А.Неменко (Севастополь)

Хроника подвига. Пять героев- черноморцев из 18-го батальона

Посвящается замечательному человеку Олегу Михайловичу Черноусову, сыну комбата 18-го батальона.
Очерк написан в память о тех героях-черноморцах, чьи имена до сих пор неизвестны.

Вместо введения.
Эта история берет свое начало 19 мая 1942 года, когда в газете «Маяк Коммуны» (ныне это газета «Слава Севастополя») была опубликована статья под названием «Подвиг пяти черноморцев». Автор статьи, М.Когут рассказал в ней, как 7 ноября пять моряков-черноморцев, чьи имена сейчас уже стали легендарными, остановили у деревни Д. продвижение сначала семи немецких танков, а затем, ценой своей жизни пятнадцати бронированных машин врага.
Были названы их имена: политрук Николай Фильченков, краснофлотцы Иван Красносельский, Даниил Одинцов, Юрий Паршин, Василий Цибулько. В статье не указывалось ни подразделения, в котором они служили, ни их командиров. Более того в статье говорилось, что эта история «передавалась из уст в уста, но никто не знал имен героев», указывалось, что статья написана со слов одного из бойцов, с которым беседовал автор. Время написания статьи говорит само за себя: рухнул Крымский фронт, и Севастополь остался один с противником. Нужно было поднять боевой дух защитников, в результате чего появилась целая серия статей о подвигах защитников города, совершенных в ноябре-декабре 1941года.
На самом деле основанием для статьи стал не «рассказ одного бойца», а статья во фронтовой газете. На военно-научной конференции 1961-го года Иван Леонтьевич Шипаев указывал: «Весь ход боя с танками, который вел Фильченков, видели с высоты у Камшловского моста, но кто именно- не знаем. Во всяком случае, об этом бое 20 декабря кто-то доложил командованию Приморской армии. Донесения политуправления ЧФ о Фильченкове мы не писали, считали, что Фильченков и его товарищи выполнили долг перед Родиной. Донесение о подвиге пяти черноморцев было написано только в марте 1942 года, после появления статьи генерала Петрова в газете «За Родину» (многотиражка Приморской армии), где он писал: « Кто эти люди в черных бушлатах, которые дрались в единоборстве с танками?…»» Неожиданно статья получила большой резонанс, и ранее безвестные герои были представлены к званию героев Советского Союза. Начался сбор материалов о подвиге. В результате большой работы, удалось уточнить детали и имена:
-политрук (лейтенант) Фильченков (Фильченко) Николай Дмитриевич
-краснофлотец Красносельский Иван Михайлович из г. Керчь (1921г.р.)
-краснофлотец Одинцов Данило Сидорович
-краснофлотец Паршин Юрий Павлович 1921г. г.Москва
-краснофлотец Цибулько Василий Федосеевич г. Новый Буг 1921г.
Погибшие герои принадлежали к 18-му отдельному батальону морской пехоты, которым на тот момент командовал капитан М.С.Черноусов. Эта история долгое время была одной из икон севастопольской обороны, именами героев называли улицы, корабли, школы, но вдруг маятник качнулся в другую сторону…
Началась Перестройка, закончившаяся развалом большой страны по имени СССР. Тем, кто ее развалил, нужно было сравнять с землей ее историю, уничтожить все, что могло быть гордостью державы. После этого пошла череда «развенчиваний мифов». Появились книги вруна-Суворова, подняли на щит «Архипелаг Гулаг». В чести стало самобичевание и поливание грязью своей истории. Причем использовались методы не самые порядочные. Под видом «воспоминаний» ветеранов в печати появились и явные фальшивки.
Не миновала чаша сия и подвиг пяти черноморцев. Было «научно доказано», что и подвига никакого и не было, не было и боя, а вся истории я была выдумана от начала и до конца. Для примера приведу фрагмент из интервью одного из журналистов с одним из ветеранов ЧФ Г. Замиховским: «А вот «знаменитого» подвига группы политрука Фильченкова я не помню! Вы уж меня простите, но я был под Дуванкой 7-го ноября, и наша рота стояла сразу позади 18-го батальона морской пехоты под командованием Черноусова. Не было там немецких танков! Танки шли на позиции сводного батальона курсантов училища береговой обороны имени Ленинского комсомола. Батальон занимал позиции возле Бахчисарая. Найдите в России двух бывших курсантов Ройтбурга и Исраилевича. Они еще живы. Пусть вам расскажут, как 1200 моряков этого батальона с учебными винтовками геройски закрыли грудью Севастополь, и почти все там сложили свои головы. Да и вообще, если бы такой случай был, что пять человек подбили десять танков, в тот же день, весь Севастополь говорил бы о героях… У нас там политотдельцев и газетчиков было более чем достаточно». Ну, вообще-то рота Замиховского за 18-м батальоном не стояла, и батальон ВМУБО 7 ноября находился совсем в другом месте, да и потери батальона ВМУБО были совсем не такими критическими, есть и другие неточности, но вроде бы как данные, изложенные в статье, подтверждаются.
Сохранилась справка отдела комплектования ЧФ, датированная 1945-м годом, в которой указывается, что ни один из четырех краснофлотцев в составе ЧФ не числится. В другом документе указывается, что политрук Фильченков погиб 20 декабря 1942года, т.е. спустя более чем месяц после рассматриваемых событий. Документы на четырех краснофлотцев составлены явно задним числом, и датируются 1943-м и 1945-м годом.
Ссылка на дневник И.Л.Шипаева, переданный в ЦВМА уже после войны, критики не выдерживает. И создается четкое ощущение, что их подвиг-это миф. Так где же правда? Был подвиг, или нет?

Давайте отбросим политику и эмоции, и попробуем разобраться, тем более, что история имела достаточно интересное продолжение. Но начнем сначала.
Номерные батальоны с 15 по 19-й формировались в казармах станции Мекензиевы горы и во флотском экипаже из разрозненных частей РККА и ЧФ, выходивших к Севастополю. Эти батальоны относились к 4-й учебной бригаде морской пехоты. Это название официально нигде не проходит, но при допросах немцами пленных из 16, 17, 18 и 19-го батальонов, почти все указывают, что их батальоны относились к 4-й морской бригаде. Батальоны вводились в бой разрозненно, по мере их формирования на разные участки. По данным И.Л.Шипаева, 18-й батальон был сформирован 29 октября, и 30 октября под командованием капитана А.В.Ховрича (из ПВО ЧФ) вечером переброшен в район Мамашая [1].
По данным, указанным на схеме И.Л.Шипаева, хранящейся в музее с. Верхнесадовое, в составе батальона числится 986 человек. Батальон имел три стрелковых роты, взвод ротных минометов, пульроту и подразделения служб. Имел на вооружении 6 ротных минометов, 14 станковых пулеметов, 36 ручных, 600 полуавтоматических винтовок, винтовки, гранаты[2]. Правда, в своих воспоминаниях, он же указывал, что «пушек и минометов в составе батальона не было». По данным немецких допросов [4] в ротах числится по одному пулеметному взводу с 2 станковыми и 2 ручными пулеметами, составе батальона минометов нет. Но это данные на 9 ноября.
По тем же данным (воспоминания И.Л.Шипаева), 1 и 2 числа батальон находился в районе Качи, и вел бой с противником, потерь не имел. Объективности ради, стоит заметить, что по немецким данным[3], в указанном районе немецких войск почти не было, если не считать разведгрупп. 3-го ноября 18-й батальон снимают с этой позиции, и перебрасывают в район станции Мекензиевы горы.
Из воспоминаний И.Л.Шипаева (на тот момент он имел звание политрука и должность освобожденного секретаря партбюро батальона): « 4 ноября нас перебросили в долину Бельбек в район селения Дуванкой, чтобы закрыть брешь, образовавшуюся в расположении наших частей и закрыть немцам дорогу на Севастополь. К вечеру этого дня командир батальона заболел. Командование батальоном принял комиссар, старший политрук Мельник. Я был тогда секретарем партбюро, и мельник назначил меня комиссаром» [5]. По другим данным, командование принял начальник штаба батальона ст. л-т Егоров. Получилось так, что в сложной ситуации батальон, не имеющий боевого опыта, оказался на передовой без командира.

