широкой огласке. Во многом под его влиянием в первой половине 1960-х и до конца 1980-х гг. к различным вопросам истории Великой Отечественной войны, включая и партизанскую борьбу в Крыму, обращались некоторые исследователи. Опубликован первый сборник документов по истории войны в Крыму, в котором большой объём занимают материалы о партизанском и подпольном движении в Крыму; есть в нём и документы о действиях авиации в интересах партизан.
Самой первой послевоенной книгой мемуарного характера по теме можно считать «В крымском подполье» известного крымского писателя и общественного деятеля И.А.Козлова (1888-1957). Книга выдержала 21 издание с 1947 по 1972 гг..
Следующей книгой о крымских партизанах, стали воспоминания известного журналиста и комиссара бригады Евгения Петровича Степанова «Партизанскими тропами» . Е.П. Степанов (1909-1984) уделил место описанию лишь одного этапа борьбы крымских партизан — заключительного (август 1943 — апрель 1944 гг.).
К мемуарной литературе относится вышедшая в Симферополе в 1957 г. книга П. Макарова «В двух схватках» . В 1960 г. она вышла в военном издательстве в Москве под названием «Партизаны Таврии» . Автор в годы войны был командиром 3-го Симферопольского партизанского отряда, о боевой деятельности которого и повествует в своей книге.
В 1959 г. вышла книга С. Становского «Партизаны. Записки разведчика» . Она освещает деятельность Ялтинского партизанского отряда и является повтором ранее вышедшей книги «Партизаны» . Автор книги — активный участник партизанского движения в Крыму, провел значительную работу по сбору материала, многие страницы книги написаны со знанием фактических событий. Но эти книги не лишена недостатков, в том числе и в отношении слабой демонстрации фактов взаимодействия партизан и авиаторов.
В 1959 г. вышла книга И.Вергасова «В горах Таврии» . В последующие годы она выдержала несколько изданий, в 1969 г. вышла в издательстве «Советский писатель» под названием «Крымские тетради» . Книга посвящена борьбе партизан 4-го района в наиболее трудный период — зарождения и становления народной борьбы в Крыму (ноябрь 1941- июнь 1942 гг.). Автор книги был начальником штаба, а потом начальником 4-го партизанского района, действовавшего в окрестностях Бахчисарая, Ялты, Алупки.
Особое место занимает книга воспоминаний командира Южного соединения партизанских отрядов Крыма, Героя Социалистического Труда М. А. Македонского «Пламя над Крымом» изданная впервые в Симферополе в 1960 г., и там же переизданная в 1963 и 1969 годах. Михаил Андреевич Македонский (1904-1971) в них представил довольно подробные сведения о снабжении партизан посредством авиации периода обороны Севастополя.
Особый интерес вызывает книга «Дневник партизана», Ивана Гавриловича Генова (1896-1970), стоявшего у истоков партизанского движения в Крыму, в котором много места уделено взаимодействию партизан Крыма Книга была издана Симферополе в 1963 г. В 1969 г. она переиздана в военном издательстве в Москве под названием «Четыре времени года».
В 1965 г. в Крымиздате вышла книга активного участника партизанской борьбы в Крыму в годы Великой Отечественной войны Н. Д. Лугового «Побратимы» (впоследствии несколько раз книга переиздавалась) .
В конце 1980-х появилось несколько мемуаров крымских партизан, очень богатых по фактуре и оценочным суждениям, и уже вышедшим за рамки жесткой идеологической схемы. В первую очередь, это воспоминания Ф.Федоренко «Годы партизанские» . Автор книги — в годы войны командир отдельного взвода разведки и охраны штаба партизанского движения в Крыму, командир отряда, а затем бригады, генерал-майор в отставке.
В самом конце 1980-х — начале 1990-х гг. в изучении партизанской борьбы вообще, и на оккупированной территории Крыма в частности, начался новый этап, связанный со значительными изменениями в жизни страны, рассекречиванием и публикацией архивных документов и других материалов. Этот эже этап харктеризуется обновлением методологии в отечественной исторической науке, однако, следует отметить, что этап «лихих 90-х» характеризуется значительными спекуляциями, которые были вызваны новыми политическими веяниями.
В новых обобщающих трудах по истории Великой Отечественной войны и партизанского движения в СССР раскрываются просчеты в становлении и организации, деятельность различных органов по созданию партизанских отрядов, участие в них военнослужащих Красной Армии и флота.
Одновременно с этим, на фоне растущего в обществе интереса к истории вообще и к истории Великой Отечественной войны, появляется достаточно много публикаций, искажающих реальный ход событий и мотивацию сторон, появляется достаточно много публицистических работ, порочащих СССР, и прославляющих Вермахт.
Этот перекос удалось несколько сгладить первом десятилетии 2000-х годов, за счет публикации дополнительной инофрмации МО РФ, и, прежде всего, за счет появления интегрированных электронных ресурсов ОБД «Мемориал» и «Память народа». Работа с первичным материалом дает несравненно более высокое качество исследования, чем работа со вторичными источниками. Однако, следует признать, что по теме коллаборационизма, национальных отношений, партизанского движения в Крыму, указанные ресурсы пока могут рассматриваться лишь как вспомогательные. Первичный материал по рассматриваемой теме, сохранился крайне фрагментарно. Учитывая низкую достоверность вторичных данных, мемуарной литературы, полностью опираться на ранее проведенные исследования следует крайне осторожно. Как показал опыт изучения боевых действий в Крыму и в районе Севастополя, в советское время были допущены существенные искажения истории, а некоторые эпизоды были полностью вычеркнуты.
При описании истории оккупации Крыма ситуация еще более сложная, зачастую приводящая к появлению ложной информации. К примеру, в «Исторических очерках» преподавателя Таврического Национального Университета им. В.И.Вернадского , кандидата исторических (по другим данным, филогических) наук В.Н.Пащени указывается:, что «в начале Великой Отечественной войны… из числа татарского населения в первые дни войны в Феодосии и Евпатории были сформированы две советские дивизии (320-я стрелковая — бывшая 1-я Крымская дивизия народного ополчения) и 321-я стрелковая — бывшая 2-я Крымская дивизия Народного ополчения), общей численностью более 20 тысяч человек, личный состав которых практически полностью с оружием в руках перешел на сторону немецко-фашистских оккупантов…».
Работа с первичной документацией дает совершенно иную информацию. 321 СД (2-я КДНО), сформированная в Евпатории, изначально, имела в своем составе лишь 6% крымских татар, и перейти на сторону противника не могла. Дивизия, в связи с нехваткой мобилизационных ресурсов и вооружения, была расформирована 13.10.1941г. Ее остатки были сведены в 747 СП, который был передан в 172СД.
Либо в условиях, существовавшего на тот момент, дефицита достоверной информации исследователь сделал ошибочные выводы, либо, при написании своей работы он преследовал коньюнктурные цели.
По опыту изучения обороны Крыма и начального периода обороны Севастополя, следует отметить, что каждый эпизод событий требует тщательной проверки. В условиях дефицита достоверной информации, автором была проведена проверка достоверности событий, путем сопоставления информации, как минимум из трех источников. Как правило, «логический треугольник источников» состоял из а) советских документов, б) мемуаров и воспоминаний в) документов противника. По мнению автора, существенную помощь в изучении указанных вопросов, могут оказать переводы немецких и румынских трофейных документов.
В региональной крымской историографии отмечается необходимость очищения от мифологизации и приукрашивания партизанского движения. Расширение доступа исследователей к архивам способствовало появлению новых работ, среди которых выделяются исследования и монографии О.В. Романько, А.В. Мальгина, Е.Б. Мельничука,В.М. Брошевана,
Вместе с тем, ряд авторов придерживаются традиционных подходов к изучению проблемы, сводя ее характеристику в основном к описанию героических подвигов партизан.
Как в каждом историческом сложном явлении, в проблематике рассматриваемого вопроса. разобраться без учета множества факторов непросто, многие проблемы — особенно коллаборационизма — остаются весьма болезненными даже сейчас.
В условиях развития современного общества, при современном развитии исторической науки, появилась возможность дать взвешенную и всестороннюю оценку событиям, произошедшим более 70 лет назад, однако, имеющим проекцию на современное общество.
Источниками настоящей работы являются:
1. Законодательные источники
1.1.Отечественные: указы, приказы, директивы и другие нормативные акты органов власти СССР и командования периода Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. С одной стороны, документы этой группы источников являлись нормативной основой организации партизанского движения вообще и взаимодействия его с Красной Армией в целом.
1.2 Трофейные: приказы, распоряжения оккупационной администрации, содержащиеся в документах немецких частей и военной администрации
2. Материалы делопроизводства гражданских учреждений и войсковых частей Большая часть этих материалов содержится на сайтах МО РФ «Память народа» и ОБД «Мемориал»
3. Боевые документы и сводки немецких и, прежде всего, румынских войск. Большая часть немецких документов хранится в иностранных архивах BAMA и NARA, и предоставлена автору иностранными коллегами. Румынские документы получены автором из частных коллекций.
Вторичные источники:
4. Статистические источники.
5. Мемуарная литература

Глава 1
КРЫМ НАКАНУНЕ ВОЙНЫ

На момент начала войны Крымская Автономная Советская Социалистическая Республика являлась частью РСФСР. Вопрос самоуправления всех крупных этнических групп полуострова в Крымской АССР был решён путём создания национальных районов и сельсоветов. В 1930-е годы из 20 районов Крыма 6 были национальными крымскотатарскими (Фоти-Сальский, Бахчисарайский, Балаклавский, Ялтинский, Алуштинский и Судакский), 2 — немецкими (Биюк-Онларский и Тельмановский), 2 — еврейскими (Фрайдорфский и Лариндорфский) и 1 — украинским (Ичкинский).
По данным Всесоюзной переписи 1939 года в ордена Ленина Крымской АССР в Крыму числилось 1.126.000 человек населения. Национальный состав по данным переписи 1939года был следующим:
-русские 558481 человек 49,6%
-татары 218179 человек 19,4%
-украинцы 154120 человек 13,7%
-евреи 65452 человек 5,8%
-немцы 51299 человек 4,6%
-греки 20652 человек 1,8%
-болгары 15353 человек 1,4%
-армяне 12873 человек 1,1 %
Остальные 2,6% (29,27 тыс. человек) приходятся на крымчаков, швейцарцев, чехов и другие национальности. Государственными языками Крымской АССР являлись русский и татарский. В основу административного деления автономной республики был положен национальный принцип. В 1930 году были созданы национальные сельсоветы: русских — 207, татарских — 144, немецких — 37, еврейских — 14, болгарских — 9, греческих — 8, украинских — 3, армянских и эстонских — по 2. Кроме того, были организованы национальные районы.
В 1930 году было 7 таких районов: 5 татарских (Судакский, Алуштинский, Бахчисарайский, Ялтинский и Балаклавский), 1 немецкий (Биюк-Онларский, позже Тельманский) и 1 еврейский (Фрайдорфский).
Ранее, в северо-западном Крыму наблюдались осложнения в межнациональных отношениях, вызванные недальновидной национальной политикой в первые годы советкой власти, однако, в связи с тем, что уровень жизни в Крыму был достаточно высоким, уровень социальной напряженности был снижен. Следует заметить, что в Крыму «национальный вопрос» практически не стоял. Он был искусственно создан чуть позже, и его эпицентр находился не втех районах, где он возникал ранее .
В 1937 году Малая Советская Энциклопедия писала в статье «Крымская АССР»: «Крым превращён в передовую индустриально-аграрную национальную республику».
По данным «Военно- экономической справки Крымской АССР», составленной военно-мобилизационным отделом СНК Крымской АССР в 1939 году, на территории республики были размещены и давали продукцию:
а) 10 предприятий оборонного значения, подчинявшихся руководству 6 Наркоматов СССР (судостроительной, авиационной, морского транспорта, обороны, путей сообщения);
б) 144 промышленных предприятия республиканского и местного подчинения (на них работали 27.955 мужчин и 17 762 женщины);
в) 220 мастерских различного направления.
В состав 10 предприятий оборонного значения входили:
— завод № 201 в г. Севастополе (Севморзавод) Наркомата судостроительной промышленности СССР;
— электромортрест в г. Севастополе Наркомата судостроительной промышленности СССР;
-связьмортрест в г. Севастополе Наркомата судостроительной промышленности СССР;
-авиаремонтный завод № 45 в г. Севастополе Наркомата авиационной промышленности СССР;
— авиамастерские Качинской авиашколы летчиков Наркомата обороны СССР;
— железнодорожные мастерские и депо станций Симферополь, Сарыголь (г. Феодосия) и Джанкой Наркомата путей сообщения СССР;
— морские порты: Керченский ,Феодосийский, Ялтинский Наркомата морского транспорта СССР;
— завод № 238 (в г. Феодосии, в двухякорной бухте) Наркомата судостроительной промышленности СССР;
— строительство объекта «Южная точка» (не далеко от г. Феодосии) Наркомата судостроительной промышленности СССР;
— Севастопольский Главный военный порт Наркомата Военно-Морского Флота.
220 мастерских различного направления:
-46 автотракторных ремонтных (работало 1831 человек);
— 24 авторемонтных (ремонтировались машины типа «А» и» Б»);
— 7 для обозного ремонта;
— 55 обувных,
— 77 портновских,
— 21 шорно- седельных.
Крым обладал достаточно мощной продовольственной базой. На двух крымских конезаводах выращивали лошадей. Всего, в республике насчитывалось 69.141 лошадь, из них предназначались для вооруженных сил страны — 27212 шт. Из этого количества годных к поставке в части было 21 тыс. (77,17%), из них кавалерийских — 3126, легко артиллерийских — 888, тяжело артиллерийских — 199, обозных — 12362 шт.
В СССР призыв в армию, осуществлялся два раза в год: весной и осенью. Призыву подлежали все молодые люди, в возрасте от 18 лет, на срок 2 года в сухопутные части и на 3 года в воздушные силы и флот.
Крымский призыв имел свои особенности. Согласно сов.секретной Директиве командующего войсками Одесского военного округа № 4/2/00850/СС от 14 апреля 1940 года, военным комиссариатам запрещалось призывать в армию и на флот военнообязанных 15 национальностей. В их число входили: финны, немцы, поляки, латыши, греки, болгары, румыны, турки, чехи, итальянцы, иранцы, японцы, китайцы, корейцы, цыгане, швейцарцы.
Весной 1941года из Крыма в РККА прибыли, в основном, призывники второй половины 1922 года рождения. Распределение призывников шло по все стране, и, соотвественно, призывники из Крыма 1919-1922г.р. служили в самых разных войсковых частях, на территории всей страны.
Всего, по состоянию на 01.04.1941года на срочной службе находились около 18 тыс. крымчан (без учета офицерского состава). Как правило, место службы военнослужащего срочной службы не совпадало с местом его призыва.
Изначально в Крыму находилась всего одна кадровая стрелковая дивизия. 156-я (командир-генерал-майор Черняев П.В.). Сформирована она была на базе 30-й Иркутской дивизии в 1939 году по новым штатам, и получила полное вооружение.
В августе 1940г. из Изяславля в Крым была передислоцирована 32-я кавалерийская дивизия, которой командовал весьма опытный командир полковник А. И. Бацкалевич. Это были полнокровные кадровые дивизии. В 156-й дивизии числились 11 тыс. 525 бойцов, в 32-й кавалерийской около 8 тыс.
