Г.Кулясова (Феодосия)
Из истории 79-го Отдельного танкового батальона 236-й стрелковой дивизии. К 70-летию Керченско-Феодосийского десанта.

Из 52 морских десантов осуществленных Советским Военно-Морским флотом в годы Великой Отечественной войны, лишь в нескольких случаях в боях за высадку принимали участие подразделения танковых войск, без которых едва ли обходилось хотя бы одно наступление на суше. Одной из первых танковых частей, высадившихся в годы Великой Отечественной войны морским десантом на оккупированную территорию, был 79-й Отдельный танковый батальон (ОТБ). О мужестве и героизме участников Керченско-Феодосийского десанта создана обширная литература: историческая, мемуарная и др.
Но не всем известны подвиг и судьба танкистов 79-го ОТБ. В море печатной продукции много «белых пятен», умолчаний, нежелания отвечать на острые вопросы и только в военно-историческом журнале «Military Крым» (№ 13, 2009 г.) в статье В.Савилова есть упоминание о том, что ничего неизвестно о 79-м ОТБ и искажена фамилия командира батальона. Самыми достоверными данными являются воспоминания участников тех событий. Поэтому, говоря о действиях ОТБ, я ссылаюсь на воспоминания оставшихся в живых танкистов, с которыми мне пришлось встретиться, «чтобы ради истины, во имя погибших в Феодосии танкистов и комбата, хочется, чтобы и фамилия его до буквы была правильной».
Большинство танков и экипажей погибло под Феодосией, оставшиеся в живых танкисты сражались на других фронтах; возможно, не дожили до Победы, и это затрудняло восстановить истинную картину трагических событий января 1942 г.
«Прошло много времени, забылись фамилии, перепутались события. Но действия 79-го ОТБ в Феодосийской операции были героическими и они не должны быть забыты» — писал фельдшер батальона Петренко Иван Терентьевич.
На все запросы в Госархивы о судьбе батальона, ответ был один: документы 79-го ОТБ на хранение не поступали « в связи с чем уточнить данные о составе нет возможности».
В фондах Феодосийского краеведческого музея в результате многолетних поисков, начавшихся с 1970 г.: исследований, переписки, образовался фонд 79-го ОТБ — это документальные выписки, архивные справки, письма, фотографии, воспоминания оставшихся в живых, вырезки из газет и журналов военного времени и др. Неоценимым источником для тех, кого интересует история Керченско-Феодосийской операции и далее — Крымского фронта, является личный архив генерала А.Н.Первушина (письма, воспоминания участников десанта), переданный семьей Алексея Николаевича, и хранящийся в фондах Феодосийского краеведческого музея.
В марте 1982 г. газета «Красная Звезда» по запросу в редакцию старшего лейтенанта запаса В.Шорина опубликовала нашу статью «На Черноморском побережье». После публикации появились отклики оставшихся в живых танкистов. Нам удалось установить фамилии сорока одного танкиста (погибших и оставшихся в живых). К сожалению, по истории танкового батальона удалось найти отрывочные данные.
В 1940 г. в Тбилиси базировался 119-й легко-танковый батальон 41-й отдельной легко-танковой бригады. Командиром подразделения, состоявшего из недавно призванных в бригаду, был назначен Я.Я.Фастенко. В состав бригады входил 126-й ОТБ, сформированный в мае 1940 г. На март 1941 г. его командиром был капитан Михнов, старшим адъютантом (начштаба) — капитан Фастенко. До начала войны батальон получил наименование – 203-й ОТБ, преобразованный затем в 139-й отдельный танковый полк, которым командовал майор Кикнадзе М.Ф. (Кикинадзе).
В начале войны полк расформирован и в июле месяце 1941 г. из его в 236-ю сд Закавказского военного округа (ЗакВО) сформированную в апреле-июле 1941 г. в районе Еревана, был выделен 79-й ОТБ. Штаб дивизии дислоцировался в горном селении Дарачичаг (Армения). В это время 236-я сд., которой командовал генерал-майор В.К.Мороз, (комиссар — полковой комиссар Кузнецов) входила в состав сформировавшейся 47-й армии ЗакВО. Кроме нее в составе ЗакВО, выполнявшего задачу по противодесантной обороне Черноморского побережья и прикрытию государственной границы от Черного до Каспийского моря были сформированы четыре общевойсковых армии: 44-я и 47-я -на границе с Ираном; 45-я и 46-я — на границе с Турцией.
В этот период командиром 79-го ОТБ был назначен капитан Фастенко, комиссаром батальона старший лейтенант Варивода, начштаба — старший лейтенант Пономаренко. Весь командный состав батальона состоял из кадровых командиров. Многие имели за плечами опыт войны в Испании и Финляндии. Почти весь рядовой и сержантский состав призывался в Красную Армию в 1939-1940 гг. Это были хорошие специалисты — командиры танков, механики-водители и башенные стрелки, хотя возраст их был 19-24 года. О боевом пути капитана Фастенко мы узнали от его сына – С.Я.Фастенко, с которым встречались в 1979 г.
Яков Яковлевич Фастенко родился в 1907 г. в Запорожье. Закончил учебу в бронетанковых войсках, служил в Харькове; в 1932 г. назначен командиром танка. В 1933 г. ему было присвоено звание младшего лейтенанта. В начале 1934 г. танковый полк, в котором он служил, переброшен на ст.Хадабулак (Забайкальский военный округ). По службе продвигался быстро: был командиром взвода, роты — получил звание лейтенант, старший лейтенант. В 1939 г. — капитан и назначение начальником полковой школы. В 1940 г. переведен в Тбилиси начальником штаба танкового батальона, а затем командиром танкового батальона. 79-й ОТБ имел на вооружении танки Т-26 (обр. 1938-1939 гг.), был укомплектован по штату 010/202: три роты, в каждой 17-18 танков.