Глава 1 Накануне
А ситуация, действительно, складывалась очень сложная. 4-го ноября 1941г. противник зажал в клещи Дуванкойский опорный пункт, отсекая его от основных сил. Курсантский батальон ВМУ БО отвели, но в котле оказались бойцы 4-го управления (роты) дотов, 16, 17-го батальонов морской пехоты, 1-го батальона 3-го морполка, зенитчики, минометчики ст. л-та Мещерякова, рота 262-го полка 184-й СД, сражавшиеся вместе с курсантами.
Противник с фронта охватывал узел сопротивления силами 121-го полка 50-й ПД, а с флангов пытался отрезать его частями 132-й ПД. Сверху с плато атаковал 438-й полк этой дивизии, а по долине Бельбека, со стороны селения Гаджикой (ныне Пироговка) атаковали 1-й и 3-й батальоны 436-го полка, обошедшие позиции 50-й ПД, и захватившие с. Заланкой (Холмовка) [6].
Пуповиной, соединяющей Дуванкойский узел с основными силами, стало само селение Дуванкой (современное Верхнесадовое). За него и разгорелся упорный бой. На западную окраину д.Дуванкой была переброшена сначала парашютная рота ЧФ [7], затем 7-я рота 3-го батальона 3-го морполка. Но силы были неравны.
Предпринятое 5.11.41г. генералом Петровым контрнаступление, поддерживаемое двумя огнеметными танками и 80-м разведбатом 25-й СД, оказалось неудачным.
1-й и 3-й батальоны 436-го полка удалось остановить, но сверху, с плато атаковал немецкий 438-й полк, прорвавшийся на стыке 8-й бригады и 19-го батальона. Завязался бой за деревню Дуванкой, который закончился вечером 5.11.41г. не в пользу советских частей.
Из немецких документов: « В результате боя 5.11.41г. 121-м полком были захвачены 137 пленных. Из них 87 относятся к 7-й роте 3-го морполка, которые в попытке атаковать по приказу политрука Лысенко попали под огонь немецких войск. Сам Лысенко в атаке не участвовал…. 8 человек без сопротивления были захвачены в артиллерийском бункере на западной окраине д. Дуванкой. Были захвачены бойцы из 17-го батальона морской пехоты…»[8].
Так описывает один из эпизодов боя за Дуванкой Л.Репков, корректировщик 30-й батареи: «Во время боя за деревню я наблюдал героический подвиг трех наших моряков. В кузове машины был установлен счетверенный пулемет, и обслуживали его два моряка пулеметчика. Когда немцы входили в деревню, машина стояла между двумя улицами, перпендикулярно дороге. Как только немцы появились на шоссе, они были истреблены пулеметным огнем. В это время на шоссе выходила с другой стороны вторая группа немцев. Пулеметчики моментально перенесли огонь по этой группе, развернув пулемет в обратную сторону. Раз за разом, герои-пулеметчики поочередно разворачивая счетверенную установку то в одну, то в другую сторону, постепенно двигались к выходу из деревни. Казалось, что им вот-вот удастся выбраться из деревни, и немцы ухе опомнились и открыли по машине огонь. Ухе на окраине деревни машина вдруг дернулась в сторону, пошла в кювет и остановилась. Вероятно, шофер был убит. Один из краснофлотцев, находящихся в кузове, пересел в кабину, а второй все время отстреливался короткими очередями. Машина выбралась на шоссе и рванулась из деревни, но не суждено видно, было спастись героям. Когда машина проезжала последние домики, был убит и второй шофер. Навину рвануло к домику, передними колесами она влетала в канаву и остановилась. Оставшийся в машине пулеметчик был, видимо, тоже ранен. Он медленно опускался вниз, а стволы пулеметов поднимались выше и выше и непрерывно стреляли вверх. Видя, что пулеметчик по ним прицельного огня уже не ведет, гитлеровцы стали подбегать к машине и бросать в нее гранаты….»[9]
Вечером 05.11.41г Дуванкойскй опорный пункт был потерян. Как пишет П.А.Моргунов: «Утром 5 ноября враг возобновил наступление в районе дер. Дуванкой. 1-й и 3-й батальоны 3-го полка морской пехоты, поне¬ся большие потери, вынуждены были отойти на рубеж южнее дере¬вень Дуванкой, Гаджикой и Биюк-Отаркой». По приказанию Г.В.Жукова и И.Е.Петрова несколько морских офицеров из состава 16-го и 17-го батальонов были расстреляны, расстреляны два офицера из состава командования Дуванкойского узла, но этим противника было не остановить.
В том случае, если бы долина р. Бельбек не перекрывалась 18-м батальоном, дорога на Севастополь была бы открыта. А, может, она и была открыта, т.к. по воспоминаниям, 4.11.41г. батальон еще находился в районе Камышловского моста. Батальон выступил и перекрыл долину р.Бельбек, заняв фронт между остатками 1-го и 3-го батальонов 3-го морполка.
По данным П.А.Моргунова 19-й батальон отойдя с плато в районе высот 103,4 занял позиции на правом фланге 18-го батальона между ним и остатками 3-го морполка (его 1-го и 3-го батальонами). На самом деле это не совсем так. По данным допросов пленных картинка получается иная: «После тяжелого боя 5.11.41г. 19-й батальон в течение 10 дней собирался на лесопилке в районе станции Мекензиевы горы. Утром 6.11.41г. командир батальона получил новое назначение и убыл в другой батальон. Численность 19 батальона 160 человек в его составе две роты. Вооружение — винтовки и по два ручных пулемета на роту».
Если учесть, что к началу боев 2.11.41г. в батальоне было 970 человек, можно констатировать, что в результате боя 19-й батальон потерял 80 процентов своего состава. Но, для нас важны два других факта:
Во-первых, 18-й батальон получил нового командира, им стал бывший командир 19-го ОБМП капитан М.С.Черноусов, офицер имеющий опыт боев на суше. Во-вторых 18-й батальон был вынужден растянуть свой правый фланг от правого фланга 2-го батальона 8-й бригады по диагонали до позиций остатков 3-го морполка. Длина этого фронта составила около пяти километров, и лишь позже на этот участок стали прибывать другие части. Третий, достаточно интересный факт: станция Бельбек, высота 103,4 над шоссе (там, где сейчас стоит памятник пяти черноморцам) были захвачены противником (запомним этот факт). Ниже приводится текст первой оперативной сводки СОРа на 18 час. 6 ноября 1941 г.: «…Части Севаст. обор, р-на, отразив атаку пр-ка р-не Черкез-Кермен, ст. Бельбек, удерживают рубеж: … в. 278,4 (Яйла-Баш) —в. 158,1 — иск. ст.Бельбек — в. 190,1 — г. Кизыл-Бурун — Аранчи — Эски-Эли и далее по южному берегу Кача». Участок батальона проходил от высоты 158,1 (небольшая высота перед горой Кымыр-Кая) до стыка со вторым батальоном 8-й бригады в лощине над Симферопольским шоссе в районе родника Беш-Иол.

