А.Бондаренко (Симферополь)
Вокруг Синопа…

Первый и последний
Первому морскому бою Крымской войны в Синопе суждено было стать последним крупным сражением для парусных кораблей. На смену дереву и ветру пришли броня и пар. Бой в деталях описанный известными историками и писателями приковывает внимание все новых исследователей. И тут-то, в погоне за дешевой сенсацией, встретишь не только передергивание фактов, но и просто бредовый вымысел. Причем в очернительстве люди с русскими фамилиями превзошли авторов с противоположной стороны конфликта. Не нравятся им такие победы, и их герои. Уж слишком убедительные и окончательные. Надо найти что-нибудь не то и ложкой дегтя все вымазать. Тогда станет понятно, почему русских погибло в 110 раз меньше чем турок. Не такая победа, вот если бы большей ценой далась, было бы для них понятней. Приучила нас Вторая мировая, что жертв должно быть больше, или столько же как у врага.
Моряки знают, что ноябрь в Черном море месяц неспокойный. Осенью 1853 г. отличная морская выучка русского флота пригодилась эскадре адмирала Нахимова, крейсировавшей у Анатолийского побережья в поисках противника. Пришлось штормовать на удалении от своих баз в открытом море. Стихия испытывала на прочность и корабли и намерения их экипажей. После бури 8 ноября четыре корабля отправились на ремонт в Севастополь.
Обнаружив турецкую эскадру в составе: 7 фрегатов, 3 корветов, 2 пароходов и 2 транспортов: в гавани Синопа, Нахимов, располагая тремя линейными кораблями, послал за подкреплениями.
С прибытием 17 ноября еще 3 линейных кораблей и 2 фрегатов, невзирая на наличие шести береговых батарей, он принял смелое решение атаковать неприятеля в базе. Это сражение стало одним из немногих в истории русского флота, где удалось создать преимущество в артиллерии над противником.
В 9 ч. 30 мин. на флагмане был поднят сигнал: «Приготовиться к бою и идти на Синопский рейд». По плану русского адмирала, корабли должны были двумя колоннами войти на рейд Синопа, встать на кратчайшей дистанции в 1-1.5 кабельтова против турецких кораблей и решительно атаковать их. Для противодействия пароходам противника мористее были оставлены под парусами два фрегата. Нахимов требовал соблюдать нормы международного морского права: «Иметь осторожность, не палить даром по тем из судов, кои спустят флаги. Завязав дело с неприятельскими судами, стараться по возможности не вредить консульским домам, на которых будут подняты национальные их флаги».
При сближении с неприятелем, он запретил пальбу до постановки на шпринг, что из-за дыма могло помешать маневру. В 12 часов на флагмане взвился сигнал. Все ожидали разрешения огня, оказалось, обычный для флота в этот час сигнал: «Обед, адмиральский час».
Сражение началось в 12 ч. 28 мин., после первых залпов турецкого флагманского 44-пушечного фрегата «Ауни-Аллах» и закончилось к 5 часам пополудни. Линейный корабль «Императрица Мария», шедший во главе колонны был осыпан ядрами, почти весь рангоут его был перебит. Но русские моряки проявляли отменную морскую выучку. Командиры кораблей отважно спасали попавшие в беду соседние корабли. Подошедшие в 2 часа три русских парохода под командой В.А. Корнилова практически не участвовали в сражении, ограничившись погоней за ускользнувшим «Таифом».
Вскоре турецкая эскадра была уничтожена. Из 12 кораблей удалось спастись лишь пароходу «Таиф». Были также потоплены 2 транспорта и шхуна. Русские потери в экипажах: 38 человек убито, 233 ранено. Хотя турки не потопили ни одного корабля, почти все они имели повреждения. Зарево от догорающего флота Осман-паши было так велико, что русские смогли всю ночь устранять их.
В этом сражении был выполнен и приказ, отданный русскому флоту в 1829 г. – «взят на воздух» 44-пушечный фрегат «Рафаил», бывший русский, сдавшийся туркам во время прошлой русско-турецкой войны и переименованный в «Фазли-Аллах» (Богом данный).