Кроме этого на полуострове базировались:
а) части непосредственно подчиненные командованию Одесского военного округа:
-курсы усовершенствования командного состава зенитной артиллерии (КУКС),
— 317 зенитно-артиллерийский полк (обе эти части, в которых насчитывалось 2443 человека личного состава, располагались в г. Евпатории);
-21-й дальнебомбардировочный авиационный полк (5-й дальнебомбардировочной дивизии) и 9-я авиационная база (аэродром базирования Саки);
— 391-й отдельный зенитно — артиллерийский дивизион (д. Таганаш);
б) Симферопольское интендантское училище РККА,
в) Севастопольское училище зенитной артиллерии РККА
г) Крымский военный комиссариат (в его состав входили 35 городских и районных военкоматов)
д) Качинская авиашкола РККА
е) Черноморский флот
Охрана побережья Черного моря возлагалась на пограничные части Черноморского пограничного округа НКВД СССР (штаб располагался в Симферополе).
Традиционно, в составе войсковых частей, дислоцированных на полуострове, принято указывать 9-й СК. В.Резун (псевдоним-Суворов) в своей книге «Ледокол» утверждал, что на территории Крыма, был создан специальный, “особый” 9-й корпус, который готовили для десанта в Румынию. Он пишет: « …Еще более мощными силами обладал Черноморский флот. Официально он морской пехоты не имел, но в начале июня 1941 года из Закавказья в Крым был тайно переброшен 9-й особый стрелковый корпус генерал-лейтенанта П. И. Батова. Корпус был совершенно необычным по своему составу, вооружению и направленности боевой подготовки. 18-19 июня Черноморский флот проводил грандиозные учения с наступательной тематикой, при этом одна из дивизий 9-го особого стрелкового корпуса была посажена на боевые корабли и затем произвела высадку на побережье «противника». Высадка целой дивизии с боевых кораблей до этого никогда в Красной Армии не практиковалась. Совместным тренировкам флота и войск 9-го особого стрелкового корпуса Москва уделяла исключительное значение. Эти тренировки проходили под наблюдением специально прибывших из Москвы командиров высокого ранга. Один из них, вице-адмирал И. И. Азаров, открыто свидетельствует: все участники учений чувствовали, что учения проводятся неспроста и скоро придется полученные навыки использовать в войне, не на своей территории, конечно.
Если начнется война и советское командование применит 9-й особый стрелковый корпус в соответствии с его профилем и направленностью его подготовки, то где же можно его высадить? Не на советской же территории высаживать корпус с моря! Тогда где? Теоретически есть только три возможности: Румыния, Болгария, Турция. Но где бы мы корпус ни высадили, его немедленно надо будет снабжать, и для этого надо будет или высаживать дополнительные войска, или советским войскам нужно стремительно идти на соединение с 9-м особым стрелковым корпусом, а это в любом случае через Румынию.
По странному совпадению в те же дни 3-й воздушно-десантный корпус тоже в Крыму проводил грандиозные учения с выброской управления, штаба корпуса и штабов бригад.
Советские историки никогда не связывали вместе эти события: тренировки 14-го стрелкового корпуса для высадки с кораблей Дунайской флотилии, 3-го воздушно-десантного корпуса — с самолетов и планеров, 9-го особого стрелкового корпуса — с боевых кораблей Черноморского флота. Но эти события связаны. Они связаны по месту, времени, цели. Это подготовка агрессии гигантских масштабов. Это подготовка в самой последней стадии» .
Данная цитата является информационным вбросом, ложной информацией, которая часто встречается в различных публикациях 90-х годов
Если базироваться на документах «штаба Штауфена», «штаба Гоцмана» и результатах немецкой военной аэрофотосъемки, то можно уверенно говорить о том, что подготовка СССР агрессии против Германии — выдумка, хотя в этих источниках содержится достаточно интересная информация, требующая проверки.
Прежде всего, в книге Азарова «Осажденная Одесса», на которую ссылается этот автор, о войне «не на своей территории» ничего нет. Смысл цитаты из этой книги как раз обратный. В оригинале Азаров пишет «Как правило, учения на флоте проводятся ближе к осени. А тут оно начиналось в середине летней кампании. Откладывать его обстановка не позволяла. Еще XVII съезд предупреждал партию и народ о неизбежности военного столкновения между капиталистическими странами. А XVIII уже обращал внимание на то, что новая империалистическая война стала фактом. Она распространилась по всей Европе, охватила бассейн Средиземного моря, перебросилась в Северную Африку и даже на Тихий океан.
Война неумолимо приближалась к нам. Почти каждый разговор в нашей, военной, среде, с чего бы ни начинался и где бы ни происходил, неизбежно сводился к обсуждению положения в Европе, на Балканах, в Африке, наполнялся беспокойством о состоянии обороны нашей страны. Иногда в откровенных беседах некоторые товарищи рассуждали, насколько реально категорическое заверение в том, что будем воевать малой кровью и бить врага на его собственной территории. Но большинство из нас удивлялись, слыша такие рассуждения, и неодобрительно смотрели на товарищей, которые высказывали их» . Налицо умышленное искажение информации, расчитанное на то, что читатель не будет обращаться к первоисточнику.
Следующее смысловое искажение заключается в том, что 9-й стрелковый корпус был не “особым”, а отдельным. Так указывается в первичных документах. Наименование “отдельный” обозначало, что он не входил в состав армии или военного округа. Состав его был самым обычным (если не сказать, слабым): три дивизии, из которых две неполного состава. Третьей дивизией корпуса стала территориальная 106 СД, переброшенная с Кавказа в мае 1941 года.
Наименование «особый» появляется только после начала войны, лишь в отдельных документах, и имеет тот же смысл. «Особых» функций у корпуса не было. А оснащение корпуса, действительно, было «необычным» в нем долгое время отсутствовала корпусная артиллерия, 106 СД была кадрированной и еще не получила свой приписной состав. У корпуса, из всего набора корпусных частей имелся только 19 саперный батальон корпусного подчинения, прибывший в Крым в мае 1941г. Как следует из приведенной информации, советскую группировку в Крыму сложно признать сильной.
И, самое главное: был создан директивой Ставки ГК № 20466. 24 июня 1941 года, т.е. уже ПОСЛЕ начала войны.
Тем не менее, судя по приведенным данным В.Резун (Суворов), обладал определенной информацией по данному вопросу, или сталкивался с немецкими разведывательными документами.
Некоторые немецкие разведдонесения содержат информацию, которая может быть истолкована, как признак готовящейся агрессии СССР против Германии. Так, 05.06.41 поступило донесение агентуры о том, что на аэродромы перебрасываются 1500 человек в штатском и форме. Подвозится взрывчатка. В основном молодежь евреи из Польши, говорящие по-немецки и по-польски.
В майских донесениях агентуры указывается, что в России созданы специальные подразделения, которые подготовлены для высадки в тылу немецких войск, и действуя группами по 100 человек, они должны были производить подрыв мостов и важных объектов в тылу немецких войск. Формирование этих подразделений ведется в Крыму в казармах в районе д. Ангара из добровольцев, ранее служивших в Войске Польском. Добровольцы набираются в 4 лагерях на территории России и Украины (указаны номера лагерей).
В донесениях агентуры разведывательного «штаба Штауфена» (группа армий «Юг» содержится достаточно интересное донесение о том, что еще до немецкого нападения на Польшу, в августе 1939 года, из этнических белорусов, ранее проживавших в Польше, был сформирован отдельный воздушно-посадочный полк, который имеет номер 505. Полк формировался в Запорожье.
После раздела Польши, полк не был расформирован, а послужил основой для формирования нескольких диверсионных батальонов, базировавшихся в Днепропетровске, номер которых неизвестен. После чего, началось формирование нового личного состава полка, из бывших военнослужащих Войска Польского.
В донесении агентуры «штаба Штауфена» от 08.06.1941 г. указано: «Польские офицеры и унтер-офицеры, содержавшиеся в урочище Бабина Гора и в двух других лагерях, перебрасываются в Крым, где планируется сформировать польский легион под командованием генерала Андерса. Этот легион планируется использовать как воздушно-посадочное подразделение для использования в войне России против немецкого Генерал-губернаторства Польша» . Далее указывается, что полк формируется в казармах возле д. Ангара. Данная информация достаточно интересна, т.к. 505 воздушно-посадочный полк, после его переформирования, стал 417 стрелковым полком 156 СД, и его формирование, действительно происходило в казармах в районе пос. Ангара (совр. Перевальное).
Особый интерес представляет информация о том, что с апреля 1941 года генерал Андерс находился в Крыму. Вся эта информация вошла в итоговое донесение «штаба Штауфена» от 18.06.41г.
По «официальной» версии, рупором которой является та же «Википедия» дивизионный генерал Ладислав Андерс содержался во внутренней тюрьме на Лубянке до августа 1941года.
Эту информацию можно было бы проигнорировать, как недостоверную, если бы не стали известны некоторые дополнительные обстоятельства.
106 СД, прибывшая в Крым в мае 1941 года являлась территориальной. Термин «территориальная» является синонимом термина «кадрированная», т.е. дивизия прибыла с техникой, вооружением, офицерским составом, но, без приписного состава. Приписной состав дивизия должна была получить в Крыму.
Но, первым в дивизии появился не «крымский» контингент. Как следует из документов отдела 1С (разведка) группы армий «Юг»: «…из двух лагерей в Крым доставили 800 человек бывших военнопленных и интернированных военнослужащих Войска Польского, которых включили в состав 106-й СД» .
Учитывая, то, что сохранились воспоминания Ю.Тыля и О.Язвинского, в которых они указывают, что до отправки в 826 строительный батальон Приморской армии, они числились в 106 СД, куда были направлены, кроме того, 400 переселенцев-поляков с немецкой территории, информация получает косвенное подтверждение. После начала войны весь польский контингент был направлен на строительные работы и заменен на крымский.
Протокол допроса перебежчика (фамилия не указана) из 397 СП 106 СД «10 дней назад прибыл эшелон из Ворошиловграда (совр. Луганск) доставивший 800 человек белорусов и жителей западной Украины, из областей, отошедших к Германии. Они отведены в тыл для ведения фортификационных работ» .
В допросе перебежчика Орлова (417СП 156СД), указано, что полк состоит из белорусов, ранее служивших в Войске Польском, которых в последнее время разбавили узбеками и военнослужащими, призванными из Крыма. Эту информацию можно найти даже в свободном доступе ОБД «Мемориал»
Сохранившиеся списки личного состава 156 СД показывают, что дивизия, действительно была укомплектована, в основном, белорусами и узбеками. К сожалению, до настоящего времени не удалось найти данных по 417 СП этой дивизии, но наблюдается интересная тенденция: большинство офицеров этого полка, фамилии которых есть в воспоминаниях ветеранов, проходят по другим частям, не дислоцирующимся в Крыму.
Суммируя данные можно констатировать одно: в 156-й СД изначально были бывшие польские военнослужащие белорусского происхождения, в 106-ю СД на пополнение тоже поступили бывшие граждане Польши.
Следует обратить внимание на то, что это информация из немецких источников, и она не стыкуется с другой немецкой информацией, относительно расстрелов польских интернированных военнослужащих в Катыни, Старобельске (Ворошиловградская область), Медном и Бабиной Горе.
В вопросе о «Катынских расстрелах» часть информации, однозначно, искажена, а, вещественные доказательства, скорее всего уничтожены, однако, следует обратить внимание на некоторые детали. Расстрел производился в основном, из пистолетов, что само по себе является очень странным, в СССР такой традиции не существовало. Все гильзы, найденные на месте расстрела, только немецкого и европейского производства (ГеКо, DWM, РА). Калибр 9мм, 7,65 и 6,35мм. По характерным насечкам стреляли из пистолетов «Вальтер», Р-08 («Парабеллум»), «Браунинг», «Маузер 1910». При этом, в СССР производились патроны из указанного перечня.
Еще раз: все гильзы французского, немецкого и польского производства… в 1940-м году. Обращаю внимание на то, что в 1940-м году иностранное вооружение у НКВД являлось экзотикой, и мотивация для нарочитого использования исключительно иностранного оружия у сотрудников НКВД отсутствовала. У них не было такого оружия в таком количестве.
Такое вооружение было у немецких «Айнзацкоманд», но никак не у частей НКВД, имевших штатное вооружение, не говоря о том, что расстрел из пистолетов такого количества пленных (речь идет о 4 тысячах расстрелянных), частями НКВД выглядит странным. Штатным оружием конвойных частей НКВД являлась винтовка Мосина. У офицерского состава был револьвер Нагана. Калибр 6,35-это вообще не штатное вооружение, это европейское оружие самообороны, которого было много в Европе, но, практически не было в СССР. «Маузер 1910», у нас не использовался (если не считать личного оружия И.В.Сталина), зато достаточно широко использовался в Германии полицейскими частями. Пистолеты, использующие тот же патрон («Браунинг» 6,35мм, пистолет ТК) в СССР использовали, но при этом использовали отечественные боеприпасы (Ульяновского завода). Патроны этого завода имеют совсем другой капсюль и маркировку. Пистолеты ТК на вооружении НКВД, охраняющих лагеря, не состояли.
«Браунинг» 7,65, официально в СССР не поставлялся, но к имеемому на складам оружию, в СССР тоже производились патроны (Луганский завод). Маркировка и капсюль у них тоже были совсем другие. «Вальтеры» и «Парабеллумы» в большом количестве в СССР в 1940-м еще отсутствовали, и на вооружении (даже у НКВД) не состояли, могли быть трофейные польские VIS35, использующие тот же патрон 9х19 но большая часть этих пистолетов лежала на складах в Крыму, вместе с остальным польским трофейным вооружением.
Дошло до парадокса: в списке расстрелянных НКВД в «лагерях смерти» оказались граждане Польши, благополучно пережившие войну, и, даже просивших персональную пенсию «за героическую оборону Крыма и Севастополя». Эту информацию подтвержадают записанные воспоминания граждан Польши, воевавших в Крыму, и немецкие документы.
Изучение Катынской трагедии — тема отдельного исследования, однако, по странному стечению обстоятельств, этот эпизод оказался связан с Крымом.
Следующая любопытная информация: на территории Крыма находились четыре склада трофейного имущества (оружейный, артиллерийский и два склада вещевого имущества). Наряду с небольшим количеством стрелкового вооружения английского, американского и французского производства, захваченного в ходе Гражданской войны и японским стрелковым вооружением, на складах находилось большое количество польского оружия и вооружения.
Трофейное вооружение Войска Польского было доставлено в Крым, и хранилось на складах в районе Симферополя, Бахчисарая, Феодосии. На хранении находились 155мм пушки французского производства, пулеметы MG-08, пулеметы чешского производства, большое количество минометов Стокса и Стокса-Брандта, английские 40мм (двухфунтовые) противотанковые пушки, пистолеты VIS.35, винтовки Маузера, экзотические пистолеты-пулеметы «Mors 1939» и, даже винтовки Мосина переделанные под патрон Маузера. Все это вооружение было использовано для оснащения крымских дивизий народного ополчения. Использование этого вооружения на территории Крыма однозначно подтверждается результатами поисковых работ. Так, что не исключено, что немецкая информация имеет под собой какую-то почву. Сопоставление многих фактов показывает, что различные немецкие источники противоречат друг-другу.