На схемах, нарисованных к военно-научной конференции для бывшего командира 8-й бригады морской пехоты В.Л.Вильшанского 18-го батальона морской пехоты вообще нет. 8-я бригада граничит непосредственной с 3-м морполком. И лишь потом, мимоходом, упоминается, что бригаде якобы были подчинены два батальона морской пехоты 18—й и 19-й. Документами этот факт не подтверждается . И 18-й и 19-й батальоны числятся отдельными. Более того, как упоминалось ранее, 19-го батальона на тот момент в указанном районе вообще не было, как, впрочем… и 3-го полка морской пехоты. Поясню.

Все дело в том, что вечером 5.11.41г. rомандование полка во главе с подполковником Затылкиным и командование 1-го батальона было отведено в тыл, для формирования новых батальонов 3-го морполка, а на позициях оставался только 3-й батальон, который имел в своем составе, всего, около роты (211 человек). Поэтому говорить о 3-м полку морской пехоты, как минимум, некорректно. В лучшем случае можно говорить о его 3-м батальоне, который еще находился на позициях, и был сменен только 9-го числа минометно-пулеметным батальоном, сформированным из экипажей бронепоездов. Любопытна фраза из воспоминаний Шипаева, которую подтверждают воспоминания санинструктора Петроченко о том, что «…батальон занял старые окопы времен Крымской войны …». На самом деле, окопов Крымской войны в указанном районе нет, но есть окопы, 1-й мировой, но находятся они чуть дальше на скатах высоты Кымыр-Кая, а это означает, что батальон, численностью чуть более девятисот человек, растянули на 6 км. Правда, начиная с 7.11.41г. за линией обороны 18-го батальона морской пехоты, в районе хутора Моцениго (район Камышловского моста) было начато переформирование 161-го полка 95-й стрелковой дивизии. Кроме того, в районе моста были развернуты две зенитные батареи 114-го зенитного артдивизиона, выведенные с аэродрома Сарабуз. Третья батарея этого артдивизиона находилась еще в городе. Там же на Главном рубеже обороны находился батальон электромеханической школы, занятый строительством дзотов.

Фронт противника тоже был сильно растянут, выручало только то, что на правом фланге немецкой 132-й дивизии появился 47-й пехотный полк из состава 22-й пехотной дивизии, переброшенный железнодорожным транспортом. Он сменил 438-й пехотный полк перед фронтом 8-й бригады морской пехоты.
Командующий 11-й армией Э. фон Манштейн лукаво пишет, оправдывая свои неудачи: «В связи с наличием морских коммуникаций противник счел себя даже достаточно сильным для того, чтобы при поддержке огня флота начать наступление с побережья севернее Севастополя против правого фланга 54 ак. Потребовалось перебросить сюда для поддержки 22 ПД из состава 30 ак. В этих условиях командование армии должно было отказаться от своего плана взять Севастополь внезапным ударом с хода — с востока и юго-востока». Но это не совсем так. У него просто не получилось, а 22-ю пехотную дивизию начали перебрасывать еще до атаки 7-й бригады, которая произошла 7-го ноября 1941г. Приведу цитату из приказа по 11-й армии, датированного 5.11.41г. : « …3. Задачи: а) 54-й корпус выполняет задачи, поставленные на 5.11.41г. Ему подчинены: усиленный 47-й полк для охраны правого фланга 556-й артиллерийский корректировочный батальон (для взаимодействия со 132-й ПД)…»
Немецкий 438-й полк высвобождался для прорыва дивизии к реке Чорная. Все дело в том, что левый фланг 132-й ПД и часть 50-й ПД уже к вечеру 6.11.41г. вышли на границу долины Кара-Коба, а 3-й батальон 436-го полка по тропе мимо пещеры Кара-Коба даже спустился в долину, и успех немецкому командованию, казался совсем близким. Противник высвобождал силы, чтобы прорваться к реке Чорная и, далее к городу. Но это эпизод, С 6.11.41г. фронт немецкой 132-й пехотной дивизии делился на «Оборонительный участок» (перед фронтом 8-й бригады и 18-го батальона) и «Атакующий участок» (в направлении хутора Мекензия). Немецкие войска рассчитывали ворваться в долину Кара-Коба, на хутор Мекензия и, развивая наступление выйти к Чорной речке.