Князь В.И. Барятинский оставил воспоминания о встрече с Нахимовым сразу после сражения: «Он был великолепен, фуражка на затылке, лицо обагрено кровью, новые эполеты, нос, все красно от крови, матросы и офицеры, большинство из которых мои знакомые. Все черны от порохового дыма, вообще весь корабль имел крайне боевой вид… Пальто его, висевшее в каюте, было изорвано ядрами».
В своем приказе от 23 ноября 1853 г. Павел Степанович благодарил второго флагмана, командиров кораблей, «команды, которые дрались как львы», и обращался « с признательностью к офицерам за неустрашимое и точное исполнение своего долга».
Саму операцию по уничтожению турецкого флота в Синопе можно отнести к образцам военно-морского искусства, как проведённую в тяжелых погодных условиях и позволившую за 4 часа нанести максимальный ущерб противнику, без потерь в своих кораблях и минимальной убыли личного состава.
Адмирал П.С.Нахимов – русский военный гений, в котором сочетались талант флотоводца, благородство, редкостная смелость и чудный дар привлекать к себе людские сердца. В критические моменты севастопольской обороны он появлялся в самых опасных местах и подавал пример мужества и бесстрашия. Образ его навсегда свят для русского офицера. О верности Нахимова морю и флотской службе ходят легенды. По одной из них адмирал зачастую отдавал свое жалование матросам и солдатским вдовам, но и они отвечали ему такой же любовью и боготворили его.

Храбрая беспечность
Турецкий командующий – вице-адмирал Осман-паша храбро сражался и был тяжело ранен в бою. Но, зная о русской эскадре у Синопа, проявил беспечность в организации обороны города и своих кораблей. Сама атака явилась для него неожиданной: три береговых батареи не успели даже открыть огонь по проходящим мимо русским кораблям, с которых заметили бегущих из деревни к пушкам артиллеристов. Не верил адмирал, что русские начнут сражение в столь плохую погоду, или полагал, что уже находится под защитой Лондона и Парижа?
Осман-паша расположил свои корабли полумесяцем в Синопской бухте, вблизи береговых батарей. Если бы он намеревался вести оборону, то усилил бы батареи снятыми с бортов, обращенных к берегу, пушками. Тогда, хотя бы по количеству стволов в залпе, турки превосходили русских (355 русских против 512 турецких) и могли надеяться на большее. Но этого не случилось.
Известно, что русская атака Синопа началась в 9 час. 30 мин. утра. 18 (30) ноября 1853 г. Было непонятно, почему выбрано это время? Казалось, выступление с рассветом обеспечивало бы внезапность и больший успех. Но на страницах австралийской газеты «The Courier» за 18 марта 1854 г. отыскалась статья, где утверждалось, что русский адмирал перед приступом, послал к Осман-паше парламентера с предложением сдаться, на что, турецкий адмирал ответил, что предпочтет смерть, чем сдачу.
Значит, это время и потребовалось для выполнения негласного правила войны? Так поступил английский адмирал Кодрингтон, командующий соединенной эскадрой в Наваринском сражении, где Павел Нахимов был мичманом на «Азове», так было при Гангуте и других сражениях. Но, почему-то, никто из отечественных исследователей об этом не упоминает. Хотя, возможно в шканечных журналах кораблей русской эскадры есть упоминание об этом факте. Конечно, газета это не приказ и, тем более, не боевой документ, но, как версию, мы можем это рассмотреть.
То, что сообщает источник нейтральный, только подтверждает его достоверность. Тогда надо отмести последние обвинения Нахимову от просвещенной Европы в «негуманности» при истреблении турецкого флота.
Война, она и есть война: ты или побеждаешь, или погибаешь. За нее отвечают перед Богом политики и государи, а адмиралы и матросы делают то, чему их учили. Документально известно, что по окончании сражения, Нахимов приказывал позаботиться о судьбе раненых противниках, отправив в город парламентера с предложением не возобновлять огонь в связи с продолжающимся обстрелом русских кораблей с двух батарей. Однако найти губернатора не удалось – турецкое население город покинуло. По этой причине в основном пострадала мусульманская часть города. Сильный ветер способствовал пожарам, перекинувшимся от взорванных кораблей на город и другие корабли. Часть из них возникла при подавлении батарей. Греки и армяне, оставшись в городе, тушили упавшие обломки кораблей.
