Мариуполь. 1855 г.
В. Дубровин (Ростов на Дону)
Азовская тайна Крымской войны
Тайна эта обнаружилась случайно, при составлении хроники военных действий в Азовском море в далёкую Крымскую войну. Работа была непростая, работа была долгая, но в конце – концов она была сделана. И вот, когда всё улеглось на бумагу, когда все даты, все факты заняли отведенные им колонки и строки, обратили на себя внимание некая последовательность фактов, логика событий, которые одними только военными соображениями не обьяснить, да и вообще, ничем было не обьяснить, несмотря на то что и события эти давненько минули и переписывали их с тех пор несколько поколений историков, так что недоговоренностей быть не должно. Но они всё-таки были.
Что бы понять о чём речь, рассмотрим прежде саму хронику Азовской кампании Крымской войны в самом кратком её изложении.
Крымская война, май 1855 года. Флот союзников овладевает Керченским проливом.
Первый рейд лёгких сил флота состоялся сразу после захвата Керчи. 14 мая, по старому стилю, «Лёгкая эскадра» в составе от 16 до 20 вымпелов, ворвалась в Азовское море. Эскадра совершила неудачное для неё нападение на крепость Арабат, разгромила Геническ, бомбардировала и безуспешно штурмовала десантом Таганрог, подвергла продолжительному обстрелу Мариуполь. Десанты союзников высаживались, не встретив сопротивления, в Бердянске, Ейске, Темрюке, уничтожая там запасы фуража, продовольствия. На море союзники топили и жгли все застигнутые ими суда, всё вплоть до рыбачьих лодок. 28 мая эскадра вышла из моря. В Таганроге и Мариуполе союзники сожгли и разрушили десятки зданий, строений, были жертвы среди мирного населения.
Второй раз «Лёгкая эскадра» входит в Азовское море 10 июня, в составе от 15 до 17 вымпелов. На этот раз она находится в море полтора месяца и подвергает бомбардировке большинство прибрежных селений. Часто неприятель высаживает десантные отряды для поджогов и уничтожения всего, что не поддаётся воздействию корабельной артиллерии. Нападению подвергаются селения по всему побережью, от Арабатской стрелки до устья Дона, демонстрируются даже намерения войти в сами донские гирла. Кроме того, особо жестоким бомбардировкам подвергаются города Бердянск, Таганрог. Там счёт зданиям и строениям, превращённых в руины, шел уже на сотни. Городам грозило полное разрушение. Мариуполь неприятель обходит стороной.
Вышла эскадра из моря 27 июля.
Третий вход эскадры в Азовское море пришёлся на 4 августа. На этот раз её состав уменьшился до 5 судов. Эскадра оперирует в западной части моря и совершенно не показывается в Таганрогском заливе. Города Бердянск, Мариуполь, Таганрог больше не обстреливаются. Лишь однажды, 19 августа, канонерка англичан с целью разведки появляется у Таганрога и делает несколько выстрелов, но не по городу, а по вновь построенной береговой батарее. 31 августа две канонерки вновь обменивается несколькими выстрелами с Таганрогской батареей, после чего неприятельские корабли больше у Таганрога не появляются. С этого времени действия эскадры вновь ограничиваются центральной и западной частью моря, с редкими заходами в Таганрогский залив. Геническ и Арабатская стрелка, как всегда, являются основными объектами нападений британцев. 12 сентября эскадра усилилась до 7 судов. 14 и 15 октября две канонерки, после более чем двухмесячного перерыва, обстреливают Мариуполь. 23 октября, все 7 пароходов эскадры появилась у Ейска. Последовал двухдневный ожесточенный штурм Глафировки, Ейска. На этом союзники закончили свои разбои и покинули море. Только у Геническа ещё продолжалась какая-то возня. Там последний обстрел двумя пароходами зафиксирован 11 ноября. Затем была зима, а в марте, наконец, заключили в Париже мир. Война окончилась.
Такова очень краткая хроника действий союзной эскадры с мая по декабрь 1855 года на Азовском море.
Обратим внимание на обстоятельства очень заметные, которые никем, ничем, нигде и никогда, ни в России, ни за рубежом, не объяснялись. На протяжении полутора веков они просто констатировались историками, без комментарий.
Речь идёт о внезапном прекращении союзниками, в самый разгар Крымской войны, военных действий против Мариуполя, позже — Бердянска и Таганрога, что предотвратило полное разрушение этих крупнейших портов и городов Азовского побережья, до того беспощадно расстреливаемых орудиями Лёгкой эскадры. Обстоятельства эти скрывают за собой совершенно неизвестную страницу большой истории Крымской войны.