Глава 2 Первый день подвига: 7-е ноября
Традиционно споры ведутся вокруг вопросов «А были ли танки?», «А было ли немецкое наступление?», «А был ли подвиг?». На самом деле, нужно было «раскрыть» картинку пошире, и все станет ясно.
Официально немецкого наступления не было. Ни седьмого ноября, ни восьмого. Об этом четко и ясно говорят немецкие документы, к примеру, журнал боевых действий 132-й пехотной дивизии[10].
Противник, наоборот, пишет только о том, что 7.11.41г. на этом участке атаковали советские войска. Это позволило ряду «исследователей» радостно возопить, что бой под Дуванкоем — выдумка. Но, так ли это?
«Официально» пять героев — черноморцев совершили свой подвиг 7-го ноября, но это не так. Их бой был на сутки позже. Об этом пишут оба оставшихся в живых ветерана 18-го батальона. И Петроченко и Шипаев говорят однозначно, подвиг был совершен 8-го ноября. Но подвиг был. Его совершил весь батальон. Попробую пояснить.
В документах 132-й ПД указывается, что 6.11.41г., сменяя части 438-го пехотного полка, позиции западнее д. Дуванкой, перед г. Кымыр-Кая, старую линию обороны немцев западнее деревни Дуванкой занял 132-й разведывательный батальон, далее, до деревни Биюк-Отаркой (современное Фронтовое) занимал 2-й батальон 437-го полка. Линия обороны этих немецких подразделений указана четко. При этом, высота 103,4 (она же 220,6 в метрах) оказывается занята противником. Перед фронтом 18-го батальона расположение противника указано, как: «… 1,7 км западнее д. Дуванкой-300м западнее станции Бельбек -200м восточнее высоты 158,1-Биюк-Отаркой».
Удар 8-й бригады, который в советских источниках именуется «разведкой боем», пришелся в слабое место немецкой 132-й дивизии, по ее «оборонительному флангу». Правда, «разведка боем» была очень странной «разведкой».
Бывший командир 8-й бригады В.Л.Вильшанский, с гордостью потом писал, что в результате этой операции они выяснили, что перед фронтом бригады находится 132-я пехотная дивизия, хотя, по факту, это была 14-я рота 47-го полка, усиленная пехотными подразделениями 9-й и 11-й немецких рот из того же полка. Т.е. это были части 22-й пехотной дивизии, сменившие 132-ю. Немцы пишут об этом однозначно. И, даже на схеме расположения немецких войск за 6.11.41г. против 8-й бригады показан 47-й полк 22-й пехотной дивизии[11]. Так что В.Л.Вильшанский дает ложную информацию.
Но, оказывается, атаковала не только 8-я бригада. Ключик к пониманию ситуации дала сама статья о героях-черноморцах. В начале статьи описывается взятие высоты. Какой?
Из боевого приказа по 8-й бригаде морской пехоты: «…командиру 18 ОБМП, обеспечивая наступление 2-го батальона бригады произвести перегруппировку и силами двух рот выйти на рубеж отм. 103.4 д. — д. Дуванкой…».

Т.е. 18-му батальону капитана М.С. Черноусова, растянутому на несколько километров, ставилась почти нереальная задача продвинуться на 1,5 км вперед и захватить высоту над д. Дуванкой.

И, вот что странно, батальон свою задачу выполнил. М.С.Черноусов, выведя из тыла резервную 2-ю роту на левый фланг 1-й роты, силами двух рот атаковал и овладел высотой 103,4. 3-я рота обеспечивала охрану очень большого участка от шоссе (включительно) до стыка с остатками 3-го батальона 3-го морполка в районе высоты 158,1
Одновременно с этим, левее 18-го батальона атаковал 2-й батальон 8-й бригады, который овладел высотой 77,5 (165,4).
Из журнала боевых действий немецкой 132-й ПД за 7 ноября 1941г. «Для усиления оборонительного фронта в течение дня были выделены 46-й штурмовой пионерный батальон и 560-й моторизованный противотанковый дивизион. Далее к атаке подключается 190-й дивизион штурмовых орудий…». Подразделения вводились на участке « долина Бельбек- симферопольская дорога». Т.е. как раз на участке 3-й роты 18-го батальона. Помимо этого, для поддержки этих частей немцами выделялся тяжелый артиллерийский дивизион.

В приказе по 54-му немецкому корпусу №90 от 7.11.41г. указывалось «… линия оборонительного фронта 132-й дивизии без изменений» [12]. Но факту это сообщение не соответствует. Во-первых, продвинулась вперед 8-я бригада, во-вторых, продвинулся вперед 18-й батальон. Это прослеживается по линии фронта, приведенной в тех же немецких документах. в них, к примеру, указано, что линия фронта проходит в 0,5 км от д. Дуванкой (т.е. 18-й батальон продвинулся вперед на 1,2 км по шоссе, и указывается, что высота 220,6 (103,4) занята советскими войсками[13].

В частном боевом приказе по 132-й пехотной дивизии указывалось: «…с подходом 560-го противотанкового дивизиона и 46-го штурмового пионерного батальона контратаковать противника, выйдя на прежние рубежи, в дальнейшем к атаке подключается 190-й дивизион штурмовых орудий». После этого предполагалось высвободить батальон 437-го полка, который перебрасывался на атакующий фланг дивизии.
Т.е противник не атаковал, а скорее стремился восстановить положение. Но, 7.11.41г. основной бой шел наверху, в районе высоты 103,4. Описание боя в районе высоты дано в воспоминаниях В.Ковшаря. Сначала батальон достаточно быстро продвинулся вперед, но затем, к вечеру противник начал обстрел высоты тяжелой артиллерией, и батальон понеся тяжелые потери. Моряки советского батальона своей артиллерии не имели, а 8-я бригада поддержки не оказывала и контрбатарейной стрельбы не вела. Более того, вечером 7.11.41г. происходит странное. 2-й батальон 8-й бригады в 10 часов вечера 7.11.41г. почему-то отходит с высоты 165,4, открывая фланг 18-го батальона, который по всем имеющимся данным, находился на высоте 103,4.
Как пишет военком 8-й бригады Л.Н.Ефименко: «При продвижении вперед на высоту 165,4 рота 2-го батальона под командованием ст. л-та В.Н.Котенева попала под огонь тяжелой артиллерии противника и замедлила свое движение. … С захватом высоты 165,4 задача роты 2-го батальона была выполнена, в связи с чем с наступлением темноты рота была отведена в исходное положение» [14].
Есть и еще один интересный факт: если верить воспоминаниям некоторых ветеранов, на позиции за 18-м батальоном, в долине Бельбека была выведена рота отдельного севастопольского саперного строительного батальона.
Наименование этого батальона в официальном описании истории почти не встречается, и поначалу, когда удалось найти воспоминания М.Ф.Семененко и трех других ветеранов этого батальона, я поначалу воспринял их как ошибку. Но оказалось, что этот батальон действительно существовал. Удалось найти документы, подтверждающие его существование. Более того, в допросах пленных за 15.11.41г. у немцев встречаются два человека из «севастопольского местного саперно-строительного батальона».
По воспоминаниям, в батальоне было две роты, котмандовал им ст. л-т Рудаков. В его задачу входила закладка фугасов управляемых по проводам. Из воспоминаний А.А.Мосияченко: « Делали это так: по предполагаемому месту прохода немцев укладывались мины, копали мы ямы глубиной 1,5м, на дно ямы закладывали взрывчатку и укладывали доски в один ряд. Потом на бревна или доски укладывали камни. Все это засыпалось землей и маскировалось. Управлялись эти батареи фугасов по проводам…». Далее идет рассказ о том, как их роту вечером перебросили под Дуванкой. Подрывная команда, работавшая на Симферопольском шоссе, состояла из 19 человек командир, 5 минеров, 1 электрик, 12 рабочих. А.А.Мосияченко пишет: « 7.11.41г батальон морской пехоты перешел в наступление на высоту над селением Дуванкой и захватил ее, а к утру 8-го ноября противник решил восстановить положение…».[15] Его данные подтверждают воспоминания М.Ф.Семененко [16] Он называет командиром батальона ст. л-та Рудакова.