Судя по количеству пробоин на наших кораблях: «Императрица Мария» – 60, «Ростислав» -45, «Три Святителя» – 48, «Великий князь Константин» – 44, «Париж» -26, «Чесма» – 27 бой был жестокий с обеих сторон и, уж точно, турки не выглядели мальчиками для битья.
Противник сосредоточил огонь на рангоуте, стремясь обездвижить корабли и выбить матросов. У русского флагманского корабля, на котором развевался вымпел Нахимова, грот-мачта во время сражения держалась на одной ванте, сигнальные стеньги были перебиты.
Утверждение, что турки в панике расклепывали якорь-цепи и выбрасывались с кораблями на спасительный берег, верно, лишь отчасти. Сопротивление было упорным и многие приняли смерть в бою. Командир турецкого фрегата «Навек-Бахри» Али-Бей, видя обреченность горевшего корабля, отправил уцелевшую команду в порт. «Вы исполнили свой долг до конца и можете уходить. Командир несмотря не на что, не покидает корабль и погибает вместе с ним», – были его слова команде. Он остался на корабле и подорвался вместе с ним.
После катастрофы турецкого флота в Брюсселе была выбита из меди турецкая медаль «Синоп», на которой у алтаря изображалась скорбящая женская фигура. На медали читалась надпись на французском языке: «Sinop 1853, Europe ils sont morts pour toi» (Синоп 1853, Европа, они умерли за вас).
Турецкие дайверы, получив специальное разрешение, обследовали недавно в поисках следов сражения дно Синопской бухты. Увы, за давностью лет находок не много. Нашлись более седые древности: двухметровые пушки византийских времен. От Крымской войны удалось обнаружить несколько ядер и металлических сфер с отверстиями для пороха – невзорвавшиеся бомбы от русских бомбических орудий, решивших исход битвы. На дне покоятся россыпи огнеупорных кирпичей турецких корабельных пекарен. Как рассказали местные рыбаки, в 1950-х годах корабельные останки в поисках меди и бронзы усиленно разграбляли местные водолазы, в ход пошла даже взрывчатка.

Памятники
Что напоминает в современном турецком Синопе о той далекой войне? Два памятника и отметины в стенах городской цитадели.
Памятник у городского археологического музея, с пушками времен Крымской войны, выполнен в виде пирамидального обелиска. Турки назвали его «Памятником морским мученикам». Четыре пушки, пять ядер, цепи, продетые в торчащие из них веретена якорей. Ассоциация семей погибших в Синопе ежегодно отмечают это событие церемонией возложения венков. Текст таблички у памятника повествует о сражении. Там же отыщутся и турецкие цифры потерь. В российских источниках говорилось о 3000 погибших турков. Среди иностранных, эти цифры возрастают до 4-5 и даже 6 тыс. жертв. Доверимся тем, кому довелось предать погибших земле. Сами турки называют точную цифру погибших в 4200 человек, 556 были тяжело ранены. В плен попали командующий эскадрой, командиры двух фрегатов и 150 матросов. Погиб второй турецкий адмирал. На прорвавшемся в Стамбул пароходе «Таиф» оказалось 11 убитых и 17 раненых. Летом 2009 г. памятник пострадал: местные вандалы сломали одну из ваз, на нем появились надписи.
Другой памятник характерен для тюркских народов – это облицованный мрамором памятник-фонтан, появившийся в 1858 г.
Помните Кутузовский фонтан у перевала Чатыр-Даг? Некоторые краеведы утверждают, что он перестроен в 1840 г. из фонтана, появившегося в память погибшего в сражении с Кутузовым и его солдатами османского офицера Исмаила-Аги, и ранее назывался Сунгу-Су.
Табличка у Синопского фонтана сообщает, что он возведен на деньги, найденные в карманах погибших в сражении 30 ноября 1853 г. моряков. Интересная версия, но по утверждению самих турецких граждан, это скорее случайность, красивая легенда, чем традиция.

Память
По какой-то досадной оплошности на государственном уровне День Синопского сражения, признанный Днем Воинской Славы России, должен теперь отмечаться 1 декабря, хотя само сражение произошло 18(30) ноября. Что-то с арифметикой не сходится: вместо 12 дней при приведении календаря к новому стилю, добавили 13.