В июле 1941 г. батальон из местечка Дарачичаг был переведен в поселок недалеко от озера Севан, где он дислоцировался и доукомплектовывался до августа 1941 г. 23 августа 1941 г. ЗакВО преобразован в Закавказский фронт. В последнем письме к отцу в Запорожье Я.Я.Фастенко указывает адрес: 701 п/п, в/ч 79.
В планах фашистской Германии важное значение придавалось странам Востока. Особенно большой интерес проявлялся к государствам сопредельным с Советским Союзом, в первую очередь Ирану, обладавшему большими нефтяными, продовольственными и другими ресурсами. Иран занимал стратегическое расположение на границах с СССР, Афганистаном, Турцией и Ираком. Иранский лидер Реза-шах Пехлеви, проводя недружественную политику по отношению к СССР, превращался в негласного союзника фашистской Германии, которая видела в Иране один из наиболее удобных плацдармов. С начала войны и вплоть до августа 1941 г. все важнейшие отрасли Иранской экономики оказались в руках Германии, активно действовала немецкая агентурная разведка, готовившая захват советского Закавказья. Советское Правительство направило Тегерану ноту, в которой указывало, что если правящие круги Ирана не пресекут деятельности германских агентов, то Правительство СССР «вынуждено будет принять необходимые меры и немедленно осуществить принадлежащие ему в силу ст. 6 договора 1921 г. право ввести временно в целях самообороны, на территорию Ирана свои войска».
25 августа 1941 г. советские и английские (Англия традиционно занимала в Иране господствующее положение) соединения вошли в Иран: советские — с территории Закавказья и Туркменской ССР, английские — из Ирака. В связи с этими событиями в двадцатых числах (21-24) августа 79-й ОТБ совершил по приказу сложный марш через горные перевалы в сторону советско-иранской границы. 24 августа 1941 г. батальон остановился на привал в нескольких километрах от государственной границы с Ираном вблизи с Джульфы. По приказу комбата весь личный состав получил индивидуальные перевязочные пакеты из «НЗ» (по воспоминаниям фельдшера батальона Петренко И.Т.) — это означало, что батальон начнет боевые действия.
25 августа 1941 г. передовой отряд пограничных войск взял под контроль мост через реку Араке. 79-й ОТБ перешел государственную границу Ирана и начал марш в направлении Тебриз (Тавриз) по безводной полупустыне Ирана при жаре до 40°. По воспоминаниям бывших танкистов, были случаи, когда моторы танков, работавшие на бензине Б-70, самовоспламенялись, но потерь в материальной части не было. Протяженность марша составляла несколько сот километров — от озера Севан до конечного пункта юго-восточнее Тебриза города Миане, дошли до озера Урмия. Советские войска продвигались по территории Ирана до 3 сентября. 9 сентября 1941 г. было ратифицировано соглашение между Иранским меджлисом и представителями СССР и Великобритании, определявшее дислокацию союзных оккупационных войск на иранской территории. 17 сентября 1941 г. в Иранскую столицу вступили английские и советские войска, в том числе механизированная группа 47-й армии. Батальон находился на территории Ирана около двух месяцев.
29 января 1942 г. между СССР, Великобританией и Ираном был подписан договор. Напряженность спала и у советского командования появилась возможность перебросить из Ирана крайне необходимые на советско-германском фронте танковые части. Поскольку войска, дислоцировавшиеся на территории Ирана, входили в состав Кавказского фронта большинство танков попало в Крым.
В конце сентября 1941 г. 79-й ОТБ по железной дороге был передислоцирован в Ленинакан, где расквартирован в крепости и стал готовиться к предстоящим боям: проводилась материальная часть в состояние боевой готовности, совершенствовалась боевая выучка экипажей. Особое внимание уделялось боевым стрельбам из танков и личного оружия.
С начала октября 1941 г. на должность комиссара батальона был назначен капитан Литенко. По воспоминаниям танкистов и комбат, и комиссар пользовались уважением; подкупала их простота, душевность в обращении с личным составом. Это были офицеры с высокой степенью самоотдачи, твердых взглядов.
В третьей декаде (22-25) ноября батальон полностью погрузился в железнодорожный эшелон и был передислоцирован на ст.Гайдуки, 5 декабря 1941 г. — на ст.Тоннельная, под Новороссийск, где находился более двух недель. Танкисты, догадывались, что предстоит боевая операция и готовились воевать под Севастополем, тем более, что в это время шла переброска войск из состава Закавказского фронта на Таманский полуостров.
Личный состав батальона разместился в клубе цементников вместе с моряками морской пехоты, которая предназначалась для создания ударных групп по захвату порта Феодосия. По-видимому, это была 79-я бригада морской пехоты (БрМП) (командир полковник Потапов А.С.), готовившаяся к десанту на Феодосию, но, в связи с началом второго наступления немцев , отправленная под Севастополь.236-я сд, которой был придан 79-й ОТБ, вошла в состав 44-й армии и с 5 декабря считалась в действующей армии.
Своим ходом батальон прибыл в Новороссийск 24-25 декабря 1941 г. Шла тренировка войск — погрузка — выгрузка на корабли, действия десанта на берегу. Но она была проведена наспех; часть соединений, прошедших подготовку, были переброшены на усиление Севастопольского гарнизона.
На транспортах шло переоборудование погрузочно-разгрузочных механизмов, так как в основном они были рассчитаны на прием и выгрузку сыпучих, маловесных и малогабаритных грузов, а перевозить кроме войск, нужно было танки, бронемашины, лошадей и др. грузы. Погрузка 236-й сд на корабли проходила в «абсолютной темноте при сильной пурге, морозе 8-10 градусов. К исходу 28 декабря транспорты (семь единиц), входившие в состав передового отряда транспортов, закончили погрузку материальной части и десанта. Боевые возможности танков сильно зависят от того, насколько быстро удастся покинуть палубы десантного корабля, что зависит и от его характеристики самого судна. Теплоход «Жан Жорес», построенный в 1930 г. — одно из немногих судов, имевших тяжеловесные стрелы, дающие возможность разгрузить танки прямо на пирс.