Попробуем приоткрыть эту страницу.
Начнём с Мариуполя. Первое нападение на него было совершено союзной «Лёгкой эскадрой» в составе 18 судов, 24 мая 1855года. Город бомбардировался с 9-30 до 13 часов. В городе было сожжено, разрушено и повреждено 20 домов и амбаров, в порту, на бирже, английским десантом поджигателей истреблены все заведения (амбары, склады, торговые конторы). Как оказалось, почти все они принадлежали иностранцам, в том числе французам, австрийцам и тем — же англичанам.
То, что англичане сожгли амбары, принадлежавшие их соотечественникам, никого не трогало, сами разберутся. Но уничтожение ими австрийского, французского имущества… Ближайшая телеграфная станция находилась тогда в Кременчуге, так, что через пять дней газеты, прежде всего Вены, так — же Парижа, и Лондона, сообщили своим читателям пренеприятнейшую весть: англичане используют войну для подрыва торговли своих европейских партнеров.
С таким трудом сколоченный против России союз извечных врагов — Англии и Франции грозил дать трещину с непредсказуемыми последствиями. И всё это на фоне провала штурма Севастополя и перспективы затяжки войны. В эти дни телеграф между тремя европейскими столицами работал более оживлённо чем обычно. В общем, потерпевшим владельцам было обещано возмещение убытков. А поскольку в Мариуполе много ещё было жилых домов, контор и складов иностранцев, то во избежание повторения скандала, союзники сделали самое простое — больше их корабли к Мариуполю не подходили. Мариупольцы могли видеть время от времени дымы на горизонте, иногда одно-два судна показывались вдали, но и только. И в то же время, как следует из хроники, беспощадно бомбардировались Бердянск, Таганрог, в огне было всё побережье Азовского моря. Так прошёл июнь, на исходе был июль.
Однажды в Ростове, на книжных развалах, что у Публичной библиотеки, мне попалась в руки небольшая книжка, выпущенная Ростовским Государственным Университетом в 1963 году. Книжка представляет собой научную работу, исследование. Автор книжки Золотов Владимир Александрович, бывший в те годы деканом исторического факультета РГУ. Книжка называется «Внешняя торговля Южной России в первой половине XIX века». В ней, среди таблиц, графиков, текстов, имеется страничка с любопытной информацией.
Из информации этой следует, что на Азовском театре Крымской войны явилось новое историческое лицо, триестинский купец Гопцевич, торговец зерном. Судя по его фамилии, он не коренной триестинец, не австриец; скорее всего по происхождению он одессит или, скажем, варшавянин, впрочем, не важно. Важно то, что он совершил. Сопоставляя информацию Золотова о Гопцевиче с хроникой военных событий в Азовском море, получаем, что купец в самый разгар войны остановил разрушение двух приазовских городов, ни больше и не меньше. Судите сами: с 27 июля и до самого конца войны ни одна бомба, ни одно пушечное ядро не упали на головы жителей Бердянска, Таганрога и лишь однажды, может больше по недоразумению, попал под обстрел Мариуполь.
В книге Золотова рассматриваются только вопросы торговли. Сам ход военных действий в Азовском море в 1855 году и роль в них Гопцевича осталась за пределами исследований учёного.
А теперь, как это всё было.
Всё начались с того, что Гопцевич, купец из Триеста (Австрия, нейтральная страна), обратился к Русскому правительству с просьбой разрешить ему вывоз через порты Азовского моря порядка сто тысяч четвертей хлеба, закупленного им ещё до начала войны. При этом он не скрывал, что намерен под это разрешение закупить и вывезти ещё и ещё. «Проголодалась Европа!» посмеивались в Петербурге. И всё как будто ко времени. Лето, на юге полным ходом идут косовица хлебов, обмолот. Без сомнения, империи, сильно поиздержавшейся на войне, валюта была очень нужна … О том что были другие соображения, мы пока помолчим. В общем, Гопцевич получает высочайшее позволение на вывоз его грузов под обязательство, что хлеб не будет продан воюющим с Россией державам. Получает он разрешение в Лондоне и Париже. Соответственно, союзное командование, немедля, сделало заявление, что не будет препятствовать вывозу товаров из портов Бердянска, Мариуполя, Таганрога судами всех флагов, кроме российских. То есть, союзники, по сути, разрешали и каботажное судоходство по Таганрогскому заливу и далее, по морю, до Бердянска. Без каботажного флота не обойтись было при доставке грузов на торговые суда, грузившиеся на глубоководных рейдах в 7 – 20 милях от берега. Ничего удивительного в том не было, что союзники разрешали вывоз хлеба в разгар войны. В те времена такое было в порядке вещей.