Глава 3 Второй день подвига: 8-е ноября
В этот день с утра противник атаковал силами 46-го пионерного батальона и 560-го противотанкового дивизиона. Стоит, наверное, остановиться на том, что собой эти подразделения.
Противотанковый дивизион армейского подчинения № 560 изначально имел в своем составе 24 противотанковых орудия, из которых 6 орудий имели калибр 5см, остальные 3,7см. Одна рота имела автомобильную тягу, одна рота имела полугусеничные тягачи, две роты имели тягачи на гусеничном ходу. Большая часть противотанковых орудий была установлена прямо на броню тягачей.
В ходе боевых действий дивизион понес потери и его численность была сокращена до трех рот. К 28 октября 1941г. При формировании «бригады Циглера» дивизион был включен в ее состав, а, затем, после ее расформирования 7.11.41г. он был передан в 54-й корпус вместе с 737-м тяжелым артдивизионом и 46-м пионерным батальоном.
46-й моторизованный штурмовой пионерный батальон корпусного подчинения имел в своем составе две роты пионеров (саперов) на грузовиках и 3-ю тяжелую роту на транспортерах.
Эти подразделения атаковали позиции 3-й роты, которая имела крайне растянутые боевые порядки. По воспоминаниям А.А.Мосияченко, старшим офицером, командующим 3-й ротой, оставался старший политрук Емельян Осипович Мельник, т.к. командир 18-го батальона находился в рядах атакующих высоту 1-й и 2-й рот.
Насколько они надежны судить сложно, но ситуация похожа на правду. И.Л.Шипаев описывает события дня следующим образом: «8 ноября немцы подтянули танки (до 7 штук) и около батальона (16 взводов пехоты) … Наши позиции такие: мы перекрывали Бельбекскую долину, занимая старые окопы 1854 года на правом фланге, перекрывали шоссейную и железную дороги, и заняли высоту 103,4 на левом фланге … позади нас на второй линии находился батальон электромеханической школы». И.Л.Шипаев утверждает, что капитан М.С.Черноусов прибыл в батальон 7.11.41г. вечером, и 18-м батальоном морской пехоты командовал старший политрук Е.О.Мельник, а сам он выполнял обязанности военкома, по данным других ветеранов, это не так. С командованием 3-й роты ситуация крайне запутанная, т.к. среди командиров, обеспечивающих оборону долины упоминают и ст. л-та (капитана?) Егорова, начальника штаба батальона. Политработников в живых осталось больше, и, скорее всего, именно поэтому возобладала точка зрения, что в долине командовал старший политрук Мельников.
По данным отчета немецкого 560-го противотанкового дивизиона 3-я рота этого дивизиона при поддержке 3-й роты 46-го пионерного батальона атаковала по шоссе. В атаке участвовало 7 бронированных тягачей, с установленными на броню орудиями. Две машины имели 5см противотанковые пушки, пять 3,7см. Одновременно с этим, около 11 часов по второй дороге, проходящей вдоль железнодорожного полотна, начали прорыв 2-я рота дивизиона вместе с основными силами 132-го разведбата, при поддержке пионерной роты.
По сути, бой шел в трех точках: на высоте 103,4, на симферопольской дороге и на проселочной дороге, идущей вдоль ж/д полотна. Как указывает немецкий отчет: «Противник применил инженерное заграждение, приостановившее наше продвижение. По данным пленных на северном склоне долины была вкопана емкость, в которой находилось 15 т. бензина, который был слит в противотанковый ров и воспламенен, что значительно затруднило продвижение, далее местность минирована и продвижение невозможно».
В своих документах противник всегда избегает описания боя, в котором он понес серьезные потери. Но, судя по всему, бой был. По описанию саперов, находившихся позади истребителей танков 18-го батальона, бой вели 9 или 10 человек, при одном станковом и одном ручном пулемете. В результате боя немецкая пехота была отсечена, и три машины были подожжены бутылками с зажигательной смесью. Одной из них удалось погасить огонь и отойти.
Одновременно с описываемыми событиями шел бой на плато, на стыке с 8-й бригадой и на ее фронте, где атаковали части 47-го ПП, 132-го разведбата при поддержке 1-й роты 560-го дивизиона и батареи 190-го дивизиона штурмовых орудий.
Получив информацию о попытке прорыва по шоссе, капитан М.С.Черноусов перебросил один стрелковый взвод (18 человек) на прикрытие дороги. Об этом пишут и А.А.Мосияченко и В.Ковшарь в своих воспоминаниях. Одновременно, была послана группа от саперов в составе 5 человек, которые и захоронили погибших краснофлотцев.
В музее ЧФ сохранились воспоминания А.А.Мосияченко, в которых он указывает, что в живых оставалось два человека: один был без сознания, второй, раненый в руку бывший командир дота старшина 1-й статьи Цибулин. Такая фамилия в расчетах дотов Дуванкойского узла действительно есть: старшина 1-й статьи Цибулин Григорий Иосифович, по некоторым данным, он числится командиром дота № 56.
К сожалению, переснять документ не удалось, из него сделаны только выписки. В другом варианте воспоминаний, который хранится в НМГООС, он пишет уже о Василии Цибулько, поддерживая официальную версию.
Сразу оговорюсь: по персоналиям героев сказать ничего не могу. Архивы «приведены в порядок» и понять где фактический материал, а где фальшивка очень сложно. Можно почти уверенно сказать одно: завклубом 18-го батальона морской пехоты Николай Фильченков погиб 20 декабря 1941года. В донесении, составленном сразу же, 22.12.41г. он указан, как погибший 20.12.41г. в бою у Камышловского моста. Смертельно раненый старший лейтенант Бадальян, указываемый санинструктором Петроченко в качестве командира роты в списке потерь роты не числится. Не удалось найти и лейтенанта Иванова, по воспоминаниям, возглавившего роту. Но вернемся к событиям восьмого ноября.
Вторая немецкая атака началась уже ближе к концу дня. Если верить немецким документам, то в атаке участвовала 3-я батарея дивизиона штурмовых орудий и остатки роты 560-го дивизиона (4 исправных тягача с орудиями), поддерживаемого саперами и пехотой. В результате атаки противнику удалось прорваться, однако он попал на минное заграждение, и потерял еще три машины. После этого противник отошел. Не удалась попытка прорыва и выше на плато.
За всеми этими событиями остался почти незамеченным прорыв противника вдоль проселочной дороги, идущей параллельно железнодорожному полотну. Противник указывает: «…было достигнуто продвижение в районе станции Бельбек по дороге, ведущей к мосту Камышлы». Все это удалось найти в боевом отчете 560-го противотанкового дивизиона. В документах дивизии и корпуса почти ничего нет. В документах 132-й ПД указывается, что «контрудар частей дивизии столкнулся с упорным сопротивлением противника в 1000м западнее д. Дуванкой». Для усиления 2-го батальона 437-го полка немцы перебросили 1 роту 132-го противотанкового дивизиона.
Противнику удалось к вечеру продавить советскую оборону на проселочной дороге. Брешь попытались закрыть 8-м истребительным отрядом (ополчение), но под натиском немцев, истребительный батальон начал отход [17].
Итогом дня стал приказ по немецкому 54-му корпусу по которому 132-я пехотная дивизия переходила к обороне до подхода основных сил 22-й пехотной дивизии (65-й и 16-й пехотные полки) [18].