По воспоминаниям капитана теплохода «Жан Жорес» Лебедева Георгия Никифоровича (1905-1983 гг.) в первый трюм было загружено продовольствие; во второй — техника (танки, тягачи ЧТЗ-60, 152-мм пушки обр. 1937 г. и др.); в третий — снаряды, мины, другой боезапас. На борту было 6 орудий, 25 автомашин, большое количество боеприпасов, которыми был забит и кормовой трюм. Коридоры, каюты, верхняя палуба были переполнены десантниками 236 сд. В первый отряд транспортов входил кроме т/х «Жан Жорес» транспорт «Ташкент».
Выход группы транспортов из Новороссийска был произведен с расчетом, чтобы суда прибыли в Феодосию к часу ночи 30 декабря. В светлое время суток на переходе морем транспорты прикрывались истребительной авиацией Черноморского флота. В охранении находились быстроходные тральщики «Град» (командир ст. лейтенант Б.П.Фаворский), «Груз» (командир ст. лейтенант А.М.Кроль), «Защитник» (ст. лейтенант В.Н.Михайлов) и малые охотники МО-012 (ст. лейтенант Г.А.Чинякин), МО-042 (лейтенант Д.Ф.Гопуцов), МО-095 (лейтенант В.П.Бондарев).
За кромкой минных полей транспорты, обладавшие большой парусностью и незначительной остойчивостью, подвергались сильной бортовой качке. Крен доходил до 40°. Личный состав транспортов, особенно десанта, страдал морской болезнью. К вечеру 29 декабря ветер стих до 2-х баллов. Чтобы сократить путь до Феодосии в 17 часов 29 декабря транспорты и корабли охранения изменили курс против намеченного плана. В результате они пришли в пункт высадки на три часа темного времени раньше, что ускорило разгрузку судов — это был десант первого эшелона главных сил. Теплоход «Жан Жорес» швартовался у внешней стороны Широкого мола; к противоположной стороне причала подошел транспорт «Ташкент», на борту которого находилась рота танков и десантники 236-й сд.
Выгрузка проходила в тяжелых условиях: каждые 15-18 минут продолжались налеты немецкой авиации. Выгрузку прикрывали огнем зенитной артиллерии корабли отряда корабельной поддержки. С утра 30 декабря над портом вновь появились немецкие бомбардировщики. Транспорт «Ташкент», выгрузив десант, не успел выгрузить танки и 1 января 1942 г. затонул. По воспоминаниям Лебедева «Жан Жорес» был обстрелян и с берега немецкими пулеметчиками, засевшими на элеваторе. Огонь был подавлен комендорами транспортов и БТЩ-16, стоявшего в голове Широкого мола. Бомбы рвались рядом с транспортом, у борта вода вскипала. Надводный корпус «Жан Жореса» напоминал решето. Две бомбы разорвались между причалом и кормой; образовались трещины в корпусе, выбило дейдвудный сальник, вода стала заливать тоннель гребного винта. В корпусе разошлись швы, в четвертый трюм пошла вода. Все, что выгружалось, было перемешано с землей. Прямым попаданием бомбы разнесло на мелкие части рядом разгружавшуюся шхуну; от взрыва загорелся теплоход «Зырянов». Высадку затрудняло ухудшение погоды — палубы, сходни и леера покрылись ледяной коркой. Из-за обледенения палуб, причалов разгрузка протекала медленно.
В своих воспоминаниях «Море и берег» Н.Е.Басистый писал: «Успех высадки был исключительный, но развить его не удалось. Сказались и нехватка танков… В Феодосию мы доставили всего 34 легких танка и танкетки, ударная сила которых была весьма невелика. А для того, чтобы десант мог быстро продвигаться вперед, ломая сопротивление неприятеля, требовалась по крайней мере, танковая бригада, укомплектованная средними танками… Мы не имели специальных десантных судов — танковозов. Но некоторые транспорты могли взять средние танки и выгрузить их стрелами на причал Феодосийского порта. Танковая бригада намного усилила бы атакующую мощь десантных полков и дивизий».
В этих условиях началась выгрузка танков, было выгружено 36(34) танков типа Т-26 (две роты — в каждой 17-18 танков): I рота — командир ст. лейтенант Гукало, военком Выскребенцев К.И., воентехник роты, зам комбата Михайлов А. В роту входили три взвода: 1-й — лейтенант Ключник А.Ф. 2-й — лейтенант Окаемов 3-й — лейтенант Ткаченко. II рота — командир, старший лейтенант Богданов, политрук Зюкин, механик-водитель (очевидно командирского танка?), старший сержант Таганашвили Б.
Была выгружена радиостанция танкового батальона. В должности старшего радиста был 20-летний Василий Шамрай. В экипаж входили: Грицай Николай, радист (с Полтавщины), Алексеев Иван — шофер-радист (из Куйбышева).
Перед выгрузкой по приказу командира батальона были заведены моторы танков, чтобы они сразу могли вступить в бой. После выгрузки «Жан Жорес» встал на якорь в 3-х кабельтовых от входных ворот порта и начал выгрузку частей десанта 236-й сд в баркасы. В 8 час.45 мин. Выгрузка была закончена. При съемке с якоря в теплоход попали два артиллерийских снаряда. Устранив повреждения, в 9 час. 39 мин. теплоход отошел вглубь залива. Выгруженные танки построились в колонну и, оказавшись на берегу, сразу вступили в бой на улицах города, где кипел ожесточенный бой. В условиях ночной темноты наблюдение из танков было затруднено, в то время как они сами, освещенные ракетами и пожарами в городе и на затонувших судах, были хорошо видны. Танки вели огонь из пушек, пулеметов по видимым целям. В первом бою погиб начальник связи батальона ст. лейтенант Николаев (из Луганска). В первый день десанта в Феодосии на Митридатской высоте погиб политрук 2-й роты Зюкин. Его похоронили во дворе церкви на Митридатской улице (фамилия его выбита на мемориальной доске братской могилы в Дурантовской балке).