И в прежних русско-турецких войнах не новость была отправка торговых караванов из России в Турцию в самый разгар войны, об этом так же есть сведения в работе В.А. Золотова. А что касается этой войны, так она уже шла второй год и Европа, главный импортер российского хлеба, действительно испытывала значительные продовольственные трудности. В Англии, а более того — во Франции, вздорожание хлеба вызвало недовольство населения, усилились антивоенные настроения, с чем правительствам невозможно было не считаться. Повеяло и некоторой надеждой на постепенное затухание давно всем надоевшей войны.
Итак, всё решено, всё разрешено. По югу разъезжают агенты Гопцевича, заключая договора на закупку хлеба. Хозяева свозят свой хлеб к портам Бердянска, Мариуполя, Таганрога. Длинные ряды хлебных бунтов вырастают вблизи побережья. Не ограничиваясь одним хлебом, Гопцевич заключает также договора на закупку семян масличного льна, и это тоже свозят к портам. Правда, складировать товары непосредственно на причалах, грузовладельцы пока остерегаются. Появляются на побережье купцы и других нейтральных стран.
Союзники, же, как видно из краткой хроники, выдав разрешение Гопцевичу, уменьшают втрое численность боевых судов на Азовском море, мало того — ограничивают их действие исключительно западной частью моря. Там, от Казантипа до Кириловки, ежедневно гремят залпы корабельных орудий, высаживаются десантные отряды, пылают прибрежные селения. Постоянны бомбардировки Геническа.
Англичане десантом захватывают на некоторое время часть Арабатской стрелки, протяжённостью в два десятка километров, которая становится плацдармом для попыток проникновения отрядов лёгких шлюпок через Сиваш к Чонгарскому мосту. Они постоянно ведут разведку подступов к Чонгару по морю и по суше, высаживаясь в прибрежных селениях, допрашивают местных жителей, склоняют их к сотрудничеству.
Пароходы эскадры то веером расходятся по западной части моря, прочёсывая побережье частым гребнем и уничтожая орудийным огнём всё, что обнаружат на берегу, вплоть до отдельного стожка сена или рассохшейся лодки, то вновь собираются вместе для массированной бомбардировки артиллерийских батарей, войсковых лагерей и укреплений Геническа.
Но у Бердянска, Мариуполя, Таганрога тишина. Успокаиваясь, жители возвращались к своим занятиям — ремеслу, торговле, земледелию. Рыбаки опять выходили на промысел в светлое время суток. Между Мариуполем и Ейском мало-помалу возобновился, каботаж. Суда преодолевают расстояние между двумя портами при наличии благоприятного ветра за 5-6 часов, то есть за ночь вполне успевают дойти до пункта назначения. Погрузку-выгрузку они проводят в недоступных неприятельским канонеркам Ейском лимане и в лимане реки Кальмиус. Рискуют так же азовские шкиперы совершать переходы Ейск –Ростов.
Лишь однажды,19 августа, канонерка англичан «Дробилка» наведалась к Таганрогу с разведкой и сделала несколько выстрелов по новой батарее. Но город и порт, неприятель не трогал. Не трогали англичане так же Мариуполь и Бердянск. И всё это время не прекращаются разговоры о вывозе из портов хлеба иностранными купцами.
Так что хлеб, льняное семя продолжают свозить к побережью, всё так же, остерегаясь складировать всё это непосредственно на причалах. Закупки хлеба в местностях, прилежащим к портам, приобретают такой размах, что местные чиновники пишут в правительство письма, полные беспокойства, о неминуемом росте цен, о необходимости ограничить продажу за рубеж, дабы и своему населению хватило, об опасениях, что хлеб будет перепродан странам, воюющим с Россией. Всё это, однако, ничего не меняет.
24 августа «Легкую эскадру» покидают две канонерки. Они уходят к Севастополю, чтобы участвовать в последней бомбардировке и штурме. Флагманский шлюп «Везувий» с оставшимися канонерками «Дробилка и «Крекер» стал на якорь на Таганрогском 18-футовом рейде в ожидании исхода событий.
В ночь с 27 на 28 августа русские войска оставили Севастополь.
В Крыму наступает затишье, противостоящие стороны обессилены последним сражением. Но война как таковая не окончена. Получив известие о падении Севастополя, 31 августа, командир английских сил на Азовском море капитан Осборн, держащий флаг на «Везувии», приказывает канонеркам «Дробилка» и «Крекер» обстрелять крепостную батарею в Таганроге. Англичанина можно понять.