Глава 2
ВОЙНА. КРЫМ ДО НАЧАЛА БОЕВ НА ПОЛУОСТРОВЕ
В связи с тем, что в 90-е годы ХХ века историческая наука испытывала сильное влияние западной идеалогии, многие авторы в своих работах утверждали, что нападение Германии на СССР являлось симметричным ответом на агрессивную политику СССР.
Изучение первичных документов немецких соединений, речей Гитлера, газетных статей дает совсем иную картину и мотивацию.
К примеру, в «Обращении к солдатам восточного фронта» , опубликованном в первый день войны, главным врагом Германии, как это ни странно, указывалась Англия. Именно на нее возлагалась вина в гибели множества немцев, голод и страдания в послевоенный период. Однако, учитывая опыт 1918 года, чтобы избежать войны на два фронта, Гитлер считал, что до начала масштабной войны с Англией нужно вывести из игры СССР, и лишь потом говорилось о враждебном советском режиме, об агрессивной политике, захвате стран Балтии, Бессарабии и.т.д. Кстати, риторика обращения была вполне социалистической, и необходимость войны была мотивирована заботой об интересах немецких трудящихся. Именно поэтому, немецкий рабочий не услышал советский призыв «Штыки в землю!», ибо он считал, что воюет с большевистским угнетателем за свое светлое будущее.
Начиная войну с СССР, Германия исходила из нескольких положений, некоторые из которых оказались ошибочными (несмотря на хорошую разведку). Германия считала, что СССР- «колосс на глиняных ногах», и развалится при первом же натиске немецких войск, под воздействием внутренних противоречий. Вот как описывают документы группы армий «Юг» боевой дух частей РККА: « В вооруженных силах 58% русских и 16% украинцев. Противники советского режима главным образом украинцы, кавказцы, вновь созданные финские округа, 3 прибалтийских государства… Армии прибалтийских государств расформированы, офицеры и личный состав распределены по всей советской армии. Части с особо высоким духом не выявлены, за исключением 1 Пролетарской дивизии…».
Задачи группы армий «Юг» были сформулированы следующим образом: « Задача группы армий «Юг» -генерал-фельдмаршал Рундштедт имеет задачей разгром русских частей в Галиции и Западной Украине западнее Днепра, захват переправ через Днепр, для дальнейшего развития наступления в восточном направлении. Прорыв осуществляется в направлении Киева. Румынский округ из района Прута наносит удар в направлении изгиба Днепра восточнее и южнее Кривого Рога. В это же время в Галицийском округе наносится охватывающий удар из района Карпат для уничтожения выдвинутых вперед сил противника северо-западнее Лемберга» .
Вторым положением, из которого исходили разработчики плана «Барбаросса», являлось положение о том, что почти все войсковые части РККА сосредоточены в районе границы, и «после прорыва обороны, столкновение с противником на остальной территории не предвидится» .
Подробное описание боев на начальном этапе войны не входит в задачу этой книги, они достаточно подробно описаны во многих книгах по данной теме. В данной работе дается описание только ключевых моментов боевых действий, которые важны для понимания последующих событий.
После нападения Германии на СССР вышел Указ Президиума Верховного Совета СССР от 22.06. 1941г. «О мобилизации военнообязанных 14 возрастов (1905-1918гг. рождения) по 14 округам». В число 14 округов входил и Одесский округ. Одновременно с этим, осуществлялась ремобилизация военнослужащих, только что отслуживших срочную службу, и, уволенных в запас. Одновременно шел призыв офицеров запаса указных возрастов.
По данным В.М.Брошевана, общий мобилизационный ресурс полуострова, (от минимальных 18 до максимальных 45 лет), составлял 238 тыс. человек, из которых 53 тысячи, по тем, или иным причинам, имели «бронь» от призыва или подлежали эвакуации вместе с предприятиями и учреждениями, и 19 тыс. уже находились на службе в РККА и РКВМФ (с учетом офицерского состава). В немецких трофейных документах указана иная цифра: 225 497 человек. Расхождение в цифрах, вероятнее всего, возникло за счет «непризывных» национальностей.
К 22 июня 1941 года в гор- и райвоенкоматах Крымской АССР было поставлено на учет 74240 военнообязанных запаса из подлежащих мобилизации возрастов. Эта цифра является дополнительной к числу военнослужащих-крымчан, уже находящихся в войсковых частях, в том числе и на срочной службе, имеющим «бронь» и эвакуируемым. Призывники-крымчане направлялись к новому месту службы, в соотвествии с мобизационным планом 1940года. Как правило, призывники из Крыма, для прохождения службы, направлялись в другие регионы СССР. Достаточно много крымчан поступило для формирования новых 265 и 268 горнострелковых дивизий, формирующихся на территории округа. Суммарно, после мобилизации, службу в РККА проходили около 93 тыс. крымчан, еще 3 тысячи человек, на тот момент, стали бойцами истребительных батальонов. С первых дней войны формированием и вооружением истребительных батальонов занимался НКВД Кр. АССР, впоследствии эти функции были переданы командующему войсками Черноморского пограничного округа. Всего в Крыму, было создано более 34 батальона с общей численностью более 10 тысяч бойцов. Таким образом, практически весь ресурс военнообязанных по указанным возрастам (до 1905 года) был почти полностью исчерпан.
В документах отдела 1С (разведка), немецкой группы армий «Юг» в приложениях к аналитической записке по вопросу мобилизационных ресурсов Крыма и возможностям 51 армии, приложен перевод захваченного советского документа.
По данным этого документа с 22-го июня до 1 августа 1941 г. было мобилизовано 75484 человека (с учетом добровольцев из непризывных возрастов), из них:
— русских 34508 человек (45%)
— татар 17 254 (23%)
-украинцев 13587 человек (19%)
-евреев 4786 (6%)
-прочие национальности 5349 (7%)
В Крыму, не призванными, оставались менее 90 тыс. человек старших возрастов, и это количество постепенно сокращалось за счет эвакуации.
Из народного хозяйства республики в армию было поставлено около 1300 автомашин, свыше 110 тракторов и около 1200 лошадей.
10 августа 1941 года «в связи с необходимостью восполнения боевых потерь, комплектованием вновь формируемых соединений и частей, а также созданием резервов», Указом Президиума Верховного Совета СССР была объявлена новая мобилизация военнообязанных 1890-1904 годов рождения. Одновременно с этим, был осуществлен досрочный осенний призыв для призывников 1922-23 года рождения.
По состоянию на эту дату, с учетом эвакуированных, мобилизационный ресурс Крыма составлял 84 954 человека, еще 49786 человек имели «бронь». Из них русских 54%, украинцев 23%, татар 17%, прочие 6%. Начиная с этой даты резко начало сокращаться количество тех, кто имел «бронь» от призыва, за счет начала активной фазы эвакуации заводов и мастерских.
Директива Ставки ВГК № 00931 от 14 августа 1941 года, «о формировании на территории Крымской АССР 51-й Отдельной армии (на правах фронта) с непосредственным подчинением Верховному Главнокомандующему» содержала следующие положения:
14 августа 1941 г. 22 ч 00 мин
1.Для обороны Крыма, на базе 9-го корпуса сформировать 51-ю Отдельную армию (на правах фронта) с непосредственным подчинением Верховному Главнокомандованию. Командующим армией назначаю генерал-полковника Кузнецова, зам. командующего армией — генерал-майора Батова. Штаб армии — район Симферополя.
2.На армию возложить задачи:
а) не допустить врага на территорию Крымского полуострова с суши, с моря и воздуха;
б) удерживать Крымский полуостров в наших руках до последнего бойца;
в) действиями Черноморского флота воспретить подход и высадку на Крымский полуостров десантов противника.
3.В боевой состав войск вновь сформированной 51-й Отд. армии включить 106, 156, 271 и 276-ю стр. дивизии, 40, 42 и 48-ю кав. дивизии.
4.Командующему 51-й армией в оперативном отношении подчинить Черноморский флот в отношении выполнения задач, касающихся обороны Крыма.
5.Военному совету 51-й Отд. армии:
а) за счет призыва людских ресурсов Крыма до 1895 года включительно сформировать две-три стрелковые дивизии и необходимое количество бронеплощадок;
б) немедленно развернуть с привлечением местного населения инженерные работы по усилению обороны территории полуострова, прочно закрыв в первую очередь пути на полуостров фронтом на север на рубежах:— Юзкуи, ст. Новоалексеевка, Люблинка на Чонгарском перешейке; Первоконстантиновка, свх. Ставки на Перекопском перешейке; северная оконечность Арабатской Стрелки, Тюп-Джанкой, ст. Сиваш, Таганаш, Джей-туган, Томашевка, Брулевка, Уржин, Ишунь;
в) очистить немедленно территорию полуострова от местных жителей — немцев и других антисоветских элементов;
г) для организации обороны Крыма использовать все материальные средства территории полуострова. Все ценное и ненужное для обороны эвакуировать.
6.Зам. НКО генерал-лейтенанту авиации Жигареву в ближайшее время пополнить полк ДБ Крыма до полного штата и усилить авиацию армии двумя истребительными полками.
7.Получение подтвердить.
Верховный Главнокомандующий И. СТАЛИН Начальник Генерального штаба Б. ШАПОШНИКОВ
На момент выхода директивы, на полуострове находились:
-кадровая 156 СД (командир — полковник П.Черняев), доукомплектованная небольшим количеством крымчан
-106 СД (командир -полковник А.Первушин), доукомплектованная местным призывным контингентом
-48 легкая КД (командир -генерал майор Д.Аверкин), сформированная по призыву в Полтавской области.
На полуостров начали прибывать:
-40 легкая КД (командир -полковник Ф.Кудюров) сформированная в ст. Кущевская Краснодарского края из добровольцев непризывных возрастов.
-42 легкая КД (командир -полковник В.Глаголев) сформированная в Краснодаре из добровольцев-казаков непризывных возрастов.
-271 СД (командир- полковник М.Титов) сформированная в соотвествии с Постановлением ГКО №207сс летом 1941 года в Орловском военном округе (Мценск) из призывников до 1905г.р.
-276 СД (командир- полковник М.Титов) сформированая летом 1941 года, в соотвествии с Постановлением ГКО №207сс в Орловском военном округе (Обоянь) из призывников до 1905г.р.
Прибывающие дивизии в незначительной степени доукомплектовывались местными призывниками.
За счет крымчан- запасников РККА 1904-1895г.р., в августе 1941г. было начато формирование трех Крымских дивизий народного ополчения (КДНО):
— 1-й КДНО в районе Феодосия -Керчь
— 2-й КДНО в районе Евпатория-Саки
-3-й мотострелковой дивизии народного ополчения в Симферополе
Еще одна дивизия, ставшая, чуть позже, 4-й КДНО, формировалась на базе Черноморского пограничного округа НКВД СССР.
Таким образом, оставшиеся мобилизационные ресурсы частично направлялись на формирование новой армии на территории полуострова, однако, при этом, следует учитывать тот факт, что призывники и запасники флота (входившие в общий мобилизационный ресурс Крыма) использовались по усмотрению флота. Большая часть запасников флота была направлена в запасной артиллерийский полк (4 тыс. человек), находившийся в Керчи, а, затем в Севастополь и в Учебный отряд ЧФ (около12 тыс. человек), где шло формирование новых частей и обучение личного состава, однако, при этом, часть мобилизованного личного состава была направлена на Кавказ.
В соотвествии с Директивой Ставки ВГК № 00931 от 14 августа 1941 (пункт в), было подписано постановление совета эвакуации № СЭ — 75
“СЕКРЕТНО ПОСТАНОВЛЕНИЕ № СЭ — 75 с СОВЕТА ПО ЭВАКУАЦИИ
15 августа 1941 г. Москва, Кремль. Об эвакуации населения из отдельных районов Крымской АССР. Совет по Эвакуации ПОСТАНОВЛЯЕТ:
1. Разрешить (обращаю внимание на это слово Прим мое А.Н.) Совнаркому Крымской АССР эвакуировать 51 тыс. человек населения из отдельных районов (Фрайдорф, Найдорф, Колай), по согласованию с НКВД.
2. Эвакуацию произвести в Орджоникидзевский край железнодорожным транспортом через Джанкой — Фёдоровка — Волноваха — Ростов — Кавказская до станций Дивное, Благодарное и Будёновск.
3. Обязать НКПС обеспечить вывоз эвакуируемых из Крымской АССР в 2-дневный срок.
4. Обязать Совнарком Крымской АССР назначить на каждый эшелон с эвакуируемыми начальника эшелона.
5. Обязать Наркомторг, НКПС (Трансторгпит), Днепропетровский, Сталинский, Ростовский облисполкомы, Краснодарский и Орджоникидзевский крайисполкомы обеспечить продажу продуктов питания и горячую пищу на узловых станциях и кипяток на всех станциях следования эшелонов с эвакуированными
6. Обязать Орджоникидзевский крайисполком:
а) принять и разместить эвакуируемых в пределах края;
б) командировать на ст. Кавказская уполномоченного крайисполкома для дачи направлений эшелонам в пункты расселения эвакуируемых в Орджоникидзевском крае.
Председатель Совета по Эвакуации Н. Шверник. Секретарь Совета по Эвакуации М. Кузьмин.
Традиционно, в литературе 90-х-начала 2000 годов принято писать о депортации 60 тысяч немцев, высленных из Крыма в соотвествии с этим постановлением. Впервые этот тезис был выдвинут в немецкой газете «Der Kampf» (11 армия) в 1942 году. Прежде всего, обращает на себя внимание тот факт, что численность немецкого населения, даже без учета ранее призванных в РККА (до входа Директивы по ОдВО) и уже эвакуированных, составляла 51 тыс. человек. Далее, следует обратить внимание на то факт, что, в постановлении не указана национальная принадлежность тех, кого эвакуировали из прифронтовой полосы. Так же следует обратить внимание на то, что в документе указаны не немецкие, а еврейские районы, в которых, в общей сложности проживали всего 5 тыс. немцев (суммарно), указан упраздненный Найдорфский район, но не указан национальный немецкий Тельмановский район.

Анализ списков населения, эвакуированного из Крыма в соотвествии с этим постановлением, дает интересные результаты: большинство эвакуируемых по непонятной причине составляли еврейские семьи из Фрайдорфского района. В списках, действительно, встречаются немцы из Фрайдорфского, Тельмановского, Биюк-Онларского, Колайского районов, чехи, греки, швейцарцы из д.Цюрихталь, Розенталь, Нейзац, этнические итальянцы из Керчи и.т.д., т.е. состав эвакуируемых достаточно пестрый. Выселение немцев не носило сплошного характера.
Размещение «депортируемых», действительно производилось в санаториях, без ограничения свободы передвижения. В связи с этим, назвать это «бесчеловечной депортацией немецкого народа» достаточно сложно. Это было переселение из прифронтовой полосы, мероприятие достаточно часто практикуемое в ходе боевых действий.
Если рассматривать Крым с точки зрения подготовки партизанской борьбы, то, в начальный период войны работы велись вяло. В Постановлении СНК СССР и ЦК ВКП(б) от 29 июня 1941 г. партийным и советским органам прифронтовых областей, в которой наряду с общими вопросами требовалось: «В занятых врагом районах создавать партизанские отряды и диверсионные группы для борьбы с частями вражеской армии, для разжигания партизанской борьбы всюду и везде, для взрыва мостов, дорог, порчи телефонной и телеграфной связи, поджога складов… В захваченных районах создавать невыносимые условия для врага и всех его пособников, преследовать и уничтожать их на каждом шагу, срывать все их мероприятия…».