С боями танки вышли на окраину города. Перед танкистами была поставлена задача помочь полкам дивизии, ведущим бои за г. Лысая (152-167 м), ключевой высоты над портом и городом. Гарибов А.Н. вспоминал: «Когда мы пошли в бой, комбат сказал: «т. Гарибов, война без жертв не бывает, но Вы как парторг батальона, мобилизуйте личный состав на подвиги с малой жертвой».
При подходе к кирпичному заводу (юго-западная окраина Феодосии) танки и десантники 633-го сп натолкнулись на хорошо замаскированную огневую точку противника. Овладев кирпичным заводом, танки с десантом вышли на седловину гребня юго-западнее горы Лысая, но были остановлены сильным артиллерийским огнем немцев и контратакой подразделений пехоты, занимавшими позиции на скатах горы.
В связи с прибытием первого эшелона армии (236-й сд) был дан приказ провести ночную атаку и захватить гору. В 23 часа г.Лысая и прилегающие к Феодосии высоты были освобождены от врага. Командующий 44-й армией генерал-майор Первушин вспоминал: «Хотя всего лишь до утра батальон был в распоряжении майора Андреева, сделать он успел много. Он помог подразделениям 716-го полка отбить яростную контратаку немцев. Оказал большое содействие 633-й сп в разгроме одной из частей 8-й румынской кавалерийской бригады. Особенно отличился в этих боях парторг батальона Грибов. Действуя умело, решительно и бесстрашно экипаж его танка в составе Шамрая и Тогонашвили вывел из строя две противотанковые пушки противника, три пулемета и уничтожил до сорока солдат и офицеров… Появление наших танков сначала в рядах 716-го, а затем в 633-м полку создало у противника впечатление, что мы высадили в Крыму большое количество бронетанковых войск. Позднее из разведывательных документов нам стало известно, что 30 декабря в штаб 11-й армии поступило много тревожных донесений «о массовом применении советскими войсками танков после чего командующий армией генерал Манштейн приказал ускорить переброску сил на Керченский полуостров».
Об этом же писал в «Бюллетене» армейской газеты «На штурм» корреспондент Геннадий Золотцев (погиб во время налета авиации немцев), который фотографировал танкистов: «…Они помогли полку майора Андреева отбить яростную атаку гитлеровцев, а затем полностью овладеть горой Лысой. Это интересный материал о совместных действиях пехоты и танков».
На места боев выезжали корреспонденты фронтовой газеты «Боевая Крымская», армейской газеты «На штурм», высадившиеся с частями 236-й сд. В дивизии, полки они доставляли тиражи «Бюллетеня», писали об отличившихся в боях, помещали их фотографии, принимали непосредственное участие в боевых действиях. Так, в фондах краеведческого музея хранится подлинный снимок экипажа танка Т-26, которым командовал старший лейтенант Богданов, старший сержант Воронкин.
На феодосийский участок фронта противник бросил 170-ю пд, две румынские бригады, а 31 декабря – 22-ю пд и оборонялся на рубеже: Дальние Камыши -Владиславовка — Ново-Покровка — Дальняя Байбуга. Немецкое командование принимало все меры, чтобы привести в порядок отступающие части, собрать силы и остановить продвижение десантных войск. Формирование отступающих немецких частей шло в Старом Крыму.
31 декабря полки передового отряда при поддержке танков заняли Ближнюю и Дальнюю Байбугу, с.Насыпкой, Султановку. Огневой бой длился около 2-х часов, было уничтожено до 100 солдат и офицеров. Части передового отряда выдвинулись на шоссе Феодосия-Симферополь, чтобы не допустить возможной контратаки немцев. 31 декабря передовой отряд перешел в наступление с задачей захватить селения Карагоз (716-й сп) и Изюмовку (633-й сп). Танковый батальон остановился в степи, приняв бой, исход которого решила авиация противника, висевшая над полем боя в течение дня по 30-40 самолетов. Карагоз был взят и вновь оставлен.Командир передового отряда майор Андреев Г.И. писал позже генералу Первушину: «Мало боеприпасов, нет артиллерии, штаб армии не отвечает рации нет. Большие потери в людях, конском составе, автомашинах, пушках, боеприпасах».
Первые три дня — это дни тяжелых боев по захвату и расширению плацдарма. Преодолевая сложившиеся трудности, части десанта с боями продвигались на север от Феодосии. В этих боях погиб командир взвода лейтенант Аркадий Ключник (из Краматорска). В критическую минуту, когда кончились боеприпасы, он направил свой танк на огневые позиции артиллерийской батареи гитлеровцев, успел раздавить несколько орудий. Самоотверженно сражались командир танка ст. сержант Бутко (из Артемовска), механик-водитель ст. сержант Борис Клепиков (из Харькова). Тяжелое ранение получил командир взвода лейтенант Окоемов и скончался в медико-санитарной части 236-й сд (нынешняя железнодорожная поликлиника ст. Айвазовская). Бесстрашно вел в бой роту ст. лейтенант Богданов, участник боев в Испании, награжденный орденом Красного Знамени. Отвагу и мужество проявил командир батальона у села Птичного, где была обнаружена отходящая колонна немцев. Дерзкой и решительной атакой батальон сломил сопротивление заслона и разгромил врага. В бою было захвачено свыше пятисот человек, три тысячи винтовок, более пятидесяти пулеметов, шесть минометов и около восьмидесяти автоматов.