Глава 4 Неизвестный бой: 9-10 ноября 1941г.
По данным советских историков с 8 ноября 1941года царило затишье. И.Л.Шипаев пишет: «Бой 8 ноября окончился для немцев неудачно, и они нас не беспокоили до 17 декабря», что вызывает большое недоверие к его воспоминаниям, т.к. по немецким документам 9 числа шел бой и на высоте и в долине.
В соответствии с журналом боевых действий немецкой 132-й пехотной дивизии рано утром 9.11.41г. с большими потерями для советской стороны были отражены сильные удары против левого фланга 47-го полка (на участке 2-го батальона 437-го полка) западнее д. Дуванкой.
Участок 2-го батальона 437-го полка -это район проселочной дороги вдоль ж/д. Как пишет противник, «… из-за больших потерь во 2-м батальоне 437-го полка создалось напряженное положение…».[19]. Для отражения удара пришлось ввести резервную роту 560-го дивизиона.
Аналогичная запись сделана в журнале за 10.11.41г. Немцы указывают, что западнее Дуванкоя отражен сильнейший удар русских. На самом деле, противник сам пытался 10.11.41г. наносить удар вдоль Симферопольского шоссе, но, безуспешно. В приказе по 132-й ПД присутствует фраза: «54-й корпус выполняет поставленную задачу, нанося удар вдоль Симферопольского шоссе», хотя в приказе по корпусу этой фразы нет.
Дабы не сказали, что это выдумка, приведу фрагмент из документа:

Возникает вопрос: учитывая состояние 18-го батальона, и растянутые позиции 3-й роты, как удалось удержать немцев, и кто мог атаковать? Ответ нашелся в воспоминаниях бывшего командира запасного артполка Н.Г.Шемрука: «По личному распоряжению коменданта БО 9.XI.41 г. был срочно сформирован стрелковый батальон для выполнения специального боевого задания. Часть л/с взята из полка и командиром этого батальона был назначен начштаба полка — майор Людвинчук, военком из другой части (фамилии не помню). Вечером батальон был поездом отправлен на выполнение боевой задачи» [20].
По воспоминаниям, бойцы запасного артполка атаковали выпрыгивая из вагонов. Противник отбился артиллерией. Как указано в документах немецкого 737-го артдивизиона: « В связи с тяжелой обстановкой, создавшейся на участке 2-го батальона 437-го полка и в районе ст. Бельбек, в 12 часов был поставлен заградительный огонь, позволивший остановить противника, атаковавшего со стороны Камышловского моста с железнодорожной насыпи».
Из воспоминаний Н.Г.Шемрука: «На следующий день после боевых действий батальона, я с военкомом Абрамовым пошли в морской госпиталь. Там мы видели ужасную картину — стоны раненых, выкрики команд и броски в «атаку» контуженных. Там же находился тяжело раненый командир батальона — майор Людвинчук, военком погиб. Батальон боевую задачу выполнил, но личный состав почти вес погиб, а о его действиях нигде и никем не отмечены».
Единственное, что не сходится- это дата. Шемрук указывает, что батальон прибыл вечером 9-го, противник отмечает удары советских войск утром 9-го и 10-го. Скорее всего, дата в воспоминаниях Н.Г.Шемрука попутана, речь идет о 8.11.41г., т.к. большинство погибших в запасном артполку записаны 8-м и, особенно 9-м ноября. Отмечены потери 10 и 11 ноября 1941г. 10.11.41г., вскоре после переброски батальона майора Людвинчуга, чтобы избежать прорыва противника, был взорван Камышловский мост. 11-го ноября остатки батальона майора Людвинчуга были отведены через Камшловский овраг на КП 3-го сектора, откуда переброшены в 7-ю бригаду в район хутора Мекензия. Е.И.Жидилов отмечает прибытие 190 человек батальона 13.11.41г. Учитывая, что на момент отправки батальона в нем насчитывалось более 500 человек, плюс к этому, в состав батальона были влиты еще две роты из других частей, можно констатировать, что батальон понес очень тяжелые потери. Но, судя по всему, батальон смог отбросить противника, т.к. в немецких документах указывается, что даже станция Бельбек перешла под контроль советских войск.
Командование 18-го батальона не могло не знать об этом бое, он шел в полосе обороны батальона, поэтому либо И.Л.Шипаев отсутствовал в батальоне, или он сознательно умалчивает о нем.
11.11.41г. противник отмечает в журнале боевых действий 132-й ПД появление нового советского батальона. С большой долей вероятности речь идет о минометно-пулеметном батальоне, который был переброшен из Севастополя на правый фланг 18-го батальона, сузив его полосу обороны. Батальон подчинили вновь создаваемому 287-му стрелковому полку 25-й дивизии, от которого, по факту осталось всего 147 бойцов и командиров.
В официальной советской истории этот батальон не упоминается, но он был. Его сформировали из экипажей бронепоездов «Войковец», «Орджоникидзевец», «Железняков» и остатков 69-го артполка.
Из немецких допросов пленных: «Батальон был создан в Севастополе из экипажей бронепоездов и других артиллеристов. Численность батальона около 200 человек, командует им некий майор. В батальоне три батареи по два 76мм орудия, 6 минометов, несколько пулеметов. Орудия на позиции еще не прибыли. Батальон занял позиции на высотах в 4 км восточнее Камышлы (т.е. на хребте Кымыр-Кая)
10 числа в состав 287-го полка прибыл вновь сформированный батальон из состава эвакуированных на Кавказ авиабаз (по данным пленных, это 4, 20 и 29 авиабазы).
12.11.41г. бои на этом участке прекратились, линия фронта стабилизировалась. Начало прибывать пополнение и в 18-й батальон. К сожалению, те, кто прибыл, оказались бойцами совсем иного сорта. Но об этом чуть позже.
А, может, никакого боя и не было, может это все же выдумки, как сейчас любят писать некоторые авторы- «ниспровергатели идеалов»? Приведем некоторые цифры:
-по данным «группы фон Боддина» в чье распоряжение поступил 560-й противотанковый дивизион, в составе дивизиона отсутствует исправная материальная часть (тягачи) имеется только личный состав и пять противотанковых орудий. Остальная материальная часть в ремонте. Потери личного состава дивизиона составили 28 человек убитыми.
— по данным 190-го дивизиона штурмовых орудий по состоянию на 12.11.41г. в нем насчитывается всего семь штурмовых орудий. Пять «Штугов» в долгосрочном, 2 в краткосрочном ремонте. Одно штурмовое орудие полностью выведено из строя.
— 46-й пионерный батальон потерял два транспортера (грузовика?) и 17 человек убитыми (в 3-й роте). По остальным ротам данных нет.
Огромные потери и с советской стороны. В 18 батальоне морской пехоты по состоянию на 9.11.41г. насчитывается всего 411 человек. Учитывая, что на позиции батальон прибыл, имея почти тысячу бойцов, то потери батальона не просто серьезные, а очень значительные. Большая часть личного состава батальона погибла в районе высоты 103,4, там, где сейчас высится памятник пяти черноморцам. Данных по 8 истребительному отряду (батальону) нет.