В Крыму организация партизанского движения была возложена на Совет народных комиссаров Кр.АССР, НКВД и партийные органы, которые, несмотря на на поступающие руководящие документы, до конца сентября 1941г. этими вопросами почти не занимались, и, лишь после боев на Перекопе, были предприняты первые шаги в этом направлении.
В начальный период войны, ставшей потом Великой Отечественной, никто и не думал, что она дойдет до Крыма. Готовились отражать десанты, высаженные противником и бороться с диверсантами, для чего и были созданы крымские истребительные батальоны. Эти вооруженные полувоенные формирования, подчиненные НКВД, выполняли функции по охране территории, по наблюдению и борьбе с небольшими десантами и диверсантами противника. Фактически, они выполняли функции современных внутренних войск. Личный состав истребительных батальонов (за исключением освобожденных должностей) нёс службу без отрыва от работы на производстве. Руководством предприятий и организаций были разработаны схемы сбора личного состава по тревоге. Для большей оперативности часть личного состава (из числа бойцов батальонов, отработавших смену на предприятиях) была переведена на казарменное положение. На время выполнения специальных заданий или несения караула по охране объектов л/с мог освобождаться от основной работы. В Крыму ряд истребительных батальонов имел свой автотранспорт.
4 июля 1941 г. Кр. ОК ВКП(б) провел первое совещание секретарей городских и районных комитетов партии, председателей исполкомов и ответственных работников органов госбезопасности, на котором были обсуждены общие мероприятия и уточнены принятые к исполнению требования директив СНК СССР, ЦК ВКП(б) от 29.6.1941 г. и Кр. ОК ВКП(б) от 1.7.1941 г., касающиеся создания истребительных батальонов, партизанских отрядов и диверсионных групп, подбора руководящих кадров и личного состава для них, мест базирования и районов действий партизанских отрядов, а также количества и сроков создания запасов продовольствия, оружия и материальных ресурсов.
В Крым поступило постановление ЦК ВКП(б) от 18.7.1941 г. “Об организации борьбы в тылу вражеских войск”, в котором особо подчеркивалось ведущее значение организаторской работы руководителей партийных и советских органов всех степеней. Указания поступали из Москвы и в НКВД Крыма (основные: телеграмма от 22.7.1941 г. и директива от 16.9.1941 г.), требовавшие готовиться к борьбе в тылу врага партизанскими методами.
Крымским коммитетом ВКП(б) была разработана и доведена до райкомов директива № 1472 от 13.8.1941 г. со сроком ее исполнения до 1 сентября 1941 г. Директива явилась вариантом развернутого плана подготовки партизанского движения на полуострове с реальной детализацией запланированных мероприятий.
В начале сентября ОК ВКП(б) провел второе совещание с руководителями местных партийных, советских и органов госбезопасности, на которое были приглашены участники партизанского движения в Крыму в годы гражданской войны. По докладу В.С. Булатова было принято решение об интенсификации формирования партизанских отрядов и подготовки для них базовых лагерей, а также утвержден перечень довольствующих органов и система расчетов с ними за счет фондов, выделенных СНК Кр. АССР, рассмотрены кадровые вопросы. К сожалению, первичная документация показывает, что практических шагов по организации партизанского движения не предпринималось. Работа ограничивалась совещаниями.
К моменту выхода немецкой 11 армии к границам Крыма, наступил уже сентябрь. По плану «Барбаросса», разработка которого велась с 22 июля 1940года, для выхода 150 немецких дивизий на линию Ростов-Горький-Архангельск отводилось 9-15 недель, или, грубо говоря, 3-4 месяца. Но, с самого начала, многое пошло не по плану.
Для того, чтобы подойти к Крыму от границ СССР, противнику потребовалось 2,5 месяца. Активные боевые действия по овладению полуостровом, начались через 3 месяца после начала войны. К этому времени, немецкие войска должны были находиться на подходе к намеченному рубежу Архангельск-Астрахань, но в реальности, до него было еще очень далеко. Война неудержимо втягивала Вермахт в зиму, что явно не соответствовало планам немецкого командования. Оборона Крыма, несмотря на ее исход, задержала дальнейшее продвижение противника на восток, срывая его планы.

Глава 3
КРАТКОЕ ОПИСАНИЕ ВОЕННО-АДМИНИСТРАТИВНОЙ СТРУКТУРЫ ВЕРМАХТА
При описании военно-административной структуры противника, рядом авторов допускается существенная ошибка: в стремлении дать всеобъемлющую характеристику военно-административного аппарата немецкой армии, авторы не учитывают динамику изменения этой структуры.
По факту, структура эта постоянно менялась, в зависимости от поставленных задач и проводимой политики. Отношение к вопросу об оккупированных территориях, у противника менялось даже в зависимости от личности командующего группой армий, а, иногда даже от того, кто командовал армией.
В 1935 году силы самообороны Германии (Рейхсвер) вдруг стали полноценными вооруженными силами (Вермахтом). Они состояли из Люфтваффе (ВВС), Сухопутных войск и Кригсмарине (ВМС). Для управления войсками было создано высшее командование. Все просто и традиционно.
Нетрадиционным элементом в этой структуре стало главное управление разведки Вермахта, которое принято называть «Абвер». Название этой организации не в полной мере отражало ее суть. Главной задачей Абвера являлась разведка, контрразведкой занимался только 3-й отдел.
Первый отдел (Abteilung Abwehr I Nachrichtenbeschaffung)отвечал за проведение разведки в зарубежных странах, особенно сбором сведений о военно-экономическом резерве противника. Он подразделялся на подотделы, отвечающие за разнообразные стороны военной разведки. Они выстраивались по географическому принципу. на каждом направлении была своя разведывательная станция.
Второй отдел (Abteilung Abwehr II Sonderdienst) отвечал за организацию диверсионных акций в странах -противниках. Он так же подразделялся на подотделы по географическому признаку и на специальные группы для террористических актов, диверсионной работы. Второй отдел нес ответственность за уничтожение морального духа жителей стран противников, ликвидацией важных промышленных и военных объектов, дезинформацией руководства противника.
Третий отдел (Abteilung Abwehr III) занимался контрразведкой и проводил политический розыск в армии и военных предприятиях Германии. В третий отдел входили подразделения, которые вели свою деятельность в германской армии, военно-воздушных силах, флоте, занимались защитой военных секретов и предупреждали саботажи. В третьем отделе так же был создан подотдел, который отвечал за контрразведку за границей, так он должен был выявлять планы деятельности иностранных разведывательных служб на германской территории.
Четвертый отдел «Заграница» (Abteilung Ausland) , это подразделение собирало информацию из СМИ, и военных атташе Германии заграницей.
Так было до войны. В июне 1941 года для организации разведывательно-диверсионной и контрразведывательной деятельности против Советского Союза и для руководства этой деятельностью был создан специальный орган Управления «Абвер-заграница» на советско-германском фронте, условно именовавшийся штаб «Валли», полевая почта № 57219.
Штаб «Валли» подчинялся соответствующим отделам Управления «Абвер-заграница» и отделу по изучению иностранных армий ОКВ Восточного фронта и докладывал этим органам о результатах разведывательной и подрывной деятельности против Советского Союза.
Весной 1941 года трем группам армий («Юг», «Центр», «Север»), созданным для вторжения в СССР были приданы по одной разведывательной, одной диверсионной и одной контрразведывательной абверкоманде. Команды, соответственно, получили наименования: «1Sьd» (разведка группы армий «Юг»), «2 Sьd» (диверсионная команда армий «Юг»)… «1 Mitte» (разведка группы армий «Центр»)… «3Nord» (контрразведка группы армий «Север»). Для отслеживания морских объектов и целей, а так же разведки состояния морских баз на Черном море, было выделено отдельное формирование «Группа сбора сведений» (Abwehrkommando Nachrichten Beobachter).
Широко использовалась аэрофотосъемка важных объектов. К примеру, при изучении обороны Севастополя, было выявлено много подробных немецких аэрофотоснимков города, выполненных в период с 1 по 20 мая 1941года, т.е. до начала войны.
На начальном этапе войны, все функции: разведка, ведение боевых действий, создание оккупационных администраций, и.т.д. возлагались на Вермахт, и реализовывались только силами немцев и их союзников. Даже на «непрестижных» должностях (например, рабочих по кухне) в Вермахте, на тот момент, были немцы. По состоянию на 22 июня 1941года подразделений «Шума» (Шуцманшафт) не существовало в принципе. Прообраз этих подразделений существовал на оккупированной территории Польши.
Как указывалось ранее, Вермахт представлял собой не только армию, но и целый военно-административный аппарат, предназначенный для захвата и, частичного переустройства территорий. Первоначально предполагалось, что Вермахт будет выполнять все функции по захвату территории, ее зачистке от разбитых частей противника, и созданию военных органов власти, с последующей передачей власти «гражданской оккупационной администрации. Это была военно-административная организация, ориентированная на ведение захватнической войны. В отличие от РККА, Вермахт включал в себя разведку, контрразведку, военную администрацию и.т.д. Это была машина для захвата новых территорий.
Использование союзников в этой войне планировалось лишь на второстепенных участках, и для «умиротворения» оккупированных территорий. Все должен был сделать Вермахт. За одним лишь исключением: на начальном этапе войны, эта организация не брала на себя функции проведения «партийной политики» на оккупированных территориях. В связи с этим, помимо армейских полицейских и жандармских частей каждая группа армий имела «партийную» многопрофильную службу — т.н. айнзац-группы.
Эти многопрофильные моторизованные «подразделения» находились в совместном ведении и подчинении СС и РСХА, состояли из служащих полиции безопасности (состоящей из гестапо и уголовной полиции) Службы безопасности (СД), полиции порядка (ОрПо) и войск СС. Наличие иностранцев в этих командах в 1941году не допускалось. В мае 1941года были сформированы 4 айнзац-группы (А-Д). При этом, в составе группы армий «Север» и «Центр» было по одной группе (А и В), в составе группы армий «Юг» было две команды «С» в секторе «Гоцман» и «Д» в секторе «Штауфен». Айнзац-группы делились на айнзац-команды, действовавшие на территории тылового округа группы армий и зондер-команды, действовавшие в составе армий, ближе к передовой.
«Айнзац-группы», это оперативные группы РСХА, созданные из «специалистов» различных отделов. В них входили сотрудники отдела IV D (гестапо), III-го управления. Группы придавались армиям.
Впервые «Айнзац-группы» были созданы в 1938-м, после включения в состав Рейха новых территорий. Перед нападением на СССР были созданы четыре Айнзац-группы (группы «А»-«D»)
Группа «А» действовала в Прибалтике в составе группы армий «Север» (численность 985 человек) командир бригадефюрер СС и генерал-майор полиции Вальтер Шталекер
Группа «В» действовала в Белоруссии (655 человек) командир группенфюрер и генерал-лейтенант полиции СС Артур Небе
Группа «С» (695 человек) действовала в Украине командир бригадефюрер СС и генерал-майор полиции Отто Раш, с сентября 1941г. бригадефюрер СС генерал-майор полиции Макс Томас
Группа «D» (585 человек) Действовала на территории Молдавии, южной Украины, Крыма. Командовал группой Отто Олендорф.
На территории СССР к задачам команд были отнесены:
-выявление и ликвидация партийного и комсомольского актива,
-проведение розыскных мероприятий, арестов;
-уничтожение советских партийных работников, сотрудников НКВД, армейских политработников и офицеров;
-борьба с проявлениями антигерманской деятельности;
-захват учреждений, имеющих картотеки и архивы, и т. д.
В начале войны, большинство акций, которые с точки зрения современной юрисдикции, являются военными преступлениями, было совершено именно этими «подразделениями», в связи с чем, существовали определенные трения между «армейским» и «партийным» руководством.
СС было «государством в государстве», оно имело свои войска («Waffen SS»), полицию, собственную службу безопасности и разведку («SD»).
С войсками, на начальном этапе было все просто: по приказу рейхсфюрера СС от 1 декабря 1939 года было установлено, что входит в состав войск СС. В соответствии с этим приказом к войскам СС относились следующие соединения и службы:
-«Лейбштандарт СС Адольф Гитлер»;
-Дивизия СС «Дас Райх»
-Дивизия СС «Тотенкопф»;
Службы СС:
-полицейская дивизия СС;
-юнкерские школы СС;
-части СС «Тотенкопф» занимавшиеся охраной концлагерей;
-служба комплектации СС;
-служба вооружений и приборов СС;
-служба кадров войск СС;
-кавалерийская и автомобильная служба войск СС;
-служба обеспечения войск СС;
-санитарная служба войск СС;
-управление войск СС;
-суд СС;
Военные формирования СС (die Waffen SS) придавались группам армий в качестве обычной моторизованной пехоты, однако, следует отметить, что эти войска, в отличие от частей Вермахта, даже не пытались придерживаться правил и обычаев ведения войны и конвенции по обращению с соеннопленными. Общепринято считать, что части СС были элитными. Объективно говоря «элитной» была только бригада «Лейбштандарт», остальные части в начале войны имели весьма посредственное оснащение.
Нетрудно заметить, что ряд структур РСХА дублируют функции Абвера, что и обусловило их соперничество на начальном этапе.
Особый интерес представляет личность Отто Олендорфа, т.к. с началом войны против СССР, он был назначен командующим «айнзац-группы D». Что это за формирование?
В задачу «Айнзацгрупп» входило «урегулирование» национальных и расовых вопросов. Штабы групп формировались из сотрудников РСХА, «полевой» персонал формировался из сотрудников различных отделов полиции и СД. Следует обратить внимание на то, что в начальный период (до конца 1941года) в составе групп были только штатные сотрудники, в них не допускался прием «восточных помощников». Вспомогательный персонал, такой, как водители, радисты, переводчики, писари и т. д. состоял частично из военнослужащих срочной службы, которые не состояли в СС. Айнзацгруппам A — С уже во время войны придавались для усиления резервный полицейский батальон № 9. Лишь с 4 января 1942г. в состав групп было разрешено принимать сотрудников вспомогательной полиции (численностью не более 80 человек на каждую команду на вспомогательные должности: водителей, переводчиков, писарей и.т.д.).
Каждая айнзатцкоманда была укомплектована мощной радиостанцией, санитарной машиной и обозом (колонной) снабжения из нескольких автомобилей с полевой кухней и бензовозом. В колонне находился запас боеприпасов, продовольствия, горючего и машины для перевозки ценностей.
К тому моменту, когда части противника вышли на подступы к Крыму в структуре немецких войск произошли незначительные изменения. Вермахт продолжал выполнять поставленную задачу «Блицкрига», и его основу составляли немецкие формирования и формирования союзников. Разведкой, контрразведкой и диверсиями занимался, по-прежнему, Абвер. В сентябре 1941года его структура была следующей:
Абверкоманды делились на абвергруппы, но нумерация их была сквозной, не зависящей от номера Абвергруппы. Они делились лишь по назначению: группы получили номера от 101 и далее, диверсионные — 201 и далее, контрразведывательные — от 301 и далее, команды экономической разведки — от 150 и выше.
Таким образом, на советско-германском фронте действовали следующие команды и группы Абвера.