31 декабря 1941 г. в 11час.20 мин. Был получен приказ занять станцию Владиславовка и превратить ее в опорный пункт обороны. 818-й сп 236-й сд и 79-й ОТБ по 1 января 1942 г. находились в районе с.Розальевка. Об этом свидетельствуют карты из фонда 44-й армии, хранящиеся в ЦАМО РФ.
А.Н.Первушин о пути следования подразделений 236-й сд писал: «С продвижением на север части дивизии стали встречать все более организованное сопротивление. С утра появилась немецкая авиация и стала активно бомбить боевые порядки дивизии, но наступление продолжалось. К 12 часам в дивизию вернулся танковый батальон».
В этот день десантные части атаковали позиции 4-й горной бригады в направлении Старого Крыма, но были отбиты. С 31 декабря по 3 января разведывательная авиация зафиксировала несколько больших моторизованных колонн противника, которые двигались от Карасу-Базара, Симферополя, Севастополя в район Феодосии. В этот день десантные части пытались прорваться к северу, действуя западнее Владиславовки. Атаку поддержали танки батальона. 236-я сд вышла на рубеж Владиславовка, гора Орта-Эгет (высота 135,1) и заняла позиции по гребню хребта Биюк-Эгет.
С большой долей преувеличения писал об этих боях Карель Шмидт Пауль в своей книге «Восточный фронт» в главе «Битва за Крым»: «Когда русские бросили вперед танки, три уцелевших самоходных орудия из «Львиной бригады» спасли положение… Командир батареи сумел подобраться к вражеским танкам на холмистой местности к юго-западу от Владиславовки на расстояние 600 метров и только тогда открыл огонь. Завязалась ожесточенная дуэль. Шестнадцать советских Т-26 остались на поле битвы сгоревшими или потерявшими ход. Острие танкового наступления советской 44-й армии было сломлено. Опасность русского броска в глубокий тыл действовавшим под Севастополем частям удалось предотвратить. Противник был остановлен».
В историческом формуляре 236-й сд, в состав которой входил 79-й ОТБ, указано, что дивизия в боях освободила одиннадцать населенных пунктов: Феодосию, Дальние и Ближние Камыши, Николаевку, Аджигол, Владиславовку, Сарыголь, Ближнюю Байбугу, Тамбовку, Петровку и вышла на рубеж: Кулеча-Мечеть, Розальевка, Асанбай, где и закрепилась. Штаб 236-й сд и 79-го ОТБ находился в с.Журавки.
Спустя шесть дней после высадки десанта генерал А.Н.Первушин приказал форсированным маршем догнать колонну военнопленных, которых немцы гнали к Арабатской стрелке. Эта задача была поставлена политруку Набиркину. Он с тремя танками нагнал колонну, освободив около пятисот советских военнопленных.
Продвижение десантных частей на Ак-Монайский перешеек угрожало противнику отсечением всех его сил на Керченском полуострове. Уже 29 декабря 1941 г. генерал-лейтенант фон Шпонек приказал командиру 46-й пд генерал-майору Гимеру «выйти из боевого соприкосновения с неприятелем» под Керчью, форсированным маршем выступить к Парпачскому перешейку, «атаковать противника в Феодосии и сбросить его в море». Немецкое командование организовало в районе к северу от Феодосии упорную оборону, одновременно начав отвод своих сил с Керченского полуострова. Наличие значительного автотранспорта и подвижного железнодорожного состава позволили гитлеровцам быстро перебросить живую силу, танки и артиллерию в район Ак-Монайских позиций. Немецкое командование создало плотное заграждение на рубеже Владиславовка — Новомихайловка. Здесь встали танковые подразделения 42-го корпуса, 97-й пп и части 8-й кавбригады румын; под их прикрытием выводились части 46-й пд с Керченского полуострова. 31 декабря 1941 г. части 46-й пд вышли к перешейку.
236-я сд имела задачу закрыть выход немецких войск с полуострова и окружить немецкие части, которые понесли большие потери в живой силе и лишились почти всей техники. Части 236-й сд сделали все возможное, но закрыть выход с полуострова не смогли. 63-я гсд после ожесточенного боя заняла Владиславовку, а утром 1 января подошли части 46-й пд немцев, получившие приказ выбить русских из Владиславовки и атаковать в направлении Феодосии. Основная группировка немцев сосредоточилась в районе Джантора, Кой-Асан, Арма-Эли, Кият, Анпак.
1 января 1942 г. 236-я сд вышла в район курганов в 1 км юго-восточнее Кулеча-Мечеть, на восточном направлении действовала 63-я дивизия. Опасаясь окружения немецкие и румынские части, отошли на запад и атаковали 633-й сп 157-й сд. десанта, занявшей Карагоз. Понеся большие потери, полк отошел.
В этих боях проявил мужество и героизм старший сержант Борис (Бидзина) Таганашвили из грузинского города Хашури. По воспоминаниям Гарибова Н.А. это был высокий, широкоплечий юноша, отличный спортсмен, общительный товарищ. После расформирования 119-го танкового батальона, часть личного состава влилась в 79-й ОТБ. Борис остался во 2-ой роте, которой командовал ст. лейтенант Богданов, с которым участвовали в финской компании. Он был лучшим механиком-водителем танка и не раз поощрялся комбатом и командующим 44-й армией.
Танк Т-26, которым управлял Б.Таганашвили первым ворвался в с.Владиславовка. Об этом писал А.Н.Первушин в книге «Дороги, которые мы не выбирали». В бою под с.Петровка на колонну танков обрушилась немецкая авиация и только благодаря мастерству водителя танк и экипаж были спасены, хотя пулеметная очередь задела башню танка. В одном из боев вражеский снаряд угодил в люк механика-водителя. Он погиб. Посмертно Б.В.Таганашвили был награжден орденом Красного Знамени, который вручил родным в 1942 г. ст. лейтенант Леонид Пурхалов.