Глава 5. Между штурмами.
С 10.11.41 18-й батальон передали в состав 161-го полка 95-й дивизии, а 12.11.41г. 18-й батальон по приказу командования отошел с высоты 103,4, захваченную ценой стольких жизней. Отход мотивировался выравниванием линии обороны со 2-м батальоном 8-й бригады, который так и не смог выйти на намеченные рубежи. В батальон 10.11.41г. начало поступать пополнение. К сожалению, его качество оказалось достаточно низким. Из допросов пленных: (немецкая 22-я ПД): « 10 бойцов 18-го батальона, перебежавших на участке 16-го пехотного полка, на рассвете 14.11.41г. показали следующее:
После боев 8-10 ноября в батальоне осталось менее 300 человек. 12.11.41г. в батальон прибыло пополнение из 161-го полка, сформированное в основном из солдат 114-го зенитного дивизиона, к которому относятся перебежавшие. После прибытия в батальон пополнения в нем насчитывается 4 роты. Каждая рота имеет пулеметный взвод с двумя станковыми и двумя ручными пулеметами, минометов нет. Батальон перехватывает долину Бельбека, при этом, в самой долине находится всего один взвод. Основные силы батальона находятся на высоте 103,4 (4-я рота) и с другой стороны долины на высоте 209,9».
16.11.41 года 161-й полк в составе двух «родных» батальонов убыл в 1-й сектор обороны, оставив 18-й батальон на прежних позициях. Снабжение батальона становилось день ото дня хуже. Тыловые службы полка не занимались снабжением батальона. Выручал только колхоз в д.Камышлы. В батальоне, не имевшем в достаточном количестве зимнего обмундирования, было много обмороженных. Три человека умерло в результате газовой гангрены, явившейся следствием обморожения. В их числе командир взвода старшина 1 статьи Советов Б.А. Но командование 161-го полка этот факт почему-то мало волновал.
18.11.41г. из 18-го батальона снова перебежало два человека лейтенант и рядовой. «Лейтенант 161-го полка, русский с Урала, кадровый военный, перебежавший на рассвете 18.11.41г. сообщил что он бежал, спасаясь от преследования НКВД. Ранее, до 12.11.41г. он служил в 3-м полку морской пехоты, и был передан в 161-й полк в 18-й батальон. Он сообщил, что после того, как в батальон прибыло пополнение в составе 188 человек, 12 сержантов и 4 офицеров, численность рот батальона составила 100 человек в роте (т.е. всего 400 человек). Пополнение, прибывшее из 136-го запасного полка из Краснодара, в возрасте 35 лет. Пополнение, прибывшее из частей ПВО, состоит из солдат призванных из запаса. На дороге в 2,5 км западнее Дуванкоя один железобетонный бункер с пулеметом. Местность между железной дорогой и шоссе минирована. Долина с 16.11.41г. перекрыта одной 4-й ротой, остальные роты находятся на переформировании».
22 ноября 1941 года было принято решение на базе 18-го батальона морской пехоты сформировать «новый» 241-й полк 95-й стрелковой дивизии. Из воспоминаний Н.И.Крылова: «241-й стрелковый готовил к войне и командовал им первые три военных месяца (до того, как принял кавдививию) полковник Петр Георгиевич Новиков, теперешний комендант первого сектора. И хотя в трудные дни Одесской обороны людей в этом полку порой оставалось меньше, чем в каком-либо другом, в штабе армии всегда были уверены: 241-й выстоит. Многократно пополняясь — и маршевыми ротами, и моряками, и ополченцами, полк в целом сохранял прежние высокие боевые качества».
На самом деле полк формировался полностью заново. То, что осталось от 241-го полка влили в 161-й полк, а для «нового» 241-го полка сформировали только штаб. Как указывает Н.И.Крылов: «В командование 241-м стрелковым полком в дивизии Воробьева вступил капитан Н. А. Дьякончук, недавний оператор штадива».
22 числа на участке немецкого 16-го полка перебежали 32 человека из состава 18-го батальона. Как указано в допросах пленных, большинство из них относятся к 114-му зенитному дивизиону. По сообщению перебежчиков 20.11.41г. три взвода по 60 человек (всего 180 человек) были переданы батальону из числа 364-й и 366-й батарей дивизиона. Причиной того, что они перебежали, стало отсутствие нормального питания в течение трех дней.
Действительно, несмотря на все требования командира 18-го батальона капитана М.С.Черноусова, начальник штаба 161-го полка старший лейтенант Дацко не обеспечил батальон питанием. Не улучшилась ситуация и после передачи батальона в состав вновь формируемого полка. По сообщению перебежчиков, дневной рацион составлял 200г. сухарей и 100г. водки, горячее питание отсутствовало.
Любопытная деталь: перебежчики сообщили, что орудия зенитных батарей, 114-го дивизиона находящихся у Камышловского моста, были подготовлены к взрыву, а 115 человек из состава батарей так же были переданы в 18-й батальон 161-го полка в 3-ю роту. Обращает на себя внимание то, что нет ни одного перебежчика из «родных» рот батальона, бежит направляемое из тыла пополнение. Эта тенденция сохраняется и в дальнейшем. 23.11.41года 241-й полк получает пополнение в составе 215 человек, из которых на следующий день к врагу перебежало 23 человека. 16 из них относились к новому пополнению, остальные к 114-му дивизиону. Еще 2 человека из состава нового пополнения перебежало на следующий день.
Из показаний пленных (немецкая 22-я ПД): «Пополнение батальона формировалось в районе Стрелецкой бухты. В одной казарме было собрано 215 человек. 21.11.41г. они были пешим порядком отправлены на фронт в состав 18-го батальона 95-й дивизии. Из этого состава перебежало 16 человек, остальные из 114-го зенитного дивизиона. На боевой линии 1, 2, 3 роты, 4-я отведена на тыловую позицию в 5 км западнее д. Дуванкой, на высоте 0,5 км восточнее д. Камышлы у взорванного железнодорожного моста».
Ради интереса стоит отметить, что личный состав 114-го зенитного дивизиона попавший в 8-ю бригаду, повел себя точно так же: отмечается очень много перебежчиков.
27.11.41г. 18-й батальон, был разделен на два 1 и 4-я роты отошли ко второму батальону, 2-я и 3-я к первому. Оба батальона были пополнены бойцами из 95-го строительного батальона (всего около 300 человек) Численность каждого из батальонов составляла порядка 400 человек.
Оба батальона находились на позициях в Бельбекской долине. 1-й батальон справа, 2-й слева. Снабжение к 1 декабря наладилось, перебежчики исчезли. 241-й полк, наконец получил зимнее обмундирование, пригодное для полевых условий: ватники и ботинки. Правда, по воспоминаниям ветеранов, английские ботинки на высокой шнуровке все были 43-го размера и были слишком узкими, но это было хоть что-то. Наконец наладилось питание. Рацион составлял 600 грамм хлеба, котелок супа и полбанки консервов в день. Выдавались фронтовые 100 грамм. Удалось наладить минимальные бытовые условия для личного состава, который провел три недели в залитых водой окопах. В декабре на боевые позиции позади 241-го полка вышел 1-й дивизион 397-го артполка (6 шт. 76мм дивизионных пушек).
В связи с появлением поддерживающей артиллерии, 2-й батальон полка был снят с позиций и отведен для отдыха, переформирования и пополнения на станцию Мекензиевы горы. 1-й батальон капитана М.С.Черноусова остался на передовой.