Разведывательные команды и группы:
Абверкоманда-101, в ее подчинении абвергруппы 101, 102, 103, 114,
Абверкоманда-102, в ее подчинении абвергруппы 104, 105 и 106;
Абверкоманда-103, в ее подчинении абвергруппы 107, 108, 109, 110 и 113, группы авиаразведки;
Абверкоманда-104, в ее подчинении абвергруппы 111,112, 118;
Абверкоманда-105;
Абверкоманда-106,
Абверкоманда «Нахрихтенбеобахтер» (НБО), созданная для наблюдения за флотом на южном направлении. (Морская разведкоманда по Черному и Азовскому морям);
Абверкоманда-166 М (Морская).
Диверсионно-разведывательные команды и группы:
Абверкоманда-201, в ее подчинении группы 201, 202, 203, 217;
Абверкоманда-202, в ее подчинении группы 204, 205, 206, 220;
Абверкоманда-203, в ее подчинении группы 207, 208, 209, 210, 215;
Абверкоманда-204, в ее подчинении группы 211 и 212;
Абверкоманда-205, в ее подчинении группы 214 и 218;
Абверкоманда-206.
Контрразведывательные команды и группы:
Абверкоманда-301, в ее подчинении группы, 301, 302, 303, 320, 321, 322, 329;
Абверкоманда-302, в ее подчинении группы 304, 305, 306, 323;
Абверкоманда-303, в ее подчинении группы 307, 308, 309, 310, 315, 316, 318, 325;
Абверкоманда-304, в ее подчинении группы 311, 312, 313, 317, 319, 326;
Абверкоманда-305, в ее подчинении группы 314, 324, 327, 328.
Команды и группы экономической разведки:
Абверкоманды 1Wi/150, 1 Wi /151, 1 Wi /152, 1 Wi /153, 1 Wi /154,
Разведывательные команды и группы Абвера-1 вели сбор информации. Команды и группы широко использовали военнопленных и агентуру в советском тылу для получения интересующих данных. Местная агентура команд и групп вербовалась из жителей оккупированных районов.
Команды и группы вели сбор информации о личном составе, вооружении, нумерации и расположении советских воинских частей и резервов, а также о советской промышленности, и вели сбор различной документации.
Вербовка военнопленных производилась с учетом их отношения к Советской власти. Предпочтение при этом отдавалось репрессированным, антисоветски настроенным лицам, перебежчикам, имевшим родственников на оккупированной территории, и военнослужащим, добровольно давшим ценные показания о противостоящих советских частях. На начальном этапе войны, агентура не проходила специального обучения, а инструктировалась в течение 4-5 дней по сути полученного задания и после инструктажа забрасывалась в советский тыл. Инструктаж агентуры проводили начальники органов или специально выделенные для этого сотрудники.
Перед заброской агентура экипировалась в советскую военную форму или гражданское платье и на самолетах забрасывалась в тыловые районы или оставлялась на оседание при отходе немецких частей. Агентура, забрасываемая по воздуху группами по 3—5 человек, сбрасывалась с парашютами на расстоянии 150—200 километров от советской линии фронта. Пешая заброска агентов производилась в ночное время на стыке советских воинских частей в лесистой или заболоченной местности. Такие агенты выдавали себя за бежавших из плена, выходящих с боем с той стороны линии фронта или возвращающихся с особого задания советских разведчиков.
Связь с разведчиками, осевшими в глубоком тылу, осуществлялась по радио или при посредничестве ранее засланных агентов-связников. Для обратного перехода линии фронта после выполнения задания агентуре выдавался специальный устный пароль, состоящий из наименования разведоргана или фамилии его начальника.
После возвращения агенты содержались изолированно от всех и проверялись. При необходимости подключались органы СД и тайной полевой полиции. Среди советских военнослужащих, включая офицеров достаточно высокого ранга, нашлось достаточно много тех, кто «чудом» вышел в расположение советских войск из окружения.
Крым находился в полосе наступления группы армий «Юг». В первом же тезисе, при описании структуры группы армий «Юг», следует отметить противоречие в имеемой информации.
К примеру, «Википедия» указывает, что «Группа армий «Юг» (нем. Heeresgruppe Sьd) — формирование (группа армий) вооружённых сил Третьего рейха (вермахта) во Второй мировой войне. Формировалась четырежды:
-26 августа 1939 года (упразднена 8 октября 1939 года);
-22 июня 1941 года (упразднена 9 июля 1942 года);
-12 февраля 1943 года (упразднена 4 апреля 1944 года);
-23 сентября 1944 года (упразднена 30 апреля 1945 года)».
Эта информация не совсем точная. Она является отражением наших взглядов на военную организацию. Мы привыкли к тому, что «группа армий», это, прежде всего, войска. В немецком понимании, группа армий, это, прежде всего штаб, причем, это формирование существует вне зависимости от того, какие армии ему подчинены.
В связи с этим, в немецкой традиции считается, что группа армий «Юг» была сформирована перед Польской компанией, 26 августа 1939 года, под командованием генерала (затем маршала) Герда фон Рундштедта , на базе штаба 12-й армии, и это командование, в дальнейшем, не упразднялось. Оно меняло название, но продолжало действовать непрерывно.
8 октября 1939г., после захвата Польши, оно получило название «Командование группы армий Запад» подчинявшемуся Штабу высшего командования «Восток» (оккупационные войска в Польше). Затем, с 20 октября 1939года по 1 апреля 1941года, оно носило название «Группы армий А», и участвовала в «Странной войне».
После Французской компании, штаб немецкой группы армий «Юг», до начала войны с СССР, был занят, в основном, разведкой. В рамках подготовки к вторжению в СССР, 1 апреля 1941 года, штаб группы армий в Румынию. Именно в этот день штаб группы армий получает прежнее название «Группа армий Юг».
Чтобы затушевать факт подготовки агрессии против СССР, сайт «Leksikon der Wehrmacht» дает информацию, что штаб группы армий был заново сформирован 22 июня 1941года, но при этом, «честно» сознается, что штаб был создан путем переименования штаба группы армий А.
Первичные документы этого формирования однозначно говорят о том, что это был тот же самый штаб, и с апреля 1941года он носил прежнее название и был активно задействован в подготовке агрессии против СССР. Даже журнал боевых действий группы армий велся непрерывно, и на его обложке указаны оба названия.
Командовал штабом, (до 1 декабря 1941года), тот же генерал-полковник Герд фон Рудштедт, который к тому времени, уже стал фельдмаршалом. Может показаться странным, но командующий группой армий «Юг» был жестким сторонником тезиса «Армия должна быть вне политики», и ярым противником нападения на СССР. Однако, именно ему было поручено осуществить вторжение на южном участке, и именно ему была подчинена самая значительная по численности группировка.
План вторжения в СССР, получивший кодовое название «план Барбаросса» был направлен в этот штаб 2 февраля 1941года пакетом №050/41 от 31 января 1941г, и достаточно долго дорабатывался в штабе. В его тексте видны многочисленные вклейки и правки.
Традиционно принято писать, что по плану, штабу группы армий были подчинены:
-6-я немецкая армия (генерал-полковник В. фон Рейхенау)
-11-я немецкая армия (генерал-полковник О.Р.фон Шоберт, затем с 15 сентября 1941г. генерал-полковник Э.фон Манштейн)
-17-я армия (генерал пехоты К.Х. фон Штюльпнагель до 4 октября 1941 года, затем генерал-полковник Гот)
-1-я танковая группа, с октября 1-я танковая армия (генерал-полковник фон Клейст)
— 3-я румынская армия (генерал Петре Думитреску)
— 4-я румынская армия (генерал Николае Чуперка)
По факту, в изначальном проекте плана, 11 армия отсутствовала, зато предполагалось участие 12-й армии (командующий В.Лист). К примеру, захват Одессы, планировался внезапным ударом 12 армии. 11 армия предусматривалась как предположительно создаваемая (2 корпуса, 4 пехотных дивизии, румынские части). Предусматривалось наступление армии восточнее Яссы на Буковину.
Однако упорное сопротивление югославских и греческих войск (а, затем, и партизан), вынудило вермахт оставить 12-ю армию в качестве оккупационных войск на Балканах, передав часть сил из нее в 11 армию.
11 армия Вермахта — формирование достаточно любопытное, история которого имеет детали, традиционно не афишируемые. В изначальном варианте плана армия имела статус «предположительно создаваемая».
«Википедия» говорит о том, что армия была создана в 1940-м году, не уточняя деталей Сайт «Lexikon der Wehrmacht» сообщает, что армия была создана в 4 военном округе, под псевдонимом «Командный штаб Лейпциг» , т.е. создание этой армии было засекречено. Германия достаточно тщательно скрывала направление своего следующего удара, поэтому штаб армии был переброшен в Мюнхен, и получил новое кодовое наименование «Командный штаб Мюнхен». После переброски в Румынию 11 армия получила кодовое название Штаб управления работами румынской группы («Arbeitsstab RG»)
Тем временем, в Румынии с сентября 1940-го года, под видом помощи в реорганизации румынской армии, начали накапливаться немецкие части, кторые составили, в дальнейшем, 54 армейский корпус. На тот момент, он официально именовался Военной миссией Германии в Румынии.
План «Барбаросса» предусматривал участие в операции следующих румынских сил:
а) одна группа (5, 6, 13 дивизии и мотомеханизированная группа) наступают на фланге 12 армии Листа через Прут и Днестр (в откорректированном варианте, на фланге 11-й армии О.Р. фон Шоберта)
в) группа из 6-8 дивизий при поддержке кавалерии охраняют район до Днестра
Помимо указанных выше армий, в состав группы армий «Юг» вошли: штаб тылового района группы армий «Юг» (бывший 103-й штаб тылового района), и 570-й полк связи. Группе армий был придан 4-й воздушный флот (командующий А.Лёр)
Состав войск тылового района была следующей:
-221-й батальон связи
-боевая группа в составе 4-го охранного полка (613 и 614 мотоциклетные охранные батальоны, противотанковая и конная роты)
-части снабжения
-охранные и комендантские подразделения (ортс- и фельдкомендатуры, 414 ландсшутц батальон, 692 пулеметный батальон)
Армии имели собственные тыловые округа, имевшие примерно ту же структуру (подразделения связи, ударную группу, службы снабжения, комендатуры). Численность Штаба коменданта тылового района колебалась от 5 до 7 тыс. человек.
Кроме того, в их подчинении находились более крупные соединения, т.н. охранные дивизии. В группе армий «Юг» их было три: 213-я (придана Штабу тыла 6-й армии), 444-я и 454-я (приданы штабу тыла 17 армии, Korьck 550, комендант З. фон Фёрстер).
213-я пехотная дивизия была переформирована из обычной пехотной дивизии с тем же номером (406, 354, 318-й пехотные полки 213 артполк). В ее составе остались:
-ударная группа: трехбатальонный 318-й усиленный пехотный полк с включенным в его состав дивизионом 10,5 см гаубиц, противотанковой и пионерной ротами.
-охранная группа (ортс- и фельдкомендатуры, подразделения тайной полевой полиции, фильтрационные лагеря (Дулаги) и станции сбора пленных) в которую были включены охранные батальоны: полицейские, вах- (охранные) и ландсшутц-батальоны. Разница между первыми и вторыми была небольшой. Первые выполняли роль вооруженной охраны, выполняя охрану фильтрационных лагерей (Дулагов) и военных объектов, вторые выполняли роль внутренних войск, и предназначались для подавления вооруженного сопротивления. И те, и другие комплектовались военнослужащими старших возрастов, или ограниченно годных для воинской службы по состоянию здоровья. Иногда, эти батальоны формировались за счет перепрофилирования строительных батальонов (как это было в случае с 836-м батальоном, действовавшим в Крыму).
444 и 454 охранные дивизии формировались за счет одной 221-й пехотной дивизии, и имели примерно ту же структуру. Охранная дивизия имела:
— группу управления (полевую комендатуру, роту связи, мотоциклетны эскадрон, жподразделения жандармерии и тайной полевой полиции
-ударную группу (артиллерийский дивизион, укомплектованный устаревшей артиллерией, роту связи, пионерную роту, разведвательный конный эскадрон, взвод противотанковых орудий и три батальона пехоты)
-охранные подразделения и подразделения поддержания порядка (охранные и ландшутц батальоны, фильтрационные лагеря, подразделения жандармерии, полиции, ортскомендатуры)
-подразделения снабжения.
-санитарные службы
-подразделения военной юстиции
Они должны были подавить остатки сопротивления разрозненных групп советских войск, бороться с партизанским движением и десантами, создавая основу для будущей немецкой власти.

Состав войск Штаба тылового управления группы армий «Юг» (103 -го Штаба тыла) и 454 охранной дивизии

Состав 213-й охранной дивизии.

Каждый район делился на подрайоны, соответствовавшие армейскому батальону и управлявшиеся Полевыми (Feldkomendature) или Ортс- комендатурами (комендатуры в населенном пункте). В свою очередь, комендатуре подчинялись комендатуры более низких уровней властной вертикали, управлявшие городами, городскими районами, селами. В ходе подготовки к передаче власти «гражданским» администрациям, на оккупированных территориях формировались органы власти и силовые структуры.
Для осуществления этого замысла, в составе армии находились «подготовленные кадры» для будущих администраций. К примеру, 11-я армия, двигаясь из Румынии, имела в своем составе «организацию Роланд», подчиненную коменданту тылового армейского района 553 (Koruck 553) , из состава которой создавались «заготовки» для местных администраций, силовых структур и органов власти.
6 и 17 армии, входившие в состав группы армий «Юг» двигались на восток, 11-я армия оказалась в сложном положении: часть ее сил двигалась на восток, но в тылу, осажденная румынскими войсками, оставалась Одесса, а над правым ее флангом нависал Крым, занятый советской 51-й отдельной армией.
В изначальном варианте плана «Барабаросса» не удалось найти упоминания о Крыме, считалось, что полуостров будет легко захвачен немецкими войсками. В советской литературе принято писать о том, что противник сначала недооценил значение Крыма, как непотопляемого авианосца, грозящего нефтяным промыслам Румынии, но после атаки промыслов советской авиацией, он осознал свою ошибку.
На самом деле, это послевоенная легенда. «Звено Вахмистрова», атаковавшее промыслы было экзотикой, и его успех был связан с внезапностью применения. Промыслы могли быть легко прикрыты от налетов зенитной артиллерией и авиацией. Дело не в этом. Противник ошибся в другом: он ожидал, что после прорыва приграничной полосы, его войска не встретят сопротивления. Потому, захват полуострова в планах не фигурировал. Но, сопротивление советских войск было ожесточенным, продвижение немецких войск, как следствие было медленным, заработала советская мобилизационная машина, и, как грибы после дождя начали появляться новые советские дивизии.
К моменту выхода немецких войск к границам Крыма, на полуострове образовалась достаточно сильная группировка советских войск, и противник, двигаясь на восток, не мог с ней не считаться. Он был вынужден загибать свой правый фланг. Оставлять сильную советскую группировку в тылу было нельзя. В связи с чем, два корпуса этой армии получили приказ по захвату полуострова. В отличие от 1 танковой, 17-й и 6-й армий, входивших в ту же группировку, 11-я не имела в своем распоряжении охранных дивизий.