В бою 13 января 1942 г. были тяжело ранены заместитель командира батальона капитан Авраменко, его механик-водитель ст. сержант Пуха А.П., лейтенант Скляренко Д.Л. — начальник финчасти батальона; по приказу командира батальона они были вывезены в Феодосию. В связи с тем, что наступила оттепель, грунтовые дороги стали непроходимы и для танков, и для автотранспорта, и для гужевого транспорта санитарная машина не могла двигаться, и их вывезли на машине ПЗС, имевшей на задних двухосных скатах гусеницы. Судьба этих танкистов неизвестна, т.к. их не успели эвакуировать перед оставлением Феодосии.
79-й ОТБ поставил последнюю точку в завершении операции, разгромив 1 января 1942 г. последнюю, отходившую с полуострова колонну немецких войск. Было уничтожено 150 солдат и офицеров, захвачены 6 орудий разного калибра, 12 автомашин с оружием, боеприпасами и продовольствием. 2-го января керченская и феодосийская части десанта соединились и заняли оборону по линии Кият (Победное) — Ново-Покровка — Капусталык (Садовое) — Карагоз (Первомайское), а так же восточнее Коктебеля. Десантные части были остановлены: дальнейшему продвижению помешал ряд объективных и субъективных причин. Документальные материалы, хранящиеся в ЦАМО, содержат сведения о том, что «на рубеже Владиславовка — хребет Биюк-Эгет (Большой горб) 3 января 1942 г. находился 818-й сп 236-й сд и 79-й ОТБ».
В телеграфных переговорах с Козловым Первушин сообщает, что части 236-й сд вышли на рубеж Киет-Сеит-Асан — Кулеча-Мечеть -Ассанбай и приступили к его обороне, но были остановлены противником.
2 января 1942 г. Ставка утвердила план наступления войск Кавказского фронта. Командование готовилось к наступлению, которое намечалось на 12-14 января, но Директивой № 091/оп от 8 января 1942 г. Командующий перенес наступление на утро 16 января. Была уточнена система обороны противника, расположение его огневых точек — разведка подтвердила прочную оборону неприятеля. По воспоминаниям генерала А.Н.Первушина, «весь этот период не прекращались бомбежки и бои; 63-я гсд сконцентрировалась в деревне Насыпкой».
На оперативной карте, отмеченной 4 января 1942 г., видно сосредоточение вблизи с.Розальевки 236-й, 157-й сд, 63-й гсд. На другой карте — «Схеме-решении командующего 44-й армией на «Частную операцию» по директиве фронта — 0016/ОП — в Розальевке обозначен танковый батальон.
С 7 по 9 января у БиюкЭгета были 63-я гсп, 633-й сп. 157-й сд., 818-й и 814-й сп 236-й сд, 79-й танковый батальон, батальон морской пехоты, 687-й лап. С 8 по 14 января 1942 г. с.Розальевка на штабных картах обведена красным карандашом, то есть войскам предстояли наступательные действия по разгрому врага в общем направлении на Старый Крым — в глубину. 12 января частям 44-й и 51-й армий приказано установить передний край оборонительной полосы противника, подтянуть главные силы пехоты и артиллерии, произвести перегруппировку сил и утром 16 января перейти в наступление.
Немецкое командование упредило удар и в 8.00 15 января 1942 г. ввело в бой до двух пехотных дивизий (132-ю и 170-ю пд), мотополк при поддержке авиации и бронепоезда, действуя на стыке 236-й и 157-й сд у селений Киет, Сеит-Асан, Кулеча-Мечеть, Капусталык. К 14.00 неприятельские части овладели рубежом высота 236,4 — Коктебель. Оборона 818-го сп 236-й сд, на которую легла особая тяжесть, была прорвана.
Командующий Кавказским фронтом поставил задачу ударом при поддержке пехоты из района с.Владиславовки в направлении с.Петровки уничтожить противника, прорвавшегося к району с. Аджигол. В дальнейшем на рубеже Тулумчак — Владиславовка — Тамбовка прикрыть отход 44-й армии на Ак-Монайский перешеек, уничтожить противника, прорвавшегося к Аджиголу и обеспечить выход левого крыла армии на Ак-Монай.
15 января 1942 г. 79-й ОТБ дал последний бой гитлеровцам. Танки выстроились углом вперед у высоты 47 м западнее сел Журавки — Новопокровка (район сел Новый Басалак, Красносельское), где проходит хребет Биюк-Эгет (92 м). На высотах находились немецкие самоходные орудия и пехота.
Танки Т-26 были маломощные, маломаневренные, старые. Они не отвечали опыту и уровню подготовки экипажей танков. В этот период началась оттепель, сыгравшая большую роль: липкая грязь — глина, фактически лишила танкистов возможности маневра на поле боя. Немецкие самоходные орудия стреляли по советским танкам в упор, затем отходили шли назад. Танкисты в этом бою сражались до последней минуты.
Первым загорелся танк комбата, шедший впереди. Танкисты пытались его спасти, но сами погибли. Механик-водитель сержант Краснобрыжский успел выскочить из горящего танка и чудом остался жив, его дальнейшая судьба неизвестна. Из этого боя не вышло ни одного танка, погибли командиры рот, взводов, многие механики-водители, башенные стрелки. По воспоминаниям командира противотанкового расчета 132-й пд ефрейтора Готтлоба Бидермана: «…Наступление было назначено на 15 января и перед 132 п.д. была поставлена задача прорвать оборону и через высоту 132,3 выйти к Черному морю и заливу Феодосии. …Незадолго до наступления сумерек мы получили сообщение о подготовленной линии обороны к юго-западу от высоты 132,3… Заняли позицию на покатом спуске, оттуда был виден Феодосийский залив. …Мы открыли огонь по группе русских автомашин и бронетехнике, которые неосторожно расположились в открытой степи на расстоянии 1500 м от нас. Русские ответили огнем танков и тяжелых минометов и снаряды стали рваться на гребне склона позади нас. … Если бы вражеские танки обнаружили нашу позицию и оказались быстрее и искуснее нас, мы наверняка нашли бы свою могилу здесь, на этом склоне холма… Я привел в действие пусковой механизм и проследил взглядом за траекторией нашего снаряда … экипаж высыпал из бронемашины. Значит наш выстрел попал в цель и вывел танк из строя».