Победа союзников в Севастополе для англичан была унизительна. Малахов курган взяли ведь французы, а британцы были там биты и с большими потерями отступили. Так, что Осборн просто срывал свою досаду. Канонерки, сделав несколько выстрелов, приблизились в пределы досягаемости пушек батареи и были в свою очередь обстреляны, после чего предпочли удалиться.
И весь сентябрь неприятель продолжал обходить стороной Бердянск, Мариуполь, Таганрог, громя по несколько раз рыбацкие поселения на Кривой косе, Белосарайской, Долгой, проявляя особую активность у Геническа и Арабатской стрелки. Таким же содержанием была наполнена и первая половина октября.
Но 14 октября, вновь появившиеся на море, колёсный шлюп «Горячий» с колёсной канонеркой «Рекрут» появляются у Мариуполя.
«Рекрут», имеющий меньшую осадку, приближается на пол-версты к устью Кальмиуса, бомбардирует нижнюю часть города. Скорее всего, выстрелы канонерки были направлены против стоящих в Кальмиусе каботажных судов. Англичане, видимо, получили сведения, что те перевозят на Ейск воинские грузы. Перед заходом солнца «Рекрут» снялся с якоря и направился в море, но всего в версте от берега сел на мель и с трудом снялся с неё с помощью «Горячего».
На следующее утро, в половине восьмого, оба английских парохода явились перед Мариуполем и открыли по городу огонь. Обстрел длился около полутора часов, пока австрийский консул не вывесил над своим домом флаг Австрии. Нейтральная Австрия была потенциальным союзником англичан в Крымской войне и пароходы прекратили стрельбу. Не имея инструкций, как им поступить в таком случае, англичане ушли.
Англичане ушли, но обстрел ими причалов Мариуполя и самого города показал, что разговоры о вывозе зерна из Азовского моря заканчиваются. Разговоры разговорами, а самого вывоза было не видать. Британцы, конечно, подозревали, что их три месяца водили за нос. Заканчивать войну на Азовском море таким невыгодным для себя манером они не собирались и намерены были отыграться.
Отыгрались они на Ейске, который не входил в список Гопцевича. Туда и был направлен последний удар эскадры. Вначале англичане предприняли штурм Глафировки. Затем выгрузили из четырёх своих самых лёгких канонерок почти весь уголь, освободили их от балласта, служащего для хода под парусами и таким образом уменьшили им осадку до 6 футов(1,8 метра). После этого, недоступный для английских судов мелкий Ейский лиман, стал им вполне доступным.
С канонерок и вооружённых барказов, при поддержке их орудий, широким фронтом были высажены 4 десантных отряда. Англичане много разрушили и сожгли на берегу лимана, но и жестоко поплатились за это. Там они получили самый сокрушительный отпор за всё время своего нахождения на Азовском море. Но об этом отдельный разговор.
Что же касается нашего разговора о внезапном прекращении союзниками военных действий против Бердянска, Мариуполя, Таганрога в самый разгар войны, я полагаю, что информация, содержащаяся в научной работе В.А.Золотова, даёт этому вполне удовлетворительное объяснение.
Теперь, если бы меня спросили, а что, мол, супер-купец Гопцевич добился своей цели, вывез своё зерно в Европу? — я бы ответил: нет сведений. Ни с какой стороны нет сведений хотя бы об одном торговом судне, ушедшем из Азовского моря в 1855 году.
Вывоза не было, но кто поверит, что у Гопцевича, перед которым открыли двери монархи трёх величайших мировых империй, «ничего не вышло»? Не поверят и скажут, что просто другая цель была у купца и по результату видна – какая. Похоже, что так и есть, что перед нами отнюдь не торговая операция, но тогда логичен и неизбежен следующий вопрос – где, в таком случае, находилась штаб — квартира этого предприятия? В Вене? В Триесте? Ответ нетруден – в таком исходе этой операции было заинтересовано только русское правительство.
От крупнейших приазовских городов был отведен занесенный над ними меч, а хлеба русского ни Англия, ни Франция, ни «нейтральная» Австрия, так и не получили. Соответственно, и штаб – квартира этой операции, с участием Гопцевича, находилась или в Санкт — Петербурге, или там, в Одессе, не исключено, что в Симферополе, резиденции главкома Крымской (Южной) армией, впрочем, может и в Варшаве, где царским наместником с февраля 1855 года стал бывший главком Крымской армии князь Меньшиков. Занавес над тайной лишь слегка приподнят. В этой военной истории, замешанной на коммерции, ещё много неизвестного и кто знает, удастся ли окончательно поставить точку.