11-й армии был подчинен 553-й штаб Командующего тыловым округом (Korьck 553), которой были оперативно подчинены части полевой жандармерии, тайной полевой полиции. На тот момент и первая и вторая являлись формированиями Вермахта, и подчинялись только ему. Одной из основных функций полевой жандармерии было обнаружение и задержание дезертирующих солдат. По словам Гитлера, «Солдаты могут умирать, а дезертиры должны умирать», — таким образом, большинство дезертиров было казнено. До 1942 года тайная полевая полиция в отличие от гестапо формально являлась армейской службой безопасности наряду с полевой жандармерией. Подразделения тайной полевой полиции обслуживали все рода войск, включая и войска СС.
Действия айнзац-команд и других формирований СД, координировались из группы армий, хоть формально, они были переданы в оперативное подчинение армии.
В составе Korьck 553 на 1941 год числится 123 офицера, 68 служащих, 518 унтер-офицеров и 3732 рядовых, т.е. это было достаточно большое формирование.
11 армия была вынуждена оставить часть своих сил под Одессой, сформировав отдельный «Штаб командующего немецкими войсками под Одессой». По состоянию на 28 сентября в него входили 601 пионерный полк, 123-й пехотный полк (50-й ПД), 666, 71, 70-й пионерные батальоны, береговые армейские артиллерийские дивизионы (906, 901, 154) и 6-я рота «Бранденбурга 800» , но специализированных войск для охраны тыла, и «решения» вопросов на захваченной территории у нее не было. В связи с этим, часть тыловой полосы 11 армии обеспечивалась армейскими частями (50-й ПД) и силами прикомандированных подразделений 444 охранной дивизии (командующий генерал-лейтенант Wilhelm Rußwurm). Охранных батальонов не хватало, в связи с чем, в октябре 1941 года началось формирование 4-х туркестанских охранных рот, с немецкими офицерами, вооружением, в немецком обмундировании. В отличие от частей Шума, являвшихся полицейскими, и не имевшими тяжелого вооружения, эти роты являлись воинскими формированиями, и имели на вооружении пулеметы и легкие минометы.
Пока еще задача захвата и переустройства территории СССР лежала на Вермахте, но, немецкая военная машина явно буксовала. Вместе с тем, «Абвер» работал очень продуктивно. Большая часть этой работы, никогда не станет достоянием гласности. Когда в каких либо работах, посвященных работам спецслужб, легко раскрываются фамилии, данные, замыслы операций, можно с уверенностью сказать, что это информация ложная.
Американцы, завладев частью немецких секретных архивов, естественно, не спешат публиковать персональные данные агентов Абвера, работавших в СССР, и данные, переданные этой агентурой. Потом, после войны, этих агентов очень тщательно выискивали, и многие из них служили новым, заокеанским хозяевам. Возможно когда-нибудь ситуация изменится (но, весьма сомнительно). На данный момент можно сделать только небольшую аналитику, и констатировать, что агентура в советских рядах была, и агентуры этой было достаточно много. Это показало дальнейшее развитие событий.

Глава 4
БОИ ЗА КРЫМ

Следует признать, что немецкая агентура была внедрена на полуострове еще до начала войны. В первый же день войны, в Севастополе, перед немецким авианалетом было вырезано два куска телефонного кабеля, в том числе и телефонный кабель, ведущий к Восточному Инкерманскому створному знаку. Во время налета, с трех мест подавались сигналы ракетницами, в дом сотрудника горотдела НКВД была брошена граната, причем, произошли эти события почти одновременно. Это говорит о том, что даже в главной базе ЧФ, в городе с населением чуть больше ста тысяч, действовали, как минимум три диверсионных группы, засланных заблаговременно. Еще в мае 1941г., до начала войны, в установленное время, были зажжены автомобильные скаты в трех точках города (одновременно). Их дымы служили привязкой для обеспечения привязки немецкой шпионской аэрофотосъемки, датированной маем 1941года.
Анализ информации, получаемой немецкими войсковыми частями от Абвера, позволяет сделать вывод о том, что в городе были не только диверсанты, но и агентура, имевшая доступ к определенной части документов флота. Первичная документация агентуры в настоящее время автору недоступна, но в документах отделов 1С, достаточно часто встречается фраза «… по донесениям нашей агентуры» (V-leute или V-Personen)
Естественно, напрашивается вопрос: а была ли немецкая агентура в штабах частей, обороняющих Крым? Ответ, скорее всего будет положительным.
Анализ документов отдела 1С (разведка) 54 армейского корпуса, 46-й и 73ПД показывает, что первый натиск на Перекоп осуществлялся без должной подготовки, и осуществлялся почти «вслепую»: работали лишь корректировочные батальоны, отсутствует подробное описание расстановки немецких войск. Но, скорее всего, это являлось следствием самоуверенности нового командующего 11 армией Э.фон Манштейна, т.к. агентура в Крыму явно работала. Причем, атмосфера мирного времени, царившая в Крыму, существенно упрощала им работу. Документ №1/0046 от 23.08.41г, подписанный командующим 51 армией Ф.И.Кузнецовым содержит следующие строки: «Командиру 9 СК , командирам кавалерийских и стрелковых дивизий, командующему ВВС армии, командиру мототанкетного полка. Установлены факты болтовни лиц начсостава и красноармейцев (многие военнослужащие забыли закон хранить военную тайну и забыли, что болтун это предатель). Оперативные карты держатся открыто. В штабах подразделений нет крепко поставленной охраны штаба и части не научились находиться в постоянной готовности. По телефону открытые разговоры не запрещены. Вызываемых командиров по делу часто не находят: никто не знает куда убыл — все это имеет место потому, что командиры и комиссары соединений частей и штабов не проявляют требовательность…»
С первых же дней на сторону противника перебежали несколько человек, причем, несколько военнослужащих имели при себе похищенные документы. Наблюдается некая любопытная закономерность событий, которую можно выстроить, сопоставляя множество документов между собой. Закономерность эта, позволяет сделать вывод о том, что в штабе 51 армии или в штабе 9-го СК на достаточно высокой должности сидел «крот». Причем «крот» этот имел помощников и на уровне командиров среднего звена и на низовом уровне. Ответвление этой сети захватывало и флот. Кое-кто из этой «сети» засветился, перейдя на службу немцам, как, например, бывший командир 1-й Крымской дивизии народного ополчения, полковник М.М.Шаповалов, перебежавший в 1942г. под Армавиром, но часть агентуры, скорее всего, осталась нераскрытой. Скорее всего, агент, возглавлявший ее, тоже остался нераскрытым.
В чем же заключается эта «закономерность»? Перед началом немецкого наступления на Перекоп, перебегает несколько человек с важными документами. Причем, бегут целенаправленно.
Переход военнослужащих к противнику с секретными документами, чаще всего, свидетельствует о наличии развитой и многочисленной шпионской сети. Отдельные случаи, связанные с недисциплинированностью, пьянством или трусостью отдельных военнослужащих из этой системы выпадают, как, например, командир взвода 3-го батальона 417 СП (фамилия в немецких документах не указана), который в состянии сильного алкогольного опьянения, шел вдоль железнодорожных путей в сторону противника.
Наряду с такими случаями, наблюдается умышленный переход к противнику. По данным отдела 1С 46ПД, в ночь с 14 на 15 сентября к противнику перебежал командир взвода связи 417-го полка лейтенант Иванов, принеся с собой кодовую переговорную таблицу 156-й СД с корпусом, сообщив при этом о готовящейся 156-й СД операции в районе Перво-Константиновки (протоколы его допроса нашлись в документах 54-го корпуса). Одновременно с ним перебежал рядовой Орлов доставив противнику переговорную таблицу дивизии с ключами.
16 сентября 1941г вышел приказ командующего 51 армией №0011.: «Несмотря на ряд моих приказов о повышении бдительности и ответственности начальствующего состава за сохранение оперативных документов, все же до сих пор имеет место расхлябанность и преступно-халатное отношение к делу о чем свидетельствую следующие факты:
1. Красноармеец роты связи 361 СП Опрятов будучи телефонистом у оперативного дежурного, дезертировал, взяв с собой из папки дежурного переговорную кодовую таблицу 400 корпусную…»
Далее в приказе сообщается о дезертирстве л-та Иванова, т.е. идет полное подтверждение немецкой информации. Как результат, противник имел в своем распоряжении все кодовые таблицы. Приказ № 0011 содержал требование немедленно изъять старые переговорные таблицы и разработать новые, однако, сравнение кодовых переговорных таблиц, доставленных л-том Ивановым, и, захваченных противником в ходе штурма Перекопа, показывает, что таблицы остались старыми.
В ходе штурма Перекопа, перед немецким наступлением на Армянск, перебегает рядовой, имея при себе схемы инженерного оборудования местности, находившиеся в штабе 156СД, которые он должен был уничтожить. Его должен был сопровождать политрук, но он был убит этим рядовым.
Любопытно отметить тот факт, что в советских документах не удалось найти эти «потери». Не удалось найти списки потерь большей части 156-й СД, особенно по 417 полку. В ОБД «Мемориал» их почти нет. Есть данные только на узбекский и крымский личный состав 156СД (кстати, в основном татарский), который попал в плен, и до конца войны находился в лагерях. По воспоминаниям польских военнослужащих некоторые из бывших офицеров Войска Польского воевали под псевдонимами. Возможно, некоторые что и перебежчики были из их числа. Вопрос требует уточнения.
Сверка времени подписания очень многих документов, с временем получения их в частях, так же дала достаточно любопытные результаты. Важнейшие оперативные приказы, по непонятной причине, поступают и выполняются с огромной задержкой (более суток), и, происходит это не на всем фронте, а только на одном, вполне определенном участке, за который с 16 сентября 1941года отвечала «оперативная группа П.И.Батова».
В результате боев за Перекоп, советские части понесли достаточно серьезные потери. К сожалению, информацию о потерях 51 армии, в советских документах, найти пока не удалось, однако, по немецким данным, советская сторона потеряла 12309 человек только пленными, без учета убитых и раненых.
Наибольшие потери понесли 156 СД и 172СД. К этому моменту, почти все мобилизационные ресурсы полуострова были исчерпаны. После отхода на Ишуньские позиции 156 СД была пополнена до прежней численности, однако, из-за нехватки личного состава, в ее состав были включены (на добровольной основе) некоторые бывшие заключенные Симферопольской тюрьмы.
172-я СД (бывшая 3-я Крымская мотострелковая дивизия народного ополчения) была пополнена, и переформирована в обычную стрелковую дивизию: 5-й танковый полк, из-за потери танков переформирован в батальон, а вместо него был сформирован новый стрелковый полк — 747-й. В связи с нехваткой ресурсов, 13 октябрпя 1941г. было принято решение о расформировании 321 СД. Ее остатки были направлены, частично, для пополнения 156 СД, частично для формирования 747 СП 172 СД.
Советские части занимали Ишуньский рубеж. Вторую линию обороны, по р. Чатырлык занимала 172 СД.
Исходя из дат сохранившихся первичных документов, следует сделать вывод, что практических шагов по созданию материально-технической базы партизанского движения до 22 октября не предпринималось. Работа ограничивалась организационными и плановыми мероприятиями. Организация велась органами НКВД и ВКП(б) в отрыве от армейского командования.
Перед немецким наступлением на Ишунь, происходит весьма любопытный инцидент. Немецкое боевое охранение убивает перебегающего на участке 46-й ПД к немцам младшего лейтенанта из 4-го батальона 7-й бригады морской пехоты (2-го Перекопского отряда) . На его трупе были обнаружены документы дивизионного уровня, которые, ни при каких обстоятельствах не должны были находиться у командира взвода морской пехоты. У него были обнаружены:
-документы штаба 156-й СД:
-схема обороны, схема организации артиллерийского огня
-схема укреплений и.т.д.
Странность в том, что все перебежчики с документами отмечаются только на участке обороны, за который отвечала «опергруппа Батова», на участке 9СК перебежчики были, но никто специально секретные документы не нес. Возможно, в корпусе генерал-майора Дашичева была лучше организована служба.
Противник в своей борьбе использовал разные методы. В документах отдела 1С (разведка) 46-й ПД сохранилась информация о спонтанной атаке роты 106-й СД, в результате которой рота понесла тяжелейшие потери. Как указывается, в протоколах допроса пленных, атаку возглавили пьяный командир роты и ее комиссар, находившийся в состоянии тяжелого алкогольного опьянения.
Изучение советских документов дало «ответную» часть головоломки. Как выяснилось, в расположении роты «случайно» была обнаружена оцинкованная бочка, в которой был обнаружен спирт. Может быть это случайность, но бочка имела немецкую маркировку.
После прорыва немецких войск через Ишуньские позиции на участке «опергруппы Батова», противник вышел к их второй линии — рубежу по р.Чатырлык. По данным советских мемуаров, линия эта была не укреплена. Вроде бы как ее заболоченное русло было просто забросано сельхозтехникой, чтобы затруднить переправу противнику.
Документы 50-й ПД говорят об ином, вся линия обороны по реке Чатырлык имела проволочное заграждение в 2-3 кола, были оборудованы артиллерийские и стрелковые позиции, в районе мостов были созданы опорные пункты обороны. Линию обороны занимала бывшая 3-я Крымская дивизия народного ополчения, ставшая 172-й СД (командир, полковник И.А.Ласкин). Дивизия была пополнена почти до полного состава (для чего пришлось расформировать 2-ю дивизию народного ополчения). Участок ее обороны составлял около 10 км, что вполне нормально для стрелковой дивизии. В тылу этой дивизии, входившей в «опергруппу Батова», находилась подвижная группа, состоящая из мототанкетного полка, 40-й и 42-й кавдивизий. 172-я СД имела свой резерв состоящий из остатков 5-го танкового полка дивизии, сведенных в батальон. И, тем не менее, 50-я ПД, форсируя реку Чатырлык на резиновых лодках, теряет всего 3 человека убитыми.
Намеченная контратака конницы и мототанкетного полка, фактически срывается, т.к. по непонятной причине 40-я и 42-я КД приказа не получают, и мототанкетный полк атакует один, из-за чего несет тяжелые потери, попадает в плен его командир подполковник Гренадеров. Танки 172-й СД в бой не вводятся (причина так же непонятна). Противник пишет о том, что он их видит, но техника не двигается с места.
В завершение всех «странностей», уже после расформирования «опергруппы Батова», на сторону противника перебегает мотоциклист Б.Битюченко из ее бывшего штаба, имея при себе ценные документы. После войны, большая часть документов «опергруппы Батова» исчезла.
Часть документов исчезла сразу после войны, но большая часть архивных единиц хранения исчезла в период с 1961 по 1963 год. До настоящего времени удалось выявить всего 12 разрозненных документов.
В конце октября 1941г.оборона Крыма рухнула. На ситуацию не смогла даже повлиять Приморская армия, переброшенная из Одессы. Первые признаки ухудшения ситуации возникли 22.10.1941г., и, только после этого начались актичные действия по организации партизанского движения. Командующий партизанским движением, комиссар и начальник штаба утверждены постановлением бюро ОК ВКП(б) только 23 октября.
Начиная с этой даты ведется активная работа по практической реализации ранее намеченных мероприятий, по обеспечению материальной базы партизанского движения. Штабы партизанских районов были утверждены только 31 октября 1941г., когда моторизованные колонны противника уже двигались по земле Крыма.
Несмотря на то, что принято писать о том, что партизанское движение в Крыму готовилось заранее, это не совсем так. Закладка партизанских баз, большей частью была выполнена в последние несколько дней, в спешном порядке, что и привело к привлечению случайных людей к этой работе.