Далее Бидерман пишет: «Батарея 105-мм орудий нашей дивизии (132 п.д.) немедленно открыла огонь и через несколько минут все занятое русскими поле было окутано плотным слоем пыли и дыма. Мы продолжали стрелять в это облако осколочными снарядами. Советские позиции, которые в ином случае послужили бы плацдармом для контратаки на наши только что созданные позиции, исчезли в шквале артиллерийского огня».
Ожесточенные бои на территории Кировского района продолжались с 15 по 17 января 1942 г. Немцы вводя свежие силы пехоты и танков при поддержке авиации и артиллерии продолжали наступление.На направлении Феодосии к станции Сарыголь не заходя в город дивизии 44-й армии и отдельные воинские подразделения по приказу командования отошли к дер.Дальние Камыши и далее на Ак-Монайский перешеек. 17 января 1942 г. не встречая сопротивления части 132-й пд немцев заняли Феодосию. Позднее этот факт стал объектом расследования Военного трибунала.
После начала отступления и потерь большинства танков и экипажей командование 236-й сд срочно забрало рацию батальона на командный пункт дивизии, так как все рации вышли из строя, были разбиты и затруднена связь с отрезанными и окруженными частями дивизии. По воспоминаниям В.К.Шамрая их автомобильная рация 5АК часто засекалась и обстреливалась немцами. Приходилось менять места расположения: «остановились в долине у с.Аджигол. Работали ключом, мешали немецкие рации». В памяти Василия Кузьмича остался текст радиограммы одного из полков дивизии, передаваемый в штаб полка: «Я ранен, полк в окружении, прошу помощи…». По всей видимости, это просьба шла от командира 818-го сп 236-й сд. Машина с рацией застревала в грязи и тогда рацию, и аккумуляторы поспешно снимали и переносили на себе — вспоминал В.К.Шамрай.
Оставшимся в живых было приказано отходить на Феодосию, затем на Ближние и Дальние Камыши. 16 января 1942 г. в районе дер.Дальние Камыши части 236-й сд начали занимать оборону. Среди живых танкистов были комиссар батальона капитан Литенко, парторг, капитан Гарибов, начальник штаба ст. лейтенант Пономаренко и др. Они были участниками боя, свидетелями гибели своих боевых товарищей и смогли рассказать подробности последнего боя танкистов 79-го ОТБ. Танковый батальон, как боевая единица, перестал существовать. Оставшиеся в живых танкисты были отправлены в Керчь и расквартированы не ул.Верхне-Митридатской. Они занимались в основном разгрузкой транспортов в портах Керчь и Камыш-Бурун до выяснения обстоятельств гибели батальона. Затем 79-й ОТБ был переименован в 3-й резервно-танковый батальон, который дислоцировался в поселке в районе станции Семь Колодезей. Командиром роты командного состава был назначен капитан Гарибов Н.А. Дальнейшая боевая биография батальона требует изучения.
Обстоятельства на фронте тогда сложились так, что было не до подвигов танкистов, забыли их имена, ни в один архив документы батальона не поступали. На все наши запросы в архивы, ответ был один: «Документы 79-го ОТБ на хранение не поступали…».
Эта спешка найти виновных за оставление Феодосии, отодвинула на задний план, а затем и вовсе заставила забыть о героях-танкистах, которые долгие годы остаются безвестными. Искали виновных за гибель члена Военного Совета 44-й армии А.Г.Комиссарова, ранение и контузию командарма генерал-майора А.Н.Первушина.
В приказе по войскам Фронта № 12 от 23 января 1942 г. анализировавшим итоги неудачных для фронта боев 15-18 января (копия отправлена И.В.Сталину) констатировалось, что были допущены «крупнейшие недочеты в организации боев и в управлении войсками».
По приказу Ставки были сняты с занимаемых должностей, арестованы и преданы суду военного трибунала: Мороз В.К. генерал-майор, командир 236-й сд, исключен из списков и расстрелян по приговору военного трибунала за сдачу Феодосии 22 февраля 1942 г.; арестован батальонный комиссар Кондратов; Дашичев И.Ф., генерал-лейтенант, командир 9-го стрелкового корпуса, арестован 4 июля 1942 г. Военная коллегия Верховного Суда СССР «за преступное руководство войсками» и сдачу противнику города Феодосии приговорила его к 9 годам лишения свободы с применением примечания 2, ст.28, УПК РСФСР. По данным картотеки ЦАМО 20.2.1942 г. понижен в звании до подполковника.
29.1.1944 г. уволен из кадров Советской армии. 31.7.1953 г. реабилитирован с возвращением звания и орденов Цендзеевский П.Я., полковник. С 15 декабря 1941 г. — командир 63-й гсд. Арестован за «крупные просчеты, в том числе за неумение войск закрепиться на достигнутом рубеже». Через месяц был освобожден и отправлен в бой не с «неустойчивой политически и морально» 63-й гсд, а с 77-й сд. По данным ЦФК погиб 16 мая 1942 г. на Крымском фронте. Под арестом находился комиссар 79-го ОТБ капитан Литенко. Судьба его неизвестна.

Список личного состава 79 ОТБ, установленный сотрудниками Феодосийского музея древностей:
1. Авраменко, капитан. 13.01.1942 г. тяжело ранен. Доставлен в медчасть 236 с.д. на ст.Сарыголь. При отступлении десантных частей не эвакуирован. Погиб. Семья была в г.Краснодаре.
2. Алексеев Иван
3. Абраменко, красноармеец
4. Богданов, старший лейтенант. Погиб.