Глава 5. Зимний штурм (вместо заключения)
Советское командование (чтобы там не писали) 17.12.41г. не ожидала удара противника. Это четко показывает расстановка подразделений 241-го полка. 1-й батальон капитана Черноусова перехватывал долину, имея боевое охранение в составе одной роты на высоте Кымыр -Кая. Два взвода находились в долине. Штаб и вновь сформированная рота находились в д. Камышлы. Второй батальон находился в районе ст. Мекензиевы горы.
Противник после огневого налета реактивной артиллерии, атаковал по дороге, поднимающейся мимо высоты Кымыр-Кая на плато, в стык между 241-м и 287-м полком. По документам, за стык отвечал 287-й полк, но, видимо, тогда мало уделяли внимания стыкам между подразделениями. Кроме того, стык между частями прикрывал батальон 287-го полка, сформированный из персонала авиабаз, не имевший боевого опыта. Так или иначе, 2-й батальон немецкого 438-го полка порвал стык, и вышел в тыл советским частям на плато Мекензиевых гор.
В связи с тем, что 2-я рота советского 241-го полка, находившаяся на вершине высоты 209,9, обнаружила обход по правому флангу, ее командир принял правильное решение об отходе с высоты и перехвате лесной дороги, ведущей к основным силам батальона в д. Камышлы. Однако противник после боестолкновения с ротой, в котором погиб политрук 2-й роты Крапивко и восемь краснофлотцев, от боя уклонился, повернув влево в тыл 287-го полка. Воспользовавшись этим, 2-й рота начала отход к штабу батальона.
Второй удар пришелся по частям 3-й роты батальона, оборонявшимся в долине. 2-й батальон немецкого 16-го пехотного полка (22-й ПД) атаковал по проселочной дороге, идущей вдоль ж/д, и, достаточно быстро, прорвал советские оборонительные позиции. В общем-то это было боевое охранение, и оно свою задачу выполнило. Ночью остатки 3-й роты вышли к своим в д.Камышлы.
К 16 часам противник вышел к взорванному Камышловскому мосту, но здесь столкнулся с упорным сопротивлением батальона электромеханической школы и роты 1-го батальона 241-го полка. Подробности боев 17-20 декабря, к сожалению, установить пока не удалось.
Попробуем проследить события по документам противника.
17.12.41г. «Около 16 часов 2-й батальон 16-го пехотного полка вышел к взорванному Камышловскому мосту, но столкнулся с упорным сопротивлением противника, частично засевшего в полевых позициях и дотах. Наступление фланкируется с юга и, частично, с запада. Дальнейшее продвижение невозможно» [22]. Из отчета 1С 22-й ПД: «Перед фронтом отмечены подразделения…. в районе Камышловского моста (2-й батальон 16-го ПП) отмечаются части 1-го батальона 241-го полка, отдельного морского батальона (в бункерах)».
Данные подтверждаются документами 132-й ПД: «Продвигавшийся правее 438-го полка 2-й батальон 16-го полка, несмотря на упорное сопротивление противника в районе 700м восточнее взорванного моста смог продвинуться вперед, но вследствие дальнейшего упорного сопротивления противника возможности для продвижения не имеет».
18-го числа противник в 7.30 захватил Камышлы, остатки 1-го батальона 241-го полка отошли на высоту над западным концом Камышловского моста, где и заняли оборону. В связи с прорывом противника по дороге из Камышловского оврага бойцы 241-го полка оказались окружены на этой высоте.
Наибольшие потери в полку отмечены 20.12.41года. Именно в этот день погиб командир батальона капитан М.С.Черноусов, в этот день по документам погиб Н.Фильченков, в этот день погибли многие офицеры и рядовые из числа личного состава батальона. А что в этот день пишет противник?
Из донесения 22-й ПД в штаб корпуса: « 20.12.41г. захвачена очень упорно оборонявшаяся русскими высота в 1 км северо-западнее д. Камышлы, которой оказывала помощь свежая кавказская дивизия. Противник оборонялся крайне жестко и упорно, до полного уничтожения». 20 числа почти весь батальон погиб….
История этого батальона переплетается с другой легендой севастопольской обороны, с историей батальона электромеханической школы.

[1] Материалы военно-научной конференции 1961г. Доклад И.Л.Шипаева. Архив НМГООС. Фотокопия. Архив автора.
[2] Пояснения к схеме, начерченной И.Л.Шипаевым. Архив музея с.Верхнесадовое. Фотокопия. Архив автора.
[3] NARA T-315 R-1384 журнал боевых действий 132.ID
[4] Отдел 1С 22-й ПД сводка данных по пленным за 15.11.41г. для штаба 54-го корпуса. Фотокопия. Архив автора.
[5] Материалы военно-научной конференции 1961г. Доклад И.Л.Шипаева. Архив НМГООС. Фотокопия. Архив автора.
[6] NARA T-315 R-1384 журнал боевых действий 132.ID
[7] Переписка Н.П.Никитина с ЦВМА и переписка Н.П.Никитина с музеем в с. Верхнесадовое.
[8] Доклад немецкой допросной группы № 3 от 5.11.41г. Фотокопия. Архив автора.
[9] Л.Репков. Воспоминания. Архив НМГООС. Фотокопия. Архив автора.
[10] NARA T-315 R-1384 журнал боевых действий 132.ID
[11] NARA T-312 R- 365 11 армия документы отдела 1А
[12] T314 R1342 (LIV AK)
[13] T314 R1342 (LIV AK)
[14] Доклад Л.Н.Ефименко на военно-научной конференции 1961г. Архив НМГООС. Фотокопия. Архив автора.
[15] А.А.Мосияченко. Воспоминания. Архив НМГООС. Фотокопия. Архив автора.
[16] М.Ф.Семененко. Воспоминания. Архив НМГООС. Фотокопия. Архив автора.
[17] Н.В.Смирнов Воспоминания. Архив НМГООС. Фотокопия. Архив автора.
[18] T314 R1342 (LIV AK)
[19] T314 R1342 (LIV AK)
[20] Н.Г.Шемрук «Воспоминания к ХХХ-летию победы» Фотокопия. Архив автора.
[21] Крылов Н.И. «Не померкнет никогда».
[22] T-315 R-775