События, последовавшие за прорывом немецких войск через Ишуньские позиции, на участке Приморской армии, во многом, определили ситуацию на полуострове. Этот эпизод истории Крыма, в советской исторической традиции существенно искажен.
Анализ документов, размещенных на портале «Память народа», позволяет сделать ряд достаточно важных выводов, не в полной мере отвечающих традиционному описанию событий:
прорыв был осуществлен не на участке 9-го СК, а в двух точках: на левом и правом фланге Приморской армии.
отступление войск осуществлялось не в инициативном, а в организованном порядке
руководство отступлением осуществляло Командование войсками Крыма (командующий- вице-адмирал Левченко Г.И.)
отступление осуществлялось на напрямую на Керчь и Севастополь, противника планировали задержать на рубеже Джанкой-Айбары-Фрайдорф, и, занять оборону на рубеже Саки-Окречь (штаб в г.Карасубазар). Позади этого рубежа находился Южнобережный рубеж (штаб в г.Алушта)
все намеченные для обороны рубежи были заняты войсковыми частями. Джанкойский -7-й ОБрМП и 276 СД, Саки-Окречь-421 и 320 СД (бывшая 1-я КДНО), Южнобережный -184 СД (бывшая 4-я КДНО) и 48 КД
К сожалению, выбранная тактика отступления привела к негативным результатам. Попытки закрепиться на промежуточных рубежах, имеющих значительную протяженность, привели лишь к тому, что моторизованные «части преследования» противника, обходя советкие заслоны, сумели выйти в тыл отступающим подразделениям РККА.
Традиционная немецкая тактика 1941года предусматривала создание мобильных моторизованных отрядов и введение их в прорыв, достигнутый пехотой, при поддержке артиллерии. Как правило, одна дивизия создавала один моторизованный отряд, состоящий из противотанкового дивизиона, 3-й моторизованной роты пионерного батальона, разведывательного батальона, одной -двух моторизованных артиллерийских и одной зенитных батарей, как правило, приданных из состава корпусной артиллерии и ПВО. Иногда дивизия создавала несколько отрядов, используя обычные батальоны пехоты на грузовиках, принадлежащих дивизии (как правило из колонны снабжения).
Для достижения аналогичного успеха на уровне армии, использовались либо танковые дивизии, либо сводные моторизованные подразделения. Для 11 армии таким подразделением стала «бригада Циглера». Уже 31 октября «бригада Циглера» пересекла и рубеж Саки -Окречь и Южнобережный рубеж, выйдя в тыл Приморской армии.
Одновременно с этим, немецкие дивизии создавали свои отряды преследования: из состава 50-й ПД «отряд ротмистра Бернарди», из соства 132 ПД «отряд майора Киршнера» и «усиленный разведбат 132 ПД», из состава 72 ПД «отряд Мартенса», «отряд майора Бааке» и «усиленный 3-й батальон 266 полка». Свои отряды создавали 22ПД, 73 ПД и румынские части.
Румынские части двигались по направлению к Судаку, «отряд Бааке» прорывался по дороге Симферополь-Алушта. Советские части, пытаясь задержаться на промежуточных рубежах, оказались рассечены на несколько частей.
Приморская армия, отступала до Симферополя более или менее компактно, однако, в связи с тем, что армию оставило сначала командование, а, затем штаб, армия разделилась на несколько частей. Некоторые подразделения сумели прорваться в Севастополь напрямую (части 1,2,5 батальонов 7 ОБрМП, саперный батальон 421 СД, часть 383 СП, остатки танкового батальона), основные силы Приморской армии попали в Севастополь только5-8 ноября 1941г. окружным путем через горы, артиллерия и некоторые моторизованные части армии сумели проскочить на Алушту по дороге Симферополь-Алушта и.т.д. Группа полковника Глаголева (40 и 42 КД) вышла к Ялте по дороге через заповедник. Отход с рубежа Саки-Окречь прикрывали 421 и 320 СД и, частично 156СД, очень слабого состава.
Противнику удалось 2.11.41г. прорвать фронт 421СД, и начать движение на Алушту. 4 ноября 1941г. противник захватил Алушту, рассекая Южнобережный рубеж на две части. По одну сторону оказался 262 СП 184 СД (командир подполковник Г.А.Рубцов), по другую, остальная часть 184 СД, «конная группа генерал-майора Аверкина», 82 саперный батальон, подразделения 116 ОАД ЧФ. Приказ на отступление этих частей к Севастополю был подписан П.И.Батовым, вечером 2.11.41г., однако, снова наблюдается запаздывание с доставкой приказов в части, ставшее роковым. На квитанции о получении стоит дата 04.11.41г. К этому моменту, 48 КД и часть 184 СД оказались отрезаны от Севастополя.
Отступающие части советского 9 СК преследовал «отряд Линдемана». На какое-то время противника удалось остановить силами 320СД, но через 3 дння ее фронт тоже оказался прорван. Планировалось остановить врага на Ак-Монайских позициях, но, по непонятной причине, один из полков 320-й СД (бывшая 1-я Крымская дивизия, командир дивизии полковник М.М.Шаповалов) вовремя не занял оборону на Ак-Монайских позициях, как раз в районе мостов через ров. Его командир не получил соответствующего приказа. Противник прорвался на Керченский полуостров.
Таким образом, 48 КД, часть 184 СД и ряд более мелких подразделений оказались в котле. По горным дорогам, к этому «котлу» двигались румынские горные части.
Начиная с 18.10.41г. по состоянию на 01.11.41г. противник отмечает поступление 40866 пленных, и эта цифра не является окончательной.
Некоторое количество военнослужащих, призванных из Крыма, отбившись от своих частей, или утратив связь с командованием, разошлась по домам. В основном, это касается 156 СД, которая, после пленения ее командира, подполковника А.Данилина, утратила, на время, боевое управление частями. Как следствие, часть ее бойцов, после выхода на рубеж Саки-Окречь, не имея связи с командованием, разошлась по домам. Следует обратить внимание на то, что это явление явилось исключительно следствием ослабления командования. Так, к примеру, в воспоминаниях бывшего партизана М.Македонского упоминается житель д. Чаир Никитин, погибший во время карательной операции, однако, в списке фамилий, погибших в д. Чаир, увековеченных на памятнике, эта фамилия отсуствует. Поисковому отряду «Азимут» удалось разыскать родственников погибшего, и установить, что он вернулся в родную деревню после того, как его родная 156 СД перестала существовать.
Частично, это явление коснулось 172 , 106 и 320 СД. 184 СД до 5 ноября почти полностью сохраняла свой приписной состав, однако, затем, так же начался отток приписного состава.
Оценить количественный и национальный состав военнослужащих, вернувшихся к месту своего постоянного проживания достаточно сложно. Документы по данному вопросу, естественно, не составлялись, и оценить эту цифру можно лишь предположительно. Одновременно с отступлением советских войск, из ряда военкоматов, шла эвакуация призывников весеннего призыва (1942г.) и лиц, имеющих бронь от призыва. Так, из Симферопольского ГВК 2.11.41г. в Севастополь прибыла колонна под командованием Ф.П.Зайцева, прибыли колонны из Ялты, Бахчисарая и.т.д.

Романько О.В. Немецкая оккупационная политика на территории Крыма и национальный вопрос (1941 — 1944). — Симферополь: Антиква, 2009. — 272 с.
Ткаченко С.Н. Партизанская война в крымском небе.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Коллаборационизм
см. http://www.proza.ru/2013/02/22/1927 или http://www.alt-srn.ru/story/1-latests-news/406-kazak-gelmut-fon-pannvic
Впервые такая периодизация использовалась в Отчете Крымского штаба партизанского движения о боевой и политической деятельности отрядов и соединений за период с ноября 1941 по апрель 1944 года и хранящимся в ГАРК. (ГАРК, ф.П-151, оп.1, д.23, л.2-12) В дальнейшем ее придерживались Е.Шамко, И.Кондранов, Н.Луговой и другие исследователи партизанской войны в Крыму. С точки зрения методологии такая периодизация наиболее оптимальна.
Военно-авиационный словарь / под ред. П.Ф.Березина. — М.: Воениздат, 1966. — 472 с.; Военный энциклопедический словарь / под ред. С.Ф.Ахромеева. — М.: Воениздат, 1986. — 922 с. Советская военная энциклопедия (в 8 т.) / пред. гл. ред. Н.В.Огарков. — М.: Воениздат, 1976 — 1980.; Советская военная энциклопедия (в 8 т.) / пред. гл. ред. М.А.Моисеев. — Т.1. — М.: Воениздат, 1990. — 543 с.; Словарь военных терминов / Сост. А.М. Плехов. — М.: Воениздат, 1988. — 335 с.
Топографические карты. М:100000. 1941 г. издания. Листы L-36 -78…. L-36 -84, L-36 -90…. L-36 -96, L-36 -102…. L-36 -108, L-36 -116…. L-36 -119, L-36 -127…. L-36 -125, L-37 -85…. L-37 -86, L-37 -97…. L-37 -100, L-37 -110…. L-37 -113, L-37 -102, L-37 -139.
Атлас: Путешествуем по горному Крыму. М: 1:50000. — Симферополь: «Союзкарта», 2008.- 80 с.; Атлас туриста: горный Крым / Д.И.Тихомиров, Д.В.Исаев. М: 1:50000. — Киев: ГНПП «Картография», 2010.- 112 с.
Лоция Чёрного моря. — М.: Управление Гидрографической службы ВМФ, 1937. — 465 с.
Кулиш В.М. Советская историография Великой Отечественной войны // Россия. ХХ век. Советская историография. — М.: Наука, 1996. — С. 274-315.; Томан Б.А. Новые фундаментальные исследования по истории Великой Отечественной войны // Новая и новейшая история. — 2000. — № 6. — С. 4-14.
ГАРК, Ф. П-156 — Крымская комиссия по истории Великой Отечественной войны, 1944-1947 гг., оп.1. Д.51 — 58.
Логунова Т. Л. Советская историография народной борьбы в тылу немецко-фашистских войск 1941 — 1945гг.. — М.: Наука, 1984. — с.100-102.
Иванов А.Ю.Фронтовые письма XX века как исторический источник: методика анализа // Ученые записки Казанского университета. — Серия: Гуманитарные науки. — Том 150. — Книга 1. — 2008. — С. 49 — 53.; Источниковедение: Теория. История. Метод. Источники российской истории: Учеб. пособие. / И.Н. Данилевский, В.В. Кабанов, О.М. Медушевская. — М.: МГУ, 1998. — 256 с.; Плетушков М. С, Якушевский А. С. Особенности отечественной историографии Великой Отечественной войны // Великая Отечественная война (историография). Сб. обзоров. — М.: Наука, 1995. -142 с.; Красюк А.И. Страницы героической летописи: вопросы историографии партизанского движения в годы Великой Отечественной войны. — Киев — Одесса: Вища школа, 1984. — 159 с.
Бабичев Г.С. Поколение отважных. Комсомольцы Крыма — активные помощники партии в Великой Отечественной войне. — Симферополь: Крымиздат, 1958. — 200 с.
Крым в Великой Отечественной войне Советского Союза 1941-1945 гг. Сборник / под ред. И.С.Чирвы. — Симферополь: Крымиздат, 1963. — 341 с.; Крым в Великой Отечественной войне. Библиографический указатель литературы. — Симферополь: «Крым», 1966. — 87 с.; Яковлев В.П. Преступления. Борьба. Возмездие. — Симферополь, Крымиздат, 1961. — 240 с.
Шамко Е.Н. Партизанское движение в Крыму в 1941-1944 гг. — Симферополь: Крымиздат, 1956. — 159 с.; Шамко Е.Н. Комсомольцы и молодежь Крыма в боях за Родину. — Симферополь: Крымиздат, 1958. — 30 с.; Шамко Е. Подвиги крымских партизан. — М.: Воениздат, 1964. — 157 с.; Шамко Е.Н. Партизанскими тропами. — Симферополь: «Крым», 1969. — 134 с.; Шамко Е.Н., Шамко В.И. По следам народного подвига: Маршрутами мужества и славы крымских партизан и подпольщиков в годы Великой Отечественной войны: Путеводитель. — Симферополь: Таврия, 1986. — 176 с.; [Шамко Е.Н.]. Боевая и политическая деятельность партизан в период боев Советской Армии за освобождение Крыма //Очерки по истории Крыма.- Часть IV. — Симферополь, 1967. — С. 58 — 70.; Шамко Е.Н. Партизанское движение на Украине в годы Великой Отечественной войны //Блокнот агитатора. — 1957. — № 22 — 23.;Шамко Е.М. Партийне підпілля в Криму у роки Великої Вітчизняної війни //Український історичний журнал. — 1960. — № 5. — С. 16 — 27.; Шамко Е.Н. Пламя над Крымом //Герои подполья: О борьбе советских патриотов в тылу немецко-фашистских захватчиков в годы Великой Отечественной войны. — Вып. 2. — М.: Политиздат, 1972. — С. 47 — 82.; Шамко Е.Н. Стояли насмерть //Советские партизаны: Из истории партизанского движения в годы Великой Отечественной войны /Сост. В.Е. Быстров. — М.: Госполитиздат, 1960. — С. 550 — 589.
Буянов И. Деятельность Центрального штаба партизанского движения по обеспечению партизан вооружением // Военно-исторический журнал. — 1975. — №5. — с.118-121.; Василевский А. Освобождение Крыма от немецко-фашистских захватчиков в 1944 году // Военно-исторический журнал. — 1971. — №5. — С.71-85.; Василевский А. Освобождение Крыма от немецко-фашистских захватчиков в 1944 году // Военно-исторический журнал. — 1971. — №6. — с.57-73; Князьков А. Действия партизан в ходе подготовки и проведения Крымской наступательной операции // Военно-исторический журнал. — 1984. — №5. — с.30-35.
Крым в период Великой Отечественной войны 1941-1945гг. Сборник документов и материалов. — Симферополь: «Таврия», 1973. — 496 с.
Козлов И. А. В крымском подполье. Воспоминания. — Изд. 4-е, дополн.. — М.: Издательство ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия», 1948. — С. 86-87, 93-95.
Степанов Е. Партизанскими тропами. — Симферополь, 1951. — 303 с.
Макаров П. В двух схватках. — Симферополь: Крымиздат, 1957. — 234 с.
Макаров П.В. Партизаны Таврии.- М.: Воениздат, 1960. — 382 с.
Становский С. Партизаны. Записки разведчика. — Симферополь: Крымиздат, 1959. — 302 с.
Становский С.И. Партизаны. — Симферополь: Крымиздат, 1954. — 192 с.
Вергасов И.З. В горах Таврии: Записки партизана. — Симферополь: Крымиздат, 1959. — 280 с.
Вергасов И.З. Крымские тетради. — М.: Советский писатель, 1969. — 534 с.
Македонский М.А. Пламя над Крымом. — Симферополь: Крымиздат, 1960. — 260 с.; Македонский М.А. Пламя над Крымом. — 2-е изд. — Симферополь: «Крым», 1963. — 303 с.; Македонский М.А. Пламя над Крымом. — 3-е изд. — Симферополь: «Крым», 1969. — 303 с.
Генов И.Г. Дневник партизана. — Симферополь: Крымиздат, 1963. — 280 с.