5. Беломестнов Кирилл
6. Бутко, старший сержант, командир танка. Погиб 29.12.1941 г. в с.Карагоз. Из г.Артемовска.
7. Воронкин, сержант. Командир танка.
8. Выскребцев Константин Иванович, военком I роты.
9. Грицай Николай, радист.
10.Гарибов Никита Аркадьевич, парторг батальона. После войны жил в г.Тбилиси .
11.Гуляш, капитан, командир роты. Погиб 15.01.1942 г. Из Белоруссии. Служил на Д.Востоке. Награжден орденом Красной Звезды.
12.3юкин, политрук I роты. Погиб в г.Феодосии 30.12.1941 г.
13.Иваньков Иван Иванович
14.Клепиков Борис, старший сержант, механик-водитель. Погиб 29.12.1941 г. с.Карагоз. Призван в 1939 г. из г.Харькова.
15.Краснобрыжский, сержант, механик-водитель танка.
16.Кутовой Степан
17.Ключник Аркадий, лейтенант, командир взвода. Погиб 29.12.1941 г. в с.Карагоз.
18.Литенко, капитан, комиссар батальона. Находился под следствием в январе 1942 г. Судьба неизвестна. 19.Мангасарян, старший лейтенант, уполномоченный особого отдела. Погиб в бою в районе ст.Сарыголь. 20.Михайлов Алексей, зам.комбата, воентехник. После войны — подполковник. Служил в Группе Советских войск в Германии.
21. Набиркин, политрук
22.Николаев, лейтенант. Погиб. Из г.Луганска.
23.0коемов, командир 2-го танкового взвода I роты. Умер от ран в медсанбате 236 с.д. в Феодосии. 24.Пурхалов
25.Пикалов Николай Трофимович. После войны жил в Краснодарском крае.
26. Пасечник
27.Пилипенко Леонид
28.Пилипчук Николай Петрович. Проживал в г.Херсон
29.Пуха Андрей Платонович, старший сержант, механик-водитель. 13.01.1942 г. тяжело ранен в Сарыголе. Отправлен в медсанбат, не эвакуирован, судьба неизвестна. Погиб.
30.Петренко Иван Терентьевич, военфельдшер батальона. После войны – майор медицинской службы в/о. Проживал в г.Ленинграде.
31.Смоленцов
32.Скляренко Дмитрий Леонтьевич, лейтенант, начальник финчасти батальона. После войны проживал в г.Москве.
33.Сапожков, лейтенант. Погиб.
34.Скрялев Николай. Погиб.
35.Ткаченко, старший лейтенант, командир взвода. Погиб 15.1.1942 г. в районе с.Покровка.
Зб.Таганашвили Борис (Бидзина) Васильевич, сержант, механик-водитель. Погиб в районе Владиславовки.
37. Устинов Михаил, наводчик орудия. Погиб.
38. Тимофеев
39.Фастенко Яков Яковлевич, капитан, командир 79 ОТБ. Погиб 15.1.1942 г. в районе с.Петровка — Кулеча-Мечеть.
40.Чичичкори, помощник по технике батальона
41.Шамрай Василий Кузьмич, начальник радиостанции. После войны проживал в г.Зеленокумск Ставропольского края.
42.Широков Николай Ефимович, сержант, шофер.

Литература и источники:
1. Морозов М. Судьба танковых десантов. М., Муза, 2008.С.339
2. ФКМ. Д № 89, 90. Воспоминания Шамрая В.К. ФКМ. н/в 13973 Воспоминания Петренко И. Т.
3. Газета «Красная Звезда». 1982.23 марта.
4. ЦАМО. Ответ на запрос о командовании батальона. №83681. 26 июня. 1970.
5. ФКМ. Фастенко С.Я.
6. Журавлев Д.В. Военная техника Советского Союза и Германии «Война брони и моторов». 1941. Харьков-Белгород.2010.с.Ю7, 391
7. ФКМ. Фастенко Я.Я. Письмо к отцу в Запорожье.
8. Салихов А.С. Красная Армия в Иране. 1941-1944. ВИЖ № 3, 2008
9. ФКМ. Д № 89,90, н/в 13973
10. ФКМ. Воспоминания капитана т/х «Жан-Жорес» Лебедева Г.Н.
11.ЦАМО. Отчет о десантных операциях высадки группы «А» в город-порт
Феодосия с 29 по 31 декабря 1941. ф. 1087, о.5, Д.
12 12.Басистый Н.Е. Море и берег. М., 1970,с. 117
13.ФКМ. Д-89 н/в 13973 Гарибов Н.А.
14.Первушин А.Н. Дороги, которые мы не выбирали. М., 1974, с. 186-187, 206
15.Кошелев СП. Страница Феодосийского десанта. М., 1979.С.18
16. ФКМ Личный фонд Первушина А.Н. Д.2„л.Ю4. Андреев Г.И.
17.Карель П. Битва за Крым. Восточный фронт.кн.1 с.261,265
18.ЦАМО. Исторический формуляр 236 с.д. 0.4843, Д.1,л.2
19.Марков И.И. Керченско-Феодосийская операция. М., 1956. с.29
20.Мощанский И.Б. 1942Й. М., 2008. с.43
21.ЦАМО. Д. 1189, л.74
22. ФКМ. Личный архив Первушина А.Н.
23.ЦАМО. Карта 44 армии. 0.9385. Д-32, Д-31. Оперативный отдел штаба.
24. ФКМ. Личный архив Первушина А.Н. Д. 6 Мандрыка А.Г.
25.Бидерман Г. В смертельном бою. Воспоминания командира противотанкового
расчета 1941-1945. М., 2005.С.91-93
26.Науменко В.Г. Просто фронт. М., Прометей,2006
27.ВИЖ № 12, 1992,с.18. Картотека офицерского состава.
28.Рубцов Ю.В. Война и общество. 1941-1945.