Генов И.Г. Четыре времени года (дневник партизана). — М.: Воениздат, 1969. — 176 с.
Луговой Н. Д. Побратимы. Партизанская быль. — Симферополь: Крым, 1965. — 480 с.;
Луговой Н.Д. Побратимы. Партизанская быль. — К.: Политиздат Украины, 1974. — 560 с.; Луговой Н Д. Побратимы. — К.: Политиздат Украины, 1985. — 542 с.
Федоренко Ф.И. Годы партизанские. 1941-1944. — Симферополь: Таврия, 1990. — 288 с.
Великая Отечественная война 1941 — 1945: энциклопедия / Глав. ред. М.М. Козлов. — М.: Сов. энциклопедия, 1985. — 832 с.; Великая Отечественная война 1941-1945. Военно-исторические очерки. В 4-х кн. — Кн. 1. Суровые испытания / Ред. коллегия: Золотарев В.А., Зверев Б.И., Орлов A.C. и др. — М.: Наука, 1998. — 420 с.; Великая Отечественная война. 1941 — 1945. Военно-исторические очерки. В 4-х кн. — Кн. 2. Перелом / Ред. коллегия: Золотарев В.А., Зверев Б.И., Орлов A.C. и др. — М.: Наука, 1999. — 479 с.
Директива ГШ №Д-043, Приложение 5 с.140
Работа опубликована в 2006г.
Романько О.В. Крым в период немецкой оккупации. Национальные отношения, коллаборационизм и партизанское движение. 1941-1944. — М.: Центрполиграф, 2014. — 414 с.; Романько О. В. Крым под пятой Гитлера. Немецкая оккупационная политика в Крыму (1941-1944). — М.: Вече, 2011. — 432 с.; Романько О. В. Крым. 1941-1944 гг. Оккупация и коллаборационизм: Сб. статей и материалов. — Изд. 2-е (перераб. и дополн.). — Симферополь: Антиква, 2005. — 204 с.; Романько О. В.Немецкая оккупационная политика на территории Крыма и национальный вопрос (1941-1944). — Симферополь: Антиква, 2009. — 272 с.; Дробязко С. И., Романько О. В., Семенов К.К. Иностранные формирования Третьего рейха / Под ред. К.К.Семенова. — М.: АСТ; Астрель, 2009. — 848 с.; Романько О. В. Советский легион Гитлера. Граждане СССР в рядах вермахта и СС. — М.: Эксмо; Яуза, 2006. — 640 с.; Романько О. В. Мусульманские легионы третьего рейха. Мусульманские добровольческие формирования в германских вооруженных силах (1939-1945). — Симферополь: Таврия-Плюс, 2000. — 92 с.; Romanko, Oleg V., Munoz, Antonio J., Bamber, Martin J. The East Came West: Muslim, Hindu, and Buddhist Volunteers in the German Armed Forces, 1941-1945. — New York: Axis Europa, 2002. — 332 p.; Романько О. В. Мусульманские легионы во Второй мировой войне. — М.: АСТ, 2004. — 320 с.; Романько О. В. Советский легион Гитлера. Граждане СССР в рядах вермахта и СС. — М.: Эксмо; Яуза, 2006. — 640 с.; Романько О.В. Формирования Русской Освободительной армии на территории Крыма (1943-1944 гг.). Неизвестные страницы военной истории // Military Крым. — Симферополь, 2005. — №1. — С. 30-35.; Романько О.В. Підрозділи східних легіонів у німецьких збройних силах (1941-1945 рр.) // Український історичний журнал. — К., 2005. — №3. — С. 50-61; Романько О.В. Фонды Государственного архива Автономной Республики Крым как источник по истории иностранных добровольческих формирований в германских вооруженных силах (1941-1944) // Историческое наследие Крыма. — Симферополь, 2005. — №10. — С. 23-28.; Романько О.В. Органы управления на оккупированной территории Крыма (1941-1944 гг.) // Military Крым. — Симферополь, 2005. — №2. — С. 23-28.; Романько О.В. Формування Російськоп визвольноп арміп на територіп Криму (1943-1944). До питання про організацію і використання // Збірник наукових праць Харківського національного педагогічного університету ім. Г.С. Сковороды. Серія «Історія та географія». — Х.: Майдан, 2006. — Вип. 24. — С. 211-218.; Романько О.В. Немецкая оккупационная группировка и силовые структуры на территории Крыма (1941-1944): организация, структура, численность // Military Крым. — Симферополь, 2006. — №3. — С. 45-50.; Романько О.В. От «немецкого Гибралтара» до арийского «Готенланда». Крымский полуостров в малоизвестных планах военно-политического руководства Третьего Рейха (1941-1944) // Историческое наследие Крыма. — Симферополь, 2006. — №14. — С. 115-121.; Романько О.В. Крымско-татарские коллаборационистские формирования в вермахте, полиции и войсках СС (1941-1945): к вопросу об организации, личном составе и численности // Military Крым. — Симферополь, 2006. — №4. — С. 46-58.; Романько О.В. Борьба за национальное освобождение, или национальное противостояние: к вопросу о националистическом партизанском движении в годы Второй мировой войны // Историческое наследие Крыма. — Симферополь, 2006. — №16. — С. 67-76.; Романько О.В. Соединение специального назначения «Бергманн». К истории германских спецслужб на территории Украины и Крыма в 1941 — 1944 годах // Military Крым. — Симферополь, 2007. — №7. — С. 43-45.; Романько О.В. Кримська влада в період окупації півострова вермахтом // Енциклопедія історіп Украпни: В 8 т. / Під ред. В.А. Смолія та ін. — К.: Наукова думка, 2008. — Т. 5. — С. 356-357.; Романько О.В. Советские партизаны и крымско-татарское население в годы оккупации (1941-1944) // Военно-исторический архив. — М., 2008. — №12. — С. 84-97.; Романько О.В. «Необходимо заметить, что там, где размещены татарские подразделения, партизаны не нападают на населенные пункты или нападают редко». К вопросу о боевом применении крымско-татарских коллаборационистских формирований в составе Вермахта и полиции // Military Крым. — Симферополь, 2009. — №10. — С. 81-86.; Романько О.В. Крымский полуостров в геополитических планах нацистского руководства (1941-1944) // Південний захід. Одесика. Історико-краєзнавчий науковий альманах. — Вип. 8. — Одеса: Друкарський дім, 2009. — С. 94-102.; Романько О.В. Крымско-татарские коллаборационистские формирования в вермахте, полиции и войсках СС (1941-1945): к вопросу об организации, личном составе и численности // Крымский архив. — Симферополь, 2009. — №11. — С. 13-37. ; Романько О.В. Радянські партизани і кримськотатарське населення в період німецької окупації Криму (1941-1944) // Гуманітарний журнал. — Дніпропетровськ, 2011, — №3-4. — С. 188-196. ; Романько О.В. Мусульманські комітети на території Криму (1941-1944): до питання про боротьбу кримськотатарського національного руху за політичні права в умовах німецької окупації // Гілея: науковий вісник. Зб. наукових праць. — К., 2011. — Вип. 54. — С. 166-170.
Мальгин А.В. Партизанское движение Крыма 1941-1944 гг. и «татарский вопрос» // Историческое наследие Крыма. — 2006. — №6. — С.78-115.; Мальгин А.В. Руководство партизанским движением Крыма и «татарский вопрос», 1941-1944. — Симферополь: СОНАТ, 2008. — 188 с.
Мельничук Е.Б. Партизанское движение в Крыму: организационный этап и первые бои // Научное творчество крымских исследователей. Сборник основных научных докладов 2-го и 3-го симпозиумов молодых ученых. — Симферополь: ДИАЙПИ, 2013. — С.71 — 77; Мельничук Е. Чудо-оружие Третьего Рейха: бахчисарайский след // Military Крым. — 2010. — №20. — С.42-55.; Мельничук Е.Б. «Дора» по Севастополю стреляла… // Город-герой Севастополь. Неизвестные страницы (сборник). — 2007. — №4 — С.78-90.; Мельничук Е.Б. Партизанское движение в Крыму. Накануне. Книга 1. — Львов: Гриф Фонд, 2008. — 163 с.; Мельничук Е.Б. Подготовка партизанского движения в Крыму // Город-герой Севастополь. Неизвестные страницы (сборник). — 2007. — №4 — С.98-101.; Мельничук Е.Б. Тайна «Доры» раскрыта в Каире // Севастополь (литературно-исторический альманах). — 2008. — №33 — С.157-187.; Мельничук Е.Б. Чужие среди своих… (Боевые действия разведчиков ЧФ на территории оккупированного Крыма в 1943-44гг.) // Севастополь (литературно-исторический альманах). — 2007. — №30 — С.121-206.; Мельничук Е.Б. Чужие среди своих… (Боевые действия разведчиков ЧФ на территории оккупированного Крыма в 1943-44гг.) // Москва-Крым: историко-публицистический альманах. Спецвыпуск: Крым в Великой Отечественной войне: дневники, воспоминания, исследования. Вып.5. — М.: Фонд «Москва-Крым», 2003. — С.386-462; Мельничук Е. Воздушные партизаны // Флаг Родины. — 1989. — 10 марта; Мельничук Е. Любимец партизан // Флаг Родины. — 1993. — 4 июня.
Брошеван В. Симферополь. 1941-1944гг. Историко-документальный очерк о городе Симферополе в годы Великой Отечественной войны. — Симферополь: «Таврида», 1994. — 125 с.; Брошеван В.М. Вклад жителей Крымской АССР в Великую Победу (1941 — 1945 гг.): Историко-документальный справочник. — Симферополь, 2006. — 106 с.; Брошеван В.М. Военная мобилизация в Крыму 1941-1944 гг.. — Симферополь, авторская редакция, 1997. — 127 с.; Брошеван В.М. Крымский штаб партизанского движения. — Симферополь, 2001. — 103 с.; Брошеван В.М. Симферополь: белые и темные страницы истории. 1918 — 1945 гг.: Историко-документальный хронологический справочник. — Симферополь: ЧП ГУК, 2009. — 292 с.; Брошеван В.М. СМЕРШ и партизаны Крыма: Историко-документальный справочник. — Симферополь, 2008. — 64 с.; Брошеван В.Фашисты в Крыму (1941-1944 гг.). — Симферополь, 2005. — 70 с.; Брошеван В.М. А.В. Мокроусов: Жизнь в борьбе. — Симферополь, 2000. — 86 с.; Брошеван В.М. Крымские греки — командиры партизанских формирований 1941 — 1944 гг.: Библиогр. справ. — Симферополь: КЦНТЭИ, 2004. — 96 с.
Емец С.Г. Пусть живые запомнят. Судак и судакчане в Великой отечественной войне. — Симферополь: «Таврида», 2011. — 640 с.; Осипов В.М., Осипова Т.К. Заметки краеведа. — Старый Крым: ЧП Емшанов, 2004. — 71 с.
Крым многонациональный. / Сост. Н.Г.Степанова. — Симферополь: «Таврия», 1988. — С.72.
ЦГАСА, ф. 25900, оп. 6, д. 631, л. 16
Суворов В. Ледокол: Кто начал Вторую мировую войну? — М., 1992 Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru
Азаров И.И. Осажденная Одесса — М., Воениздат 1962 Сайт «Военная литература»: militera.lib.ru
NARA T-311 R-261 часть 1 (AGS)
полк, высаживаемый с самолетов и планеров на аэродром, захваченный воздушно-десантными войсками. Как правило, такие полки имели спецподготовку, «облегченный» состав и вооружение
Каневский район Черкасской области на Украине.
NARA T-311 R-261 часть 1 (AGS)
NARA T-311 R-253 (AGS) fr. 557-621 страница 11 документа.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Андерс_Владислав
NARA T-311 R-261 часть 1 (AGS)
NARA T-315 R-932
https://www.obd-memorial.ru/html/info.htm?id=84591753&page224-330
NARA T-501 R-5 fr 0008-0014
NARA T-311 R-260(AGS) fr.226
NARA T-311 R-260(AGS) fr.017
NARA T-311 R-253(AGS) часть 1
Брошеван В.М. Военная мобилизация в Крыму 1941-1944 гг.. — Симферополь, авторская редакция, 1997. — 127 с.;
Там же
данные приведены по немецкому переводу трофейного документа, захваченного 72 ПД в Симферополе.
Русский архив: Великая Отечественная: Ставка ВГК. Документы и материалы. — М.: ТЕРРА, 1996-1999.
см., например http://a-pesni.org/zona/totalitar/depkrymnem.htm
Abwehr — «оборона», «защита», «отражение удара» (нем.)
структура отдела приведена в Приложении 1
структура отдела приведена в Приложении 1
так называемая «Синяя полиция». 30 октября 1939 года было принято решение о формировании на территории «генерал-губернаторства» подразделений «местной полиции» (Einheimische Polizei) с привлечением к службе сотрудников довоенной польской полиции. Генерал-губернатор Ганс Франк объявил мобилизацию бывших полицейских довоенной Польши для службы немцам. Приказ о её создании подписан генерал-губернатором 17 декабря 1939.
https://ru.wikipedia.org/wiki/Группа_армий_Юг
NARA T-311 R-253 часть 1 (AGS)
http://www.lexikon-der-wehrmacht.de/Gliederungen/Heeresgruppen/HeeresgruppeSud.htm
NARA T-311 R-260 fr.0010
NARA T-311 R-260
NARA T-311 R-260
NARA T-311 R-260
https://ru.wikipedia.org/wiki/11-я армия (3 рейх)
http://www.lexikon-der-wehrmacht.de/Gliederungen/Armeen/11Armee.htm
NARA T-311 R-260
NARA T-311 R-260
Kommandant des rьckwдrtigen Armeegebiets 553
Командующий Generalleutnant Heinrich Doehla 21. января 1941 — 24. Июля 1943
NARA T-501-350-009
NARA T-501-R41
По состоянию на тот момент, командующим 9 СК являлся П.И.Батов
ЦАМО РФ Ресурс «Память народа» Документы оперативного управления 51 армии №1/0046 от 23.08.41г
М.М.Шаповалов в начале 1942года командовал отдельной моторизованной группой, из штаба которой так же произошла утечка информации, которая15-17 января 1942г. привела к захвату противником Феодосии.
РГВА Фонд 1387 опись 1 дело 103
ЦАМО РФ Ресурс «Память народа» Документы оперативного управления Приказ командующего 51 армией №0011 от 16.09.41г.
РГВА Фонд 1387 опись 1 дело 103, фотокопия приведена в ОБД «Мемориал»
NARA T-312-R363 fr.0126
РГВА Фонд 1387 опись 1 дело 103, фотокопия приведена в ОБД «Мемориал»
NARA T-315 R932
Ласкин И.А. На пути к перелому- М.Воениздат 1977г.
NARA T-315 R-2342 50.ID
NARA T-315 R-946 50.ID
РГВА Фонд 1387 опись 1 дело 103, фотокопия приведена в ОБД «Мемориал»
его биографию см. https://ru.wikipedia.org/wiki/Шаповалов Михаил Михайлович
NARA T-312-R363 fr.0126
Македонский М.А. Пламя над Крымом. — Симферополь: Крымиздат, 1960. — 260 с.; Македонский М.А. Пламя над Крымом. — 2-е изд. — Симферополь: «Крым», 1963. — 303 с.; Македонский М.А. Пламя над Крымом. — 3-е изд. — Симферополь: «Крым», 1969. — 303 с.